Авторизация / Register

[wPunKw_renamed_632597_06082023]

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Был срач между ними и в итоге они согласились Алистера отправить в служители церкви , чтобы он не мог иметь потомства и не было претендентов на престол лишних

нормальный человек его бы по пути придушил бы просто, и всего делов

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Мэрик признал Алистера и Эамон был свидетелем и в курсе этого как и Логейн был в курсе признания

Так то ж неофициально. Он с таким же успехом мог бы про кого угодно сболтнуть в пьяных посиделках, дескать и этого я тоже наклепал, но придворные ж не в курсе

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

На смерть короля закрыли глаза ибо свидетелей толком не осталось а у Логейна еще была репутация Героя Дейна и спасителя Ферелденеа от Орлея и этот сук очень четко играл на паранойе местных дворян , рассказав сказку , как он спас войско мудрым отходом

если бы в ходе транспортировки магов храмовниками пострадал бы один бастард - он бы тоже преспокойно сочинил бы сказку. точнее, не понадобилось бы - ибо всем плевать на ублюдков. А старый хрен Эамон мог бы тоже пройти нахер, ибо после смерти короля осталась королева и регент, и как они скажут, так и будет.

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Убив Алистера он неминуемо столкнулся бы с Эамоном у которого влияние на Кайлана было довольно велико , как и на совет дворян , плюс по влиянию Эамон был покруче Логейна

Однако он сидел засунув язык в жопу и не рыпаясь, пока не заполучил Алистера себе в руки. И даже после этого большую часть работы за него сделали Стражи, даже на собрании земель занимаясь болтологией

[Garruk_renamed_675969_27082025]

Quote: Originally Posted by wPunKw

Originally Posted by wPunKw:

нормальный человек его бы по пути придушил бы просто, и всего делов

Так то ж неофициально. Он с таким же успехом мог бы про кого угодно сболтнуть в пьяных посиделках, дескать и этого я тоже наклепал, но придворные ж не в курсе

если бы в ходе транспортировки магов храмовниками пострадал бы один бастард - он бы тоже преспокойно сочинил бы сказку. точнее, не понадобилось бы - ибо всем плевать на ублюдков. А старый хрен Эамон мог бы тоже пройти нахер, ибо после смерти короля осталась королева и регент, и как они скажут, так и будет.

Однако он сидел засунув язык в жопу и не рыпаясь, пока не заполучил Алистера себе в руки. И даже после этого большую часть работы за него сделали Стражи, даже на собрании земель занимаясь болтологией

Не мог. Видишь ли Алистер нуочень сильно был похож на покойного уже папашу почти что копия , да и на Кайлана он был похож , почти как близнец. Так что тут результат был на лице.
Что ты хочешь от холопа , который внезапно получил власть в руки? Ну придворные были в курсе что явлась какая -то баба с ребетенком прямо во дворец . король ее принял а потом внезапно отправил мелкого своему родственнику. 2+2= )) Втом то дело Алистер был только послушником. В этаком закрытом интернате и Логейну до поры до времени было пофиг ибо он занимался пудрением мозга Кайлану и подлаживании свей дочурки у которой похереная матка положила болт на все амбиции. Ну тут это чисто игромех не более. Алистер нужн был как повод , знамя. Ибо Эамон хоть и родня но родня по бабской линии по матери Кайлана , королеве Роуэн ( которую потрахал Логейн, а потом с барского плеча дропнул Мэрику) , а не по Мэрику , так что Алистер аргумент понадежнее плюс возраст и недавняя практически кома при смерти Эамона. Но в соновном это игромех.

Добавлено через 2 минуты
Кстати даже в игре это обыграно. Модель морды лица у Алистера и Кайлана одинакова. Рзница только в прическе и бородке.

[wPunKw_renamed_632597_06082023]

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Не мог. Видишь ли Алистер нуочень сильно был похож на покойного уже папашу почти что копия , да и на Кайлана он был похож , почти как близнец. Так что тут результат был на лице.

Вполне мог. Армия подчинялась ему, а не королю, а человек с армией способен на многое

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Что ты хочешь от холопа , который внезапно получил власть в руки?

хм, он воспользовался ситуацией, отлично подсчитав, что король ему уже более не нужен и сохранил войско. Дураком он явно не был

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Ну придворные были в курсе что явлась какая -то баба с ребетенком прямо во дворец . король ее принял а потом внезапно отправил мелкого своему родственнику. 2+2= ))

придворные имеют обычновение закрывать глаза на всё, пока им платят из военных кампаний и не отбирают земли

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Но в соновном это игромех.

вот в этом и проблема, что как только заканчивается достаточно сносная игра от BW начинается адская графомания, которая зачастую очень плохо соотносится с сюжетом самой игры и мира

[Garruk_renamed_675969_27082025]

Quote: Originally Posted by wPunKw

Originally Posted by wPunKw:

Вполне мог. Армия подчинялась ему, а не королю, а человек с армией способен на многое

хм, он воспользовался ситуацией, отлично подсчитав, что король ему уже более не нужен и сохранил войско. Дураком он явно не был

придворные имеют обыкновение закрывать глаза на всё, пока им платят из военных кампаний и не отбирают земли

вот в этом и проблема, что как только заканчивается достаточно сносная игра от BW начинается адская графомания, которая зачастую очень плохо соотносится с сюжетом самой игры и мира

Армия подчинялась королю , а он скажем так был мозгом , который отвечал за работу штаба. Благодаря тому .что Мэрик был натуральнейшим чмом и мне ей богу за все время прочтения романов дико хотелось удавить этого нытика своии руками , из Кайлана вырос такой же дегенерат , который мог только махать мечом и скакать на охоте , иначе бы такую хитрожопую змею .как Логейн уже давно бы прирезали или траванули.

В том то и дело , что он просрал большую часть войска и причем намеренно , чтоб взять власть и именно этот пидорас Логейн , в ответе за резню устроенную Хоу в замке Кусландов , ибо после убиения Кайлана и не считая Алистера , именно Кусланд , мог послать и Логейна и Анору нахуй и стать королем и черта лысого кто бы воспротивился , ибо закон. А сильнее армии тейрнов Хайевера .был только король , приплюсовываем сюда войска редклифа , который чета лысого поддержал бы убийцу короля и Логейн пролетает со своими амбициями . Короче , может он и не тупой , но он та еще скотиа и только тупость и соплежуйство , что Мэрика , что Роуэн позволили этому говну стать героем. Мэрик это вообще дикий ахтунг. Который почти весь роман плачет ноет ****острадает о мамке и жалуется на судьбу и смотрит в рот Логейну. Логейн ****ал его невесту? - нор все ок Логейн друг и тру парень. Логейн назвал его чмом и сказал можешь жениться на отъебаной мной бабе ибо тк надо и Мэрик и тут готов. Обманом заставил Мэрика убить женщину , которая того реально любила и которую любил Мэрик. И что? - Логейну даруют дворянство и Мэрик опять жует сопли. Ей богу лучше бы этого вы****ка и Осободителя Фереледена ебнули вместо его мамаши , от королевы Мэвы хоть толк был , чем от этого рохли.
То , что Кусланд который сам практически принц смог завернуть речь и крутую лапшу на уши совету земель . я еще поверить могу. Что маг Амелл , который пусть жил в изоляции в башне , но явно прочел дофига книг и тд я тоже могу. Гном в целом тоже как никак тоже принц Эдукан. Но как долийский лесной житель смог резко насобачиться толкать высокопарные речи на такие темы , я вообще ни в зуб ногой. А у сценаристов из БВ явно какая то любовь к долийцам и суют их везде.

[wPunKw_renamed_632597_06082023]

[Garruk_renamed_675969_27082025]

Скайрим гуано

[wPunKw_renamed_632597_06082023]

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Скайрим гуано

после морровинда всё не очень выходило. Соснольщина сплошная

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Который почти весь роман плачет

вот поэтому я и не читаю этот ширпотреб, написанный на отъебись

[MoG]

Ну скайрим хотя бы не такая халтура как обливион, дс1 и прочее

[wPunKw_renamed_632597_06082023]

Quote: Originally Posted by MoG

Originally Posted by MoG:

Ну скайрим хотя бы не такая халтура как обливион, дс1 и прочее

это бесспорно

[Garruk_renamed_675969_27082025]

Quote: Originally Posted by wPunKw

Originally Posted by wPunKw:

после морровинда всё не очень выходило. Соснольщина сплошная

вот поэтому я и не читаю этот ширпотреб, написанный на отъебись

Ты не понял. Роман норм даже интересен , что один, что второй. Но блять Мэрик , он же ГГ , что там .что там такое чмо и рохля , что пздц. Из-за него читая роман охота плеваться в обоих книгах. Вот не было бы этого короля дегенерата и оба романа только бы выиграли. Уж Лучше бы Логейна сделали ГГ. Он конечно и в романах ведет себя , как последняя сволочь , но хотя бы не ноет не плачется что он такой неумеха и херовый король , как ему не хватает мамочки и какое он дно. (Вот ей богу не могу въехать , как такого дебила .как Мэрик вообще королем признали и героем объявили.) ,а четко знает чего хочет и к цели идет.

[wPunKw_renamed_632597_06082023]

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Ты не понял. Роман норм даже интересен

я похожее слышал и про Ревана или там серию про Дарт Бейна, а на деле ну такое унылое чтиво, что ппц, да ещё и написанное тупо ради срубания бабла на фанах

[Garruk_renamed_675969_27082025]

Мне вот честно Логейн в разы в книге понравился больше Мэрика. Парень положил на алтарь победы и пожертвовал всем : своим отцом , любовью женщины, за поступки, которыйе он считал истинно правильными, ведь

[...] Мэрик попросил - нет, потребовал, чтобы он ставил на первое место Ферелден. Что ж,он именно так и поступил. И теперь доведет дело до конца.


А не сидел и ****острадал крича я нихера не умею , как этот говнокороль. Хотя теперь понятно , откуда у Кайлана такой интеллект.

Добавлено через 23 минуты

+ 

Логэйн одарил Мэрика взглядом, в котором ясно читалось: «Ну и дурак же ты!»
— Следи за костром. Если Катриэль очнется, дай нам знать.
С этими словами он направился следом за Роуэн.
Мэрик вздохнул, откинулся назад, опираясь на локти, и тут же скривился, когда острые камни немилосердно впились в спину. Все пошло прахом. Его замысел провалился, он погубил большую часть армии и отца Роуэн, а вдобавок еще и предал доверие самой девушки. Даже Логэйн, наверное, теперь злится на него. И Мэрик не знал, можно ли хоть что-нибудь исправить. Даже если они каким-то образом исхитрятся пройти через эти туннели и вовремя добраться до Гварена — не для того ли только, чтобы увидеть окончательный разгром мятежа? Так ли ему хочется стать свидетелем этой катастрофы?

