Re: ФЛУДИЛЬНЯ(кто кому сунул и зачем)
Российский правозащитник – это коварный падальщик, питающийся русскими трупами, поедающий среду обитания русских, пьющий русские слезы и кровь. Поэтому он всегда старается создать такие ситуации, в которых русские слезы и кровь лились бы в изобилии и не могли остановиться. Всё, к чему прикасается российский правозащитник, становится для русского враждебным, опасным, отравленным. Места, где российский правозащитник у власти или у власти находятся те, кому российские правозащитники угодны и нравятся – это царство русской смерти. Появление на горизонте российского правозащитника – это примета скорой беды для русских.
Врага надо знать в лицо. Нужно знать все его ухватки и приёмчики, чтобы не попадаться – раз, и бить, бить, бить его – два. Врага нужно знать, чтобы уметь бояться его и ненавидеть за дело и по делу, а не от непонимания. Нужно знать его подлую, гнилую натуру, его тайные гнусные желания, намерения и планы, чтобы когда придет время – рука не дрогнула и сердце не размякло.
К счастью, в этом деле мерзкие твари опять засветились и дали возможность снова разобрать наглядно их методы, их мутантное устройство, показать их цели и мотивы. Давайте же не упускать возможность.
Что самое главное в российской правозащите? Как так получается, что человек, который в соответствии со своим названием защищает права – причиняет своими действиями вред?
Начнем с самого главного заблуждения относительно правозащиты.
Все дело в том, что человек и его права – не тождественны. Права можно защищать отдельно от человека. Хуже того – права можно защищать от человека. Вплоть до его, человека, моральной, правовой или же физической гибели.
Правозащитник, вопреки его уверениям и самомнению – лицо не самостоятельное, а всего лишь – звено в производственной цепочке. Причем звено не первое.
Первое звено – идеолог.
Идеолог поет песню о свободе. О свободе самовыражения, о свободе предпринимательства, о свободе слова.
Самое главное в этой свободе, про которую все время поет идеолог, то, что свобода отделена от своего предназначения. То есть свобода творчества – отделена от творчества и творца, свобода слова – от содержания слова – то есть правды, которую слово должно переносить, свобода предпринимательства – от пользы, которую должно предпринимательство приносить обществу. Так появляется предпринимательство по распиливанию сложнейших заводов на металлолом, пресса – лгущая, как дышит, и творцы, которые не могут и не хотят создать что-либо, кроме разрушения.