EVE Contest - Жизнь До. Конкурсные работы

Запечатление Вселенной

Октябрьские ночи, когда Луна ещё не родилась, покрывают местность, в которой я появился на свет холодной тьмой. Осенняя тьма заполняет все на своём пути, словно густая тягучая жидкость проникает в лес, овраги и открытые проёмы жилищ, расстилается в полях. Свет из окон не в силах бороться если небо покрыто её предвестниками, дышащими влагой тучами, не зги невидно в такие моменты. Бывает поднявшийся ветер разгонит их и уносит повисшую в воздухе сырость, тогда на небосводе рассыпаются причудливыми узорами звёзды. С северо-востока на юго-запад расстилает свою дорогу Млечный Путь.
В такие ночи после дневных забот, когда домочадцы давно уже спят, я выхожу с термосом горячего чая, он спасает меня от заползающего под одежду холода, и подолгу смотрю на звёзды. В памяти всплывают детские мечты, утопающие в произведениях именитых писателей фантастов, тогда я ощущал себя странствующим исследователем внеземных тайн, путешественником, посещающим причудливые миры и сообщества или командующим гигантским межзвёздным кораблём, защищающим родную планету от вторжения. Находясь под куполом небосвода, мне кажется, что звёзды становятся ближе...

Год рождения — YC 95. Раса — Минматар. Племя — Верокиор. Это все что написано в моём личном деле. Все детство я жил в амаррской колонии, родителей своих не помню, никаких упоминаний или свидетельств об их жизни не осталось. Именно из-за этого факта подсознательно я всю свою жизнь в постоянном поиске, стараюсь найти свою связь с прошлым.
Все дети в колонии с нетерпением ожидали очередной лотереи в надежде на чудо, что, возможно, на этот раз, кого-то из нас заберут и счастливчик будет служить при каком-нибудь знатном доме. Мы мечтали о шансе на свободное существование, ну или хотя бы об освобождении от участи стать рабом в добывающих шахтах.
Всё свободное время я проводил в хранилищах данных, изучая техническую литературу и чертежи. Большинство информации носило идеологический характер, направленный на доказательство превосходства расы Амарр над остальными обитателями Нового Эдема, но среди этого хлама попадались исторические хроники и гражданская техническая литература. На станции был ещё один источник информации. Слуги минматарского происхождения втайне рассказывали детям о свободной Республике Минматар, о жизни на родных планетах. Эту базу данных невозможно было уничтожить или стереть, основанная на мифах и легендах она передавалась от одного поколения к другому. Знания, обычаи, обряды минматарского народа манили меня, я запоминал любую новую легенду или историю, ассоциируя героев её со своими родителями.
Лотерея проходила снова и снова, но чуда не происходило, в моей голове постепенно зарождалась мысль, что она является просто развлечением для аммарских господ. Это угнетало во мне детское начало, бескорыстную веру в чудо. Надежда на лучшую судьбу с каждым годом таяла всё больше...

Горячая жидкость дарит телу тёплые волны, свежий воздух насыщает клетки организма кислородом, созерцание звёздного неба погружает сознание в состояние трансцендентальной медитации. Разум переносится в далёкие миры, возникают видения звёздных систем, скоплений астероидов, в холодном пространстве вырастают гигантские станции. Множество кораблей из неизвестных пока науке сплавов бороздят просторы галактики, человечество в быту использует технологии, которые когда-то казались нашим предкам колдовством.
Несмотря на всю недоступность картины, есть что-то общее между нами, изначальное, человеческое. Люди, управляющие огромными космическими кораблями, живут теми же земными желаниями и эмоциями. Скачущий по дикой степи кочевник, обрабатывающий сохой целину землепашец, ковыряющий киркой угольные породы шахтёр, приходят в ужас от опасностей и жаждут одних и тех же благ, что и высокотехнологичные покорители космического пространства. Меняются только формы окружающей нас материи, наша суть неизменна. Они — это мы, и мы — это они...

Год YC 109, колонию сотрясало от взрывов, говорили что на станцию напали мятежники. Нас вывели на центральную площадь, где проводилась лотерея, и построили колонной используя как живой щит. Но штурма не произошло, основной целью был амаррский флот, станция не интересовала мятежников. Обслуживающий персонал и охрана, узнав, что их флотилия отступила, бросили нас и поспешно эвакуировались в надежде прорваться через ворота в подконтрольную Амаррам территорию. Через несколько дней появились люди в белых комбинезонах, служители сестёр Евы на транспортных кораблях вывезли оставшееся население станции в Метрополис, где меня распределили в приют при Академии.
С этих событий началась моя свободная жизнь. В этот день я действительно выиграл в лотерею, мы все выиграли...

Развитие науки позволило человечеству покорить земное притяжение и теперь нашу планету опоясывает тысячи спутников, мы побывали на Луне, наши роботы колесили по Марсу и спускались на Венеру. Вояджер улетел за пределы Солнечной системы. Приблизились ли мы к звёздам? Чай в термосе закончился, перед тем как зайти в дом я бросил взгляд на юг, созвездие Ориона манило меня к себе переливаясь звёздами, свет их путешествовал многие тысячелетия на расстояния о покорении которых нам остаётся пока только мечтать.
Включая компьютер в тёплой комнате на экране монитора возникает старинный корабль «Санта Мария» и бородатый Христофор Колумб. Под его взглядом межзвёздные расстояния словно тают, превращаясь в Атлантический океан, который можно пересечь на деревянном корабле...

Теперь я выпускник сестринской Академии, на спине чернеют разъёмы от имплантированного модуля управления капсулой, в медицинском отсеке хранится клонированное тело. Небольшой исследовательский корабль Магнат, приобретённый на подъёмные Академии, стоит в доке. За годы жизни в колонии я хорошо изучил амаррское кораблестроение, и знал его как свои пять пальцев. Соотечественники с удивлением воспринимали тот факт, что я пилотирую корабль амаррского производства, но технологии своего родного народа были для меня в новинку. Зарабатываю на жизнь работой на агентов племени Тхуккер, поиском аномалий и торговлей информацией. Найденные на просторах космоса сокровища продаю или произвожу по чертежам корабли и модули...

Индия и Китай всегда манила меня, богатая духовная и материальная культура этих стран поражает воображение яркими красками, таинственными ритуалами и необычными способностями человеческого организма. Цивилизация, которая ставит духовное и физическое развитие человека выше материального. Моя ночная медитация и чай в термосе берут корни из этих удивительных стран. Они верят, что человеческая сущность после смерти переселяется в следующие поколения для духовного развития, пока не достигнет высшего состояния и сольётся с мирозданием.
Реинкарнация — надежда на бессмертие в той или иной форме присутствует у всех народов. Победит ли человечество смерть когда-нибудь или она будет гнаться за ним даже в бесконечные просторы Вселенной...

Стремление постоянного поиска артефактов, информации, новых территорий на подсознании связано с желанием найти своих родителей. Надежда найти свои корни, которая угасала в годы заточения, вспыхнула с новой силой, наполняя душу жизненной энергией. В Республике я обрёл новый дом, друзей и клан. Меня приняли в небольшую научно-исследовательскую корпорацию на должность археолога — разведчика газовых залежей...

Пусть вероятность стать пилотом корабля, путешествующей сквозь звёздные миры, в нынешнем воплощении ничтожно мала, в моей душе всё равно теплится искорка надежды на то, что следующие поколения обязательно покорят Млечный путь. Наблюдая дорогу из звёзд, мои мысли витают в облаках, облаках газовых скоплений и туманностях звёздной пыли...

Жужжание модуля для взлома защитной программы в куче хлама, оставшегося от давно потерянного корабля Гуритсас, что я нашёл, действовало на нервы. Судорожно пищал пеленгатор, показывая что в радиусе пяти астрономических единиц никого нет. Червоточина, в которую прыгнул мой Магнат из Хека, была чиста, никаких мобильных ловушек и присутствия кораблей приборы не показывали. Это вселяло надежду. Надежду на богатую добычу и спокойное возвращение домой.
Сотрудники научно-исследовательской корпорации, где я работаю археологом, предупреждали меня об опасностях неизвестного космоса. Да я и сам представлял всю серьёзность ситуации, но меня тянуло в неведомые пространства с такой силой с какой, наверное, тянет материю и свет в чёрную дыру. Перед прыжком я произнёс фразу, которое оставил в наследство нашему клану какой-то далёкий предок. Отходя в мир иной, он произнёс непонятную фразу — Авось пролетит! Кто был этот Авось и где он должен пролетать, или умирающий старейшина имел в виду прилетит, никто так и не узнал. С тех доисторических пор в нашем клане, относившемся к племени Верокиор, появилась традиция надеяться на этого мифического Авося, что когда ни будь он прилетит и для всех наступят золотые времена.
Вскрытый контейнер оказался полон, дорогостоящих модулей, все мои затраты окупились с лихвой! Ослеплённый радостью добычи, я не заметил как позади меня вышел из маскировочного поля галлентский бомбардировщик. ПРОКЛЯТЫЙ АВОСЬ! Через тридцать секунд судорожных попыток запустить прыжковый двигатель я оказался на станции в клоне...

Вы просыпались когда-нибудь от наркоза? Не знаю, что чувствуют другие, но у меня было осознание себя в абсолютно чёрном пространстве. Никаких ворот лестниц и прочих атрибутов человеческого потустороннего мира. Только пространство, бесконечное и абсолютно чёрное. Осознание себя микроскопической частицей в безбрежном океане пустоты. Эмоции? Нет эмоции ещё не родились, только зарождалась мысль, идея — Я ЕСТЬ! Мысль дала начало свету. Маленькая еле заметная звёздочка принялась расти, увеличиваться с нарастающей скоростью пока свет не поглотил всю пустоту без остатка. Я проснулся.
Так, наверное, из большого взрыва родилась и наша Вселенная...

Думаю неважно кем мы были до того, как оказались в капсуле, изготовленной по технологии Джовиан. Неважно кем мы являемся сейчас, трудолюбивым шахтёром, благородным солдатом, отважным исследователем, злобным пиратом или главой альянса, повелевающим судьбами звёздных систем. Даже неважно кем мы станем в будущем.
Важно только то, что мы это микроскопические частицы, бесчисленное количество маленьких я в бесконечном океане пустоты, возникающие из ничего, в ничто и уходящие. Только осознав себя частью этого мира, собираясь вместе наши ничтожные, по сравнению с Вселенной, вспышки образуют свет. Свет, который разрастаясь подобно взрыву, заполняет собой пустоту и преобразует пространство-время, наполняя его жизнью.

Вместе с тем, я не думаю, что моя история настолько интересна, чтобы рассматривать её, как литературный шедевр. И всё же для меня этот конкурс, возможно, станет единственным случаем и оправданием в желании продлить жизнь образу молчаливой матарки, появившейся откуда-то вдруг, без объяснений, и занявшей высокий пост в известной галлентской организации.
К тому же, я родилась на станции, и не могу сказать, что меня манил космос или, знаете, как говорят обычно пилоты, некий высокий дух исследователя. Напротив. Мне всегда было интересно, как они живут там - на планетах.
Я помню свою первую высадку. Эта была планета в нашей системе. Папа тогда уже представлял интересы CBD Corporation, и у него было какое-то мелкое поручение на Roleinn V. С нами была мама. Я хорошо запомнила её там. Она надела платье. Совершенно прямое, голубое, без воротника, из тонкого политекстиля, потому что… Потому что «на планете надо носить платье», так она говорила. Мне же была выделана узорная оборка по краю подола и манжет так, что когда я становилась рядом с чистым маминым кроем, наш ансамбль получал вдвое больше прохожих комплиментов. И в то время как папа находился в компании, мы гуляли меж офисов опрятными садами и скверами. Мы смотрели на небо.
О, небо. Странная вещь для человека, выросшего вне атмосферы. Словно тебя посадили в банку и заставили наслаждаться видом вселенной изнутри. Но должна признать, это действительно красиво. По окончании дня на планете становилось темно совершенно, что исчезало и небо, и ощущение земли под ногами; и, знаете, они даже выдают такие брошюры для приезжих, где отмечены зоны присутствия в светлое и темное время суток. Планеты без лун - особая история, и тем, кто не привык оставаться ночью без единого светлого пятна на небосводе, бывает мало едва заметного атмосферного контура.
Мы гуляли там четыре дня, три ночи провели в тусклом свете гостиной, а затем вернулись на станцию. И я лишь жалею о том, что не знала тогда истинную причину нашего путешествия.
- Бэти легла?
- Да, она пребывает в легкой эйфории от атмосферы, но думаю, она в порядке, - проговорила мама. - Ты как?
- Не знаю.
Мама глубоко вздохнула и, согнув под себя одну ногу, села на диван:
- Ты не готов.
- Я не знаю, Вивиан. Всё хорошо, но я не знаю.
Папа имел вид уставший. Я видела его лицо через приоткрытую дверь. Вероятно, болезнь мамы вернулась, и это причиняло ему много боли.
- Ты будешь ждать меня здесь? - спросил он.
- Да, если хочешь, - отвечала мама. - Мы можем погулять утром, а потом вернемся сюда. Или мы можем прийти в центр.
- Нет. Я не хочу, чтобы Бэт была там.
- Ладно, - послушно соглашалась мама.
Папа снял с уха коммуникатор и выложил его на столик перед диваном. Затем устроился рядом с мамой, закинув руки назад и обняв её за плечи.
- Что сказал Коул? - спросил он.
- Сказал, что мне противопоказаны такие путешествия.
- Хочется выпить.
Папа откашлялся и зевнул следом, и тут же поймал на себе взгляд плотный и исследующий.
- Мне становится жутковато, когда ты так на меня смотришь.
- Прости.
Всю дорогу до каньона мама провела за разглядыванием плывущих за окном прерий. Тубулар шел без остановок, мягко и неслышно до самой Парсы. Парса - небольшой городок близ огромного водопада Хатли, собирающего круглый год миллионы туристов, не только проживающих на планете, но и путешествующих всюду по международной карте Космикон.
- Бэт. Милая, - будила меня мама, - мы приехали.
За полтора часа мы преодолели почти четыре тысячи километров. Поезд вошел в город по краю каньона, открывая слева вид на водопад, а справа на Парсу. Когда окна слева стали матовыми от растущей в воздухе влажности, послышались сборы пассажиров, хлопающих дверцами багажных отсеков.
У нас не было багажа. У нас была мамина сумка, и мы клали туда всё, что хотели. Билеты на «второй уровень смотровой», мамин планшет и Скуди - сладковатый напиток в пластиковых бутылках с веселым щенком на этикетке, наведенный на листьях дерева Варро и воды из Хатли. Всего за пару километров от города вы можете пить эту же воду из водоема абсолютно бесплатно, но здесь туристы готовы выложить за небольшую бутылочку целых восемнадцать ISK. Хатли - редкий и самый большой в регионе водопад с пресной водой. Его вода считается национальным достоянием, а ресурс общедоступным, однако власти Roleinn V создали такой же широкий, как и эти русла, перечень штрафов налагаемых за использование воды Хатли в технических целях. К примеру, в Парсе считается дурным тоном даже случайное желание помыть руки питьевой водой.
- Всё? - спросила мама, принимая от меня едва надпитую бутылку.
Я закивала головой и побежала к цветным подушкам на площади, по которым уже лазили другие дети. Мама не лазила по подушкам, она села на скамейке рядом и достала планшет. Иногда она искала меня взглядом, иногда оглядывала площадь с туристами, и что-то приятное касалось её элегичного сердца. Спустя время, уже от отца, я узнала, что здесь они познакомились с мамой. У водопада в Парсе.

Когда мы вернулись в отель, в номере горел свет.
- Том? - проговорила мама в пустоту, затем поставила сумку на стойке в прихожей и стала медленно проходить в гостиную, - Томми?
Из спальни вышел папа и остановился.
- Привет, - с волнением произнесла мама.
- Привет, - улыбнулся он.
- Ты…
- Да.
Мама подошла ближе и осторожно обняла папу, проведя кончиками пальцев по его лицу и шее. Я достала из маминой сумки бутылку Скуди и показала её папе.
- Скажи ещё что-нибудь, пожалуйста, - говорила мама.
- Были в Парсе? - посмотрел он на меня.
- Я каталась по воде, - ответила я.
- Хорошо.
- Ты как вообще? - интересовалась мама.
- Странно, - улыбнулся он.
Мама вглядывалась в лицо папы, словно пытаясь удостовериться в его истинности.
- Хватит, Вивиан, прошу, - снова улыбнулся он.
- Поставь бутылку в термошкаф, - вдруг наказала мне мама, - и пойди к себе, полежи. Ты отдыхал, когда мы пришли? - обратилась она к папе.
- Немного. Разница в часах сказывается. Морально даже больше.
- Вернешься?
- Я не болен. Я в порядке, Вивиан.
Эти дни они оба вели себя странно. Словно забыв о своем собственном недуге, мама много внимания уделяла папе, что только прибавляло мне переживаний.
- Папа заболел? - спросила я, когда мама пришла меня укладывать.
- Почему ты так решила, сладкая? - улыбнулась она, коснувшись моего плеча.
Я шмыгнула носом и отвернулась к стене:
- Ты говорила, мы будем здесь вместе.
- Прости, милая. Ты же знаешь, у папы здесь дела, он не может всегда быть с нами. Вы погуляете завтра, когда я буду у доктора. Да?
Я не могла отделаться от чувства, что меня бросают. Они оба.
- Беатрис, девочка моя, ну же, - мама обняла меня крепко и легла рядом. - Завтра вечером мы будем все вместе. Слышишь?

Я проснулась уже через три часа. В гостиной были слышны голоса родителей. Они говорили вполголоса, в тоне обоюдного понимания и согласия.
- Ты точно не хочешь остаться здесь? Здесь тоже есть врачи, а я мог бы прилетать к вам.
- Сейчас я хочу быть рядом с тобой, а от врачей мне мало проку.
- Хино говорит, что учитывая мои отношения с корпорацией, я могу рассчитывать на хорошую прибавку. Быть может, мы сможем найти кого-то лучше, чем Коул.
- Просто позаботься о Бэт.
Папа прикрыл глаза, а затем, словно почувствовав мое присутствие, обратил взгляд в мою сторону:
- Бэти.
- Всё в порядке, детка? - откликнулась мама.
- Я хочу Скуди.
Посетив термошкаф, я вернулась в гостиную и забралась на диван к родителям.
- Не позволяй ей пить много, иначе она изведет тебя в молле, - говорила мама. - Я встречу вас там после процедур.
- Я не хочу в молл, - отозвалась я.
- Мы постараемся быть там к обеду. В Карио, - добавил папа и взял меня к себе на руки.