+ 

Роуэн сидела в темноте, в дальнем конце зала. Костер отсюда был не виден, хотя слабые отблески его рассеянного света все-таки достигали ее. Девушка ничего не имела против темноты. Темнота была ей приятна, не мешало даже то, что сюда могли прокрасться гигантские пауки. В глубине души Роуэн даже желала этого. Пусть только сунутся…
Она сняла с себя все доспехи до пояса, ощупью отстегивая в темноте пластину за пластиной, и теперь протирала их начисто лоскутом ткани, намоченным в ручье. Вода, вытекавшая из чаши, за много лет проточила себе небольшое русло и текла куда-то за пределы здания. Далеко ли тянулся этот подземный ручей, было непонятно.
На самом деле Роуэн вовсе не нужно было отмывать доспехи, хоть они и были покрыты неприятно шершавым слоем черной пыли. Ей просто требовался предлог уйти от всех, побыть одной. Поплакала она совсем немножко, но все равно не хотела, чтобы Мэрик увидел ее слезы. Он был этого недостоин.
Шаги Логэйна Роуэн услышала прежде, чем заметила в отблесках света неясную тень. Логэйн ступал тихо и осторожно. Должно быть, не хотел докучать Роуэн, а просто намеревался присмотреть за ней, позаботиться, чтобы с ней не стряслось никакой беды. Это было очень похоже на Логэйна.
— Я тебя слышу, — сообщила Роуэн в темноту, отложив намоченный лоскут.
— Извини, — негромко ответил Логэйн. — Если хочешь, я могу уйти.
Роуэн обдумала это предложение.
— Нет, — сказала она без особой охоты. — Не надо.
Логэйн подошел ближе, сел рядом с ней на краю ручья.
В скудном свете Роуэн едва могла разглядеть его, но и так видно было, что он мрачен. Юноша рассеянно погрузил ладонь в ручей.
— Я ничего не знал, — сказал он.
— Я и не думала, что ты знал.
Некоторое время оба молчали. Роуэн подняла лоскут ткани, снова окунула его в холодную воду. Медленными движениями отмывала она нагрудник, а Логэйн в темноте не сводил с нее глаз. Роуэн чувствовала его взгляд, и это ее раздражало.
— Было бы легче, — сказала она со вздохом, — если бы я могла просто ненавидеть его. После того, что он натворил, мне бы следовало его возненавидеть, правда?
— Его трудно ненавидеть.
— Я тоскую по отцу, — сказала вдруг Роуэн. — И тоскую по Мэрику — такому, каким он был раньше. Тогда притворяться было проще. Мне даже не было никакого дела до трона, в отличие от моего отца. Главной ценностью была улыбка Мэрика, и порой я даже могла убедить себя, что эта улыбка предназначается мне одной.
На последних словах у Роуэн перехватило горло, и она запнулась. И только потом осознала, что говорит.
— Но тебе вовсе незачем все это выслушивать. Извини.
Логэйн словно и не услышал ее.
— Роуэн, — сказал он, — ты достойна куда большего, чем думаешь.
— Вот как? — Глаза вдруг наполнились непрошеными слезами, и у девушки вырвался смешок — настолько нелепы были эти слезы. Да, она была воином, она командовала мужчинами, но всякий раз, стоило ей лишь чуть расслабиться, тут же она со стыдом обнаруживала, что на деле и слаба, и Уязвима, то есть именно такова, какой боялась показаться.
— А я в этом не уверена, — вслух сказала она. — Быть может, на самом деле я ненавижу эту жалкую эльфийку, потому что… потому что он выбрал ее, а не меня. Все эти годы я считала, что нам суждено быть вместе, а выходит, только обманывала себя.
Логэйн отозвался не сразу.
— Может, он еще одумается, — наконец проговорил он.
— Нет, — тихо сказала Роуэн. — Полагаю, что нет. И ты тоже не одумаешься. — Она пожала плечами. — Да это и не важно. По крайней мере, он счастлив.
Снова наступила тишина, и Роуэн опять принялась отмывать доспехи. Логэйн погрузился в размышления — она почти явственно ощущала, как ворочаются мысли в его голове.
— Ты считаешь его виноватым? — с видимой неохотой спросил он.
— Во всем, что случилось? Нет.
— А в смерти твоего отца?
Здесь Роуэн пришлось задуматься.
— Нет, — сказала она наконец и уже с большей уверенностью повторила: — Нет. Мы знали, на что идем. Думаю, отец бы нас одобрил.
— Я считал его виноватым, — проговорил Логэйн очень тихо, почти шепотом. — В гибели моего отца. В том, что он свалился нам на голову, что нам пришлось его спасать. Я тоже хотел ненавидеть его, так что ты в этом не одинока. — Он помолчал, размышляя. — Только мы не можем ненавидеть его. И не потому, что мы слабы. Потому что мы — сильные. Он нуждается в нас.
— Он нуждается в тебе, а не во мне.
— Ошибаешься, — мягко прошептал он. И, протянув руку, бережно отвел с ее лица прядь волос. — И я надеюсь, что когда-нибудь он это поймет.
Роуэн задрожала. Она чувствовала, что Логэйн сидит рядом, но не могла разглядеть его лица. И очень надеялась, что он тоже не может разглядеть ее. Она сильнее прижала к себе нагрудник.
— H-нечего ему понимать, — упрямо пробормотала она.
— Неправда.
Роуэн чувствовала, что уже не может сдержать слез, что вот-вот разразится громким плачем, и поспешно отвернулась.
— Вот как?
Голос дрогнул, выдав бушевавшие в ней чувства, и Роуэн в смятении мысленно обругала себя.
— Когда-нибудь, — горько продолжал Логэйн, — он увидит то, что всегда было ему дано. Он увидит отважную воительницу, прекрасную женщину, ту, что равна ему и достойна беззаветной любви, и тогда он проклянет себя за то, что был таким дураком. Верь мне, так и будет, — прибавил он внезапно севшим голосом.
И с этими словами поднялся, собираясь уйти. Роуэн проворно обернулась и схватила его за руку. Логэйн оцепенел.
— Извини, — прошептал он. — Я не хотел…
— Останься.
Логэйн не шелохнулся.
— Я — не он, — пробормотал он наконец, и в голосе его была горечь.
Роуэн взяла его ладонь и медленно поднесла к своему лицу. Пальцы Логэйна легли на ее щеку, бережно, пугливо, словно он опасался, что она вот-вот растает, как сон. А потом он рванулся к Роуэн, сгреб ее в объятия и поцеловал так жадно…
В стылом сумраке пещеры его руки и губы были обжигающе горячи, и, когда поцелуй наконец прервался, Логэйн снова застыл, прижимая Роуэн к себе с таким страхом, точно они стояли на краю пропасти. Девушка протянула руку и, так же как прежде Логэйн, коснулась ладонью его щеки. И изумилась, обнаружив влажные следы слез.
— Он мне и не нужен, — прошептала она и вдруг осознала, что это чистая правда. — Какая же я была глупая…
Тогда Логэйн наклонился к ней и снова поцеловал, на сей раз уже медленнее. Затем он бережно уложил ее на камни у порожденного магией ручья в заброшенных древних руинах, и темнота сомкнулась над ними, и это было прекрасно.

