Феминизации планеты Земля топик

Стоддард приводит драматический пример ролей, сыгранных в таких восстаниях, когда известный на международном уровне ученый-филолог профессор Киевского университета Тимофей Флоринский предстал перед Революционным трибуналом и был спонтанно застрелен одним из «судей» за то, что дал «раздражающий ответ» на вопрос. Комиссарша-убийца Роза Шварц, бывшая проститутка, была пьяна.

Киевский случай обладает важным историческим и культурным значением. Столкновение двух миров, сущностно чуждых друг другу, но совпадающих во времени и пространстве: комиссар, пьяная бывшая шлюха, казнит ученого в припадке древней животной дикости. Такие сцены массово разыгрывались толпами во время Французской революции, постоянно подогретыми алкоголем и наркотиками, протолкнувшимися вперед проститутками, пиратами и преступниками, и возбужденными социопатами из числа развращенных элементов верхнего и среднего классов.

Хотя теперь, похоже, считается устаревшим обращаться к тому, что когда-то широко называли Красным террором в большевистской России, ибо в течение семидесяти лет внимание общества почти полностью направлялось на «преступления нацистов», воплощение большевистской политики террора показывает признаки массового садизма в буквальном, психотическом смысле. Но нужно вернуться к рассказам того времени, чтобы понять характер садизма...

------------------------------------------------------------------------------------

Следовательно, можно было бы прийти к заключению, что феминизм наряду с другими левыми движениями – это персонифицированный гнев, политизированный и рационализированный доктринальными интерпретациями. Левый феминизм был личной терапией, сформированной в политическое движение, что объединяло его с другими левыми движениями. Чувства гнева, неполноценности, подчинения, и т.д. были спроецированы не только на мужчин, но и на «структуры власти», идентифицированные как «патриархальные» или управляемые мужчинами. Левые взгляды как терапия были описаны некоторыми теоретиками феминизма как концентрирующиеся на «проблемах, которые объединяют женщин, обеспечивая личную способность проникновения в суть их притеснения», «из чего можно было вывести более широкие политические последствия». Этот еще больше углубило конфликт внутри феминизма, и привело к расколу в первоначальном новозеландском феминистском журнале «Broadsheet» между лесбийским и гетеросексуальным штатом, «и несколько лесбийских участниц оставили коллектив «Broadsheet» после споров вокруг разногласий в политике и преданности между гетеросексуальными и лесбийскими феминистками.

«Лесбийские феминистки были обвинены в слишком близком соединении их личной жизни (и в особенности их сексуальной жизни) с их политикой. Гетеросексуальные члены коллектива чувствовали, что стало почти невозможным
критиковать политику лесбийских участниц, чтобы при этом не критиковать их личную жизнь. Сердиться из-за чего-то и спорить с кем-то – это стало уже почти невозможно различать. Это превратилось в вопрос уважения или неуважения к людям и/или группам».

Высокий уровень нарциссизма среди левых делает неизбежными частые расколы, и фракции внутри феминизма следовали тем же курсом. Можно отметить дальнейшие признаки распространенного и преобладающего нарциссизма:

«Согласно Энн Макфарлейн, «сердитые сепаратистские женщины» нападали на любого, кто говорил, и было нежелание говорить после зрелища «сильных, доведенных до слез». К 1980 году существовала группа конференции, названная «Десять лет освобождения женщин в Новой Зеландии». Она вовлекала, по словам Пилар Альбы, феминисток, которые чувствовали, что их опыт освобождения женщин был в значительной степени опытом того, что на них лично нападали и оскорбляли».

Холмс приходит к заключению, что «политику можно понять лучше, если учитывать эмоции, и особенно гнев, не только как мотивацию, но и как наличие противоречивой и движущей роли в политике». С точки зрения психоистории, это признак неврозов, психозов и социопатии, рационализируемых как политическая активность. Результатом этой «социологии гнева» слева часто является не только жестокая фракционность среди левых по самым педантичным мелочам доктрины, но когда они приходят к власти, этот нарциссизм приводит к массовой резне или заключению в тюрьмы их противников.

Помните тот интимный разговор с вашим сыном? Тот, где вы сказали ему: "Ты должен понять, что неважно как женщина одета и как она ведет себя, ты не можешь свистеть ей вслед на улице, насмехаться над ней или приставать к ней".
Или тот разговор, когда вы сказали своему сыну: "Чужая девственность - не приз, и секс с женщиной не начисляет тебе волшебных баллов жизненного успеха."