Папа в тот день двигался осторожно, мало говорил и не ел.
- Тебе понравилось здесь?
- Да, - отвечала я за обедом.
- Скоро мы сможем бывать здесь чаще.
- Это из-за тех штуковин у тебя сзади?
Папа похолодел.
- Да. Я не знал, как сказать об этом раньше, - улыбнулся он натянуто.
- Ты теперь улетишь?
- Что? Нет! Что ты, детка, - взял он меня за руку, и я почувствовала его свежую кожу. - Я буду рядом. Всегда.
Я заплакала.

Через полгода мамы не стало. Какие-то повреждения, вызванные болезнью, не позволяли снять матрицу её сознания и сделать клон. Когда я нашла её на полу нашей кухни, мне было девять.
Папа летал на миссии, которые ему давала агент Хино, но всегда возвращался домой. И еще мы купили небольшой домик в Парсе, потому что это самое красивое место на планете.
Почему я стала капсулиром? Папа однажды захотел всегда быть со мной, и я поняла, что никогда не смогу оставить его. Сейчас мы видимся не слишком часто, но точно знаем, где друг друга найти.

Минули сотни лет, как Ева схлопнулась
И связь с Землею навсегда пропала,
Но жизнь на этом не оборвалась
Напротив, это стало новое начало.

В системе Теннен на планете Тенне,
Как меж собой назвали мы ее,
Среди скалистых гор в равнине
Располагалось поселение одно.

Там жили люди, с трудною судьбою
Рабы, в простонародье говоря,
И ничего у них нет за душою
Из камня грубо сделаны дома.

В хозяйстве пара коз, для них богатство,
Совсем неурожайная земля,
И здесь не процветает тунеядство
С рассвета до заката есть дела.

У женщин по хозяйству все заботы:
Одежду, пропитание достать.
А у мужчин опасная работа -
Тяжелые металлы добывать.

Отчаявшись, их дети не мечтали,
Себя на рабство сами обрекли
Другого никогда не ожидали,
И были дети, словно старики.

Но был один средь них отличный
И в мыслях – непохожий на других,
Мечтательный, оптимистичный, энергичный,
Парнишка, как чужой среди своих.

Еще ребенком он бежал вприпрыжку,
Когда космический корабль прибывал.
С восторгом ждал, когда с рычанием и вспышкой
С планеты в космос он обратно стартовал.

Уже взрослея, темными ночами
Буравил взглядом неба черноту.
Другие ели, пили, просто выживали,
А он мечтал: я в космос непременно полечу.

Над ним смеялись сверстники, кто был постарше
Покручивали пальцем у виска:
«Глупец, ты не мечтай, и даже не надейся,
У нас, Теннян, судьба давно предрешена.

Должны мы с поколенья в поколенье,
Работать на империю Амарр
Нам не дано как им перерождаться,
Один раз умер – навсегда пропал.»

Но он мечтал, мечтал назло усмешкам
Он этим жил, другого не желал,
И вот однажды ночью вспышку
На темном небосводе увидал.

Он побежал, не отрывая глаз от света,
Что, как стрела, пронзая небеса,
Все ниже падал, падал на планету,
К горе, где был экстрактор у отца.

Он добежал, но тут же ужаснулся,
Вокруг обломки фюзеляжа корабля,
Дымят, горят. Парнишка оглянулся,
Услышав тихий стон под остовом крыла.

Пилот живой, он дышит, он не сдался,
Что было сил, руками поднимал,
Но нет, совсем не поддавался
Горячий искореженный металл.

Парнишка поднял палку, не терялся,
И как рычаг использовал ее,
Всем весом навалился, раскачался,
С ужасным лязгом дрогнуло крыло.

Пилот ударом выбитый из кресла,
От капсулы далеко отлетел,
И если б умер в тот момент, воскреснуть
Уже он никогда бы не сумел.

С надрывным кашлем, раненый поднялся,
«Не знаю кто, враги вы иль друзья,
Все, думал труп, уже почти что сдался,
Но вы пришли, и вы спасли меня!»

«Я здесь один» - парнишка растерялся,
Ведь он стоял всего лишь в двух шагах.
«Прости, не вижу, мой щиток сломался,
И до сих пор темно в моих глазах.

Я где? Меня подбили дроны,
Давно летел без навигатора, без карт,
Но вот у космоса всегда свои законы,
Я в гравиполе планетарное попал.

Надеюсь правят здесь Галленты?»
«Прости, рабами здесь владеют лишь Амарры,
Мои родные, все в поселке отщепенцы,
Тяжелые металлы добывают им задаром.»

«Амарры правят? Вот ведь повезло
И как так угораздило попасть?
Уж лучше вновь залезу под крыло
По мне приятней смерть, чем эта власть.»

«Тебе приятней смерть? Ты что о жизни знаешь?
Хоть раз ты видел смерть в глаза?
Когда ты не на время умираешь
А видишь страх реального конца?

За жизнь хоть раз ты пробовал бороться,
А не безвольно по теченью плыть?
Ты знаешь, чем победа достается?
Когда в безвыходности продолжаешь жить?»

Вдвоем, испытывая страшную усталость
Они к поселку, спотыкаясь, побрели.
Пилот остановился: «Капсула осталась,
Нельзя позволить, чтоб её нашли»

Они вернулись, дым чернее ночи
Стоял стеной и в глотку проникал,
Закашлявшись, в слезах, сосредоточен,
Мальчишка неустанно все искал.

Неподалеку от больших обломков,
Наполовину в землю вонзена
Оплавленная, будто кто-то скомкал,
Лежала капсула, от копоти черна.

Еще мигали кнопки на панели,
С утробным гулом все жужжал движок.
«Нет связи с клоном», холодно краснели
На мониторе пара страшных строк.

«Ну что, нашел? Малыш, она в порядке?
Ну не молчи, тебя не вижу я.»
«Да, да нашел, потрепана порядком,
И связи нет, но огоньки горят.»

С тех пор минуло больше полугода
Стал капсулер в деревне словно свой.
Вернула зренье благосклонная природа
И что важнее – он еще живой.

Возился с капсулой в амбаре постоянно,
И часто на базаре пропадал
Паял все время, хоть и был он странным
Никто в поселке бы его не сдал.

Здесь не было предателей продажных,
Друг друга все старались защитить
Ведь дело каждого ценить немаловажно.
А он старался с клоном связь восстановить.

Ну, наконец, хоть что-то получилось,
«Загрузка…» на панели отразилось
Теперь он может снова в новом теле
Воскреснуть? «Боже, получилось!»

Настройки сбились, все опять сначала?
«Введите возраст, пол и ДНК…»
Вдруг вспомнил, как его встречала
Девчонка из соседнего двора.

«Эй, парень! Ты же остроумен,
Ведь я не зря учил тебя летать?
И если ты еще не передумал,
Вот капсула, и у тебя есть шанс начать»

«Как? Неужели получилось?
Сейчас мои мечты осуществятся?»
Дверь в космос наконец-то отворилась,
С семьей же предстоит ему расстаться.

И парень быстро в кресло капсулера,
Пока не передумали, забрался
Почувствовал на шее два укола,
В своем решенье он не колебался.

Услышал рядом голос друга:
«Пора. Загружен новый ДНК,
Готовься, понимаю, ты напуган.
Начнем мы оба с чистого листа».

Погоня за мечтой

Проложил маршрут, включил автопилот
Планеты и солнечные системы проносятся как видео ускоренное в несколько раз
И я ,бывает, вспоминаю с чего всё началось…
Мне 18 лет, школьные года позади, а впереди лишь мечта…

Родился и вырос я на Заире, пятой планете в системе Арлен,
Предки назвали так эту планету в честь древнего, земного арабского имени
Это имя означает трудолюбие, справедливость и творческое начало
Вот как раз творческое начало и поглотило всё моё сознание

Изначально на Заире был умеренный климат и эту планету колонизировали очень давно
Археологи и знатоки земной культуры нашли очень много древних артефактов на этой планете,
Относящихся к времени, когда Червоточина «ЕВА» была ещё открыта.
Эта планета стала центром сосредоточения всех артефактов и сведений о Земле.

От поколения к поколению на Заире передавались знания о культуре и быте народов с Земли
Мне было очень интересно всё это изучать, ведь мы были потомками с той далёкой планеты
Помню, как часто я задавал себе вопросы: «Что стало с Землёй?»,
«Найдём ли мы когда-нибудь путь к Земле?», «Выжила ли земная цивилизация?»

В школьные годы я зажёгся изучением космоса, это стало моим хобби
Я поражался как исследователи путешествуют по червоточинам и находят дорогу обратно
С помощью червоточин можно преодолевать огромные расстояния и попадать в неизведанный космос
Где-то в этот период у меня и стали зарождаться мысли о поиске Земли в глубинах космоса

Так же мне были интересны и другие исчезнувшие цивилизации
По новостям постоянно передавали о найденных артефактах слиперов
Эта цивилизация просто исчезла, но оставила после себя заброшенные базы
Залетев на одну из таких баз, можно было не вернутся обратно живым

Когда я закончил школу, отец заставил меня поступить в высшую управленческую академию,
У него были связи в представительстве исполнительного аппарата государства Калдари
И он решил, что я должен идти по его стопам и стать политиком
Все дни вперёд были расписаны делами, и уделить время своему хобби у меня почти не было

Заглядываясь в ночное небо, я видел бесконечный космос,
Меня притягивало его величие, скрытые веками секреты и опасность
Я так сильно хотел быть там, среди звёзд, изучать неизведанные миры
Но наступал очередной будний день, который с собой приносил до боли надоевшие обязанности и дела

Распорядок дня требовал однообразного выполнения дел
И я понимал, что если стану тем, кем хочет меня видеть отец
То до конца жизни закреплю это однообразие и о счастливой и интересной жизни можно забыть
Дни, недели и месяца проходили не оставляя ничего, чем можно было бы гордится

В те годы я сам не замечал своего существования в этом мире
Вся моя сущность кричала, что пора что-то менять
Больше так не могло продолжаться,
Казалось ещё чуть-чуть и апатия будет не обратима, тогда я поставил себе цель!

У меня была мечта – путешествовать по космосу в поисках Земли и я стал воплощать её в жизнь
Первым делом забросил учёбу в управленческой академии и начал изучать работы исследователей космоса,
Помню как сдал на отлично вступительные экзамены в лётную космическую академию в системе Уитра,
Я наконец прикоснулся к своей мечте и моя жизнь стала меняться!

Каждый день на пути к мечте оставлял яркие впечатления
Я мысленно представлял, как буду посещать затерянные веками места,
Как буду искать и разгадывать секреты артефактов и информационных банков
Эта работа может привести к великим открытиям, которые перевернут научный мир

Студенческая жизнь мне дала все необходимые знания для исследования космоса
Классификацию червоточин и правила безопасного передвижения в них я выучил на «отлично»
Теперь я понимал, что стою на верном пути
Никогда не забуду тот день, когда получил лицензию нового капсулёра!

В академии я познакомился со многими людьми, которых объединял общий интерес
Информация о новых открытых системах и найденных трофеях быстро распространялась в этой среде
Исследователи, рискующие жизнями во имя науки, становились героями
Я познакомился с одним таким человеком и планировал вступить в его корпорацию

Вокруг завораживающее таинство бесконечного космоса,
Поиск древних артефактов исчезнувших цивилизаций,
Адреналин первопроходца и понимание своей значимости в этом мире
Это та жизнь о которой я мечтал!

Проложил маршрут, включил автопилот
Планеты и солнечные системы проносятся как видео ускоренное в несколько раз
И я ,бывает, вспоминаю с чего всё началось…
Мне 18 лет, школьные года позади, а впереди лишь мечта…

Открытый космос

Открытый космос. Тишина.
Я в невесомости парю.
Свое дыхание лишь слышу.
И моя участь решена.

Но сердца трепет не унять.
Он так похож на бой тамтама
Как хочется мне крикнуть: «Мама,
Я не желаю умирать!»

И комом в горле встали слезы,
В бессилии пытаюсь плыть,
Так хочется еще пожить,
Но скоро ждут метаморфозы.

На датчике мигает пять
Как? Почему уже так мало?
Недавно десять же мигало…
Чем дальше мне теперь дышать?

Как холодно, замерзли руки.
И отчего-то клонит в сон.
Наверное, я утомлен
От этой бесконечной муки.

Вблизи обломок пролетел,
Покрытый инеем и сажей,
А чуть подальше фюзеляжи
Гила, в котором я летел.

В любом бою всегда был первым,
Я не пред кем не отступал
Порой в неравный бой вступал
И был конец мой очень скверным.

Разрушив сотни кораблей
Мы постоянно побеждали
Хотя, порою умирали,
Врагам навешали люлей.

Сегодня все пошло не так…
Предчувствие не покидало.
Корабль на части разорвало,
И был вдвойне жестоким враг.

Смерть, капсулерам, не страшна,
В тот миг мы возродимся в клоне
В том совершенном эталоне
Другого, но такого же меня.

От капсулы сознанье и уменья
Вживляются в другого клона
В клонилке – это спрятанная зона,
Тела, в которой, жаждут воскресенья.

Но если по какой причине
Однажды умираешь без нее,
Сгорит в тот миг сознание твое
И жизнь навек тебя покинет.

Дышать становится труднее,
На датчике я вижу три.
«О, Господи, меня спаси!» -
Безмолвно вопию. Слабею.

Ну почему несправедливо
Его мы вспомним лишь тогда
Когда случается беда
И ждем ответ нетерпеливо?

Прощальным взором оглянусь
На бесконечность мирозданья
Творца прекрасное посланье,
И от восторга захлебнусь.

Несметных звезд люблю сиянье,
Их участь – в космосе парить
И умирая жизнь дарить
На безграничных расстояньях.

И на пороге смерти вдруг
Вся жизнь проходит за мгновенье,
Меняется мировоззренье
Вот-вот замкнется вечный круг.

Слепящий яркий свет повсюду,
С трудом мне удалось вдохнуть
Могу я ноги разогнуть.
Вокруг меня большие люди.

Все смотрят прямо на меня
Я испугался, закричал,
И эхом вторил мне металл
На толстых стенах корабля.

В руках у мамы хорошо
В глазах ее блистают слезы,
Нет, я не чувствую угрозы
С ней так уютно и тепло.

«Сынок, ты первый, кто родился!
Тогда, с исчезновеньем Евы,
После системных перегревов
Не думали, что возродимся.

И вот тогда, вдали от дома
Искали выживших повсюду,
И продолжали верить в чудо.
Хотя наш мир, казалось, сломан.»

А вскоре, двадцать лет спустя,
Мы первого создали клона
И в рамках нового закона
Они воссоздали меня.

За мной последовали люди
Те, кто боялся умирать.
Пытался кто-то помешать,
Но стал наш крейсер многолюден.

Плодиться стали мы быстрее,
Использовали ДНК,
Потом, спустя еще года,
Разросся флот, он стал мощнее.

Назвали мы себя Каллдари
Чуть позже встретили других,
Своих сторонников земных,
Но наш режим авторитарен.

Тогда же начался захват,
Противостали мы друг другу
И закрутилась центрифуга
Тот побеждает, кто богат.

Нас много, нам нужны ресурсы
Добычу в космосе вели,
Строим большие корабли,
Прокладываем дальше курсы.

Между системами врата
Создали для перемещенья
Вы может, скажете «вторженье»?
Для нас лишь в этом правота.

Мы захватили пол вселенной
Спустя уж много сотен лет
И пережив немало бед
Дошли до жизни современной.

Я был когда-то у истоков
За жизнь я многое видал,
Был возведен на пьедестал,
Но оставался одиноким.

Сегодня мне, как прежде двадцать,
Уже не помню сколько лет.
Я видел тысячи планет,
И так устал перерождаться.

Осталось два процента только,
Но я спокоен, засыпаю,
Я знаю, что я умираю,
Но больше не страшусь нисколько.

Вокруг все продолжают бой
Меня относит дальше, дальше
Себе признаюсь я без фальши
Не представлял я жизнь иной.

И если б снова жить начать
Мне дали выбор, где родиться
То я хотел бы возвратиться
И снова в космосе летать.

Увидеть звездные системы,
Неповторимые миры.
Ресурсы редкие нарыть,
Оставив за спиной ангстремы.

Хотел бы я найти любовь?
Не знаю что это такое,
Но говорят оно святое…
То чувство, что тревожит кровь.

Так говорят ради любви
Что человек положит душу,
Становится неравнодушен,
А значит, очень уязвим.

Один процент… Как долго длится
То время, что наедине
Я сам в себе, как в западне…
Когда же это прекратится?

Ну почему во время боя
Разбилась капсула моя?
Ведь от истоков бытия
Ни с кем же небыло такого.

И все равно в душе смятенье
Пусть не хочу я умирать
Одно могу я утверждать,
Внутри меня теперь смиренье.

Закрыл глаза. Теперь темно.
Наверное, так будет лучше.
Я ожиданием измучен,
Глаза слезою обожгло.

И в тот момент, когда я сдался
В душе забрезжила надежда,
Вцепилось что-то мне в одежду.
Я громко, в голос разрыдался.

Меня тряхнуло, повлекло
А взгляд скользнул, ища причину
Но я в слезах, совсем не вижу,
И даже думать тяжело.

Возможно ли? Меня спасли?
Но кто? я ничего не знаю,
Надеюсь и предполагаю
И радуюсь: «Меня нашли!»

Так медленно… Тяни быстрее,
Мой воздух кончился давно
На датчике мигает ноль
И вот в глазах уже темнеет.

Повисли руки, словно плети,
И пальцем не пошевелить,
Уже ни думать, ни молить.
Мое сознанье безответно.

В глаза бьет очень яркий свет
Зажмурился лишь на мгновенье
О, как приятно возвращенье
Я жив, дышу и вновь согрет.

Я сел. Кружится голова
И наполняет тело слабость
И вместе с тем такая радость
Это не выразить в словах.

«Ну, с возвращением, друг мой,
Тебя вернули с того света
Была почти что песня спета …
Все, успокойся, ты живой.!»

Все встало снова на места
Давно уже закончен бой
И я в пути, лечу домой.
Лишь в этом счастья простота.