+ 

— Мэрик, — сумрачно сказал Логэйн, — нам надо поговорить.
Принц оторвался от недописанного письма, поднял голову. Глаза у него были красные, осоловелые от постоянного недосыпания. В этих глазах было выражение, которое очень не нравилось Логэйну, — лихорадочно-деятельный огонек, горевший с той самой минуты, когда они вышли с Глубинных троп и узнали, сколь малая часть мятежной армии сумела добраться до Гварена.
Снаружи все так же лил дождь, ночное небо то и дело рассекали вспышки молний. Этот ливень был как нельзя кстати — он очищал воздух от дыма погребальных костров. На столе Мэрика горела одинокая свеча. Отыскать мало-мальски приличный светильник было бы затруднительно — шевалье обобрали замок почти дочиста, вывезли все, до чего смогли дотянуться. По правде говоря, принцу давно бы уже следовало лечь спать, и Логэйн на миг задумался, не потребовать ли, чтобы Мэрик наконец отправился отдохнуть.
Но нет, этот разговор больше нельзя было откладывать.
— Поговорить? — переспросил Мэрик, растерянно моргнув.
Логэйн пристроился на краю стола, скрестил руки на груди, взвешивая в уме каждое слово:
— О Катриэль.
Мэрик фыркнул, сердито отмахнулся от него:
— Ты опять за свое? — Он поднял перо, собираясь вернуться к прерванному занятию. — Я думал, мы уладили это дело еще тогда, на Глубинных тропах. Я не желаю больше об этом разговаривать.
Логэйн выдернул из-под его пера пергамент с письмом. Мэрик в ответ одарил его раздраженным взглядом.
— И тем не менее придется, — ровным голосом сообщил Логэйн.
— Похоже на то.
— Мэрик, что ты творишь?
Брови Мэрика сошлись над переносицей, и он принял удивленный вид:
— Что именно я творю?
Логэйн тяжело вздохнул, досадливо потер лоб:
— Ты ее любишь. Я это понимаю гораздо лучше, чем ты думаешь. Но почему? Как вышло, что эта девчонка, явившаяся неизвестно откуда, ухитряется обвести тебя вокруг пальца?
Вид у Мэрика стал слегка задетый.
— Что плохого в том, что я ее люблю?
— Ты намерен сделать ее своей королевой?
— Возможно. — Мэрик отвернулся, избегая встречаться взглядом с Логэйном. — Какое это имеет значение? Кто знает, суждено ли мне вообще стать королем? Почему я должен все время думать о будущем?
Лицо Логэйна потемнело, и он сверлил Мэрика взглядом до тех пор, пока тот снова — с явной неохотой — не повернулся к нему. Одно то, что он не в силах был смотреть Логэйну в глаза, уже говорило о многом.
— Эрл Рендорн мертв. — Логэйну очень не хотелось произносить эти слова, но все же они прозвучали. — У Роуэн больше нет основания… Ты действительно хочешь освободить ее от слова?
Мэрик опустил глаза.
— Она уже сама освободилась, — угрюмо проговорил он. — Думаешь, я ничего не знаю?
Слова его повисли в тишине. Наконец Мэрик поднял взгляд, и глаза их встретились. «Ну конечно же он знает, — с горечью подумал Логэйн. — Разве могло быть иначе?»
Он положил руку на плечо Мэрика:
— Верни ее.
Мэрик яростно вскочил, опрокинув кресло, бросился прочь от Логэйна. Когда он вновь обернулся, лицо его было искажено гневом и презрением.
— Как ты смеешь просить меня об этом? Как ты смеешь просить меня об этом?
— Она твоя королева, — твердо проговорил Логэйн. — Я всегда это знал.
— Моя королева. — Мэрик произнес эти слова с явным отвращением. — Сколько лет назад было принято за нас это решение? Я даже не уверен, что она вообще этого хотела.
— Она все еще любит тебя.
Лицо Мэрика страдальчески исказилось, и он отвернулся, ожесточенно мотая головой. Затем снова повернулся к Логэйну, начал что-то говорить, но тут же прервал себя, и по лицу его промелькнула тень сожаления. Он осуждающе взглянул на Логэйна. Воцарилось неловкое молчание, ни один из них не знал, что теперь говорить. В ночном небе снова полыхнула молния.
— Хочешь узнать, почему я люблю Катриэль? — Отрывистый голос Мэрика звенел от ярости. — Потому что она видит во мне мужчину. Эта эльфийка, эта потрясающая красавица смотрит на меня и видит не сына Мятежной Королевы. Не неуклюжего Мэрика, не неумеху, который не способен усидеть в седле или удержать в руке меч!
— Мэрик, ты давно уже не такой…
— Когда я пришел ей на помощь, она не сомневалась, что я ее спасу. Когда той, первой ночью пришла ко мне в шатер, она хотела меня. Именно меня. — Мэрик протянул руки к Логэйну, словно умоляя его понять. — Никто… никто никогда так на меня не смотрел. И тем более Роуэн. — Мысль о Роуэн явно причинила ему боль, взгляд его застыл. — Я… я знаю, что она меня любит. Вот только когда она смотрит на меня, она видит Мэрика. Она видит мальчишку, с которым вместе росла. Когда Катриэль смотрит на меня, она видит мужчину. Принца.
Логэйн нахмурился:
— То же самое видят очень многие люди. В том числе и женщины. — Он презрительно фыркнул. — Мэрик, ты наверняка замечал, как они все на тебя смотрят. Не настолько же ты болван.
— Катриэль — не все, она особенная. Ты когда-нибудь встречал такую, как она? Катриэль спасла всех нас, вела нас по Глубинным тропам, сражалась бок о бок с нами. — Мэрик ущипнул переносицу, в раздражении помотал головой. — Почему ты этого не понимаешь? Я не знаю, станет ли Катриэль моей королевой, но если и станет — что же в этом плохого?
— Она эльфийка. Думаешь, твои подданные примут королеву эльфийской крови?
— Возможно, им придется это сделать.
— Мэрик, это не шутки.
— Я и не шучу! — Мэрик, злясь все сильнее, заходил по кабинету. — Почему всех так и тянет советовать мне, какое принять решение? Как я вообще смогу стать королем, если ничего не буду решать сам?
— То есть ты считаешь, что твое решение достойно короля?
— Почему бы и нет? — едко осведомился Мэрик. — С каких это пор ты стал знатоком в том, что подобает или не подобает королям? — Тут же он пожалел о своих словах и вскинул руки. — Погоди, я не хотел…
— Мэрик, — перебил Логэйн, и его голубые глаза похолодели, — тебе придется принять трудные решения. Те, которых ты до сих пор избегал. Тебе предстоит победить врага, и если я ничего не смыслю в том, что такое быть королем, то я хорошо знаю, что нужно для того, чтобы победить в сражении. Вопрос в том, хочешь ты победить или нет.
Мэрик ничего не ответил, только сверлил Логэйна изумленным взглядом.
Логэйн медленно кивнул.
— Понимаю, — сказал он.
В глубине души ему не хотелось говорить дальше. Он чувствовал, как болезненно сжимается сердце, и пытался понять, как вышло, что он так переменился. Лишь несколько лет назад Логэйна вполне устраивало, что шайкой изгоев командует его отец. Решения, которые принимал он сам, имели последствия только для него самого — и Логэйну это было вполне по душе. Потом Мэрик привел его в мятежную армию, в новый для него мир. Теперь, со смертью эрла Рендорна, принимать решения было больше некому; погибнут мятежники или останутся жить, зависит только от их собственных поступков. Если сегодня, сейчас они не примут верного решения, значит, орлесианцы победят. Узурпатор победит.
— Ты должен узнать еще кое-что, — через силу проговорил Логэйн.
— Надеюсь, не насчет Катриэль.
— По моему приказу за ней следили. — Логэйн соскользнул с края стола и прошел в дальний угол комнаты. Ему было не по себе. — Мэрик, она не поехала в Амарантайн. Она отправилась на север. В Денерим.
Глаза Мэрика опасно сузились.
— Ты приказал, чтобы за ней следили?
— Это было нелегко. Мэрик, она побывала во дворце.
Прошло несколько секунд, прежде чем Мэрик осознал значение этих слов. Он еще отрицательно качал головой, но Логэйн явственно видел, как разрозненные осколки мозаики складываются в его сознании в цельную картину.
— Нет, этого не может быть! — протестующе воскликнул Мэрик. — О чем ты говоришь?
— Подумай сам, — настойчиво проговорил Логэйн. — Кто еще мог бы обеспечить нам такое полное поражение при Западном Холме? После всех стараний не дать баннам, которых мы собирали здесь, разболтать о наших планах кто еще мог устроить такую безупречную западню? Кому ты безоговорочно доверял?
— Но…
— Почему эрл Байрон ни разу не упомянул о том, что у него есть такой ловкий осведомитель? О других-то он рассказывал, Мэрик, а потом весьма кстати погиб вместе со всем своим войском. Со всеми, кто мог бы нам подтвердить, кто она такая.
Мэрик возмущенно вскинул руку:
— Дыхание Создателя, Логэйн! Это мы уже обсуждали. Катриэль спасла всех нас. Тебе не кажется, что если бы она хотела моей смерти, то давно бы уже добилась своего?
— Возможно, ей поручили совсем не это. — Логэйн шагнул к Мэрику, прямо и твердо глядя ему в глаза. — Возможно, она должна была только войти в доверие к тебе. И это ей удалось. А теперь она отправилась в Денерим, в королевский дворец. Зачем? Как думаешь, зачем она это сделала?
Вопрос повис в воздухе. Мэрик резко отвернулся, страдая и злясь одновременно. За окном сверкнула молния и чуть погодя рассыпался железным горохом гром.
— Ты же ничего не знаешь, — наконец возразил Мэрик. — У нее могла быть на то своя причина, и совсем не обязательно та, о которой ты думаешь.
— Тогда, — сказал Логэйн, — спроси ее сам. Она вот-вот будет здесь.
Мэрик глянул на него недобро суженными глазами. За окном опять полыхнула молния, и в ее ослепительной вспышке стало видно, что лицо Мэрика исказилось от боли.
— Вот-вот будет… — тихо повторил он. — Так вот почему ты…
— Мне нужно было узнать правду. И тебе тоже.
Мэрик недоверчиво покачал головой:
— И… и что же мне со всем этим делать? Не могу же я…
— Ты король, — жестко сказал Логэйн. — Тебе придется принять решение.
Так они и стояли в неуютной тишине. Мэрик привалился к стене, согнулся, упершись руками в колени, словно его вот-вот стошнит. Логэйн смотрел на него из другого конца комнаты, храня безучастный вид и мысленно напоминая себе, что все это жестокая необходимость.
Свеча, горевшая на столе, оплывала, шум дождя за окном заметно усилился. Ветер дул с моря и нес с собой леденящее дыхание шторма, который к утру выстудит все побережье. Осень близилась к концу. Скоро выпадет снег. Либо мятежники начнут действовать до того, как начнется зима, либо им придется бездействовать до самой весны.
Они ждали.
Ожидание длилось недолго. Дверь кабинета, скрипнув, приотворилась, и из темноты коридора, осторожно обойдя похрапывающих солдат, появилась Катриэль. На ней был кожаный дорожный костюм. Проливной дождь промочил ее до нитки, и завитки золотистых волос, отсырев, липли к бледному лицу. С длинного плаща капала на пол вода.
Катриэль остановилась на пороге, сразу ощутив неладное. Напряжение, царившее в комнате, было почти вещественным. Взгляд ее зеленых глаз метнулся к Логэйну, который угрюмо глядел на нее из дальнего угла кабинета, затем переместился в другой конец комнаты, к Мэрику, который теперь уже стоял прямо и был зловеще бледен. Катриэль шагнула через порог и прикрыла за собой дверь. Лицо ее оставалось безучастно.
— Мой принц, ты здоров? — спросила она. — Я думала… — она искоса, с подозрением глянула на Логэйна, — думала, что ты уже спишь. Время совсем позднее.
Логэйн промолчал. Мэрик подошел к Катриэль. Все чувства, которые сейчас бушевали в нем, явственно отражались на его лице. Его доверие предали, и даже Логэйну было видно, как терзала его эта мысль. Мэрик взял Катриэль за плечи, заглянул ей в глаза. Она не отшатнулась, так и стояла — покорно, почти обреченно.
— Ты была в Денериме, — сказал Мэрик, не спрашивая, а утверждая.
Катриэль не отвела взгляда:
— Стало быть, ты знаешь.
— Что я знаю?
Катриэль вздрогнула от боли… или от стыда? По лицу ее, мокрому от дождя, потекли слезы, и она отстранилась бы, если бы Мэрик не сжимал так крепко ее плечи. Эльфийка обмякла, словно разом лишилась сил, но все так же смотрела в неистово горящие глаза Мэрика.
— Я пыталась сказать тебе об этом, мой принц, — дрожащим голосом прошептала она. — Я пыталась сказать, что я не та, за кого ты меня принимаешь, но ты не захотел слушать…
Мэрик с такой силой стиснул зубы, что рот его сжался в резкую прямую линию. Пальцы его заметно сильнее впились в хрупкие плечи Катриэль, во взгляде кипело бешенство.
— Что ж, теперь я тебя слушаю, — сказал он, четко выговаривая каждое слово.
Глаза Катриэль покраснели от слез. «Не заставляй меня это делать! — безмолвно молили они. — Не так это должно случиться, совсем не так!» Мэрик словно и не замечал этой мольбы, и в его глазах тоже стояли слезы. Логэйн угрюмо наблюдал за ними и не вмешивался.
— Я бард, — через силу выдавила Катриэль. — Шпионка. Из Орлея. — Мэрик ничего на это не сказал, и она продолжала: — Меня вызвал в Ферелден Северан, придворный маг короля. Я должна была найти тебя, живым доставить к нему, но…
— А Западный Холм? — перебил ее Мэрик так тихо, что его едва можно было расслышать.
Катриэль сжалась, глядя на него снизу вверх, жалобно всхлипнула, но все же не отвела взгляда.
— Это моих рук дело, — кивнула она.
Мэрик разжал пальцы. Осторожно, почти брезгливо выпустил плечи девушки и отступил на шаг, глядя на нее с ужасом и отвращением. Значит, это правда. Все это — правда. Мэрик повернулся спиной к ней и поглядел на Логэйна. Лицо его было искажено болью, по щекам текли слезы.
— Ты был прав, — прошептал Мэрик. — А я был ослом.
— Мне очень жаль, — угрюмо отозвался Логэйн. Он ничуть не кривил душой.
— Нет, вовсе тебе не жаль! — выдохнул Мэрик, но злости в его голосе уже не было. Отвернувшись от Логэйна, он двинулся было прочь, но тут его взгляд упал на Катриэль. Она так и стояла, жалкая, дрожащая всем телом, и ужас во взгляде Мэрика сменился отвращением, а затем ледяной яростью. — Убирайся! — бросил он.
Катриэль вздрогнула, но не шелохнулась. Взгляд ее был безжизненным, безнадежным.
— Убирайся! — уже резче прорычал Мэрик и медленно потянул из ножен меч из драконьей кости.
Сияние рун тотчас поглотило отблески скудного пламени свечи и озарило всю комнату льдистым голубым свечением. Принц с угрожающим видом выставил перед собой смертоносный клинок. Он весь дрожал от бешенства.
Словно не видя разделяющий их меч, устремляя исполненный муки взгляд только на Мэрика, Катриэль медленно двинулась к нему:
— Ты сказал, что тебе не важно, кем я была и что делала раньше.
Лицо Мэрика заледенело, глаза сузились, и он попятился от нее:
— Я доверял тебе, я верил тебе. Я готов был забыть обо всем… — Голос его сорвался, и он судорожно сглотнул, борясь со вновь нахлынувшими слезами. — И ради чего?
Катриэль кивнула, все так же медленно приближаясь к нему.
— Если ты, мой принц, уже ничему не веришь, — прошептала она, не дрогнув, — ты должен хотя бы поверить, что я люблю тебя.
— Должен? — Мэрик резко вскинул меч, преградив ей путь. — Да как ты смеешь?!
И стиснул зубы, больше не сдвинувшись с места.
Катриэль сделала еще шаг, не сводя с него напряженно-серьезного взгляда. Дикий яростный крик вырвался у Мэрика, и он бросился к девушке, занеся над головой меч. И застыл перед ней, вскинув клинок, на котором неистово полыхали руны. Катриэль не отшатнулась, не отпрянула, не попыталась остановить его замах. Она лишь неотрывно смотрела, и по лицу ее струились слезы. Мэрик опустил меч ниже, руки его тряслись, костяшки пальцев побелели.
Ему было невыносимо смотреть на нее, но и отвести взгляд он не мог.
Катриэль сделала последний шаг и, остановившись вплотную к нему, бережно коснулась ладонью его лица. Она не произнесла ни слова. Мэрика охватила неистовая дрожь. С гневным и душераздирающим криком он оттолкнул ее руку и внезапно нанес удар. Клинок легко, почти беззвучно прорезал кожаную одежду и насквозь прошел тело. Катриэль вскрикнула, хватаясь за плечи Мэрика, а он обхватил ее одной рукой, и кровь ее заливала рукоять меча и пальцы принца, сжимавшие рукоять.
Мэрик смотрел на Катриэль, и слепая ненависть, исказившая его лицо, постепенно сменялась изумлением и ужасом. Казалось, время застыло, и в наступившей тишине слышно было только, как он шумно, судорожно выдохнул, осознав наконец, что он совершил.
Катриэль снова вскрикнула, и на сей раз алая кровь хлынула у нее изо рта, полилась по подбородку. Мгновение она смотрела на Мэрика широко открытыми глазами, из которых обильно текли слезы, а затем силы оставили ее, и она обмякла. Мэрик подхватил ее, так и не выпустив рукояти меча.
И оглянулся на Логэйна:
— Помоги мне! Надо ей помочь!
Логэйн, однако, не шелохнулся. Лицо его было мрачно, когда он смотрел, как Мэрик, поддерживая Катриэль, вместе с ней медленно опускается на пол, — но он не сдвинулся с места. Ужас еще сильнее исказил лицо принца, когда он осознал, что эльфийка мертва и ее широко раскрытые, устремленные на него глаза безжизненно пусты.
Мэрика затрясло. Содрогаясь всем телом, он выпустил рукоять меча и неуклюже отполз от Катриэль. Вокруг нее растекалась по полу лужа крови, и мертвое тело безвольно упало на пол, согнувшись, точно тряпичная кукла. При этом оно накрыло собой пылающие на клинке руны, и в комнате воцарился полумрак.
Мэрик помотал головой. Поднял руки и увидел, что они покрыты кровью, глянцевито-черной в скудном свете свечи, и уставился на них, пытаясь осознать совершенное.
Дверь комнаты сотряслась от ударов — стучали снаружи. В коридоре за дверью возбужденно переговаривались, и слышен был голос одного из солдат, вопрошавшего, что случилось.
— Все в порядке! — прокричал Логэйн. Не дожидаясь отклика, он подошел к сидевшему на полу Мэрику и положил руку на плечо. Принц поднял на него широко открытые, покрасневшие от слез глаза. — Прекрати, — сказал Логэйн. Голос его был тверд. — Она предала тебя, Мэрик. Она предала всех нас. Это — правосудие.
— Правосудие, — тусклым голосом повторил Мэрик.
Логэйн сурово кивнул:
— Правосудие, которое должен вершить король, и не важно, по душе ему это или нет. — Мэрик отвел взгляд, но Логэйн бесцеремонно тряхнул его. — Мэрик! Подумай о будущем. Сколько раз тебе еще придется вершить правый суд, когда ты воссядешь на ферелденском троне? Орлесианская зараза проникла глубоко, и ты должен будешь выкорчевать ее начисто!
Оцепенело глядя в пустоту, Мэрик покачал головой:
— И ты, и Роуэн — оба вы говорили мне, кто она такая, а я не желал вас слушать. Я недостоин быть королем. Я просто дурак.
Логэйн изо всей силы ударил его по щеке.
Звон пощечины раскатился по всему кабинету, и Мэрик потрясенно воззрился на друга. Тот присел на корточки, глаза его горели яростным огнем.
— Орлесианцами, которые разграбили наш хутор, командовал офицер, — ожесточенно прошептал он. — Этот человек велел своим солдатам брать все, что придется им по вкусу, а потом смеялся, глядя, как мы злимся. Его это забавляло.
Мэрик хотел что-то сказать, но Логэйн предостерегающе вскинул руку:
— Он сказал, что нам надо преподать урок. Солдаты схватили нас, меня и отца, и заставили смотреть, как этот офицер насилует мать. — Логэйн содрогнулся. — Она кричала… Я до сих пор помню, как она кричала. Отец разъярился, как дикий зверь, и его оглушили, но я… я видел все. — Голос Логэйна сорвался, и он судорожно сглотнул. — Когда все было кончено, офицер убил ее. Перерезал горло и сказал, что, если мы еще раз не уплатим вовремя налоги, прикончат всех нас. Когда отец пришел в себя, он разрыдался над ее телом, но еще хуже было, когда он увидел, что я стою рядом. Он ушел, и его не было три дня. Только когда он вернулся, я узнал, что он нагнал тех орлесианцев и убил их командира спящим. Вот почему нам пришлось бежать, — со вздохом закончил Логэйн. Потом закрыл глаза и долго сидел так, а Мэрик просто молча смотрел на него. — Отца разыскивали как убийцу. Он считал, что виноват перед матерью, виноват передо мной, но ни разу, ни на долю секунды не пришло мне в голову, что то, как он расправился с орлесианским ублюдком, не есть правосудие. — Логэйн указал на скорченный труп Катриэль. — Скажи мне, Мэрик, что она не должна была заплатить за предательство кровью.
— Ты этого хотел, — едва слышно проговорил Мэрик, вдруг осознав правду.
Логэйн не дрогнул, не отвел взгляда.
— Я хотел, чтобы ты увидел правду. Ты говорил мне, что хочешь выиграть эту войну. Только так ее и можно выиграть. Иначе предательство погубит тебя, как погубило твою мать.
Мэрик взглянул на него с укором, но промолчал. С отсутствующим видом вытер окровавленные руки о пол, не без труда поднялся. Логэйн тоже встал, но Мэрик отвернулся от него и беспомощно смотрел на Катриэль. Ее обмякшее тело все так же лежало на полу, на спине; в том месте, где вышло острие меча, краснело большое пятно, а на полу растекалась лужа черной крови.
Мэрик побледнел, как будто его замутило.
— Мне нужно побыть одному, — пробормотал он.
Шатаясь, принц побрел в спальню и со стуком захлопнул за собой дверь. Логэйн проводил его взглядом. За окном снова полыхнула молния, и свет ее озарил темноту.