А как насчет того доверительного разговора, когда вы спокойно сообщили ему, что "женщина не обязательно должна драться с тобой, а ты не обязательно должен оказывать на нее физическое давление, чтобы оказаться насильником"? И что "алкогольное или наркотическое опьянение означает, что она не в состоянии дать полноценного согласия, а не то, что в этот раз магические баллы за секс начисляются особенно доступным образом"?

Или может быть вы припоминаете, как произнесли мою любимую фразу: "Твой сексуальный опыт не влияет на твою ценность как человека, точно так же как сексуальный опыт женщины не влияет на ее человеческую ценность"?

Наконец, помните ли вы, как остановили своего сына, когда тот всерьез употребил слово "шлюха"? Или когда вы услышали, что он обсуждает одноклассницу так, как будто это выгодный трофей, а не заслуживающая уважения личность?

Я хочу, чтобы вы подумали об этим разговоре и спросили себя, почему вы никак не можете его припомнить. Скорее всего потому, что у вас его никогда не было. В действительности, его не было почти ни у кого.

А вот некоторые разговоры, которые наверняка не раз повторялись в вашей семье. Я дам вам небольшой намек: ваш сын не участвовал в них.
«Думай о том, как ты ведешь себя и что ты надеваешь – плохую репутацию заработать очень просто».
«Все мальчики такие, просто не надо давать им повода плохо с тобой поступать».
«Не забывай о своей безопасности! Когда ты одеваешься откровенно, люди рассматривают это как приглашение к близости».
«Не гуляй поздно в одиночестве, не выходи на улицу ночью, не пей в незнакомой компании».

Вот какие разговоры предпочитают вести любящие родители вроде вас. Вам кажется, что это проявление заботы, внимания, однако на самом деле это еще один кирпич в фундамент культурной парадигмы, которая травмирует, душит и наказывает молодых женщин. Эта культурная парадигма выглядит так: ответственность за изнасилования, абьюз и прочие сексуальные преступления лежат на плечах девушек, потому что мальчики это мальчики и некоторые из них ну никак не могут справиться со своими наклонностями.

«Вся это страшно и ужасно несправедливо, - сказала мне одна женщина, - но ваши слова не отменяют реального положения вещей. Я не могу изменить того факта, что мир наполнен потенциальными насильниками и всякими подозрительными мужчинам. Я должна помочь своей дочери защитить себя». ОК, давайте посмотрим, что это за «подозрительные мужчины». Кто они? Кто эти люди, которые делают так, что ваша дочь не может одна пойти на вечеринку в студенческом лагере? Что это за опасные личности, которые свистят ей вслед на улице, упрекают ее за «слишком откровенную» одежду или пугают ее сальными намеками? Что за мужчины преследуют ее? Оскорбляют ее? Вторгаются в ее пространство? Кто они, откуда они произошли и кто, черт подери, вырастил их?
Мой ответ вряд ли понравится вам: это были вы.

У нас слишком много сведений касательно этой проблемы, чтобы можно было и дальше продолжать списывать вину на неизвестных маньяков, рыскающих под покровом ночи. У нас достаточно статистики, чтобы прийти к выводу, что насильники – не загадочные инкогнито, они наши сверстники, одноклассники, наши бывшие бойфренды, наши друзья. Это молодые парни, которые уже знакомы с вашей дочерью и давно общаются с ней. Вы не можете построить вокруг нее огромную стену, чтобы не дать насильникам проникнуть в ее мир – они уже в нем.

Мы живем в культуре, которая перекладывает ответственность за предотвращение изнасилований на плечи женщин и девушек, вместо того, чтоб требовать от мужчин перестать насиловать.
Ваш сын живет в мире, где эти стереотипы буквально витают в воздухе. Вы могли вырастить его в атмосфере, где эти вещи негласно поощрялись, а может быть, атмосфера в вашей семье была абсолютно противоположной. Куда важнее другое: говорили ли вы ему прямо, чтобы он не покупался на те вещи, которые он может услышать за пределами дома? Говорили ли вы ему, что эта культура неприемлема и недопустима? Провели ли вы хоть один из упомянутых выше разговоров?

Это тяжело – вести разговоры об изнасилованиях со своей дочерью, потому что вы меньше всего хотите видеть ее жертвой. Вести разговоры об изнасилованиях со своим сыном еще тяжелее, потому что вы не хотите видеть в нем насильника.

Вам придется сделать это в любом случае.
Сделайте это, потому что огромное количество родителей сочло это необязательным, и невероятное количество женщин пострадало от этого.
Сделайте это, потому что поступить иначе - безответственно.
У вас есть все средства к тому, чтобы уменьшить статистику изнасилований. Вы СПОСОБНЫ защитить свою дочь и других молодых женщин.
И вы можете сделать это прямо в своей гостиной.
Все что вам нужно – это поговорить со своим сыном.