Раздался звук сирены, ставший таким привычным и раздражающим.
- Граждане проследуйте к местам убежищ, начинается восхождение.
Я нехотя собралась, выключила свет в зале моего магазинчика. Как всегда на западе виднелась ярко-голубая полоска горизонта. Я закрыла магазин, и направилась к ближайшему убежищу.
- Надоело, надоело - крутилось в моей голове, - когда Томас решиться наконец улететь со мной с этой чертовой планеты?
Горизонт уже начинал пульсировать ярко-голубым светом.
- Осталось три минуты - подумала я и ускорила шаг.
Раздался последний гудок, он сообщал привратникам, что осталось одна минута до восхождения пульсара.
- Девушка давайте быстрее, - махал руками привратник уже готовый закрыть тяжелую свинцовую дверь, я прошмыгнула внутрь, и массивная дверь со скрипом захлопнулась. Теперь оставалось только ждать, пока на улицах бушевала радиационная буря. Бункеры уже давно оборудованы по первому слову техники: видео игры, телевидение, бары и дискотеки, гостиницы для отдыха - все для комфортного пятнадцатичасового ожидания, пока пульсар скроется за восточным горизонтом.
- Подъем!!! - встряхнула меня Катька, - ты чего тут спишь? Всё давно уже закончилось, пошли домой.
- Пошли - медленно поднимаясь с кресла, я заметила, что зал уже опустел, но на нижних этажах еще была слышна музыка.
Я вытащила из сумки мобильник, - уже двадцать девять часов, долго я проспала, - на панели моргал пропущенный вызов с неизвестным номером. Мы вышли на улицу, и направились домой. Катя хорошая соседка, хотя немного взбалмошная.
- Кать.
- Чего?
- А ты не хотела бы от сюда улететь? На нормальную планету с одним солнцем, без всяких пульсаров и подземных городов?
- Да мне все нравится, смотри какой закат красивый. Пусть даже мы не видим рассвет из-за пульсара, но у нас еще три часа до захода солнца, мне этого всегда хватало.
- А я уже не раз писала в корпорацию письмо о переводе, - с грустью заметила я, - но Томас не соглашался с предложенными вакансиями.
Мой мобильник завибрировал, опять тот же не известный номер:
- Ало, -ответила я
- Билинара Файзен? - раздался мужской голос
- Да это я.
- Это федеральный офицер Марк Зен, Томас Файзен ваш супруг?
- Да, - уже с тревогой в голосе ответила я.
- Вы не могли бы подъехать к нам в участок, это на площади восстания, пятнадцатое здание.
- Да конечно, а что случилось? - меня уже захлестывали чувства, я остановилась. Катя взволновано смотрела на меня.
- Мы ждем вас, приезжайте немедленно, - сказал Марк и положил трубку.
Долго ждать ему не пришлось, уже через семнадцать минут я была в участке и требовала Марка Зена. Меня проводили в кабинет на втором этаже.
- Добрый день еще раз, - сказал офицер.
- Марк? - уточнила я - что случилось, причём тут Томас, где он?
Он вышел в коридор и жестом пригласил последовать за ним.
- Билинара, - начал Марк - Сегодня после восхождения, мы обнаружили на улице, недалеко от 32 бункера авто, а в нем был труп молодого человека. Документы обнаруженные при нем были на имя Томаса Файзена, вашего супруга. - к этому времени мы вошли в подвальное помещение, - вы можете опознать его?
Мурашки окутали все мое тело, время как будто остановилось. И слезы навернулись на глаза. Мы подошли к каталке, на которой под белой простыней лежало тело мужчины. Марк откинул простыню с лица.
- О нет Томас, нет! - Я закрыла лицо руками, - это он.
Картина открылась ужасная, волосы клочками еще оставались на голове, кожа была синевато-коричневатая, зрачки были полностью обесцвечены, на висках были следы от ногтей, что говорило о ужасной боли, которую он испытал перед смертью.
- Я давно его просила улететь, давно просила...но он не хотел, - пробормотала я.

Прошла неделя, я продала магазин, квартиру и получила официальный перевод на орбитальную станцию в системе Akkio, от моей корпорации Caldari Funds Unlimited. Какое-то время ушло на сборы и ожидание космолета. Но здесь меня уже ничего не держало, я ненавидела пульсар, которым так гордились местные тусовщики.
- Объявляется посадка на пассажирский лайнер, следующий на орбитальную станцию в системе Jita, - раздался голос в космопорте.
- Я буду скучать, - сказала Катюшка и прижалась ко мне.
- Я тоже дорогая, может рванешь со мной, романтика, открытый космос в иллюминаторе, красавцы пилоты, и может даже капсулеров увидим, хотя они редко выходят из своих кают.
- Да они просто боятся умереть вне своей капсулы, - язвительно заметила Катя.
Я поднялась по трапу, и заняла свое место у иллюминатора. Страх? Нет. Я ждала, чего-то нового в жизни. Я все начну с начала, все с нуля. Раздался отсчет старта,
- 5, 4, 3, 2, 1 Отрыв!!!
Корабль взревел и начал подъем, меня вжало в кресло. Вот он городок в котором я выросла, училась, и стала полной сиротой в один день, когда родители не успели добежать до убежища, как и бедный Томас. Тряска, мы проходим стратосферу, последний раз я вижу эту планету. Иллюминаторы закрылись, и в динамиках раздался голос капитана:
- Уважаемые пассажиры, мы вышли в открытый космос, к сожалению мы должны закрыть иллюминаторы, так как мы выходим из тени планеты и подвергнемся воздействию пульсара, но вам не о чем беспокоиться. Корабль имеет надежную защиту пятой степени. Просьба не отстегивать ремни безопасности, мы переходим в варп-режим, до ближайших врат 65 a.u.
Я проснулась от тихого шелеста открывающихся иллюминаторов, о какая красота открылась моим глазам. Бескрайние просторы с гигантскими звездами, я смотрела в даль и представляла загадочные планеты с секретными артефактами. Через два часа полета мы пристыковались к орбитальной станции в системе Jita, здесь я должна пересесть на небольшой фрегат, который доставит меня и других работников на новое место работы. Я сдала вещи в камеру хранения, и отправилась бродить по станции, но на удивление народу было мало.
- Привет, - сказала я одному торговцу,- а почем так мало народу на станции известной на всю вселенную?
- Это все проклятые Гуны, устроили войну в центре империи. Как только их Конкорд терпит. Я бы расстреливал их корабли еще на андоке. Сколько товара было уничтожено, сколько жизней погублено, а ведь для них это только игра мышц, ни один из них не погибнет благодаря системе клонирования.
- Понятно, - пробормотала я, практически ничего не поняв, наверно какие-то повстанцы уничтожают и терроризируют мирное население.
Объявили мой рейс, и я побрела за вещами. Фрегат под названием Мерлин должен будет доставить меня на новое место службы. Я уселась в кресло, и уставилась на пару, они обсуждали, как давно мечтали попасть в систему Akkio, я вспомнила Томаса и его роковую смерть, мысли уже совсем замучили меня, я выпила снотворного и уснула.

Проснулась я от жуткой тряски, красный свет тревоги бил в глаза, вокруг сидели взволнованные люди.
- Что случилось? - встревожено спросила я
- Нас атаковали пираты, долбанные серпентис.
Где-то рядом с корпусом взорвалась ракета, за взрывом последовала серия попаданий из какого-то пулеметного орудия.
- Мы отрываемся, - раздался голос капитана, - приготовиться к переходу в варп режим.
Красный свет погас, тряска прекратилась, иллюминаторы открылись. Мы подлетали к орбитальной станции, какой здесь красивый вид на туманность.
Прошло две недели, я хорошо справлялась с новой работой страхового агента. Я освоилась, и стала забыла ужасное прошлое. Штат на станции был не большой, она была далеко от империи, конкорд сюда никогда не прилетал, корабли тоже нас не радовали, т.к. система имела низкий статус безопасности. Пираты не раз нападали на станцию, требовали ISK за снятие блокады, но все обходилось, т.к. количество кораблей у пиратов было малочисленным.
Но в день, когда изобрели энтозис передатчик, все изменилось. Пираты активировали энтозис передатчик и небольшой группой начали свой первый успешный захват станции. Наконец была объявлена эвакуация персонала, и все потому, что много денег в оборону системы на задворках империи не вкладывали. У нас оставалось не больше пятнадцати минут до полного захвата управления станцией. Тогда пираты получат возможность войти в док. Большинство персонала успело покинуть станцию на кораблях, но места хватило не всем. Остальных попросили подняться на десятый уровень. Когда все собрались, до захвата оставалось около трех минут.
- У нас есть два пути, - сказал доктор медицинского центра, - попасть в руки пиратов, или умереть, чтобы очнуться в другом теле, на другой станции.
- Доктор вы предлагаете стать нам капсулерами? - переспросила я
- Да, да черт подери, и времени осталось совсем немного, медицинский отсек все равно будет уничтожен системой безопасности.
Люди улеглись на алтари, так мы называли кровати, на которых умирали тела счастливчиков накопивших на дорогостоящую процедуру клонирования. Профессор запустил систему каждому работнику, он торопился, так как захват станции уже был произведен, и в док заходили корабли серпентис, настроенные поживится.
- Профессор, вы уверены, что все пройдет успешно? - переспросила я, он только кивнул в ответ головой.
- Процедура сканирования запущена, - услышала я в наушниках, - просьба закрыть глаза и очистить сознание.
Заиграла легкая музыка, я отвлеклась от проблем, которые бушевали вокруг меня.
- Процедура сканирования завершена, - я почувствовала укол под лопатку,
- Возможно берут на анализ ДНК, - промелькнула мысль.
Рядом со мной раздался взрыв, и он сбросил меня с алтаря.
- Ввод нейротаксина, - раздался в наушниках, все тот же спокойный голос, и из погнутой иглы брызнула жидкость.
Пираты ворвались в комнату, но кроме меня все уже были мертвы. Я забилась под стол и обхватила руками колени. Но так просидела я не долго, один пират схватил меня за волосы и потащил по коридору.
- Билл посмотри какая ципа нам досталась!, - подзывая товарища махнул рукой пират.
- Джек, капитан сказал всех кого найдем - тащить на мостик станции. - ответил ему Билл.
- Да ладно тебе Билл, - ну притащим мы эту девчонку на пол часа позднее, ничего не случится, - упорствовал Джек.
В момент когда он остановился, упрашивая своего друга, сделать относительно меня исключение, я поняла, что Билл долго ломаться не будет и решила взять ситуацию под контроль. Я огляделась, на стене болтался оголенный шнур питания.
- Мальчики, зачем торопится к капитану, - томным голосом произнесла я.
Хватка Джека заметно ослабла, оба пирата молча смотрели на меня. Я встала, поправила одежду и сказала:
- Джек подожди меня в седьмой каюте, а я немного посекретничаю с Биллом.
Как я и думала, мужики повиновались, и после того как Джек скрылся за поворотом коридора, Билл получил электрический разряд током в ногу. После чего мне оставалось только добежать до мостика станции.
- Стоять! - два пирата направили на меня бластерные ружья,
- Я к капитану! - уверенно сказала я
- Кто там еще? - раздался голос с мостика, - пропустите!
В каюте стоял настоящий погром, все было перевернуто. Капитан оглядел меня с ног до головы и спросил:
- Бросили тебя? Бросили на растерзание стервятникам? - И усмехнулся.
- Нет это мой выбор! - уверено крикнула я, - я спряталась во время эвакуации, чтобы присоединится к вам!
- К нам? - капитан громко рассмеялся, - романтики захотелось девочка? Бороздить просторы мироздания в поисках легкой наживы?
- Да капитан! - выпалила я - об этом я мечтала, после того как система отняла у меня родителей и мужа, мне больше нечего терять! Я хочу только мести, убейте меня если не хотите принять!
- Такого задора я давно не видел! Эй орлы учитесь у девчонки, далеко пойдет. Отведите ее в батлшип, и заприте в моей каюте.
Прошло четырнадцать месяцев на пиратском корабле, я привыкла к экипажу, но не привыкла к тому чем они занимаются, те люди которых они убивали, снились мне по ночам. Первые пол года я искала возможность ускользнуть с корабля, но куда я денусь в открытом космосе, на корабле даже спасательных капсул не было. И пираты осознавая это дрались отчаянно, и никогда не отступали.
- Билинара, - раздался голос капитана в динамике моей каюты, - Билинара, на мостик живо.
Через три минуты я уже была на мостике.
- Готовь свою группу, на нашу скрытую передовую базу напал капсулер, мы и еще ребята с соседней базы идем на перехват.
- Есть капитан! - отчеканила я, и уселась в своё кресло.
- Группа браво! Группа Браво! вызывает Билинара - кричала я в микрофон.
- Да Билинара! - послышался голос в наушниках
- У нас есть задания, весь флот прыгает на перехват боевого корабля, я загружаю вам координаты.
- Координаты приняли, готовы к прыжку.
- Капитан, - сняв наушники сказала я - команда Браво готова!
- Перейти в варп режим - скомандовал капитан.
Весь флот прыгнул на помощь своим товарищам. Приближаясь к месту сражения все нервничали, все знали на что способны капсулеры, да они летали на тех же кораблях, но их система управления позволяла, перераспределять энергию намного точнее, что корабль жил как единый механизм, к тому же в них было установлено больше оборудования, так как место под переходы, каюты, жилые помещения капсулерам не нужны.
- Выйти из варп режима! - скомандовал капитан - мы на месте! Открыть огонь по противнику.
- Группа Брава! - скомандовала я своим ребятам - Радары показывают Вексор нави, значит капсулер, не очень опытный и у нас преимущество. Фригаты Браво1 и Браво3 засетковать пративника, Браво 2 глуши ему варп двигатель, проучим засранца.
- Все батлшипы открыть огонь по противнику! - кричал капитан.
Капсулер на вексор нави, врубил МВД и стал отдаляться от перехватчиков команды Браво.
- Билинара, это Браво 3, дроны на мне, щиты сняты, брони почти не осталось, - рапортуют у меня в наушниках
- Не лети на него в лоб, - кричу я - уходи в право.
- Это Браво 1, Браво 3 уничтожен.
- Ребята вам не догнать капсулера, у него микроварп-двигатель. Огонь по дронам, взять орбиту в 2490 метров. Браво 4 и Браво 5, ребята всю вашу крейсерную мощь на стационарных дронов капсулера.
- Капитан - сняв наушники сказала я, - давайте уничтожим его дронов, без них он не воин.
- Открыть огонь по дронам - крикнул капитан.
- Это Браво 2, вызываю Билинару! - раздался голос в наушниках
- Билинара на связи
- Мы вышли на орбиту, дроны нам больше не страшны.
- Отлично Браво 2, уничтожить дронов.
- Браво 4 на связи, дроны меня атакуют, щиты сняты.
- Браво 4 уходите в право, врубайте форсаж.
- Билинара, капсулер кинул на нас таргет пойнтер, мы светимся как новогодняя елка! - брони почти не осталось.
- Браво 4 все резисты в перегрев, Браво 4, Браво 4
- Это Браво 5, Браво 4 уничтожен, дроны теперь стреляют по мне.
- Браво 5 маниврируй, - кричу я в микрофон
- Это Браво 1 один стационарный дрон уничтожен.
- Браво 5 держись, его огневая мощь упала.
- Билинара слишком поздно, рад был с тобой воевать! - рапортовал Браво 5 и крейсер взорвался.
- Браво 1 и 2 пушки в перегрев, уничтожить дронов!!!
- Билинара капсулер возвращается, - рапортует Браво 2
- Это Браво 1 вижу след ракет, маневр уклонения. В меня попали, щиты сняты, еще ракеты и еще.
- Это Браво 2, Браво 1 уничтожен.
- Браво 2, приказ набросить стазис сетку на капсулера - приказываю я.
- Есть Билинара, он в зоне досягаемости.
- Браво 2 орбиту с дронов не снимать!
- Это Браво 2, есть сетка на противнике! и еще один дрон уничтожен! Варп двигатель и микроварп-двигатель вырублены! Он наш!!!
- Все батлшипы огонь по капсулеру! - кричит капитан.
- Начать сканирование капсулера, кто он что он, показатели его корабля на экран. - Сказал капитан усаживаясь в свое любимое кресло.
На экране появились первые результаты, щиты у корабля на 45 процентов, броня и корпус целые, сканирование капсулы и пилота занимает чуть больше времени.
- Это Браво 2, противник открыл по мне огонь ракетами, у меня мало времени.
- Это Браво 6, противник в джаме
- Отлично Браво 6, Браво 2 держи его мы тебя прикроем.
- Капитан! - рапортовала девушка из отдела сканирования, стационарные дроны отключены, Вексор нави произвел запуск легких разведовательных дронов.
- Браво 2, Браво 2 все резисты в перегрев, - кричала я - держись, щит 10%, брони у него почти нету, быстро снимем.
- Это Браво 2, у меня кончается энергия, на резисты не хватит.
- Браво 2 держи его, будем надеятся мы успеем, ты все равно не сможешь уйти от дронов.
- Приказ понял Билинара. - ответил Браво 2, который мгновенно был окружен пятью легкими дронами.
- Капитан мы получили данные о капсуле и купсулере, подойдите пожалуйста, - ошеломленно произнесла девушка из отдела сканирования.
- Ну что там еще, выводи на экран как обычно! - злобно крикнул капитан
На экране появились показатели корабля противника, щиты ноль процентов, броня 40 процентов, корпус 100 процентов. Появилась информация тип капсулы, и имя капсулера. На мгновение в капитанском мостике настала тишина, только звуки тяжелых орудий раздавались с верхних уровней. Я замерла глядя на экран, капсулера звали Билинара Файзен, точно мой полный теска подумала бы я, если бы не моя фотография под его данными, это я, это я! Вернее сказать мой клон, который был создан при эвакуации со станции.
- Это Браво 6, Браво 2 уничтожен. - раздался голос в наушниках.
- Билинара ты слышишь меня? Билинара? Что нам делать? Противник набрал скорость мы не попадаем.
- Билинара покинуть боевой пост, - скомандовал капитан.
Я вышла в коридор, мысли путались, как это возможно. Я капсулер. Я поднялась на смотровую площадку, там было опасно, но меня это не смущало. Вексор нави уже взял близкую орбиту вокруг нашего батл шипа.
- Вот я, истинная я - прошептала я, подойдя к краю смотровой площадки. Я прижалась губами к стеклу и смотрела на этот грациозный корабль, который расправился с целым опытным флотом. Его корпус был поврежден на сорок семь процентов, хвостовая часть была охвачена огнем, но капсулера уже ничто не могло остановить.
- Это мое будущее, и настоящее. - прошептала я, о такой жизни я и не мечтала, мириады звездных систем открываются передо мной! Красивые лавовые планеты, отдающие красным румянцем на теневой стороне. Мне осталось только завершить цикл перерождения, и мое будущее делает это сейчас, что не смогла сделать машина клонирования на станции. Щиты на нашем батлшипе пробиты, оставшиеся три стационарных дрона без жалости рвали броню на корабле.
- А я уже откачала щиты, - промелькнула у меня в голове, - какая я молодец, хороший капсулер.
Всполохи ракет разорвали темный космос на две половины, корабль содрогнулся и часть брони отлетело от корабля, обнажая проржавевший корпус.
- Я достаточно пожила, жизнь меня не радовала, но у неё, у неё-меня все получится, я точно знаю, я теперь бессмертна, - и слезы градом брызнули из глаз, раздалась тревога, треск обшивки и тишина.