+ 

Роуэн стояла у окна, глядя на сполохи молний.
Мерный стук дождя по камням успокаивал нервы, но усыпить не мог. Ныли мышцы, изнуренные долгим походом и многодневными боями; раны, хоть и заживали отменно, нестерпимо чесались под повязками, и этот зуд сводил Роуэн с ума. Она предполагала, что Вильгельм рано или поздно пожелает лично заняться ее ранениями, однако в глубине души предпочитала, чтобы этого не случилось. Не всегда стоит избавляться от заслуженных шрамов.
В дверь постучали, но девушка не отозвалась. Промозглый ветер задувал в открытое окно и теребил ее сорочку, потом снова сверкнула молния. Раскатился гром, и его рокочущее ворчание эхом отозвалось в ее груди, на миг заполнив живущую там пустоту. Это было хорошо. Это было правильно.
Дверь осторожно приотворилась. Роуэн незачем было спрашивать, кто это. Сделав глубокий вдох, она повернулась от окна и смотрела, как Логэйн закрывает за собой дверь. Его мрачное лицо было красноречивее слов.
— Ты все ему рассказал, — проговорила Роуэн.
Он кивнул:
— Да.
— И что он сказал? Что сказала она?
Логэйн, казалось, на миг заколебался, помолчал, тщательно подбирая слова. Роуэн это пришлось не по вкусу, и она строго сдвинула брови.
— Катриэль мертва, — только и сказал Логэйн.
— Что?! — Глаза Роуэн округлились от потрясения. — Она не вернулась? Неужели узурпатор…
— Ее убил Мэрик.
Роуэн осеклась, на миг лишившись дара речи. В упор глянула на Логэйна — и он ответил таким же прямым взглядом. Смутные догадки вдруг обрели устрашающую ясность, и Роуэн похолодела.
— Ты же все рассказал Мэрику? Все?
Логэйн не ответил, и тогда она гневно шагнула к нему:
— Ты рассказал ему, что Северан назначил награду за голову Катриэль, что она, судя по всему…
— Это ничего не меняет, — жестко отрезал Логэйн.
Роуэн неверяще помотала головой. Казалось, что не Логэйн стоит перед ней, а ледяная глыба, сплошь состоящая из острых углов. И взгляд у него был совсем чужой. Роуэн никогда прежде не видела его таким. Она попыталась представить себе, что же произошло, что натворил Мэрик. Попыталась — и не смогла.
— Логэйн… — начала она, с трудом выговаривая каждое слово. — Логэйн, что, если Катриэль и вправду любила его? Все это время мы думали, что она использует его, считали, что она может причинить ему зло, но что, если мы ошибались?
— Мы не ошибались. — Логэйн сверлил ее взглядом, упрямо выпятив нижнюю челюсть. — Она и в самом деле причинила ему зло. Мы считали ее шпионкой — и были правы. Мы считали ее виновной в нашем разгроме при Западном Холме — и в этом тоже были правы.
Роуэн, ужаснувшись, попятилась от него на шаг:
— Она спасла Мэрика! Она спасла всех нас! Мэрик любил ее! Как ты мог так с ним поступить?
И вдруг она осознала, что во всем происшедшем была и ее вина. Именно ее разведчики обнаружили, что Катриэль тайком покинула Гварен. Именно она сговорилась с Логэйном проследить за эльфийкой, именно она скрыла все эти сведения от Мэрика, чтобы получить подтверждение подозрений, и получила. Да, поведение Катриэль и для нее стало полной неожиданностью, но тем не менее она допустила, чтобы Логэйн говорил с Мэриком один на один. Вопреки всему, что произошло, одна мысль о том, что принц простит эту женщину и останется с ней…
— Как я могла так с ним поступить? — с отвращением прошептала Роуэн.
Логэйн решительным шагом подошел к ней, схватил за плечи, с силой впившись в них пальцами.
— Дело сделано, — сквозь зубы процедил он.
Взгляд его не отрывался от Роуэн, лицо совершенно окаменело, и на миг ей вспомнилось, что произошло между ними перед битвой при Западном Холме. Роуэн тогда бросилась к Логэйну, чтобы он принял решение, которое она не могла принять сама, — и молодой генерал не обманул ее ожиданий. Они бросили на произвол судьбы армию и помчались исполнять то, что в первую очередь полагали своим долгом.
— Роуэн… — начал Логэйн, и на миг его голос дрогнул от непереносимой муки, но тут же он совершенно овладел собой. — Дело сделано, и теперь есть два варианта. Либо Мэрик захлебнется в жалости к себе и от него не будет никакого проку, либо он наконец поймет, что быть королем и быть человеком — далеко не всегда одно и то же.
— Зачем же ты тогда пришел ко мне? Как ты сам сказал, дело сделано.
— Мэрик сейчас меня не слышит, — бесцветным голосом проговорил Логэйн.
Роуэн не сразу поняла, что он предлагает.
— Зато услышит меня, — договорила она за Логэйна. Глаза ее сузились, она отступила на шаг, и Логэйн разжал пальцы, отпуская ее.
— Ты по-прежнему его королева. — Как ни старался Логэйн скрыть боль, которой сочились эти слова, Роуэн ее услышала.
Непрошеные слезы навернулись на глаза. Поморщившись, она скрестила руки на груди и с вызовом поглядела на Логэйна:
— А если я не хочу быть его королевой?
— Тогда будь королевой Ферелдена.
Роуэн ненавидела этот безжалостно сверливший ее взгляд. Ненавидела дерзость, с которой этот человек полагал, будто ему известно, что такое быть королем или быть человеком, хотя на самом деле нисколько не смыслил ни в одном, ни в другом. Ненавидела его сильные руки — руки, которые так крепко обнимали ее тогда, в подземной тьме.
И более всего ей было ненавистно то, что он прав.
Роуэн бросилась на Логэйна, замахнулась кулаком, метя в его грудь, но он перехватил ее руку и крепко сжал запястье. Тогда она попыталась ударить его другой рукой, но он поймал и эту руку. Роуэн забилась, пытаясь вырваться, и из глаз ее брызнули яростные слезы. Логэйн не дрогнул, не шелохнулся.
Роуэн никогда не плакала. Она терпеть не могла плакать. Только дважды в жизни она дала волю чувствам: когда умерла мать и когда младших братьев отправляли морем в Вольную Марку, чтобы уберечь от превратностей войны. И всякий раз отец устремлял на нее тяжелый взгляд и так явно стыдился ее слез, так очевидно был не способен смягчить ее горе, что Роуэн поклялась больше никогда в жизни не плакать. Она будет сильной ради отца.
А еще, припомнила Роуэн, она плакала однажды во тьме Глубинных троп. И утешил ее тогда именно Логэйн. Девушка перестала вырываться и уткнулась лбом в его грудь, всем телом содрогаясь от рыданий. Потом подняла глаза и увидела, что Логэйн тоже плачет. Они прильнули друг к другу, казалось, их губы вот-вот сомкнутся в поцелуе…
…и Роуэн резко отпрянула. Логэйн с видимым сожалением выпустил ее руки, взглядом искал ее взгляд, но она осталась непреклонна. Дело сделано. Она отвернулась и ощутила леденящий холод ветра. Она ждала, когда прогремит гром, но так и не дождалась. Отчего-то казалось, что буря, бушующая снаружи, вот-вот смоет все начисто. Смоет и начнет все сначала.
— Он ждет тебя, — сказал у нее за спиной Логэйн.
Роуэн коротко кивнула.

