Только что я открыл члену избирательной комиссии на участке в Челси  правду об американской избирательной системе и чуть не довёл его до  нервного срыва.
 Дело было так: мы с приятелем пришли голосовать  на демократических праймериз (то есть голосовать пришёл он, а я за ним  увязался). Выяснилось, что на этом участке его нет в списках  избирателей. Полистав списки несколько раз вдоль и поперёк, координаторы  выдали ему бюллетень и конверт, на котором он должен был указать своё  имя и адрес. Бюллетень запечатывается в конверт и обрабатывается  отдельно.
 Что сделал мой приятель-американец? Сказал «спасибо» и  пошёл голосовать. Что сделал россиянин? Правильно, начал думать о том,  какие необыкновенные электоральные возможности открывает эта система.  Поскольку к этому моменту меня уже три раза успели спросить, какой мне  бюллетень дать – за демократов или за республиканцев, то я решился  наконец прикинуться избирателем. Это было нетрудно сделать, поскольку  документы комиссия всё равно не спрашивает и спрашивать не имеет права.
  Когда они уже были готовы дать мне бюллетень и конверт, я понял, что  ничто не помешает мне проголосовать. Правда, в этом случае я никогда бы  не узнал, что случится дальше. Поэтому я мысленно попросил прощения у  Берни Сандерса и обратился к координатору с вопросом «А что, если я не  гражданин США?»
 Координатор удивился и начал издалека: «Если Вы  не гражданин, то Вам нужно сначала получить гражданство. Потом Вам нужно  будет зарегистрироваться избирателем от одной из партий, а если Вы  будете независимым…»
 - Нет, - говорю, - это я всё понимаю. Мне интересно, что случится сейчас, если я не гражданин и проголосую?
 Мужик удивился, переглянулся с другим координатором и через некоторое время сообразил: 
 - Тогда это будет незаконно.
 - Окей, и что тогда произойдёт? Как вы об этом узнаете? Есть какие-то списки, с которыми потом будут сверять моё имя?
 - Что? Списки?..
  На этот раз они крепко задумались и стали соображать, смотря перед  собой. Про списки они, видимо, раньше не задумывались. Поскольку у меня,  закалённого на российских выборах, к этому моменту в голове уже созрела  дюжина способов обвести систему вокруг пальца, а думали они медленно,  то я решил не ждать:
 - А что, если я сейчас проголосую у вас, а потом приду и так же проголосую на другом участке?
  В это время мой приятель закончил голосовать, и клерк начал убирать его  конверт в пачку с такими же конвертами. Тут он вышел и ступора и  сказал:
 - Тогда, сэр, это будет уголовное преступление. Вас посадят в тюрьму.
 - А как они узнают? – поинтересовался я. – Я же не буду писать своё настоящее имя.
 Наконец до него дошло, с кем он имеет дело. В этот момент он страшно заволновался:
  - Сэр, это совершенно точно незаконно. И вообще… Вы можете голосовать,  только если зарегистрированы… Если кто-то об этом узнает, Вам грозит  тюремный срок… Я, конечно, не помню точно, какой именно срок, но…
  Тут он стал с опаской смотреть на пачку, куда убрал конверт моего  приятеля, а потом и на него самого. Я решил, что ещё немного, и из-за  меня Бен на этих выборах останется без голоса и огребёт неприятности, и  начал откланиваться. Координатор к этому времени полностью потерял почву  под ногами и продолжал убеждать самого себя, что система должна меня  вычислить. Но как именно, он не понимал.
 - Так что если вы и в  самом деле не граждане, - сказал он, обращаясь теперь уже к нам обоим, -  То это означает, что вам нельзя голосовать…
 Мы предпочли  пожелать ему хорошего дня и удалиться. Всю оставшуюся дорогу я излагал  Бену те варианты вброса, которые приходили мне в голову. Он удивлённо  слушал меня, повторяя «Чёрт тебя подери, а ведь и правда! Как только ты  всё это придумываешь?» В какой-то момент он остановился посреди улицы и  обескураженно сказал: «Слушай, я знаю, что это звучит странно, но всё  работает просто-напросто на предположении, что никто не станет этого  делать».
 При этих словах я вспомнил, что читал утром историю о  выборах в Барвихе – там, говорят, за неделю до выборов треть уже  проголосовала досрочно, и из них у четверти свежая регистрация. И  удовлетворённо подумал, что по части понимания тонкостей демократии  американцам до нас, конечно, далеко.