Инструменты войны.

Мне было всего 8 лет, мы с семьей жили в небольшом портовом городке. Однажды вечером я увидел маленькие яркие точки на небосклоне, тогда я еще не понимал, что наш мир ждут большие изменения и потрясения. Тогда я еще радовался падающим звездам, тогда я еще не знал что каждая маленькая звезда это орбитальный десантник. И в мой мир пришли Калдари.

Громко завывала аварийная сирена, предупреждая о появлении противника. Да мы не ждали вражеского флота в этой системе, кто-то в разведке крупно ошибся. И сейчас за эту ошибку будем платить мы. Банальная операция по прикрытию промышленных кораблей превратилась в черте что. Впрочем, грузовые корабли конвоя благополучно ушли, а потери боевых кораблей должны были компенсировать. Я прекрасно понимал, что против врага у нас нет шансов, а агрессивная тактика перехватчиков противника только подтвердило мою догадку. Отдав последнюю команду – «Флот выходим из боя, отварп на сейф спот», я начал ждать.
Пятнадцать крейсеров класса каракал синхронно развернулись и исчезли в варп прыжке. Еще два кроме моего остались на поле боя, удерживаемые перехватчиками.
На фоне космоса асимметричные силуэты аресов казались красивыми рыбками, но у рыб были зубы, которыми они вцепились в оставшиеся крейсера.
Боекомплект – пуст, начата перезарядка модулей – холодная фраза бортового компьютера не внушала оптимизма.
В отличии от всех знакомых мне капсулеров все функции моего корабля выполняла автоматика. Я все еще ценил жизнь простых людей – говорят со временем это пройдет.

Наш мир был колонизирован не так давно. Мы называли наш дом – землей. Оказалось его настоящие название – смесь цифр и букв. Силы планетарной обороны были подавлены меньше чем за трое суток Легионом Морду. В отличии от Амарских фанатиков, корпорации не стали обращать нас в рабство. Они оказались хитрей, за технологии и сытую жизнь мы сами отдали нашу свободу. Буквально за двадцать лет наша планета радикально изменилась.
Наш маленький аграрный мир превратился в промышленного гиганта, который был полон ценными ресурсами, о наличии которых мы даже не подозревали. Калдари основали планетарные заводы и лунные орбитальные комплексы для постройки кораблей, академии для подготовки экипажей кораблей и пилотов истребителей. Смертность среди последних была самой высокой, но с другой стороны позволяла надеется на то что после многих боевых вылетов тебя заметят и сделают бессмертным. Альтруизм? – Нет, это слово Калдари не знают, просто ты становишься ценным ресурсом.

Из варп прыжка появилось около двадцати тяжелых ударных крейсеров класса «Иштар». Красивые обтекаемые формы этих кораблей могли ввести в заблуждение относительно своего предназначения, но их дроны быстро опровергали такие заблуждения. Быстрые и маневренные беспилотники были опасны как для больших, так и для маленьких кораблей. Да это была засада, а перехватчики должны были задержать наш флот. Первой целью врагов стал мой ведомый. Меньше чем через десять секунд хищный силуэт его каракала поглотил взрыв – «Увидимся дома!» - последние его слова. Как и я, он был наемником, которому не привыкать умирать за деньги. Щит моего корабля упал до нуля, выстрелы забарабанили по броне, а я закрыл глаза и начал ждать.

Политика Калдарских корпораций начала приносить плоды, были отстроены города, которые пострадали после вторжения, люди начали наниматься на работу, на заводы и верфи. Меня всегда звали звезды, поэтому мой выбор был быстрым. Признаюсь честно, перспектива стать бессмертным капсулером тоже манила (как же много было лжи в словах корпоративных агентов).
В отличие от большой части населения я сразу завербовался в летную школу по подготовке пилотов истребителей, через два года интенсивных тренировок я получил контракт на службу на авианосец класса Химера. Основной нашей задачей было уничтожение пиратов, но все изменилось, когда началась война против других бессмертных.
Война в нашем регионе начала выкашивать промышленный флот корпораций, мы начали терять друзей, а корпорации - прибыль. Только за первый месяц конфликта мы потеряли половину нашего торгового флота и треть шахтерских барж. Потери среди военных были намного больше. Самое опасное заключалось в том, что корпорации теряли обученных пилотов – а значит, теряли ценные ресурсы. Поэтому руководство альянса предложило наиболее опытным пилотам истребителей стать капсулерами. В их число попал и я.

Удивительно, но противник перенес фокус огня с меня на другой крейсер – скорее всего, знают, кто главный в группе охранения и хотят оставить на десерт. Каракал прекрасная машина для охраны от мелких и проворных врагов, но без численного преимущества они практически бесполезны против более крупного противника.
Щит медленно пополз вверх. «Перезарядка ракетных установок завершена» – бортовой компьютер был как всегда бесстрастен. Одной мыслью я переключил систему наведения на ближайший перехватчик противника, который видя бездействие жертвы, завис на месте с включенным МВД. Второй мыслью я направил всю энергию на ракетные платформы – все равно корабль уничтожат, и дал приказ на открытия огня. Перехватчик слишком поздно заметил свою ошибку, а ракеты очень быстро навились на его сигнатуру, через четыре секунды он исчез в ореоле взрыва. Одновременно дроны уничтожили второй каракал, и я остался один.

После моего согласия меня вместе с другими добровольцами отправили в систему Кисого для первичного обучения и тестирования навыков. Полет по нулевым секторам в маленьком шатле прошел без неприятностей, что было само по себе удивительно. Когда мы прибыли в сектора Калдари я был очень удивлен количеством кораблей в системах. Ведь в моем родном мире только капсулерам был доступен космос. Там прошло около месяца в бесконечных тестах и симуляциях.
Операцию по вживлению имплантатов для управления капсулой я не помню, слишком много обезболивающего и адреналина (как же стать бессмертным). Очень хорошо помню, как после операции я лежал на столе, а врачи корпорации разговаривали на отвлеченные темы, тогда я еще удивился - человек так просто, стал бессмертным. Потом когда заметили, что я очнулся, ко мне подошел один из них и без слов нажал что-то у себя на планшете. Началось тестирование имплантатов по переносу сознания. Вот к чему я не был готов это к тому, что автоматическая система введет яд в мой организм, и я умру…

Я знал, что союзные флоты слишком далеко и не успеют прийти мне на помощь, с другой стороны сдаваться без боя я не собирался, а в ракетной кассете еще оставалось половина зарядов. Снова мысленно дал команду системе наведения зафиксировать на прицеле оставшиеся два перехватчика (стрелять по тяжелым штурмовым крейсерам легкими ракетами – плохая идея). Помня судьбу своего невезучего коллеги, перехватчики вильнули в сторону, выйдя за пределы действия модулей удержания. На миг мой каракал стал свободным – возможно, сегодня я не умру. Реактивировав МВД (которого при перегреве хватит максимум на 3 цикла работы) я направил свой кораблю в сторону одной из планет. В ответ один из перехватчиков начал снова сближаться со мной.
Перехватчик практически неуязвим для ракет одинокого каракала, если двигается по орбите или от тебя, вот только перехватчик двигался на меня. Выпустив оставшиеся заряды, ракетные установки выключились от перегрева. Получив около семи ракет, скоростной арес решил, что его жизнь дороже каракала и развернулся к кораблям поддержки. Остальной флот врага безнадежно отстал. Корабль перешел в спасительный варп режим, я вышел из этой передряги живой.

Как оказалось человек может привыкнуть ко всему – даже к смерти. Пробуждение было кошмарным, яркий свет слепил, мышцы всего тела были налиты свинцом. А врачам все так же не было до меня дела – появление еще одного бессмертного пилота на службе корпорации – обыденность в Новом Эдеме.
Мы капсулеры считаемся бессмертными, но каждый из нас в глубине души знает, что каждому новому возрождению предшествует новая смерть, которая стирает частичку нашего сознания, постепенно превращая нас в идеальные инструменты для бесконечной войны.

Ло-Анкин III, филиал корпорации "Камаат Технолоджи". 23036, до начала стандартного летоисчисления двести лет.
Начальник-навигатор отдела червоточин Родрик Дюваль.

Утро задалось. После чашки свежезаваренной местной дряни, которую местные биологи придумали вместо кофе, меня таки вызвали на ковер в совет директоров, дабы узнать о успехах отдела в области разработки системы открывания случайных дыр. Ну а что я могу сделать, большинство сейчас в отпуске и им была открыта дыра в Кассигайнен, откуда собственно и были родом практически все члены корпорации. Заразы, на море сейчас купаются, либо еще как зарплату прожигают. На месте сейчас только я, мой зам Ковальски, да еще пяток операторов СИСТЕМЫ, эти так вообще сутки через сутки работают. В общем, выдернули меня в полном облачении техника, я только и успел что кофе допить да ранец с инструментами в шкафчик закинуть, да давай пытать - что да как. А я в те отчеты даже одним глазом не смотрел, так, по слухам обстановку знаю, да Миша, руководитель группы, при совместной попойке пытался ситуацию разъяснить. А я ведь не программист совершенно. Мне эти его графики активности наноквазара, который с подачи шефа начали катаклизмом называть, до лампочки совершенно. То есть математическая составляющая вроде ясна, но цельная картина с километровыми уравнениями, идентификаторами и направлениями червоточин в голове не укладывалась совершенно. Да и алкоголь не способствовал, чего уж там.
В общем, целых полтора часа я тыкал грязным пальцем в голокарту Нового Эдема, вещал на темы рядов случайных чисел, пророчил скорейшее завершение проекта, как боги дальнего и не очень космоса вдруг смилостивились надо мной и начальство проснулось. Слово взял наш отец-основатель, мы его знали только по имени. Локи, он же шеф. Я так подозреваю, что это скорее кличка, нежели имя, ну да бог с ним.
- В общем, Родрик, мы вас поняли.
Ага, понял он. Старый работорговец неплохо разбирается в навигации, но в суперкомпьютерах - навряд ли. Хотя...
- Я поговорю с начальником финчасти, он выпишет вам премию. Предоставьте список тех, кто работал в рамках именно этого проекта, им тоже кое-что перепадет, - продолжил Локи. - Времени на пробный запуск системы у вас два месяца. Вопросы есть?
Вопросов у меня практически не было. Кроме одного.
- Господин Локи, а что полагается моим сотрудникам в качестве поощрения?
- Не беспокойтесь, Дюваль. Уж точно не прибавка к отпуску, - рассмеялся шеф. - Можете быть свободны.
Я облегченно вздохнул и покинул зал заседаний. Хорошо, хоть народ через пару недель вернется. Можно будет спокойно погонять по поверхности Ло-Анкина на снегоходе. А если повезет, то и подстрелить местную зверушку, в три меня высотой. А пока дела, дела и еще раз дела. Сейчас меня ждал поход в хранилище жидкого гелия с инспекцией, потом можно доделать начатое в малой серверной, потом обед и возможная сиеста, а вот после обеда я по факту был совершенно свободен. Что делать - ума не приложу. Надо будет наверное обработать Мишины записи, может чего и найду интересного и понятного.
Хранилище жидкого гелия находилось на предпоследнем, тридцать первом подземном уровне, здесь же был центр управления охлаждения СИСТЕМЫ. Дежурный, тощий араб под два метра ростом, Даниэль Фархай, мирно спал лицом на клавиатуре, все индикаторы горели зеленым, потому придраться пока было не к чему. Они дежурят по суткам, их инструкция не запрещает отдых на посту. Да и не припомню ни одного случая проблем у них.
Я растолкал Фархая, тот расписался в журнале проверок, ткнул в сенсор монитора пальцем и начал доставать журналы дежурств из открывшегося шкафчика.
Меня интересовали события двухмесячной давности, связанные с изменениями параметров и выходных координат червоточин.
"10.03. Такинада дежурство принял. В главном резервуаре 215 кубов гелия, температура в норме, температура в первом контуре в норме, температура в контуре два превышает на два кельвина, источник тепла не обнаружен, герметизация в норме."
Ага, из резервуаров гелий поступает в первый охладительный контур, охлаждение малых серверов, во второй охладительный через разгонные магнитные поля, на охлаждение СИСТЕМЫ. И во втором охладительном на обратном токе температура была больше обычного, что наводит на мысли о ее перегрузке. Остальные контуры работали непостоянно, стартовая площадка челноков, да испытательный полигон.
- Даниэль, а выведи мне за вот эту дату логи второго контура охлаждения. Мне нужно узнать, в какой момент началось повышение температуры и примерное время до стабилизации, - попросил я.
Фархай взял журнал, ввел в терминале запрос.
- Род, смотри. Вот тут 21.00 по местному времени. Это пересменка техников, заступает ночная смена, - начал Фархай. - Теперь 21.30. Температура растет, но норму она начнет превышать только через три часа. К утренней сдаче дежурства в девять она упадет до плюс два к нормативу, еще через час придет в норму полностью.
- Понял тебя. И часто такое бывало? - Поинтересовался я.
Фархай задумался.
- Род, знаешь, я даже не могу ничего сказать. Это не чп, сбоев-то не было ни у нас, ни у техов.
- Ладно. Удачного дежурства.
- Да что вы такое говорите, товарищ-сэр-навигатор. Я в девять вечера меняюсь с Адрианой, потому после девяти вечера абсолюно свободен. Она попросила подменить на полусмену, ну а я вот не смог отказать.
- Вот как, - удивился я, - а я уж собрался выспаться и вообще сегодня не употреблять.
- Предлагаю вечером наведаться в женское общежитие.
- Гонишь... Это невозможно.
- Я теперь временно исполняю обязанности коменданта, старик Гейб вчера уволился, а утром был взлет челнока, очередную партию отпускников запускали. Его наверняка тоже. Так что... - Хитрый Фархай выждал многозначительную паузу. - Сегодня бери канистру с брагой, да пойдем пить чай.
- Вот это поворот событий... Отлично, после обеда я тогда немного поработаю, а вечером можно будет и расслабиться. Чай так чай.
Я поставил себе мысленную закладку, зайти к начмеду за брагой.
- Отлично, Дан, договорились, - улыбнулся я.
Дэн вернулся к пультам, а я двинулся в сторону пассажирского лифта. По пути встретил стайку девушек-практиканток из отдела физики сверхпроводников, сделал грозный вид, но, вкупе с комбезом техника, ожидаемого успеха не добился. Что ж, еще не вечер. Лифт встретил меня числом "32" на индикаторе, как раз они оттуда и шли. Ох уж и Дэнни, просто мастер. Я приложил ладонь к сенсору вызова, загорелся зеленый индикатор, после чего в шахте словно ожил гигантский зверь. Спустя десять секунд лифт открыл створки и я шагнул навстречу незнакомой девушке.
- Вам на какой? - Спросила она.
- Эммм... На третий.
Симпатичная. Пожалуй, даже очень. Кто такая?
- А я раньше, мне на восьмой, - гордо сообщила девушка и ткнула в соответствующий символ на сенсоре. - Только не курите, пожалуйста, ладно?
- Ладно, - промямлил я. Но тут же взял себя в руки - что-то я вас тут раньше не видел, вы здесь недавно работаете?
- Да, неделю всего. Я закончила физико-технический на Кассигайнене, меня сюда распределили.
- Я Род, меня все тут знают, - представился я. - А вас как зовут?
- Аллирин.
- Очень приятно, Аллирин. Что вы делаете после обеда?
Рубанул сплеча, сверхтяжелый фирменный взгляд в глаза, расправленные плечи. А что тянуть резину? Хорошая девочка вроде, если Дэн будет расторопнее, то наверняка подкатит. А вот хрен ему.
Ого, покраснела.
- Как что, работаю, - вздохнула она. - Мистер Джонс дал столько заданий, что хватит и на год, а срок всего месяц.
- Я с ним договорюсь.
Тут я ожидал услышать небольшую колкость по поводу комбеза техника и Ли Джонса, их начальника, которая так и повисла в воздухе невысказанной.
- До встречи, Род.
Восьмой. Вот черт. Знал бы, договорился с лифтером, чтобы наш лифт завис. Ну ладно, еще весь день впереди.Третий этаж встретил меня обычной суетой техников, среди которых я мало выделялся в своем комбезе. Найдя нужное помещение, я достал коммуникатор и вбил в общую сеть разрешение на вход. Секретчики хреновы, есть допуск у меня еще и не в такие углы. Нет же, безопасность превыше всего. Сейчас датчики на двери считывают картинку с радужной оболочки, а секретчики из корпоративной СБ ждут данные, чтобы нажать одну-единственную кнопку с надписью "ОТКРЫТЬ" и табличкой "БТМС", большой терминал малой серверной.
Наконец я дождался своего и вошел в операторскую терминала.
- Аня, кофе.
Аня, искусственный интеллект терминала, не могла оценить шутку, ибо с чувством юмора у искинов совсем печально.
- Команда не может быть выполнена, - прогудел динамик.
- Аня, чай.
- Команда не может быть выполнена.
- Аня, ты выйдешь за меня?
- Принято. Бракосочетание завтра, в кабинете главы совета директоров, в восемь-пятнадцать утра.
Шах и мат. Кто-то из программистов, обрабатывая историю запросов, наткнулся на мои шуточки и научил Аню отвечать. Правда с чаем/кофе, видимо, не срослось что-то.
- Ой, Анечка, наконец-то! Я так рад, так рад!
- После церемонии бракосочетания команды "чай" и "кофе" будут разблокированы по предъявлению свидетельства о браке.
Отлично так срослось. Секретчики сейчас наверняка в дежурке закатываются, а я сижу, как дурак, и думаю, что бы ей такое сказать. Ну, алгоритм обиды машине вряд ли доступен.
- Аня! Я ведь пошутил! Извини, пожалуйста.
- Я тоже, - прогудел искин. - Извинения будут приняты только после обработки внешних терминалов спиртом.
Жесть. Эти товарищи просто глумятся надо мной, что ли? Или женская компонента ИИ действительно отличается от мужской, как у обычных людей?
- Аня, выведи мне данные о загрузках за десятое число третьего месяца текущего года. Начиная с вечерней смены и плюс один день вперед.
- Требуется синхронизация с нейроинтерфейсом.
- Ладно, давай щупы...
Машина предлагала загрузить данные на носитель, сопряженный с корой больших полушарий. Этот имплант делали только представители расы, которую мы называли "Джовиане". С виду люди как люди, я как начальник-навигатор был на встрече с ними в свите шефа. Тогда же мне был имплантирован чип в мозг, обладающий способностью увеличивать скорость обработки информации и некоторые алгоритмы анализа и статистической обработки. У нас о таком даже не слышали. То есть, как и когда-то на Земле, меняли кости на титановые, киберпротезы конечностей, считывали данные со звуковых анализаторов, но не более того. А после закрытия врат нами были утеряны многие технологии и лишь эта группа отшельников время от времени подбрасывала нам давно устаревшие по их меркам устройства и достижения, все равно опережая нас на многие сотни лет. Устройство в моем мозге было древним для джовиан, но чрезмерно футуристичным по меркам моего мира. Для установки соединения у меня в виске было крохотное гнездо для подключения оптоволокна. И еще два в районе продолговатого мозга, чтобы я случайно не стал овощем или вообще случайно не умер в процессе.
Я вставил красные в основание черепа, черный в висок и закрыл глаза.
- Начинаю процедуру, - сообщила Аня. - До начала загрузки тридцать секунд. Передаю команды для ввода вашего мозга в транс. Передача команд прошла успешно. Двадцать секунд.
Окружающий мир перестал для меня существовать. Перед глазами только строки символов, складывающиеся в силуэты.
- Десять секунд.
Тьма. Нет ничего. Тут внезапно картинка. Пляж, я лежу на спине, загораю наверное, мальчуган лет пяти подбегает и... Звездолет с серо-зеленым корпусом неизвестной мне конструкции... Разрывы на орбите... Горящие гиперврата...
- Загрузка данных завершена успешно. Физиологический контроль.
Аня выдернула меня из небытия, теперь вот проверяет - овощ я, или нет.
- Все параметры в норме.
Я вам так скажу, это не в больнице на родной планете лежать. Там о таких технологиях не слышали даже, а представители кинематографа не представляют, как они близки к истине. И как далеки одновременно. Снять, снять нахрен эту сбрую! Лучше уж томограф, чем эти непонятные картинки каждый раз.
- Аня, спасибо.
- Спасибо не булькает, товарищ Дюваль. Протрите сенсоры, пожалуйста.
- Анечка, а у тебя есть данные о сотрудниках?
- Я располагаю полной базой, но даже вам не могу выдать некоторые личные дела.
Я снял с пояса флягу с техническим спиртом, достал из кармана ветошь и таки протер эти чертовы сенсоры. Не буду больше с ней шутить. Вот карточку учета Аллирин Аня мне на экран вывела, не стала до мозга домогаться.