Добавлено через 7 минут
Привет , Панда. А мы тут плюшками балуемся.

[Alaniss_renamed_1025213_29102021]

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

Мне вот честно Логейн в разы в книге понравился больше Мэрика. Парень положил на алтарь победы и пожертвовал всем : своим отцом , любовью женщины, за поступки, которыйе он считал истинно правильными, ведь

[...] Мэрик попросил - нет, потребовал, чтобы он ставил на первое место Ферелден. Что ж,он именно так и поступил. И теперь доведет дело до конца.


А не сидел и ****острадал крича я нихера не умею , как этот говнокороль. Хотя теперь понятно , откуда у Кайлана такой интеллект.

Добавлено через 23 минуты

+ 

Логэйн одарил Мэрика взглядом, в котором ясно читалось: «Ну и дурак же ты!»
— Следи за костром. Если Катриэль очнется, дай нам знать.
С этими словами он направился следом за Роуэн.
Мэрик вздохнул, откинулся назад, опираясь на локти, и тут же скривился, когда острые камни немилосердно впились в спину. Все пошло прахом. Его замысел провалился, он погубил большую часть армии и отца Роуэн, а вдобавок еще и предал доверие самой девушки. Даже Логэйн, наверное, теперь злится на него. И Мэрик не знал, можно ли хоть что-нибудь исправить. Даже если они каким-то образом исхитрятся пройти через эти туннели и вовремя добраться до Гварена — не для того ли только, чтобы увидеть окончательный разгром мятежа? Так ли ему хочется стать свидетелем этой катастрофы?

+ 

Роуэн сидела в темноте, в дальнем конце зала. Костер отсюда был не виден, хотя слабые отблески его рассеянного света все-таки достигали ее. Девушка ничего не имела против темноты. Темнота была ей приятна, не мешало даже то, что сюда могли прокрасться гигантские пауки. В глубине души Роуэн даже желала этого. Пусть только сунутся…
Она сняла с себя все доспехи до пояса, ощупью отстегивая в темноте пластину за пластиной, и теперь протирала их начисто лоскутом ткани, намоченным в ручье. Вода, вытекавшая из чаши, за много лет проточила себе небольшое русло и текла куда-то за пределы здания. Далеко ли тянулся этот подземный ручей, было непонятно.
На самом деле Роуэн вовсе не нужно было отмывать доспехи, хоть они и были покрыты неприятно шершавым слоем черной пыли. Ей просто требовался предлог уйти от всех, побыть одной. Поплакала она совсем немножко, но все равно не хотела, чтобы Мэрик увидел ее слезы. Он был этого недостоин.
Шаги Логэйна Роуэн услышала прежде, чем заметила в отблесках света неясную тень. Логэйн ступал тихо и осторожно. Должно быть, не хотел докучать Роуэн, а просто намеревался присмотреть за ней, позаботиться, чтобы с ней не стряслось никакой беды. Это было очень похоже на Логэйна.
— Я тебя слышу, — сообщила Роуэн в темноту, отложив намоченный лоскут.
— Извини, — негромко ответил Логэйн. — Если хочешь, я могу уйти.
Роуэн обдумала это предложение.
— Нет, — сказала она без особой охоты. — Не надо.
Логэйн подошел ближе, сел рядом с ней на краю ручья.
В скудном свете Роуэн едва могла разглядеть его, но и так видно было, что он мрачен. Юноша рассеянно погрузил ладонь в ручей.
— Я ничего не знал, — сказал он.
— Я и не думала, что ты знал.
Некоторое время оба молчали. Роуэн подняла лоскут ткани, снова окунула его в холодную воду. Медленными движениями отмывала она нагрудник, а Логэйн в темноте не сводил с нее глаз. Роуэн чувствовала его взгляд, и это ее раздражало.
— Было бы легче, — сказала она со вздохом, — если бы я могла просто ненавидеть его. После того, что он натворил, мне бы следовало его возненавидеть, правда?
— Его трудно ненавидеть.
— Я тоскую по отцу, — сказала вдруг Роуэн. — И тоскую по Мэрику — такому, каким он был раньше. Тогда притворяться было проще. Мне даже не было никакого дела до трона, в отличие от моего отца. Главной ценностью была улыбка Мэрика, и порой я даже могла убедить себя, что эта улыбка предназначается мне одной.
На последних словах у Роуэн перехватило горло, и она запнулась. И только потом осознала, что говорит.
— Но тебе вовсе незачем все это выслушивать. Извини.
Логэйн словно и не услышал ее.
— Роуэн, — сказал он, — ты достойна куда большего, чем думаешь.
— Вот как? — Глаза вдруг наполнились непрошеными слезами, и у девушки вырвался смешок — настолько нелепы были эти слезы. Да, она была воином, она командовала мужчинами, но всякий раз, стоило ей лишь чуть расслабиться, тут же она со стыдом обнаруживала, что на деле и слаба, и Уязвима, то есть именно такова, какой боялась показаться.
— А я в этом не уверена, — вслух сказала она. — Быть может, на самом деле я ненавижу эту жалкую эльфийку, потому что… потому что он выбрал ее, а не меня. Все эти годы я считала, что нам суждено быть вместе, а выходит, только обманывала себя.
Логэйн отозвался не сразу.
— Может, он еще одумается, — наконец проговорил он.
— Нет, — тихо сказала Роуэн. — Полагаю, что нет. И ты тоже не одумаешься. — Она пожала плечами. — Да это и не важно. По крайней мере, он счастлив.
Снова наступила тишина, и Роуэн опять принялась отмывать доспехи. Логэйн погрузился в размышления — она почти явственно ощущала, как ворочаются мысли в его голове.
— Ты считаешь его виноватым? — с видимой неохотой спросил он.
— Во всем, что случилось? Нет.
— А в смерти твоего отца?
Здесь Роуэн пришлось задуматься.
— Нет, — сказала она наконец и уже с большей уверенностью повторила: — Нет. Мы знали, на что идем. Думаю, отец бы нас одобрил.
— Я считал его виноватым, — проговорил Логэйн очень тихо, почти шепотом. — В гибели моего отца. В том, что он свалился нам на голову, что нам пришлось его спасать. Я тоже хотел ненавидеть его, так что ты в этом не одинока. — Он помолчал, размышляя. — Только мы не можем ненавидеть его. И не потому, что мы слабы. Потому что мы — сильные. Он нуждается в нас.
— Он нуждается в тебе, а не во мне.
— Ошибаешься, — мягко прошептал он. И, протянув руку, бережно отвел с ее лица прядь волос. — И я надеюсь, что когда-нибудь он это поймет.
Роуэн задрожала. Она чувствовала, что Логэйн сидит рядом, но не могла разглядеть его лица. И очень надеялась, что он тоже не может разглядеть ее. Она сильнее прижала к себе нагрудник.
— H-нечего ему понимать, — упрямо пробормотала она.
— Неправда.
Роуэн чувствовала, что уже не может сдержать слез, что вот-вот разразится громким плачем, и поспешно отвернулась.
— Вот как?
Голос дрогнул, выдав бушевавшие в ней чувства, и Роуэн в смятении мысленно обругала себя.
— Когда-нибудь, — горько продолжал Логэйн, — он увидит то, что всегда было ему дано. Он увидит отважную воительницу, прекрасную женщину, ту, что равна ему и достойна беззаветной любви, и тогда он проклянет себя за то, что был таким дураком. Верь мне, так и будет, — прибавил он внезапно севшим голосом.
И с этими словами поднялся, собираясь уйти. Роуэн проворно обернулась и схватила его за руку. Логэйн оцепенел.
— Извини, — прошептал он. — Я не хотел…
— Останься.
Логэйн не шелохнулся.
— Я — не он, — пробормотал он наконец, и в голосе его была горечь.
Роуэн взяла его ладонь и медленно поднесла к своему лицу. Пальцы Логэйна легли на ее щеку, бережно, пугливо, словно он опасался, что она вот-вот растает, как сон. А потом он рванулся к Роуэн, сгреб ее в объятия и поцеловал так жадно…
В стылом сумраке пещеры его руки и губы были обжигающе горячи, и, когда поцелуй наконец прервался, Логэйн снова застыл, прижимая Роуэн к себе с таким страхом, точно они стояли на краю пропасти. Девушка протянула руку и, так же как прежде Логэйн, коснулась ладонью его щеки. И изумилась, обнаружив влажные следы слез.
— Он мне и не нужен, — прошептала она и вдруг осознала, что это чистая правда. — Какая же я была глупая…
Тогда Логэйн наклонился к ней и снова поцеловал, на сей раз уже медленнее. Затем он бережно уложил ее на камни у порожденного магией ручья в заброшенных древних руинах, и темнота сомкнулась над ними, и это было прекрасно.

+ 

— Мэрик, — сумрачно сказал Логэйн, — нам надо поговорить.
Принц оторвался от недописанного письма, поднял голову. Глаза у него были красные, осоловелые от постоянного недосыпания. В этих глазах было выражение, которое очень не нравилось Логэйну, — лихорадочно-деятельный огонек, горевший с той самой минуты, когда они вышли с Глубинных троп и узнали, сколь малая часть мятежной армии сумела добраться до Гварена.
Снаружи все так же лил дождь, ночное небо то и дело рассекали вспышки молний. Этот ливень был как нельзя кстати — он очищал воздух от дыма погребальных костров. На столе Мэрика горела одинокая свеча. Отыскать мало-мальски приличный светильник было бы затруднительно — шевалье обобрали замок почти дочиста, вывезли все, до чего смогли дотянуться. По правде говоря, принцу давно бы уже следовало лечь спать, и Логэйн на миг задумался, не потребовать ли, чтобы Мэрик наконец отправился отдохнуть.
Но нет, этот разговор больше нельзя было откладывать.
— Поговорить? — переспросил Мэрик, растерянно моргнув.
Логэйн пристроился на краю стола, скрестил руки на груди, взвешивая в уме каждое слово:
— О Катриэль.
Мэрик фыркнул, сердито отмахнулся от него:
— Ты опять за свое? — Он поднял перо, собираясь вернуться к прерванному занятию. — Я думал, мы уладили это дело еще тогда, на Глубинных тропах. Я не желаю больше об этом разговаривать.
Логэйн выдернул из-под его пера пергамент с письмом. Мэрик в ответ одарил его раздраженным взглядом.
— И тем не менее придется, — ровным голосом сообщил Логэйн.
— Похоже на то.
— Мэрик, что ты творишь?
Брови Мэрика сошлись над переносицей, и он принял удивленный вид:
— Что именно я творю?
Логэйн тяжело вздохнул, досадливо потер лоб:
— Ты ее любишь. Я это понимаю гораздо лучше, чем ты думаешь. Но почему? Как вышло, что эта девчонка, явившаяся неизвестно откуда, ухитряется обвести тебя вокруг пальца?
Вид у Мэрика стал слегка задетый.
— Что плохого в том, что я ее люблю?
— Ты намерен сделать ее своей королевой?
— Возможно. — Мэрик отвернулся, избегая встречаться взглядом с Логэйном. — Какое это имеет значение? Кто знает, суждено ли мне вообще стать королем? Почему я должен все время думать о будущем?
Лицо Логэйна потемнело, и он сверлил Мэрика взглядом до тех пор, пока тот снова — с явной неохотой — не повернулся к нему. Одно то, что он не в силах был смотреть Логэйну в глаза, уже говорило о многом.
— Эрл Рендорн мертв. — Логэйну очень не хотелось произносить эти слова, но все же они прозвучали. — У Роуэн больше нет основания… Ты действительно хочешь освободить ее от слова?
Мэрик опустил глаза.
— Она уже сама освободилась, — угрюмо проговорил он. — Думаешь, я ничего не знаю?
Слова его повисли в тишине. Наконец Мэрик поднял взгляд, и глаза их встретились. «Ну конечно же он знает, — с горечью подумал Логэйн. — Разве могло быть иначе?»
Он положил руку на плечо Мэрика:
— Верни ее.
Мэрик яростно вскочил, опрокинув кресло, бросился прочь от Логэйна. Когда он вновь обернулся, лицо его было искажено гневом и презрением.
— Как ты смеешь просить меня об этом? Как ты смеешь просить меня об этом?
— Она твоя королева, — твердо проговорил Логэйн. — Я всегда это знал.
— Моя королева. — Мэрик произнес эти слова с явным отвращением. — Сколько лет назад было принято за нас это решение? Я даже не уверен, что она вообще этого хотела.
— Она все еще любит тебя.
Лицо Мэрика страдальчески исказилось, и он отвернулся, ожесточенно мотая головой. Затем снова повернулся к Логэйну, начал что-то говорить, но тут же прервал себя, и по лицу его промелькнула тень сожаления. Он осуждающе взглянул на Логэйна. Воцарилось неловкое молчание, ни один из них не знал, что теперь говорить. В ночном небе снова полыхнула молния.
— Хочешь узнать, почему я люблю Катриэль? — Отрывистый голос Мэрика звенел от ярости. — Потому что она видит во мне мужчину. Эта эльфийка, эта потрясающая красавица смотрит на меня и видит не сына Мятежной Королевы. Не неуклюжего Мэрика, не неумеху, который не способен усидеть в седле или удержать в руке меч!
— Мэрик, ты давно уже не такой…
— Когда я пришел ей на помощь, она не сомневалась, что я ее спасу. Когда той, первой ночью пришла ко мне в шатер, она хотела меня. Именно меня. — Мэрик протянул руки к Логэйну, словно умоляя его понять. — Никто… никто никогда так на меня не смотрел. И тем более Роуэн. — Мысль о Роуэн явно причинила ему боль, взгляд его застыл. — Я… я знаю, что она меня любит. Вот только когда она смотрит на меня, она видит Мэрика. Она видит мальчишку, с которым вместе росла. Когда Катриэль смотрит на меня, она видит мужчину. Принца.
Логэйн нахмурился:
— То же самое видят очень многие люди. В том числе и женщины. — Он презрительно фыркнул. — Мэрик, ты наверняка замечал, как они все на тебя смотрят. Не настолько же ты болван.
— Катриэль — не все, она особенная. Ты когда-нибудь встречал такую, как она? Катриэль спасла всех нас, вела нас по Глубинным тропам, сражалась бок о бок с нами. — Мэрик ущипнул переносицу, в раздражении помотал головой. — Почему ты этого не понимаешь? Я не знаю, станет ли Катриэль моей королевой, но если и станет — что же в этом плохого?
— Она эльфийка. Думаешь, твои подданные примут королеву эльфийской крови?
— Возможно, им придется это сделать.
— Мэрик, это не шутки.
— Я и не шучу! — Мэрик, злясь все сильнее, заходил по кабинету. — Почему всех так и тянет советовать мне, какое принять решение? Как я вообще смогу стать королем, если ничего не буду решать сам?
— То есть ты считаешь, что твое решение достойно короля?
— Почему бы и нет? — едко осведомился Мэрик. — С каких это пор ты стал знатоком в том, что подобает или не подобает королям? — Тут же он пожалел о своих словах и вскинул руки. — Погоди, я не хотел…
— Мэрик, — перебил Логэйн, и его голубые глаза похолодели, — тебе придется принять трудные решения. Те, которых ты до сих пор избегал. Тебе предстоит победить врага, и если я ничего не смыслю в том, что такое быть королем, то я хорошо знаю, что нужно для того, чтобы победить в сражении. Вопрос в том, хочешь ты победить или нет.
Мэрик ничего не ответил, только сверлил Логэйна изумленным взглядом.
Логэйн медленно кивнул.
— Понимаю, — сказал он.
В глубине души ему не хотелось говорить дальше. Он чувствовал, как болезненно сжимается сердце, и пытался понять, как вышло, что он так переменился. Лишь несколько лет назад Логэйна вполне устраивало, что шайкой изгоев командует его отец. Решения, которые принимал он сам, имели последствия только для него самого — и Логэйну это было вполне по душе. Потом Мэрик привел его в мятежную армию, в новый для него мир. Теперь, со смертью эрла Рендорна, принимать решения было больше некому; погибнут мятежники или останутся жить, зависит только от их собственных поступков. Если сегодня, сейчас они не примут верного решения, значит, орлесианцы победят. Узурпатор победит.
— Ты должен узнать еще кое-что, — через силу проговорил Логэйн.
— Надеюсь, не насчет Катриэль.
— По моему приказу за ней следили. — Логэйн соскользнул с края стола и прошел в дальний угол комнаты. Ему было не по себе. — Мэрик, она не поехала в Амарантайн. Она отправилась на север. В Денерим.
Глаза Мэрика опасно сузились.
— Ты приказал, чтобы за ней следили?
— Это было нелегко. Мэрик, она побывала во дворце.
Прошло несколько секунд, прежде чем Мэрик осознал значение этих слов. Он еще отрицательно качал головой, но Логэйн явственно видел, как разрозненные осколки мозаики складываются в его сознании в цельную картину.
— Нет, этого не может быть! — протестующе воскликнул Мэрик. — О чем ты говоришь?
— Подумай сам, — настойчиво проговорил Логэйн. — Кто еще мог бы обеспечить нам такое полное поражение при Западном Холме? После всех стараний не дать баннам, которых мы собирали здесь, разболтать о наших планах кто еще мог устроить такую безупречную западню? Кому ты безоговорочно доверял?
— Но…
— Почему эрл Байрон ни разу не упомянул о том, что у него есть такой ловкий осведомитель? О других-то он рассказывал, Мэрик, а потом весьма кстати погиб вместе со всем своим войском. Со всеми, кто мог бы нам подтвердить, кто она такая.
Мэрик возмущенно вскинул руку:
— Дыхание Создателя, Логэйн! Это мы уже обсуждали. Катриэль спасла всех нас. Тебе не кажется, что если бы она хотела моей смерти, то давно бы уже добилась своего?
— Возможно, ей поручили совсем не это. — Логэйн шагнул к Мэрику, прямо и твердо глядя ему в глаза. — Возможно, она должна была только войти в доверие к тебе. И это ей удалось. А теперь она отправилась в Денерим, в королевский дворец. Зачем? Как думаешь, зачем она это сделала?
Вопрос повис в воздухе. Мэрик резко отвернулся, страдая и злясь одновременно. За окном сверкнула молния и чуть погодя рассыпался железным горохом гром.
— Ты же ничего не знаешь, — наконец возразил Мэрик. — У нее могла быть на то своя причина, и совсем не обязательно та, о которой ты думаешь.
— Тогда, — сказал Логэйн, — спроси ее сам. Она вот-вот будет здесь.
Мэрик глянул на него недобро суженными глазами. За окном опять полыхнула молния, и в ее ослепительной вспышке стало видно, что лицо Мэрика исказилось от боли.
— Вот-вот будет… — тихо повторил он. — Так вот почему ты…
— Мне нужно было узнать правду. И тебе тоже.
Мэрик недоверчиво покачал головой:
— И… и что же мне со всем этим делать? Не могу же я…
— Ты король, — жестко сказал Логэйн. — Тебе придется принять решение.
Так они и стояли в неуютной тишине. Мэрик привалился к стене, согнулся, упершись руками в колени, словно его вот-вот стошнит. Логэйн смотрел на него из другого конца комнаты, храня безучастный вид и мысленно напоминая себе, что все это жестокая необходимость.
Свеча, горевшая на столе, оплывала, шум дождя за окном заметно усилился. Ветер дул с моря и нес с собой леденящее дыхание шторма, который к утру выстудит все побережье. Осень близилась к концу. Скоро выпадет снег. Либо мятежники начнут действовать до того, как начнется зима, либо им придется бездействовать до самой весны.
Они ждали.
Ожидание длилось недолго. Дверь кабинета, скрипнув, приотворилась, и из темноты коридора, осторожно обойдя похрапывающих солдат, появилась Катриэль. На ней был кожаный дорожный костюм. Проливной дождь промочил ее до нитки, и завитки золотистых волос, отсырев, липли к бледному лицу. С длинного плаща капала на пол вода.