На обед я надел повседневный комбез начальника-навигатора. Бейджик гласил: "Р. Дюваль, отдел червоточин". На левом плече нашивка с эмблемой компании, на правом тройной шеврон начальника отдела. Не такой уж я и маленький человек, лично подчиняюсь только главе совета директоров, а самому совету - нет. Я набрал тридцать второй уровень на селекторе и послал вызов.
- Аскадиан Три Два, отдел физики сверхпроводимости.
Аскадиан три-два, это у них позывной такой.
- Дюваль, Джонса по личному вопросу.
Щелчки, треск, непонятные сигналы на линии. Когда два начальника отдела разговаривают друг с другом, ИИ связи автоматически шифрует разговор. Только на качестве не очень хорошо отражается.
- Господин Дюваль, я вас приветствую.
Я представил себе Джонса. Лет под шестьдесят, седая борода, широченные плечи и сломанные уши. И при этом - доктор физических наук, доктор технических наук, но всего лищь кандидат социологических, над чем часто шутят его коллеги. А я вот не рискую, мне здоровье дороже. Да и возраст неподходящий. И я всего лишь кандидат технических. Так что не рискую, в общем.
- Родрик, мистер Джонс, просто Родрик.
- Чем могу помочь, молодой человек? - Поинтересовался Джонс.
- У вас работает новенькая, Аллирин Кано.
- У вас отличный информатор и вы попали в десятку, - съязвил старик. - Позвольте угадать, вам срочно нужна ее помощь?
- Да, мистер Джонс, вы совершенно правы, - ответил я.
- Эх, молодежь... - Вздохнул старик. - Ладно, после обеда, Родрик, Кано будет совершенно свободна. Кстати...
- Да, мистер Джонс? - я уже внутренне ликовал.
- Когда вернется Миша, ваш сотрудник?
Во как.
- Недели через две, если все нормально будет. Он ведь в отпуске, - сообщил я.
- Как вернется, пускай зайдет ко мне. У меня есть для него новости.
- Дело в том, мистер Джонс, что над проектом по факту сейчас работаю только я. Сроки поджимают. Детали практически готовы, но общей картины у нас нет. Потому, если дело касается проекта, можете сообщать мне.
- Вам, значит вам. Тогда приходите завтра в любое время и не забудьте прихватить коньяк.
Старый алкоголик! Это ведь последняя бутылка! Фу, предпоследняя... Слава богам, в сейфе на нижней полке еще одна стоит.
- Ясно, мистер Джонс. Зайду обязательно.

А теперь - в столовую! Два больших зала, по семьсот мест каждый, плюс малый зал на сто человек - начальство, однако. Три полуавтоматических раздаточных линии в каждом зале. Блюда заказываются на неделю вперед, корректируются комендантским и медицинским ИИ, подошел - приложил ладонь - через двадцать секунд получил поднос с нужным набором. Я взял свой поднос, прошел в малый зал, уселся на свое обычное место. Столик на два человека. Напротив уже сидел Джейк Ковальски. Мой зам.
- Джо.
- Родрик?
- Джо, будь человеком.
- Род, ну ты опять баб своих сюда таскаешь? - негодованию Ковальски не было пределов.
- Джо, это не просто баба. Это прекраснейшая из прекрасных, она просто фея. Черт побери, да она прекрасна почти как твоя жена!
- Ладно, таскаешь, в общем. Да, Род, ты вроде как премию на отдел выбил?
Начинает успокаиваться. У него жена и двое детей на Кассигайнене, все деньги отправляет туда.
- Не совсем выбил, шеф скорее поощрил.
- Ладно, пойду в общий, вздохнул Ковальски, поднимаясь из-за стола.
Итак, почва была подготовлена. Физики из отдела сверхпроводимости приходили на обед последними, уходили тоже. Сейчас заходили с тридцатого, физики гиперпространства. Эти над двигательными установками работали в основном, а над ними, на двадцать девятом, пытались разрабатывать корабли. Вот получалось у них или нет - черт его знает. Я выждал пять минут и вышел встречать Аллирин. Вот их делегация. Впереди Джонс, за ним человек шестьдесят в белых комбезах. Ага, вот и Аллирин. Я подошел к Джонсу, поприветствовал его, тот едва заметно погрозил мне пальцем и кивнул.
- Аллирин, подойдите пожалуйста сюда, - позвал Джонс. - Это Родрик Дюваль, начальник-навигатор отдела червоточин. Сегодня до конца дня поступаете в его распоряжение и под его личную ответственность.
Аллирин явно не ожидала увидеть меня в таком свете - начальник одного из важнейших отделов корпорации. Это хорошо. Я взял ее поднос и под ручку сопроводил ее в малый зал, при этом время от времени ловил на себе восхищенно-завистливые взгляды таких же бабников, как и я.
Обед прошел при полном молчании Аллирин, зато я был в ударе - нес такую чушь и ахинею, что знаменитейшие ученые не раз переворачивались в своих гробах от такого издевательства над наукой, известные спортсмены становились ко мне в очередь за автографами, а удачливые охотники наперебой рассказывали друг другу о моих успехах. Одновременно с едой закончилось терпение у Аллирин.
- Мистер Дюваль, мне вас так называть? - Холодно осведомилась она.
Черт возьми, это было даже не просто холодно! Это ниже абсолютного нуля!
- Родрик, можно просто Род.
- Род... - вздохнула Аллирин. - Вы весьма мне симпатичны...
Я почуял подвох.
- Но, черт побери, почему вы так много несете чуши?
Убийственно. Ну да ладно, ледяная королева, таяли и не такие.
- Так давайте перейдем от слов к делу? Я пытался вас развлечь словом, но... - замялся я.
- Делом? - заинтересовалась Аллирин. - Например?
- Ничего, что может оскорбить ваше достоинство. Вы раньше ведь не бывали на ледяных планетах?
- Не приходилось. В системе Кассигайнена их нет, - честно ответила Аллирин.
- Тогда предлагаю сафари. Вам ведь и в голову не приходило, что мясо в обеде местного происхождения? - спросил я.
- Местного? Я слышала, местные звери настоящие гиганты.
- Не то слово, Аллирин. Не то слово. Вы со мной?
Аллирин наконец-то улыбнулась. Кажется, выкрутился. Трепло Дюваль. Ничего, сейчас посмотрим.

Ледяные планеты на самом деле обычные землеподобные, но единственное отличие - их покрывает толстый ледяной панцирь на суше и тонкий - на море. Постоянные осадки в виде снега, иногда дождя. Сегодня, правда, повезло. Яркое голубое солнце, свежевыпавший снег, три из четырех спутников видны. Привилегия покидать подземный комплекс практически никому не доступна, а вот со мной - пожалуйста. Как то я умудрился перепить Локи и одного директора, Франческо, причем еще стоял на ногах. Когда мы все проснулись, Локи издал официальный приказ, что я имею выходить на поверхность для наблюдения за спутниками. Служба метеорологии наблюдает из специальных смотровых башен, которые при угрозе шторма прячутся под землю. Есть еще наши ботаники-биологи, которые изучают местную живность. Заодно поставляют продукты в столовую. А есть я и кое-кто из совета директоров, кому иногда не сидится под землей.
В прошлом году я даже подал проект стеклянного купола, который мы за полчаса набросали вместе с начальником отдела химической технологии. Но его завернули без объяснения причин.
И вот мы на поверхности. В ватниках, с дыхательными аппаратами, ибо кислорода тут значительно меньше, аж на целых полпроцента, с рейлганами и на снегоходе. Аллирин хотела поехать на своем, но я настоял, что она едет со мной. Нет опыта - не надо рисковать. Дежурный на пропускном пункте предупредил, что через пару часов погода испортится вплоть до бури с вероятностью тридцать процентов, на что я беззаботно махнул рукой.
Гермозатвор открылся, я завел двигатель, и мы неторопливо покинули ангар. Я вывел на приборную панель данные со спутников, обновил местоположение и запустил поиск целей. Аллирин прижалась ко мне, с непривычки холодно все-таки. Минус сорок, однако.
- Род!
- Что?
- Почему мы стоим?
А ведь правда.
- Аллирин! Сдвинь забрало, сейчас будет немного дуть! - предупредил я.
Я мягко тронулся и включил скоростной режим.
- Ты готова?
- Не знаю!.. Поехали уже!
Акселератор до упора на себя, включение контроля траектории, три-два-раз-пуск. Турбины прогрелись, снегоход сорвался с места с ужасающей скоростью. Гравитационная подушка время от времени выкидывала вверх струи снега, я даже изменил ее форму на треугольную, чтобы усилить эффект и наслаждался восторженными криками Аллирин, когда снегоход врезался в очередной снежный бархан. Таким образом, за час мы преодолели не меньше ста пятидесяти километров.
- Род! Слева!
Я повернул голову в указанном направлении. Горизонт затянут серо-свинцовыми тучами, ветер как раз оттуда. А ведь предупреждал метеоролог: ребята, будет буря, сидите дома. Нет же, дернул черт. Ну и ладно, случалось уже в поле ночевать, полчаса у нас точно есть. Спрячемся. Я сбросил мощность двигателя на ноль, снегоход по инерции прокатился еще двести метров и застыл на месте. Ага, убрать подушку... Мягкий толчок: лыжи (да-да, именно лыжи, по склону скатываться с минимальным расходом топлива и максимальным выбросом адреналина) почувствовали под собой наст и с удовольствием на него шлепнулись.
- Аллирин, ничего страшного. Я уже ночевал в поле, правда бури не было в тот раз, - заверил я девушку.
- А я есть хочу! - нахально заявила она.
- Брикеты из сухого пайка есть, термос есть, фляги с жидкостью есть. Быть может, мадемуазель желает вина? - Поинтересовался я.
Аллирин улыбнулась:
- Родрик, это уже не сафари, а пикник.
Я сделал суровое выражение лица и начал распаковывать комплект выживания. Надувная палатка, складные лопаты, импульсный лазер с комплектом батарей и полевая кухня с суточным рационом. Все это умещалось в отсеке под сиденьем.
Следующие двадцать минут я, поминутно чертыхаясь под нос, ставил лагерь, Аллирин в это время через мой бинокль наблюдала за окрестностями, время от времени издавая восторженные возгласы, которые даже дыхательная маска заглушить не могла. Наконец я завернул снегоход в чехол, активировал маяк и после передачи сообщения на базу, закидал его снегом.
- Аллирин, иди в палатку, - позвал я девушку.
Та нехотя оторвалась от бинокля и юркнула внутрь. Генератор уже вовсю работал, внутри воздух разогрелся до двадцати тепла, вентиляция работает, плитка включена, можно приступить к приготовлению ужина. Жаль, живности никакой не добыли. ТОлько я закончил герметизацию палатки, как снаружи поднялся дикий вой.
Глаза Аллирин горели, в них было выражение страха и восторга одновременно, я тонул в них с каждым мгновением все глубже и глубже. В общем, поужинать так и не получилось.

Орбитальная станция Ло-анкин III, 23042.
Эжен "Локи" Дюваль, основатель и глава совета директоров корпорации "Камаат Технолоджи".