Катриэль остановилась на пороге, сразу ощутив неладное. Напряжение, царившее в комнате, было почти вещественным. Взгляд ее зеленых глаз метнулся к Логэйну, который угрюмо глядел на нее из дальнего угла кабинета, затем переместился в другой конец комнаты, к Мэрику, который теперь уже стоял прямо и был зловеще бледен. Катриэль шагнула через порог и прикрыла за собой дверь. Лицо ее оставалось безучастно.
— Мой принц, ты здоров? — спросила она. — Я думала… — она искоса, с подозрением глянула на Логэйна, — думала, что ты уже спишь. Время совсем позднее.
Логэйн промолчал. Мэрик подошел к Катриэль. Все чувства, которые сейчас бушевали в нем, явственно отражались на его лице. Его доверие предали, и даже Логэйну было видно, как терзала его эта мысль. Мэрик взял Катриэль за плечи, заглянул ей в глаза. Она не отшатнулась, так и стояла — покорно, почти обреченно.
— Ты была в Денериме, — сказал Мэрик, не спрашивая, а утверждая.
Катриэль не отвела взгляда:
— Стало быть, ты знаешь.
— Что я знаю?
Катриэль вздрогнула от боли… или от стыда? По лицу ее, мокрому от дождя, потекли слезы, и она отстранилась бы, если бы Мэрик не сжимал так крепко ее плечи. Эльфийка обмякла, словно разом лишилась сил, но все так же смотрела в неистово горящие глаза Мэрика.
— Я пыталась сказать тебе об этом, мой принц, — дрожащим голосом прошептала она. — Я пыталась сказать, что я не та, за кого ты меня принимаешь, но ты не захотел слушать…
Мэрик с такой силой стиснул зубы, что рот его сжался в резкую прямую линию. Пальцы его заметно сильнее впились в хрупкие плечи Катриэль, во взгляде кипело бешенство.
— Что ж, теперь я тебя слушаю, — сказал он, четко выговаривая каждое слово.
Глаза Катриэль покраснели от слез. «Не заставляй меня это делать! — безмолвно молили они. — Не так это должно случиться, совсем не так!» Мэрик словно и не замечал этой мольбы, и в его глазах тоже стояли слезы. Логэйн угрюмо наблюдал за ними и не вмешивался.
— Я бард, — через силу выдавила Катриэль. — Шпионка. Из Орлея. — Мэрик ничего на это не сказал, и она продолжала: — Меня вызвал в Ферелден Северан, придворный маг короля. Я должна была найти тебя, живым доставить к нему, но…
— А Западный Холм? — перебил ее Мэрик так тихо, что его едва можно было расслышать.
Катриэль сжалась, глядя на него снизу вверх, жалобно всхлипнула, но все же не отвела взгляда.
— Это моих рук дело, — кивнула она.
Мэрик разжал пальцы. Осторожно, почти брезгливо выпустил плечи девушки и отступил на шаг, глядя на нее с ужасом и отвращением. Значит, это правда. Все это — правда. Мэрик повернулся спиной к ней и поглядел на Логэйна. Лицо его было искажено болью, по щекам текли слезы.
— Ты был прав, — прошептал Мэрик. — А я был ослом.
— Мне очень жаль, — угрюмо отозвался Логэйн. Он ничуть не кривил душой.
— Нет, вовсе тебе не жаль! — выдохнул Мэрик, но злости в его голосе уже не было. Отвернувшись от Логэйна, он двинулся было прочь, но тут его взгляд упал на Катриэль. Она так и стояла, жалкая, дрожащая всем телом, и ужас во взгляде Мэрика сменился отвращением, а затем ледяной яростью. — Убирайся! — бросил он.
Катриэль вздрогнула, но не шелохнулась. Взгляд ее был безжизненным, безнадежным.
— Убирайся! — уже резче прорычал Мэрик и медленно потянул из ножен меч из драконьей кости.
Сияние рун тотчас поглотило отблески скудного пламени свечи и озарило всю комнату льдистым голубым свечением. Принц с угрожающим видом выставил перед собой смертоносный клинок. Он весь дрожал от бешенства.
Словно не видя разделяющий их меч, устремляя исполненный муки взгляд только на Мэрика, Катриэль медленно двинулась к нему:
— Ты сказал, что тебе не важно, кем я была и что делала раньше.
Лицо Мэрика заледенело, глаза сузились, и он попятился от нее:
— Я доверял тебе, я верил тебе. Я готов был забыть обо всем… — Голос его сорвался, и он судорожно сглотнул, борясь со вновь нахлынувшими слезами. — И ради чего?
Катриэль кивнула, все так же медленно приближаясь к нему.
— Если ты, мой принц, уже ничему не веришь, — прошептала она, не дрогнув, — ты должен хотя бы поверить, что я люблю тебя.
— Должен? — Мэрик резко вскинул меч, преградив ей путь. — Да как ты смеешь?!
И стиснул зубы, больше не сдвинувшись с места.
Катриэль сделала еще шаг, не сводя с него напряженно-серьезного взгляда. Дикий яростный крик вырвался у Мэрика, и он бросился к девушке, занеся над головой меч. И застыл перед ней, вскинув клинок, на котором неистово полыхали руны. Катриэль не отшатнулась, не отпрянула, не попыталась остановить его замах. Она лишь неотрывно смотрела, и по лицу ее струились слезы. Мэрик опустил меч ниже, руки его тряслись, костяшки пальцев побелели.
Ему было невыносимо смотреть на нее, но и отвести взгляд он не мог.
Катриэль сделала последний шаг и, остановившись вплотную к нему, бережно коснулась ладонью его лица. Она не произнесла ни слова. Мэрика охватила неистовая дрожь. С гневным и душераздирающим криком он оттолкнул ее руку и внезапно нанес удар. Клинок легко, почти беззвучно прорезал кожаную одежду и насквозь прошел тело. Катриэль вскрикнула, хватаясь за плечи Мэрика, а он обхватил ее одной рукой, и кровь ее заливала рукоять меча и пальцы принца, сжимавшие рукоять.
Мэрик смотрел на Катриэль, и слепая ненависть, исказившая его лицо, постепенно сменялась изумлением и ужасом. Казалось, время застыло, и в наступившей тишине слышно было только, как он шумно, судорожно выдохнул, осознав наконец, что он совершил.
Катриэль снова вскрикнула, и на сей раз алая кровь хлынула у нее изо рта, полилась по подбородку. Мгновение она смотрела на Мэрика широко открытыми глазами, из которых обильно текли слезы, а затем силы оставили ее, и она обмякла. Мэрик подхватил ее, так и не выпустив рукояти меча.
И оглянулся на Логэйна:
— Помоги мне! Надо ей помочь!
Логэйн, однако, не шелохнулся. Лицо его было мрачно, когда он смотрел, как Мэрик, поддерживая Катриэль, вместе с ней медленно опускается на пол, — но он не сдвинулся с места. Ужас еще сильнее исказил лицо принца, когда он осознал, что эльфийка мертва и ее широко раскрытые, устремленные на него глаза безжизненно пусты.
Мэрика затрясло. Содрогаясь всем телом, он выпустил рукоять меча и неуклюже отполз от Катриэль. Вокруг нее растекалась по полу лужа крови, и мертвое тело безвольно упало на пол, согнувшись, точно тряпичная кукла. При этом оно накрыло собой пылающие на клинке руны, и в комнате воцарился полумрак.
Мэрик помотал головой. Поднял руки и увидел, что они покрыты кровью, глянцевито-черной в скудном свете свечи, и уставился на них, пытаясь осознать совершенное.
Дверь комнаты сотряслась от ударов — стучали снаружи. В коридоре за дверью возбужденно переговаривались, и слышен был голос одного из солдат, вопрошавшего, что случилось.
— Все в порядке! — прокричал Логэйн. Не дожидаясь отклика, он подошел к сидевшему на полу Мэрику и положил руку на плечо. Принц поднял на него широко открытые, покрасневшие от слез глаза. — Прекрати, — сказал Логэйн. Голос его был тверд. — Она предала тебя, Мэрик. Она предала всех нас. Это — правосудие.
— Правосудие, — тусклым голосом повторил Мэрик.
Логэйн сурово кивнул:
— Правосудие, которое должен вершить король, и не важно, по душе ему это или нет. — Мэрик отвел взгляд, но Логэйн бесцеремонно тряхнул его. — Мэрик! Подумай о будущем. Сколько раз тебе еще придется вершить правый суд, когда ты воссядешь на ферелденском троне? Орлесианская зараза проникла глубоко, и ты должен будешь выкорчевать ее начисто!
Оцепенело глядя в пустоту, Мэрик покачал головой:
— И ты, и Роуэн — оба вы говорили мне, кто она такая, а я не желал вас слушать. Я недостоин быть королем. Я просто дурак.
Логэйн изо всей силы ударил его по щеке.
Звон пощечины раскатился по всему кабинету, и Мэрик потрясенно воззрился на друга. Тот присел на корточки, глаза его горели яростным огнем.
— Орлесианцами, которые разграбили наш хутор, командовал офицер, — ожесточенно прошептал он. — Этот человек велел своим солдатам брать все, что придется им по вкусу, а потом смеялся, глядя, как мы злимся. Его это забавляло.
Мэрик хотел что-то сказать, но Логэйн предостерегающе вскинул руку:
— Он сказал, что нам надо преподать урок. Солдаты схватили нас, меня и отца, и заставили смотреть, как этот офицер насилует мать. — Логэйн содрогнулся. — Она кричала… Я до сих пор помню, как она кричала. Отец разъярился, как дикий зверь, и его оглушили, но я… я видел все. — Голос Логэйна сорвался, и он судорожно сглотнул. — Когда все было кончено, офицер убил ее. Перерезал горло и сказал, что, если мы еще раз не уплатим вовремя налоги, прикончат всех нас. Когда отец пришел в себя, он разрыдался над ее телом, но еще хуже было, когда он увидел, что я стою рядом. Он ушел, и его не было три дня. Только когда он вернулся, я узнал, что он нагнал тех орлесианцев и убил их командира спящим. Вот почему нам пришлось бежать, — со вздохом закончил Логэйн. Потом закрыл глаза и долго сидел так, а Мэрик просто молча смотрел на него. — Отца разыскивали как убийцу. Он считал, что виноват перед матерью, виноват передо мной, но ни разу, ни на долю секунды не пришло мне в голову, что то, как он расправился с орлесианским ублюдком, не есть правосудие. — Логэйн указал на скорченный труп Катриэль. — Скажи мне, Мэрик, что она не должна была заплатить за предательство кровью.
— Ты этого хотел, — едва слышно проговорил Мэрик, вдруг осознав правду.
Логэйн не дрогнул, не отвел взгляда.
— Я хотел, чтобы ты увидел правду. Ты говорил мне, что хочешь выиграть эту войну. Только так ее и можно выиграть. Иначе предательство погубит тебя, как погубило твою мать.
Мэрик взглянул на него с укором, но промолчал. С отсутствующим видом вытер окровавленные руки о пол, не без труда поднялся. Логэйн тоже встал, но Мэрик отвернулся от него и беспомощно смотрел на Катриэль. Ее обмякшее тело все так же лежало на полу, на спине; в том месте, где вышло острие меча, краснело большое пятно, а на полу растекалась лужа черной крови.
Мэрик побледнел, как будто его замутило.
— Мне нужно побыть одному, — пробормотал он.
Шатаясь, принц побрел в спальню и со стуком захлопнул за собой дверь. Логэйн проводил его взглядом. За окном снова полыхнула молния, и свет ее озарил темноту.