Я часто заглядываю в прошлое. Радость от первого межзвездного перелета с дедом Анри Дювалем на найденном им корабле древних не сравнится для меня даже с ощущениями, когда родился мой первенец. Как ни странно, мы благополучно преодолели двадцать световых лет за несколько месяцев, я тогда в первый раз увидел остатки былого величия планеты Земля в виде колоссальных гиперврат. Дед тогда сказал мне, что однажды человечество снова их запустит. Я не верил ему, но спорить не стал. Дед оставил какой-то маяк в системе, мы высадились на единственную обитаемую планету той системы под покровом темноты. Алкор, кажется. Семьсот миллионов человек, технологии никудышные, в самом большом городе под названием Варанг жило около трех сотен тысяч. Селения по сто-двести человек здесь были на каждом шагу. Алкор имел единственный материк, сплошь покрытый лесами и окруженный мировым океаном. Я сначала думал, что мы будем с ними торговать, технологии в обмен на продовольствие или какие-то деликатесы, к примеру. Не угадал. Дед выбрал селение на окраине, выгрузил штурмовых роботов из отсека, и...
Никогда не забуду крики людей, угоняемых в рабство. Потом сердце мое ожесточилось, но в первый раз я был буквально готов убить деда, взорвать корабль и остаться тут навсегда. Если бы не здравый смысл, я бы, пожалуй, так и сделал. Но вышло как вышло. Дед дозаправил корабль с помощью какой-то установки из местных компонентов и мы снова вышли в открытый космос с живым грузом на борту. Дед отправил какие-то сообщения, после ответа он приказал пристегнуть ремни и корабль совершил гиперпрыжок. Я запомнил это как туннель, связывающий две точки совершенно разного космоса, внутренности переворачиваются, корабль трясется. Наверное, потому что кораблику десять тысяч лет, а может еще что. Другие созвездия, другие туманности, все было абсолютно другим. Перед экранами была планета, на которой мы и сбыли груз человеку в религиозном облачении. Амаррцу, как его называл дед.
Через десять лет мне исполнилось тридцать, я самостоятельно сделал четыре таких рейса. Перед уходом в пятый я женился, у меня родился сын. Я предпочел скрыться насовсем, предпочтя семейной жизни компанию амаррских работорговцев. Благо, в одной из перестрелок с амаррскими спецслужбами я обнаружил червоточину, которая к сожалению не вела к Земле. Навигационный компьютер отказывался работать там. Звезд практически не было видно, хотя бортовые датчики их регистрировали, но на таком большом расстоянии, что до ближайшей мне пришлось бы лететь лет двести. У меня ощутимо снизилась эффективность систем накачки силового поля, а вот энергия бортового конденсатора просто била ключом. Мне даже пришлось задействовать резервный. На досветовых маршевых двигателях я ушел на тысячу километров от червоточины, сбросил маяк и ушел в прыжок вглубь системы по произвольным координатам. Ориентиром была одна из планет, судя по показаниям сканера, покрытая льдом. Это мне подходило. Уже выйдя из прыжка, я увидел визуально все спутники планеты и непонятные лучи в невидимом диапазоне на сканере. Спутники двигались по странному закону. Я висел на орбите уже целые сутки, а три из них постоянно находились на одной линии с центром планеты и только лишь самый дальний из них вращался отдельно от собратьев по классической траектории, совершая полный оборот за сорок с лишним суток, как рассчитал бортовой компьютер.
Я тщательно изучил систему всеми доступными мне средствами. Странное образование черного цвета с красными протуберанцами под плоскостью эклиптики системы, сильно излучает практически во всех диапазонах. Звезда - голубой сверхгигант, но излучение его видимо компенсируется этим непонятным образованием. Спустя еще сутки мой корабль сел на планету, в точку на линии, примерно соединяющей центр планеты и ее спутники. На орбите я оставил лишь оптическую систему слежения.
Уран долго искать не пришлось, первая же скважина дала мне необходимое количество тяжелых металлов. Я тотчас же запустил установку по обогащению,и посадил корабль на брюхо. Осмотр окрестностей выявил интересные вещи. Источником лучей оказалась древняя установка диаметром приблизительно с километр. Спустя неделю поисков мне удалось найти вход, я наконец проник внутрь. Установка оказалась полностью рабочей, в коридорах практически не было пыли. На первом от земли уровне я обнаружил огромное помещение с тремя обычными пультами управления, сделанными по древним земным технологиям. Методом проб и ошибок, вернее - научного тыка, я вывел голографическое изображение В двух плоскостях. Это был Новый Эдем на одной и практически полное его отражение на другой плоскости. Ярко-зеленая точка в нижней гласила: "Ло-Анкин". Вот как. Значит я нахожусь в системе Ло-Анкин? Наверное, другие системы в этой плоскости изображены в виде серых шариков, названий крайне мало.
Я так и не смог разобраться с картой, потому продолжил поиски. Следующее помещение: высокий потолок, длинный стол на двадцать одно место. Три выхода, один отличается от других. Я, разумеется, сразу пошел туда. Это личный кабинет какого-то очень высокого начальника. На столе древний по нашим меркам компьютер, сам стол сделан из массива иссиня-черного, как крыло ворона, дерева, в кадках давно засохшие деревца. На стене портрет: пожилая семейная пара, двое детей, лет по двадцать пять - тридцать. Подпись: "Камаат Индари". Камаат... Очень старое амаррское имя, знавал я одного офицера тамошней СБ, Камаата, редкостный упырь. Видимо, его тезка - хозяин всего этого места. Или начальник. Или еще кто, факт в том, что людей тут как раз и не видно.
С сейфом я возился почти три дня. Моей добычей стали коробочка с двумя обручальными кольцами, горсть матарских голубоватых алмазов, дневник на всеобщем амаррском и кристалл данных. Начал я с кристалла. Компьютер запустился мгновенно, я вставил кристалл в гнездо считывателя. В кристалле оказались сотни тысяч книг, наставлений, инструкций, отчетов, статей, но более всего я заинтересовался трехмерными роликами о комплексе. Тридцать два подземных уровня, автоматическая ремонтная система с двумя сотнями роботов, три обычных реактора, один холодного термоядерного синтеза, хранилище жидких газов, серверы управления. Несколько минут спустя я нашел, чем же управляли эти серверы. Червоточины. Например как та, через которую я сюда попал.
Сигнал формируется в центре управления, многократно усиливается с помощью вертикальных шахт накачки, выстреливается в спутник. Спутников в системе четыре, два ближних естественные, их перенесли на стационарную орбиту, третий и четвертый - искусственные, сделаны на основе астероидов. Интересно, как. В общем, первые два спутника немного услиливают луч своими гравитационными полями, третий в подходящий момент и под подходящим углом направляет его в квазар. Ага, эта штука называется квазар. Наноквазар, как гласит запись. Тот в свою очередь, усиливает сигнал в сотни тысяч раз и отражает его на последний, четвертый спутник. А вот четвертый уже и создает цепочку нестабильных или неправильных и одну стабильную червоточину с заранее определенными координатами и параметрами: временем стабильности, максимальной массой прохода, ограничением по массе прохода, направленностью прохода, испускаемыми сигналами при необходимости.
Меня прошиб холодный пот. Не знаю, кто оставил тут эти технологии, а может этот самый Камаат и был создателем этого всего, но возможности открывались просто безумные. И кому-кому, а вот амаррам точно не надо было об этом знать. Но и оставлять это все просто так... Нет уж, совсем не вариант. Лучше разобраться, найти людей, оживить эту чертову систему, а потом заморозить на два-три века.
Я нашел наставление навигатору, аж в целых трех томах, нашел раздел об аннигиляции червоточин, или о принудительном схлопывании, и начал читать. На изучение механизмов и алгоритма у меня ушло практически два дня, но каково же было мое удивление, когда на карте я не нашел червоточины к амаррам. В логе были записи того дня, когда я прибыл: "Ло-анкин - Хедион, закрыто по максимальному времени, зафиксирован проход из Хедиона, корабль проекта "Решительный", класс - эсминец, на борту один живой человек, время ля-ля, обратный проход ни-ни." Это ж я и проходил, ага.
Передо мной стояла очередная нетривиальная задача - открыть дыру, но к тому времени я уже нашел простой способ решения. Тут стоял ИИ навигации, которому достаточно было приказать рассчитать нужную дыру и вуаля! - он рассчитывал все сам, после чего сообщал, когда откроется подобная дыра и передавал пакет координат для прохода.
Я еще раз изучил карту, нашел на ней Кассигайнен, свою родную систему и приказал рассчитывать двухмесячную червоточину с закрытием по паролю. Указал единственный класс кораблей, который может через нее пройти. Через пару минут компьютер выдал: восемнадцать часов, и раньше - никак. Ну и отлично, я подтвердил формирование сигнала, прихватил вещи и остатки сухпайка и выдвинулся к кораблю.
Корабль был заправлен топливом под завязку, несколько часов я провел за свертыванием заправочно-обогатительной системы, наконец попал в пилотское кресло и скинул с себя проклятую шубу. Проверка, продувка дюз едва теплой плазмой, зарядка дополнительного конденсатора... Бортовой ИИ принял пакет данных. Десять часов до открытия. Я поставил таймер и лег спать.
В общем, тогда я сделал весьма успешный рейс на Кассигайнен III, где я считался пропавшим без вести уже семь лет. Я увидел старшего сына, хоть даже издалека. , к счастью, жена не изменила место жительства. Старые знакомые из криминальных кругов помогли мне с новыми документами, я стал Джеком Гаудой, набрал в центре занятости всех свободных ученых из разных сфер науки, около семи тысяч и вернулся на Ло-Анкин.
Бывали проблемы. В первые три месяца я совершил четырнадцать рейсов, влез в кредиты, завез кучу оборудования, завершил регистрацию корпорации. Министр финансов Кассигайнена по традиции торжественно вручил мне печать главы корпорации в виде перстня, о которой я, честно говоря, давно мечтал.
Так, в непрестанных делах и заботах, пролетели шестьдесят лет. Десять лет назад мой внук Родрик Дюваль устроился ко мне в корпорацию сразу после окончания военного физтеха. Проблем с ним хватало, то напьются в баре, то прямо на рабочем месте, из отдела фармакологии, где было особенно много девушек, его было невозможно вытащить. Но главная проблема в том, что никто не знал о нашем родстве, кроме меня. А я давно поменял имя, да и новое знали всего несколько человек из совета директоров, да начальник корпоративной СБ. И вот однажды его вызывают на дисциплинарное слушание при малом составе совета. Пойман в женском общежитии, что строжайше запрещено. Хочешь плотских утех - женись, есть капеллан в часовне, обвенчает, квартирмейстер выдаст комнату в семейном общежитии. Но нет, Родрика тянуло на приключения. Я тогда спас парня от наказания, вечером мы с ним и с Фрэнком жутко напились, причем Родрик стоял на ногах тверже нас. Как раз увольнялся его начальник-навигатор, поэтому я, недолго думая, пожаловал это место Родрику. Не могу сказать, что он меня подвел.
И вот, после очередной волны выпусков в университетах Кассигайнена в отделе физики сверхпроводников появилась Аллирин Кано. Родрика наверняка подменили в тот же день, потом они вроде как застряли в двухстах километрах от базы, успешно переночевали. Да так успешно, что через две недели они поженились, через месяц он завершил наиважнейший проект корпорации в одиночку, а через девять месяцев у них родились близнецы. Эжен, в честь без вести пропавшего деда, звездного волка, и Мария, в честь бабушки Аллирин. Аллирин отправили на Кассигайнен, Родрик остался на базе и в течение месяца после этого погиб при странных обстоятельствах.
Правнуки могли бы стать единственным светом в бесконечной паутине дней.
Но у меня свой путь.

Ло-Анкин III, филиал корпорации "Камаат Технолоджи". 23037, до начала стандартного летоисчисления двести лет.
Начальник-навигатор отдела червоточин Родрик Дюваль.

Вечером был сеанс гиперсвязи с домом, увидел жену и наших малышей. После ее отъезда какие-то странные галлюцинации преследуют меня, голоса, образы, люди в мундирах неизвестной расы ходят по коридорам станции. Надо было употреблять меньше проклятых галлюциногенов, врач предупреждал. А мое дело было не послушать и в трансе узреть очередное открытие или решение. Теперь поздно, я скоро начну разваливаться на глазах. Вчера Лонгин сбрил эту бороду, они со стариной Франческо опять спорили на что-то. Детский сад. Черт, как же он похож на моего отца. Странное открытие, хотя, пожалуй не удивлюсь. Когда я работал всего год в этой корпорации, меня приняли СБ практически в теплой постельке одной особо симпатичной химички. Настучал, разумеется, всезнающий комендант. Лонгин тогда просто спас меня от увольнения, а спустя некоторое время даже повысил до начальника отдела. Тогда вот стало не до развлечений, нагрузки постоянно росли и я начал разгонять свое сознание местными грибами. Это помогало, вместе с Мишей мы на пару придумывали такие вещи, что в отделе инноваций просто диву давались.
Потом я наконец втянулся, пару лет не употреблял, хватало сил на все. И тут проект "Эдем", полная автономизация системы червоточин. Надо сказать, к тому времени наши ученые продвинулись настолько далеко, что при вылете на Кассигайнен они давали кучу подписок о неразглашении, публиковали только пять-десять процентов материалов. Да и этого хватало на произведение очередной сенсации в научном сообществе. Но этот проект был просто вершиной мысли. СИСТЕМА никогда не давала сбоев, организуя ряды дыр с нужными параметрами, но долгое время при обкатке моделей мы получали просто неконтролируемый рост числа червоточин с быстрым истощением наноквазаров. Мы с Мишей опять вернулись к старым способам, вернее, к грибам и алкоголю, что принесло неожиданные успехи.
Потом женитьба, дети, Аллирин увезла их домой, на Кассигайнен, а я в этот же день едва не загнулся от некачественной выпивки и настоя волшебных грибов, правда через три дня мы несколько усовершенствовали транспортную систему червоточин.
Две недели я пробыл в отпуске на Кассигайнене, галлюцинации как рукой сняло, нормализовался сон, но по прилету меня накрыло снова. В этот раз меня манило в большую серверную, куда доступ у меня был, но задач почти никогда не возникало.

Ло-Анкин III, филиал корпорации "Камаат Технолоджи". 23037, до начала стандартного летоисчисления двести лет.
Эжен "Лонгин" Дюваль, глава совета директоров корпорации "Камаат Технолоджи".

Я заметно сдал за последние месяцы. Не душой, телом. Врач советовал мне меньше двигаться, больше отдыхать, но я не мог долго усидеть на одном месте, несмотря на столь почтенный возраст.
Недавно мне удалось расшифровать спецификацию на главные узлы большой серверной. Довольно стандартный амаррский код с нехарактерной длиной ключа отнял у меня тридцать лет жизни. Но лучше бы я даже не приступал. После фразы в дневнике Камаата "...загрузили первого оператора...", я начал волноваться, воображение рисовало подобие медицинской капсулы с множеством щупов и тело, плавающее в биорастворе.
Черт. Так и было. Сейчас, спустя восемьсот лет после загрузки первого оператора, коих только на этой станции насчитывалось пятнадцать, в живых находились тринадцать человек. Их капсулы были соединены, они могли постоянно разговаривать друг с другом, дабы не сойти с ума, они могли обеспечивать автономность и сверхвысокую производительность СИСТЕМЫ... Я отвернулся от скрытого от всех комплекса с капсулами и увидел Родрика. Тот был бледен и двигался будто находясь в некой прострации, не обращая внимания на меня и мои попытки остановить его.
- Неспящие! Я, Родрик Дюваль, пришел по вашей просьбе! - воскликнул он.
Я не знал, отвечают ли они ему, но по судорожной беготне взгляда Родрика предположил что скорее да, чем нет. Вдруг он повернул голову в мою сторону, усмехнулся:
- Привет, дед. Мы с Алли внука в твою честь назвали.
- Родрик...
- Не надо, пожалуйста, оправдываться. Ты много сделал для человечества, даже пожертвовав счастьем семьи. Только вот боюсь, люди ничего этого не оценят. Хватит ли тебе духу преподнести очередное супероружие государству вроде нашего? Мне вот нет.
- Родрик, я не собирался. Объект будет законсервирован, люди распущены по домам, технологии засекречены до лучших времен.
- Дед... Эти времена никогда не настанут.
- Пусть так. Что будешь делать ты?
- Я не вижу другой жизни, хоть и люблю свою жену и детей. Я отдал СИСТЕМЕ и корпорации здоровье, молодость и разум, пожалуй. У меня уже крыша едет, я вполне серьезно. По утрам болит спина, выезжать на охоту стал раз в месяц. Дед. Я ведь на износ работал.
- Делай, как знаешь. Я не вправе тебе приказывать, - ответил я. - Две из этих капсул свободны, седьмая и пятнадцатая. Выбирай любую.
- Сделай, пожалуйста, для меня кое-что, - попросил Родрик.
- Все, что в моих силах, - заверил я.
- Вырасти клон-тело за ночь, чтобы Алли не знала, где я. Подстройте несчастный случай, в общем, чтобы было что похоронить.
Я не ожидал такой просьбы, но, тем не менее, кивнул.
- Спасибо, дед, - улыбнулся внук. - Вернись, пожалуйста потом домой, дай родным о себе знать. И мое тело проводишь в последний путь заодно.
Я не выдержал, обнял Родрика. Тот отстранился, сбросил повседневный комбез и шагнул в капсулу. Створка закрылась, сквозь окошко я наблюдал, как Родрик соединяет мозг с машиной, вставляя щупы в гнезда в черепе. Вот он устроился поудобнее, подмигнул мне и закрыл глаза.
Пискнул коммуникатор. Сообщение от пользователя номер семь: "Дед, да не убивайся ты так. Ты, возможно, и сам к этому придешь. Только сначала сделай, как я прошу. Родрик Дюваль, оператор СИСТЕМЫ".

Следующая неделя прошла как мгновение. Люди работали как звери, собирая и шифруя данные, консервируя помещения и образцы. Клон Родрика был обнаружен в его комнате со сломанной шеей, тело срочно мумифицировали и подготовили к отправке. Аллирин была отправлена похоронка с результатами предварительного расследования.
К концу недели все упаковали в два колонизационных транспорта, построенных на верфи в Кассигайнене по нашим технологиям, СИСТЕМА сработала и открыла проход.
Похороны, рыдающая молодая "вдова" с двумя детьми, шокирующее признание. Сыну моему уже шестьдесят лет исполнилось, жена в шоке, друзей никого в живых не осталось. Спустя месяц с похорон "внука" я приказал расконсервировать "Страж", самый секретный корабль во всей галактике, дабы последовать за Родриком, директорство "Камаат технолоджи" приказом перевел на Аллирин, сам же привычно занял место пилота и через пять часов был у корпоративного маяка, где мы обычно открывали проход. Сигнал должен был давно поступить на серверы системы, но операторы не спешили создавать червоточину. Наконец в пространстве возник вязкий шар, космос в котором заметно отличался от окружающего. Как давно я сюда не летал сам...
Ло-Анкин III принял меня хорошей погодой, я завел корабль маневровыми двигателями в подземный ангар. До большой серверной пять минут. Передо мной открывались любые двери, ни разу не пришлось воспользоваться ни сканером ладоней, ни картой-ключом. Ни разу меня не покидало ощущение взгляда в спину.
Меня явно ждали. Капсула была призывно открыта, с изголовья свисал жгут щупов нейроинтерфейса.
Хм... Мягко. Красные сюда, черный сюда, обруч на голову, браслеты... Присоски...
Тьма...
"Дед, привет!"

Хрупкий пузатый «Бестовер» застыл неподвижно посреди космоса. До ближайших ворот, планет или станций лететь полсистемы. Непроглядную пустоту осквернял единственный рукотворный объект – радиобуй, каждые полминуты кричавший в пространство о помощи.
Законы людей строги. Корабль, услышавший сигнал бедствия, обязан прийти на помощь. Это правило непреложно в любой культуре, в любой цивилизации. Капитана, прошедшего мимо, ждёт разжалование и трибунал. Приговор будет столь же суров, как если бы он сам добил пострадавших.
Но законы космоса ещё жёстче. Иногда лучше закрыть глаза на чужую беду. Судовой журнал можно подделать. Верная команда не выдаст. Зачем рисковать родным кораблём и ценным грузом?
В этот раз капитан приказал прервать варп-прыжок и посмотреть, кто просит о помощи.
Ну и зря – усмехнулся про себя Горка.
Когда улеглись возмущения варп-поля, наблюдатели не увидели ничего, кроме радиобуя. Капитану тут же доложили, что сигнал ложный. Неуклюжий транспорт начал экстренно разворачиваться, но было поздно.
Три пиратских корабля вышли из режима маскировки менее чем в двадцати километрах от обречённого судна. Купец ещё пытался разогнаться и уйти в варп – напрасное отчаянное усилие! – но перехватчик класса «Атрон» быстро догнал беглеца и заглушил ему двигатели. Пиратский крейсер «Омен» мазнул лазерами по силовым полям «Бестовера», и Горка приказал торговцам сдаваться.
Пираты уже предвкушали добычу. Их третий корабль, спецтранспорт «Виатор», готовился принять груз и команду с захваченного судна. Выкуп всегда составлял солидную часть пиратского заработка. А если у пленников нет денег – амарры хорошо платят за рабов-космолётчиков.
Однако, купец попался упрямый. Его единственная пушечка, крохотный бластер, открыла частый огонь по «Атрону», и даже пару раз попала, но не пробила щит. Бессмысленное сопротивление только разъярило Горку.
– Вскройте мне эту коробочку! – закричал он канонирам. – «Виатор» подберёт груз. А выживших продадим Саньше, сами напросились!
Теперь пиратские лазеры непрерывно почёсывали бока «Бестовера». Силовое поле искрилось от натуги, но держалось. Похоже, капитан торговца предусмотрительно оборудовал корабль сверхштатными защитными модулями.
Впрочем, это лишь продлевало агонию. Слабенький бластер не мог отогнать «Атрона». А пока перехватчик крутится на низкой орбите и глушит двигатели – в варпе не спастись. Рано или поздно силовое поле падёт, и тогда…
КОНКОРД, как обычно, опаздывал.
Наконец, очередной залп смял защитное поле упрямого «Бестовера». Горка довольно потирал руки – но пиратов ждал ещё один сюрприз. Вместо внешних грузовых отсеков, которые так любят жадные до наживы купцы, бока жертвы покрывали толстые бронеплиты.
Смутное подозрение зародилось в голове у Горки. Конечно, бронеплиты – не более чем досадная задержка. Лишних десять минут неравного боя. И всё-таки, всё-таки… Складывалось впечатление, будто капитан «Бестовера» знал о неприятной встрече, и заранее укрепил корабль.
Но прежде чем Горка успел озвучить свои подозрения, космос озарился яркими вспышками, и из варпа вынырнули три новых корабля. Инстинктивно – КОНКОРД! спасайся, кто может! – пираты стали разбегаться.
Далее события развивались стремительно. Пиратский крейсер отвернул от купца и встал в разгон на солнце. «Бестовер» – недавняя жертва – погнался за обидчиком и начал глушить ему варп-двигатель.
Варп-глушитель на транспорте! – не мог поверить Горка. На медленном неповоротливом «утюге»! Услышь он о таком раньше – на родной станции, в баре, под кружечку синтепива – посмеялся бы над анекдотом об отважном и слабоумном торговце. Но сейчас было не до смеха.
Конечно, скоростной военный крейсер легко оторвался от гражданского транспорта. Уже через полминуты «Омен» вышел из зоны действия «глушилок» – но эти полминуты оказались роковыми. Чужой перехватчик догнал пирата, плотно сел на низкую орбиту и заглушил ему варп-двигатели.
Чрезмерно защищённый транспорт-приманка. Пушечка, чтобы раздразнить налётчиков. Нелепый, но сыгравший свою роль варп-глушитель…
Попались, как дети, разозлился Горка. От ярости помутилось в глазах. Захотелось кого-нибудь прибить. Дежурные офицеры на мостике задрожали от страха.
Наконец, обзорная панель опознала чужаков. Всего три лёгких корабля. Ракетный эсминец «Коракс», перехватчик «Кондор» и фрегат поддержки «Бантам». И хвала Еве – это не КОНКОРД.
Настроение Горки улучшилось
– «Виатору» – уварпывать, – приказал он на всякий случай. Ценному спецтранспорту не место в бою. – «Атрону» – держать «купца»! Мы ещё вскроем ему пузо и поглядим, что у него внутрях – но сперва разберёмся с этими недоумками…
Назойливый «Кондор» вертелся рядом, жаля ЭМ-ракетками. «Коракс» открыл порты и тоже готовился к стрельбе.
– Я им всем покажу… – бубнил под нос Горка, пока «Омен» разворачивался на нового противника. – Всех Саньше сдам, на опыты…


«Коракс» сотрясся от первого вражеского залпа.
– Носовой щит пятьдесят процентов, – доложил оператор. – Включаем накачку.
Кайл Ивари кивнул. О щите беспокоиться нечего. Если что, Дэвид на «Бантаме» поможет. Главное – продержаться до подхода Мамы.
– «Виатор» разворачивается и разгоняется! – В голосе наблюдателя явственно слышалось волнение. Оно и неудивительно – самый ценный вражеский корабль пытается удрать.
Лиза на «Кондоре» крепко вцепилась в «Омена». Но она не может разорваться, не может удержать сразу и крейсер, и транспорт!
– Курс на перехват, полный вперёд! – скомандовал Кайл. – Фокус на «Виаторе», беглый огонь разрывными!
Двигателист и начвор зашушукались в микрофоны, передавая приказы во внутренности корабля. Двухсотметровый эсминец медленно поворачивался и ускорялся. Обзорный экран отобразил новый курс, пересекающийся с траекторией пиратского транспорта.
– Капитан? – неуверенно спросила Ашара Донер, старший помощник.
Мама учила, что он не должен объяснять каждый свой приказ подчинённым. Это роняет его авторитет, как командира, и превращает бой в бесконечные препирательства… Но Кайл всегда испытывал уважение к старой опытной женщине, непонятно зачем пошедшей в старпомы к нему, тогда ещё капитану-молокососу, только-только окончившему учебку.
– С крейсером нам всё равно не справиться, мэм. Лиза его задержит, а мы попробуем схватить «Виатора», – объяснил он свой план. – Потом останется лишь дождаться Маму.
Ашара поджала губы и кивнула. Если она и была против, то ничего не сказала.
Первые ракеты выпрыгнули из портов и умчались к пиратскому транспорту, оставляя дымные следы. Ярким фейерверком разбились о силовое поле.
– Передайте сообщение на «Виатор». Если они не остановятся и не заглушат двигатели, мы разнесём их корыто в щепки.
Вторая партия ракет подкрепила слово делом.
Разумеется, пираты на транспорте не испугались. Может быть, понадеялись на свой крейсер… Но Кайл и не рассчитывал, что они послушаются.
– Форсаж! Идём на таран! Собьём их с курса!
Его азарт передался экипажу. «Коракс» рванул вперёд, и очередной залп с пиратского крейсера прошёл мимо. «Виатор» заметил угрозу и пытался уклониться – но куда неповоротливой туше тягаться с быстрым юрким эсминцем? Небольшой доворот – и два корабля с разгону налетели друг на друга. Силовые поля затрещали, загудели и рассыпались искрами. Взаимная аннигиляция щитов породила мощную гравитационную аномалию, которая растолкала драчунов в стороны.
– Ур-ра! – грянуло на мостике. Кайл улыбнулся.
Как он и рассчитывал – потеряв скорость, курс и защитное поле, пиратский транспорт оказался в затруднительном положении. «Коракс» и «Бантам» закрывали собою дорогу к бегству, мешали разогнаться и уварпать. Град ракет обрушился на беззащитный корабль. Пробоины, словно оспины, покрыли корпус. Разрывные фугасы крушили палубы и переборки. Осколками секло аварийные команды, боровшиеся за живучесть.
Не выдержав избиения, «Виатор» заглушил двигатели и послушно лёг в дрейф. Кайл приказал прекратить огонь.
Новое «Ура!» прокатилось по мостику. Экипаж подсчитывал в уме призовые.
Но Кайл уже не улыбался.
«Омен», пиратский крейсер, всё это время полосовал «Коракс» лазерами. Эсминец тоже лишился щита после столкновения, и теперь сильно страдал от вражеского огня. Преграждая «Виатору» дорогу к бегству, Кайл сам лишил себя манёвра и подставил корабль под удар.
Лазерные лучи оставляли на бронеплитах глубокие борозды – а в некоторых местах прожгли их и повредили системы различной важности. «Бантам» старался как мог, чтобы «накачать» щиты попавшему в беду товарищу, но этого явно не хватало.
Кайл с тревогой посмотрел на Ашару. Негромко переговариваясь по интеркому, старпом командовала ремонтными бригадами и пыталась ускорить восстановление щита.
Заметив взгляд, Ашара обернулась. Начвор тоже посмотрел на Кайла, будто спрашивая – когда будем стрелять по «Омену», командир?
Может быть, они правы? К чёрту этот «Виатор»? Если открыть огонь по крейсеру – тот будет вынужден направить часть энергии на защиту, и лазеры будут жечь слабее…
– Нет, – ответил Кайл на молчаливый вопрос. – Если мы начнём стрелять по крейсеру, транспорт снова попытается удрать. У нас нет щита, и остановить «Виатор» вторым тараном мы не сможем… Подождём Маму, она появится с минуты на минуту.
А сообщения о попаданиях поступали всё чаще.
Кайл лично взялся за штурвал. Аккуратно подрабатывая маневровыми, он развернул эсминец целым бортом к «Омену». Ещё пять минут, дал он себе зарок. Потом придётся командовать отступление. Стыдно будет смотреть в глаза Маме, но…
Будто отвечая его мыслям, в ухе раздался голос: «Лиза, хватай «Атрона»!»
Кайл поморщился. Он не любил, когда Мама командовала через его голову. Хорошо ещё, что она делает это на частоте Ивари. Так Кайл хотя бы знает, какие указания получают его брат и сестра.
И опять события понеслись быстрее цептора. За полминуты обстановка в пространстве боя разительно переменилась.
Сначала из варпа появился новый корабль – огромный, грозный и красивый линкор класса «Махариэль». Получив целеуказания от «Коракса», линкор тут же открыл огонь по пиратскому крейсеру.
Лизкин «Кондор» отстал от «Омена» и на полной тяге помчался к «Атрону». Чужой перехватчик не сразу сообразил, что происходит. Когда пират всё же попытался удрать, «Бестовер», про которого все забыли, повторил трюк и придержал его варп-глушителем. Ненадолго, секунд на десять, но Лизе этого хватило.
Два перехватчика вцепились друг в друга. «Атрон» отчаянно отстреливался, пытаясь стряхнуть Лизу и уйти в спасительный варп. Кайл болел за сестру.
«Омен» понял, что свободен, когда стало уже слишком поздно. 1400-мм снаряды с линкора накрыли пирата первым же залпом, смяли защитное поле и броню, рванули где-то внутри. Нос крейсера – а вернее сказать, всю переднюю половину – разворотило и разорвало на части. Уцелевшая корма беспомощно закувыркалась в космосе. Из разлома искрящимися струйками сочился воздух. Среди обломков барахтались фигурки в скафандрах.
Кайл вздохнул с облегчением и украдкой вытер пот со лба.
– Меня зовут Валентина Ивари, и я капсулир, – раздался Мамин голос на общей частоте, чтобы слышали все. – Обращаюсь к пиратам, напавшим на гражданский транспорт. Вы нарушили закон Государства. Сдавайтесь, или будете уничтожены.
Кайл улыбнулся. Мама всегда так – сначала стреляет, потом предлагает сдаться.
«Ма, – вызвал он её на семейной частоте Ивари, – у этих доходяг оказался «Виатор». Придержи его пушками, а мы поможем Лизе».
«Добро».
Линкор навёл орудия на побитый транспорт – чтоб не смел дёргаться, – и Кайл приказал открыть огонь по «Атрону». Пираты сдались после первого же залпа.
КОНКОРД появился, когда призовые команды уже взошли на захваченные корабли. Мама долго ругалась с чинушами по поводу трофеев. В такие минуты Кайл радовался, что она рядом, иначе отчёт о стычке пришлось бы писать ему.


Доклады о повреждениях внушали осторожный оптимизм. Всё оказалось не так плохо, как думал Кайл. Больше всего пострадали бронеплиты, но их легко залатать или заменить. Разбиты одна из пусковых установок, контрольная башенка и сожжён камбуз. Если совсем не спешить, починить всё можно дня за три.
Ремонтные бригады исправляли то, что можно исправить в космосе, без захода в док. Командовала восстановительными работами Ашара. Кайл пообещал сменить её в ночную вахту, и ушёл к себе…
Он знал, что раньше Ашара командовала шахтёрской баржей. Что заставило её пойти в старпомы под начало неопытного капитана на мелкий фрегатик – тогда у Кайла ещё не было «Коракса»?
Как-то раз, набравшись смелости, он спросил прямо.
«Я ведь «детка-из-пипетки», – отвечала Ашара. – Мы ещё говорить не умели, а Государство от нашего имени уже подписало контракты с корпорациями. Я до старости должна была отрабатывать собственное появление на свет… Госпожа Ивари выкупила мой контракт и попросила… попросила присмотреть за вами. Извините, капитан».
Кайл не обижался за прямоту.
Он знал, что такое «детка-из-пипетки». Сам был из таких. К счастью, Мама усыновила его, Дэвида и Лизу ещё в младенчестве. Участь Ашары – не самое худшее, что может случиться с такими детьми. Всё-таки, она доросла до капитана большой шахтёрской баржи. И как можно променять такую уважаемую и безопасную работу на маленький боевой фрегат и смертельный риск за гроши?
«Уважение, как же… – криво ухмыльнулась тогда Ашара. – Моя баржа окупалась за пару рейсов, но все доходы корпорация забирала себе. Они посылали нас в Венал. Там руды богаче, и совсем нет КОНКОРДа. Из защиты у меня были лишь пяток «Хобгоблинов», да пара дрон-операторов, вечно пьяных от тоски. Так что, ваш «Кестрел» – не худший вариант, с точки зрения безопасности… К тому же, все знают, что вы любимчик госпожи Ивари, извините за прямоту, сэр. Рано или поздно она даст вам новый корабль, а я останусь здесь капитаном».
Однако, когда Мама перевела Кайла на «Коракс» – Ашара пошла за ним.


В приюте он мог только мечтать об уединении. Даже в Лётной Школе Кайл делил тесный кубрик на двоих с Дэвидом. Конечно, против брата он ничего не имел, да и списывать у него так было проще – но личного пространства порой не хватало.
К счастью, каждому капитану положена личная каюта. Тридцать кубометров роскоши и неги. Санузел, маленькая кухонька в углу, встроенные в стену шкаф и холодильник, терминал, пара табуретов.
На полочке, на самом видном месте – игрушечная модель «Рифтера». Кайл всегда поглаживал её по левому носику, когда уходил из каюты, или по правому – когда возвращался. На удачу.
Он плеснул себе бренди, чтобы унять дрожащие после боя руки. Аккуратно достал с полки «Рифтера». Вж-ж-ж – заложил эсминец крутое пике, как сотни раз в детстве, когда Кайл бомбил воображаемых врагов Государства…
В шесть лет мама – тогда они звали её просто мамой – подарила им по игрушечному «Рифтеру». Ржавого цвета, на круглых чёрных подставках, огромные в неуклюжих детских руках – модели выглядели потрясающе.
Вж-ж-ж – тра-та-та-та – тут же начали атаковать друг друга Кайл и Дэвид.
– Это минматарские эсминцы, – рассказывала мама, – ограниченный тираж. Кораблики быстрые и опасные.
На следующий день двое мальчишек-восьмилеток попытались отобрать «Рифтер» у Лизы. Кайл и Дэвид тут же пришли сестре на помощь. Драка получилась короткой, но безжалостной. Противник понёс жестокие потери и ретировался с шишкой на лбу и двумя царапинами.
Но Ивари пострадали сильнее – в горячке боя дорогая игрушка была разбита.
«Дураки!» – прокричала Лиза вслед хулиганам, села на пол и заплакала. У братьев сжалось сердце. По-детски наивно они просили её перестать, гладили по волосам, обнимали. Но Лиза не могла успокоиться… Ведь мамы не было полгода. Кто знает, когда она прилетит в следующий раз? «Рифтер» – единственное напоминание о ней, и теперь он сломан.
Дэвид отдал ей свою игрушку. Лиза успокоилась. Кайл почувствовал огромное облегчение – то ли от того, что сестра перестала плакать, то ли потому, что его «Рифтер» остался при нём… Только в горле у него почему-то стало горько, и под сердцем закололо. Кайл не понял, отчего так, но потом часто давал свой «Рифтер» брату, поиграть.


Победу над Горкой отмечали с размахом. Гуляла вся станция – а в особенности те секции и доки, которые Мама арендовала для своей корпорации. Поддатые техники, портовые служащие и охранники бродили повсюду.
По такому случаю Мама даже вылезла из капсулы. Она поблагодарила экипажи и поздравила всех с избавлением от ужасных пиратов. От оглушительных аплодисментов, казалось, станция вот-вот развалится – особенно в тот момент, когда Мама объявила о премиальных и призовых за захваченные корабли. Когда овации наконец стихли, Мама демонстративно выпила за здоровье собравшихся и долгие годы корпорации, после чего удалилась в собственные покои – ну точно амаррская императрица, что появляется на публике лишь по особым праздникам.
Ивари сняли частную кабинку в лучшем баре на станции. Сидели семейно – то есть только Кайл, Дэвид и Лиза… Кайл уже не помнил, как они стали отделять себя от той, кого прежде звали мамой. Наверное, это произошло, когда они впервые заговорили и подумали про неё «Мама». То ли прозвище, то ли позывной – с большой буквы, уважительно и с благодарностью, но без тех тепла и восторженности, которые все дети вкладывают в это слово.
В порядке исключения, сестра притащила своего очередного ухажёра – Джона, техника-двигателиста с её «Кондора». Парень поначалу стеснялся прославленных капитанов, Маминых любимчиков, по после пары тостов оттаял.
За тонкой стенкой играла музыка – что-то быстрое и галлентское. Официантка принесла синтепиво и закуски. Дэвид рассказывал Джону смешной эпизод из жизни в приюте:
– И вот, значит, воспитательница хватает Лизу и тащит к этой тётке. А Лизка упирается и кричит: «У меня уже есть мама! Она капсулил!»
Лиза двинула брата в бок.
– Неправда! Я тогда уже выговаривала «эр»!
Дэвид рассказывал о случае, когда новая воспитательница, не знающая историю Ивари, пыталась показать Лизу потенциальной приёмной родительнице. Братья тогда подумали, что их сестру вот прямо сейчас отдадут незнакомой тётеньке, и они больше никогда-никогда её не увидят.
– Мы с Кайлом жутко перепугались, – продолжал Дэвид. – Кинулись на воспитательницу с кулаками – а ведь до пояса ей не доставали. Начали пинать по ногам…
– Ну ещё бы! – передразнила сестра. – Прилетела бы мама, спросила бы строго: «Куда дели Лизу?» И что бы вы ответили?
Джон, окружённый буйными Ивари, послушно хихикал. Да, сейчас всё это казалось забавным…
Кайл иногда гадал, что было бы, если бы Мама усыновила только его, или только Дэвида? Или удочерила бы одну лишь Лизу? Стали бы они так близки друг другу? И вообще – выжил бы одинокий Ивари в приюте, окружённый завистниками столь жестокими и безжалостными, какими бывают только несчастные обездоленные дети?
Впрочем, не исключено что умная Мама всё это предвидела и поэтому усыновила сразу троих. Ивари всегда держались вместе, но даже так в приюте приходилось несладко. Пар у раз они даже просили маму забрать их к себе – как это делали другие приёмные родители. Но она отвечала: «Там, где я живу, слишком опасно для малышей».
«Опасно» и «капсулил» – в детстве это звучало здорово.
Вечер продолжался своим чередом. Бармен прислал в кабинку бутылку матарской пшеничной водки – за счёт заведения, в честь победителей жестокого Горки. Лиза и Джон ушли танцевать. Кайл с Дэвидом остались поболтать «за жизнь».
Вспомнили пару случаев из Лётной Школы. Обсудили Джона. Поругали скупых торговцев, выкупивших захваченный «Виатор» за полцены – слишком повреждён, мол… Спецтранспорт пригодился бы корпорации, можно было оставить себе, но Мама не захотела возиться с ремонтом. Кайл чувствовал себя виноватым за то, что так жестоко избил пиратский корабль.
Оставалось ещё полбутылки «Матарочки», когда у них с Дэвидом одновременно запиликали коммуникаторы. Сигнал особый, ни с чем не спутаешь – Мама вызывает. «Завтра утром жду вас троих у себя», – прочитал Кайл и показал Дэвиду. Брату пришло такое же сообщение.
В кабинку заглянула взъерошенная сестра. Из-за её плеча выглядывал Джон.
– Вам тоже пришло? – показала Лиза свой коммуникатор.
Кайл и Дэвид кивнули.
– Значит – утром… Ладно, нам с Джоном надо много успеть. До завтра! – И умчалась.
Кайл с Дэвидом переглянулись и грустно вздохнули. Похоже, пшеничной «Матарочке» придётся обождать – не идти же к Маме с перегаром.