+ 

Роуэн стояла у окна, глядя на сполохи молний.
Мерный стук дождя по камням успокаивал нервы, но усыпить не мог. Ныли мышцы, изнуренные долгим походом и многодневными боями; раны, хоть и заживали отменно, нестерпимо чесались под повязками, и этот зуд сводил Роуэн с ума. Она предполагала, что Вильгельм рано или поздно пожелает лично заняться ее ранениями, однако в глубине души предпочитала, чтобы этого не случилось. Не всегда стоит избавляться от заслуженных шрамов.
В дверь постучали, но девушка не отозвалась. Промозглый ветер задувал в открытое окно и теребил ее сорочку, потом снова сверкнула молния. Раскатился гром, и его рокочущее ворчание эхом отозвалось в ее груди, на миг заполнив живущую там пустоту. Это было хорошо. Это было правильно.
Дверь осторожно приотворилась. Роуэн незачем было спрашивать, кто это. Сделав глубокий вдох, она повернулась от окна и смотрела, как Логэйн закрывает за собой дверь. Его мрачное лицо было красноречивее слов.
— Ты все ему рассказал, — проговорила Роуэн.
Он кивнул:
— Да.
— И что он сказал? Что сказала она?
Логэйн, казалось, на миг заколебался, помолчал, тщательно подбирая слова. Роуэн это пришлось не по вкусу, и она строго сдвинула брови.
— Катриэль мертва, — только и сказал Логэйн.
— Что?! — Глаза Роуэн округлились от потрясения. — Она не вернулась? Неужели узурпатор…
— Ее убил Мэрик.
Роуэн осеклась, на миг лишившись дара речи. В упор глянула на Логэйна — и он ответил таким же прямым взглядом. Смутные догадки вдруг обрели устрашающую ясность, и Роуэн похолодела.
— Ты же все рассказал Мэрику? Все?
Логэйн не ответил, и тогда она гневно шагнула к нему:
— Ты рассказал ему, что Северан назначил награду за голову Катриэль, что она, судя по всему…
— Это ничего не меняет, — жестко отрезал Логэйн.
Роуэн неверяще помотала головой. Казалось, что не Логэйн стоит перед ней, а ледяная глыба, сплошь состоящая из острых углов. И взгляд у него был совсем чужой. Роуэн никогда прежде не видела его таким. Она попыталась представить себе, что же произошло, что натворил Мэрик. Попыталась — и не смогла.
— Логэйн… — начала она, с трудом выговаривая каждое слово. — Логэйн, что, если Катриэль и вправду любила его? Все это время мы думали, что она использует его, считали, что она может причинить ему зло, но что, если мы ошибались?
— Мы не ошибались. — Логэйн сверлил ее взглядом, упрямо выпятив нижнюю челюсть. — Она и в самом деле причинила ему зло. Мы считали ее шпионкой — и были правы. Мы считали ее виновной в нашем разгроме при Западном Холме — и в этом тоже были правы.
Роуэн, ужаснувшись, попятилась от него на шаг:
— Она спасла Мэрика! Она спасла всех нас! Мэрик любил ее! Как ты мог так с ним поступить?
И вдруг она осознала, что во всем происшедшем была и ее вина. Именно ее разведчики обнаружили, что Катриэль тайком покинула Гварен. Именно она сговорилась с Логэйном проследить за эльфийкой, именно она скрыла все эти сведения от Мэрика, чтобы получить подтверждение подозрений, и получила. Да, поведение Катриэль и для нее стало полной неожиданностью, но тем не менее она допустила, чтобы Логэйн говорил с Мэриком один на один. Вопреки всему, что произошло, одна мысль о том, что принц простит эту женщину и останется с ней…
— Как я могла так с ним поступить? — с отвращением прошептала Роуэн.
Логэйн решительным шагом подошел к ней, схватил за плечи, с силой впившись в них пальцами.
— Дело сделано, — сквозь зубы процедил он.
Взгляд его не отрывался от Роуэн, лицо совершенно окаменело, и на миг ей вспомнилось, что произошло между ними перед битвой при Западном Холме. Роуэн тогда бросилась к Логэйну, чтобы он принял решение, которое она не могла принять сама, — и молодой генерал не обманул ее ожиданий. Они бросили на произвол судьбы армию и помчались исполнять то, что в первую очередь полагали своим долгом.
— Роуэн… — начал Логэйн, и на миг его голос дрогнул от непереносимой муки, но тут же он совершенно овладел собой. — Дело сделано, и теперь есть два варианта. Либо Мэрик захлебнется в жалости к себе и от него не будет никакого проку, либо он наконец поймет, что быть королем и быть человеком — далеко не всегда одно и то же.
— Зачем же ты тогда пришел ко мне? Как ты сам сказал, дело сделано.
— Мэрик сейчас меня не слышит, — бесцветным голосом проговорил Логэйн.
Роуэн не сразу поняла, что он предлагает.
— Зато услышит меня, — договорила она за Логэйна. Глаза ее сузились, она отступила на шаг, и Логэйн разжал пальцы, отпуская ее.
— Ты по-прежнему его королева. — Как ни старался Логэйн скрыть боль, которой сочились эти слова, Роуэн ее услышала.
Непрошеные слезы навернулись на глаза. Поморщившись, она скрестила руки на груди и с вызовом поглядела на Логэйна:
— А если я не хочу быть его королевой?
— Тогда будь королевой Ферелдена.
Роуэн ненавидела этот безжалостно сверливший ее взгляд. Ненавидела дерзость, с которой этот человек полагал, будто ему известно, что такое быть королем или быть человеком, хотя на самом деле нисколько не смыслил ни в одном, ни в другом. Ненавидела его сильные руки — руки, которые так крепко обнимали ее тогда, в подземной тьме.
И более всего ей было ненавистно то, что он прав.
Роуэн бросилась на Логэйна, замахнулась кулаком, метя в его грудь, но он перехватил ее руку и крепко сжал запястье. Тогда она попыталась ударить его другой рукой, но он поймал и эту руку. Роуэн забилась, пытаясь вырваться, и из глаз ее брызнули яростные слезы. Логэйн не дрогнул, не шелохнулся.
Роуэн никогда не плакала. Она терпеть не могла плакать. Только дважды в жизни она дала волю чувствам: когда умерла мать и когда младших братьев отправляли морем в Вольную Марку, чтобы уберечь от превратностей войны. И всякий раз отец устремлял на нее тяжелый взгляд и так явно стыдился ее слез, так очевидно был не способен смягчить ее горе, что Роуэн поклялась больше никогда в жизни не плакать. Она будет сильной ради отца.
А еще, припомнила Роуэн, она плакала однажды во тьме Глубинных троп. И утешил ее тогда именно Логэйн. Девушка перестала вырываться и уткнулась лбом в его грудь, всем телом содрогаясь от рыданий. Потом подняла глаза и увидела, что Логэйн тоже плачет. Они прильнули друг к другу, казалось, их губы вот-вот сомкнутся в поцелуе…
…и Роуэн резко отпрянула. Логэйн с видимым сожалением выпустил ее руки, взглядом искал ее взгляд, но она осталась непреклонна. Дело сделано. Она отвернулась и ощутила леденящий холод ветра. Она ждала, когда прогремит гром, но так и не дождалась. Отчего-то казалось, что буря, бушующая снаружи, вот-вот смоет все начисто. Смоет и начнет все сначала.
— Он ждет тебя, — сказал у нее за спиной Логэйн.
Роуэн коротко кивнула.

Добавлено через 7 минут
Привет , Панда. А мы тут плюшками балуемся.

Привет Лыс, я не осилила твои посты где много букф и ты следишь за мной когда я сюда захожу?

[Garruk_renamed_675969_27082025]

Quote: Originally Posted by Alaniss

Originally Posted by Alaniss:

Привет Лыс, я не осилила твои посты где много букф и ты следишь за мной когда я сюда захожу?

нет я просто случайно глянул левый нижний угол и увидел там ники тех , кто в топике.

[wPunKw_renamed_632597_06082023]

Да у меня кровь из глаз пошла, при попытке прочесть этот ужас
Как такую графомань вообще читать можно ?

Quote: Originally Posted by Garruk

Originally Posted by Garruk:

нет я просто случайно глянул левый нижний угол и увидел там ники тех , кто в топике.

ага, случайно

[Alaniss_renamed_1025213_29102021]

Quote: Originally Posted by wPunKw

Originally Posted by wPunKw:

Да у меня кровь из глаз пошла, при попытке прочесть этот ужас
Как такую графомань вообще читать можно ?

ага, случайно

Я знала что он за мной следит, но зачееем!

[wPunKw_renamed_632597_06082023]

Quote: Originally Posted by Alaniss

Originally Posted by Alaniss:

но зачееем!

сомневаюсь, что за чем либо потребным

[Garruk_renamed_675969_27082025]

Quote: Originally Posted by wPunKw

Originally Posted by wPunKw:

Да у меня кровь из глаз пошла, при попытке прочесть этот ужас
Как такую графомань вообще читать можно ?

ага, случайно

Можно можно. В призыве там про Архитектора интересно написано.

Quote: Originally Posted by wPunKw

Originally Posted by wPunKw:

сомневаюсь, что за чем либо потребным

Чтобы зажарить и съесть очевидно же.

[wPunKw_renamed_632597_06082023]

YouTube

[kot_nastoyatel]

да вы тут все ебанулись.
Вы даже хуже бабок с Сантобарбарой, как упомянал Демсер.

А почему у рогатых людей в гей эйдже в первой части небыло рогов?

[MoG]

Посоны, почему у меня скайрим не запускается в режиме виртуальной реальности?
Я уже и видеокарту сменил на актуальную серию, и перцепшен обновил, а он все черный экран показывает

Добавлено через 15 минут

[kot_nastoyatel]

Quote: Originally Posted by MoG

Originally Posted by MoG:

Посоны, почему у меня скайрим не запускается в режиме виртуальной реальности?
Я уже и видеокарту сменил на актуальную серию, и перцепшен обновил, а он все черный экран показывает

у тебя рифт, китайский и поддельный!

[MoG]

Quote: Originally Posted by kot_nastoyatel

Originally Posted by kot_nastoyatel:

у тебя рифт, китайский и поддельный!

Рифт нормально работает, дрова для эмуляции ВР не корректно работают на скайриме.
Надо еще нью вегас попробовать с ними

[kot_nastoyatel]

Quote: Originally Posted by MoG

Originally Posted by MoG:

Рифт нормально работает, дрова для эмуляции ВР не корректно работают на скайриме.
Надо еще нью вегас попробовать с ними

на ютубе у всех скайрим норм работает а у тебя нет. значит дело в тебе=)

Добавлено через 19 секунд
а вообще ты с ТФ пробывал?

Добавлено через 44 минуты
https://www.origin.com/ru-ru/store/b...andard-edition халявный "крусайдер но ремёрс" в стиме.

[Garruk_renamed_675969_27082025]

Quote: Originally Posted by kot_nastoyatel

Originally Posted by kot_nastoyatel:

да вы тут все ебанулись.
Вы даже хуже бабок с Сантобарбарой, как упомянал Демсер.

А почему у рогатых людей в гей эйдже в первой части небыло рогов?

Потому что во первых : не все косситы с рогами рождаются. Рога это типа как фича показывающая избранность и тд. Во вторых , когда косситы отказываются от Кун они себе рога спиливают. И не все куннари - косситы. Кун - религия. Ее последователи куннари. По факту кто угодно следующий Кун - куннари. Хоть коссит . хоть человек, хоть гном , хоть эльф.