Сколько Кайл ни смотрел на неё, всё не мог поверить, что это та самая женщина, что навещала их в приюте. Лицо сухое и бледное, без грамма косметики. В уголках глаз и губ – морщинки. Золотые волосы стрижены коротко, «под мальчика», чтобы не мешать разъёмам имплантов.
Из детства он помнил совсем другую маму. Высокую, красивую, в нарядных платьях или деловых костюмах – вместо нынешнего мешковатого комбинезона на все случаи жизни. Она гладила Ивари по головам, и от этого становилось тепло и приятно. Приятнее даже, чем когда их ласкала добрая нянечка из младшей группы… Волосы у той мамы тоже были золотые, но длинные и мягкие на ощупь. Теперь Кайл знал, что она носила парик, чтобы посторонние не видели капсулирские импланты.
Мало что осталось прежним с тех пор. Разве что нынешняя Мама всё так же строго спрашивала со своих детей, и так же редко улыбалась.
Кайл с братом и сестрой пришли к ней в девять утра. Дэвид хмурился. Лиза выглядела невыспавшейся.
Личные Мамины каюты, просторные, обставленные скромно и функционально, казались Кайлу холодными и пустыми. В гостиной, например, стояли диванчик для посетителей, стеклянный журнальный столик и кофемашина. Из излишеств – только большой аквариум с золотыми рыбками и иллюминатор во всю стену с видом на главный док… В каюте Кайла на «Кораксе» на пространстве в два раза меньшем уместилось вещей в два раза больше. Это создавало уют и ощущение дома.
Присаживайтесь, – пригласила Мама.
Втроём Ивари заняли диванчик для гостей. Попросив подождать, Мама ушла в кабинет.
Кайл гадал, зачем она вызвала их. Нагоняй за повреждённый «Виатор» они уже получили. Подробности боя разобрали, в ошибки носом Мама их ткнула. Призовые капнули на счёт ещё вчера…
Может, новое задание?
Мама вернулась с большой чёрной шкатулкой из дерева. Лакированную крышку украшал герб корпорации – стилизованный силуэт линкора класса «Махариэль» на фоне звёзд. Мама поставила шкатулку на столик. Стекло звякнуло. Медленно и торжественно Мама открыла крышку.
Кайл забыл, как дышать… Внутри, каждый в своей ячейке, запаянные в заводские пакеты, лежали разноцветные кусочки пластика. Непонятные коробочки и пластинки. Круглые разъёмы для нейрошунтов. Тончайшие нити искусственных нервов, аккуратно свёрнутые в бухточки.
Импланты. Полный набор. Содержимого шкатулки хватит, чтобы превратить обычного человека в бессмертно пилота.
Дэвид пошевелился, и Кайл очнулся. Молча Мама положила рядом со шкатулкой золотую карточку с надписью КОНКОРД, но без фотографии.
Лицензия капсулира! Незаполненная!
Ивари дружно вздохнули, потрясённые. Конечно, импланты в шкатулке стоят дорого, но в пределах разумного. Капсулиры меняют их после каждой смерти. Но лицензия – совсем другое дело! На чёрном рынке Житы капсулирское удостоверение от КОНКОРДа оценивалось почти в миллиард межзвёздных кредитов! Да если бы Кайл каждый месяц захватывал по «Виатору» и получал положенный один процент призовых – понадобилось бы лет восемьдесят, чтобы накопить на бессмертие…
– У меня для вас подарок, – торжественно объявила Мама. – Лицензия капсулира и соответствующий набор имплантов.
Как будто они ослепли и не видели.
– Да, лицензия всего одна, – ответила Мама на незаданный вопрос. – Поэтому я решила, что её получит достойнейший из вас.
Кайл переглянулся с Дэвидом. Что она имеет в виду?
На секунду он даже испугался, что Мама отдаст импланты и лицензию брату или сестре. Это было бы нечестно! Пока Дэвид и Лиза до сих пор летают на фрегатах, он давно уже пересел на ударный эсминец. Он командовал ими. А если в сражении участвовала Мама – был её правой рукой. Если кто из них троих и достоин стать капсулиром – так это он, Кайл!
А потом он устыдился своих мыслей. Ивари всегда стояли друг за дружку – и в приюте, и в Школе, и теперь – на поле боя. Они всё делили поровну.
Но как разделить лицензию?
– Знаю, о чём вы подумали, – будто прочитала его мысли Мама. Кайл надеялся, что не слишком покраснел. – У меня есть для вас задание. Испытание… Недавно в созвездия Калдари проникла группа пиратов из Венала. КОНКОРД совместно с Флотом Государства разбили их, но одному кораблю удалось уйти. Мне известно, где он прячется.
Она положила на столик планшет и вызвала карту звёздных систем, соединённых вратами ускорения. Ивари склонились над схемой.
– Из налётчиков спаслась только Анира Скарлет, известный пират-капсулир. КОНКОРД аннулировал её лицензию, но Анира раз за разом воскресает на одной из пиратских станций… Мои источники докладывают, что её фрегат повреждён, и она чинится в этой системе.
Мама показала на карте белый кружок. Всего три прыжка от их станции, посчитал Кайл.
– Летите туда. Мой разведчик ещё в системе. Он передаст вам точные координаты… Отправьте Аниру в клонилку, и хотя бы на время Государство будет избавлено от её присутствия.
Мама выключила карту. Ивари, как по команде, посмотрели на неё.
– Чей залп решит дело, тот и станет капсулиром.


Чем больше Кайл понимал, что задумала Мама, тем больше злился.
Они сидели в той же кабинке, в том же баре. На столе грустила недопитая вчера «Матарочка».
Все всё понимали. У «Коракса» семь пусковых установок. На «Кондоре» Лизы – всего три. У Дэвида на «Бантаме», по уму, вообще не должно быть оружия, но при желании можно втиснуть парочку «гибридок»… Получается, у Кайла полный вес залпа в полтора раза больше, чем у брата с сестрой вместе взятых, а если учесть особенности конструкции «Коракса» – то и вдвое. Нетрудно догадаться, чей выстрел окажется решающим.
Какое тут может быть честное соревнование? Ударный эсминец против перехватчика и вспомогательного фрегата… Это разные корабли, созданные для разных целей. Они должны работать в команде, а не соревноваться – «кто нанесёт последний удар».
Когда Кайл предложил, чтобы он тоже полетел на фрегате – хотя бы на своём старом «Кестреле», – Мама отругала его. «Вы будете биться против капсулира. Её фрегат повреждён, но мы не знаем, насколько. Вам понадобиться вся огневая мощь «Коракса». Да не будь же ты идиотом, Кайл!»
Её последняя фраза прозвучала двусмысленно.
Бармен сам принёс завтрак. Неодобрительно покосился на «Матарочку». Всё-таки, по времени станции было ещё утро.
Есть никто не хотел. Лиза крутила в пальцах пустую рюмку. Дэвид отводил глаза и отворачивался. От этого злость на Маму медленно переправлялась в ненависть.
– Это нечестно, – наконец сказал Дэвид.
Кайл закрыл глаза. Сейчас начнётся… Ивари всегда были дружны, всегда держались вместе. Как Маме за неполный час удалось поссорить их?
– Что нечестно? – спросила Лиза.
– Мама… Она это нарочно подстроила. Она хочет поссорить нас. Чтобы мы ненавидели друг друга.
Кайл недоверчиво посмотрел на брата. Всё-таки, Дэвид не завидует ему? Хотя, может и завидует, но понимает, что виновата Мама… Кайл почувствовал прилив нежности и благодарности к Дэвиду, который несмотря ни на что оставался его другом, верным соратником и братом.
– Что она подстроила? – не сдавалась Лиза. – Вызвала из Венала эту Аниру? Устроила ей бой с КОНКОРДом? Спасла один фрегат и спрятала его в системе неподалёку?
– Дэвид прав, – поддержал брата Кайл. – Вспомни – последний раз она дарила нам одинаковые подарки ещё в приюте, это были «Рифтеры»… Она хочет, чтобы мы завидовали друг другу, соперничали за её внимание.
– Ой, Кайл, точно… На прошлый день рождения Мама подарила мне комплект белья из амаррского шёлка… Ты завидуешь? Хочешь, отдам его тебе?
– Я не про это…
– А я про это! Удостоверение капсулира стоит миллиард межзвёздных кредитов, Кайл! Если Мама продаст «Махариэль» и другие свои корабли и распустит корпорацию – тогда, наверное, она наскребёт денег на ещё одну лицензию… Она дарит нам половину своего состояния, а вы не цените!
Кайл оглянулся на Дэвида. Брат пожал плечами. Лизка ничего не понимает.
– Конечно, Мама не имеет дела с пиратами, и не стала бы спасать Аниру. Просто так совпало, – согласился Кайл. – Но она нарочно придумала правила этого дурацкого состязания, чтобы…
Он запнулся.
– Чтобы – что? – строго спросила сестра.
Слова застряли в горле. За все звёзды Нового Эдема Кайл не смог бы заставить себя произнести – «чтобы отдать лицензию мне».
Давайте поклянёмся, – предложил он.
– В чём? – удивилась сбитая с толку Лиза.
– Поклянёмся, – протянул Кайл руку вперёд.
– Поклянёмся. – Дэвид вложил свою ладонь в его.
– Ладно… – присоединилась Лиза.
Кайл снова обрадовался. Старое правило работало. Куда двое – туда и третий. Значит, Маме не удалось вбить клин между ними.
– Что бы ни случилось, кто бы из нас ни стал капсулиром – он или она никогда не бросит остальных. И сделает всё возможное, чтобы рано поздно все Ивари стали капсулирами.
– Кайл, ну разумеется, клянусь! Как ты можешь так сомневаться в нас?
– Клянусь. – Дэвид был предельно серьёзен.
– Клянусь.


Кайл понял, что нужно делать, увидев «Рифтер»…
Он отменил увольнительные и вызвал всю команду к «Кораксу». Перед вылетом надо многое успеть – поменять пожжённые бронеплиты, зарядить накопитель, пополнить запасы ракет. Пока недовольный экипаж собирался в доке, Кайл заглянул к себе в каюту – переодеться в рабочее. В дверях по привычке протянул руку, чтобы почесать на удачу правый носик «Рифтера», и застыл…
Теперь он знал, как поступить.
– Снимайте штурмовые ПУ. Ставьте «Арбалесты», – раздавал Кайл приказы. – И грузите лёгкие ракеты.
– Ага… – Начвор вбивал указания в планшет.
– Вместо одной из ПУ поставьте варп-глушитель. Вместо другой – систему дистанционной накачки щита.
– Хорошо… Что, капитан? – удивился офицер.
Его замешательство было понятно. Лёгкие ракеты из «Арбалестов» могут достать противника на нескольких десятках километров, в отличие от варп-глушителей, которые эффективно работают только на ближней дистанции. Чтобы гарантированно поймать чужой корабль, надо подойти к нему достаточно близко – так не лучше ли тогда вместо «Арбалестов» взять мощные «Штурмы» для боя накоротке?
А модуль дистанционной накачки щита?! Это вообще никуда не годится! Для таких систем предназначены специальные корабли – тот же «Бантам», например, – но никак не ударный эсминец! Зачем ослаблять свой залп?
Вслух начвор ничего не спросил, но явно ждал объяснений.
– У меня есть план. Выполняй.
Ничего объяснять Кайл не собирался. Ашаре бы рассказал, начвору – нет.
Члены команды сбредались со всей станции. В доке отчётливо запахло перегаром. Кайл раздавал таблетки от похмелья, назначал на работы и покрикивал на лентяев. Начвор, не дождавшись ни слова, ушёл на корпоративный склад, выбивать оборудование.
Кайл улыбнулся, вспомнив самого себя шесть лет назад и свой первый экипаж, с которым летал ещё на «Кестреле»… Двадцать человек в две шеренги выстроились тогда перед фрегатом. Все с интересом глядели на юного капитана, ждали приветственного слова. Кайл не знал, что сказать. Коленки дрожали от страха. Он испугался даже сильнее, чем в тот раз, когда глупая воспитательница пыталась отдать Лизу чужой тётеньке.
Нет, конечно Ивари знали, что после Школы Мама позовёт их в свою корпорацию. Это было логично и естественно. В Лётной Школе их многому научили, и Ивари готовились выполнять обязанности дрон-операторов, двигателистов, техников или стрелков. Пределом мечтаний Кайла была должность второго пилота.
Но Мама назначила их капитанами новеньких калдарских фрегатов. Лизе достался перехватчик «Кондор». Дэвиду – корабль поддержки «Бантам». Кайлу – ударный фрегат «Кестрел»… Даже сейчас, несмотря на то, что Ивари справились и стали опытными космическими вояками, – Кайл считал это глупостью и Маминой блажью. Не должны вчерашние выпускники получать под начало боевые корабли. Даже самая лучшая Лётная Школа не готовит к такому.
Однако возразить Маме никто не посмел.
И вот двадцать матросов, техников и офицеров с любопытством разглядывали безусого двадцатилетнего капитана… Сказать по правде, Кайл предпочёл бы подраться со всеми ними – по очереди или разом, – чем командовать.
Вперёд тогда вышла Ашара: «Добро пожаловать, капитан. Желаете осмотреть корабль?»
И всё оказалось не так страшно. Большинство в экипаже были лишь на пару лет старше Кайла и легко приняли его лидерство. Боевыми частями командовали взрослые опытные специалисты, но по характеру мягкие и бесконфликтные – наверняка Мама нарочно подбирала таких.
Он многому научился у своего старшего помощника, Ашары Донер. В прошлом сама капитан, именно она первое время поддерживала боеспособность фрегата на должном уровне, уделяя внимание тысяче мелочей, о которых Кайл даже не подозревал. Отдавая приказ в походе или в бою, он постоянно оглядывался на старпома – нахмурится ли? Или кивнёт одобрительно? Потом понадобилось много времени, чтобы отучиться от этой привычки.
Как у себя держались Лиза и Дэвид? – Кайл не знал. Боялся спросить. Боялся признаться, что сам, без Ашары, он бы не справился…
И по сей день, спустя шесть лет, и на другом корабле, единственным членом экипажа, кого Кайл по-настоящему уважал и даже побаивался, оставалась Ашара Донер. Именно поэтому он хотел вызвать её в док как можно позже.
Но Ашара пришла сама.
– Капитан? Доброе утро.
– Доброе утро, мэм, – улыбнулся Кайл, делая вид, что всё в порядке.
«Штурмы» уже сняли. Начвор на каре-погрузчике как раз втаскивал в док «Арбалесты». Как не вовремя… Кайл собирался вызвать Ашару, когда «Арбалесты» и вспомогательное оборудование уже установят на «Коракс».
– Вижу, у вас тут аврал…
– Да, но я пока справляюсь. Решил, что вы заслужили отдых, мэм.
– Я не такая старая, как кажется, капитан. А зачем нам вспомогательное оборудование вместо ракетниц?
– Идём в бой, – глупо ответил Кайл.
– Капитан… можно вас на минутку?
Кайл мог отказаться. Мог дать ей увольнительную до вечера и приказать отдыхать… Но даже мысль о том, чтобы выказать неуважение к мудрой женщине, показалась ему неправильной.
Они отошли подальше от матерящихся техников и доковых рабочих.
– Сэр, я знаю, что мы летим драться с Анирой Скарлет.
Откуда? Мама сказала? Кайл никогда не забывал первого разговора по душам с Ашарой, когда она призналась, что Мама просила присмотреть за ним.
– Да.
– Тогда зачем вы снижаете огневую мощь корабля?
Нас будет трое. Она одна, и на повреждённом фрегате.
– Капитан, Анира – капсулир! Не стоит её недооценивать!
На памяти Кайла, была всего пара случаев, когда старпом вот так давила на него.
– Лиза и Дэвид вместо варп-глушителя и «качалки» поставят дополнительное вооружение. Общий залп отряда уменьшится незначительно.
– Капитан… я знаю, какой приз на кону.
Кайл вздохнул. Как бы он ни уважал Ашару, может даже по-своему любил, но она – не Ивари. Она не поймёт.
Вы хотите равного состязания? – пробовала угадать старпом.
– Нет. Я не хочу участвовать в состязании. Я хочу, чтобы приз получили Лиза или Дэвид.
– Капитан?!!
Как объяснить ей? Кайл до сих пор помнил то неприятное чувство, когда Дэвид отдал плачущей Лизе игрушку – а он мерзко радовался, что сохранил свою… Ашара – чужая. Она не поймёт. Нечего ей лезть в дела Ивари.
– Я стану капсулиром, мэм, но другим способом… Я уйду из корпорации и вступлю во Флот Государства. Буду воевать с галлентами в нейтральных созвездиях…
– Госпоже Ивари это не понравится.
– Лучшим своим пилотам и капитанам Государство даёт импланты и лицензию капсулира, – не слушал старпома Кайл. – Если Мама в самом деле любит меня так сильно, как все думают, пусть употребит свои связи, чтобы я получил лицензию поскорее… Я отслужу положенный срок и вернусь в корпорацию.
Кайл говорил уверенно и почти убедил самого себя, что так и будет. Ашара поджала губы в знак протеста, но кивнула, сдаваясь. Вряд ли удалось убедить её, но по крайней мере старпом поняла, что спорить бесполезно.


Как и Ашара, Дэвид с Лизой решили, что он хочет сделать соревнование чуточку честнее. Кайл не стал рассказывать им весь план. Но по его просьбе, брат и сестра поменяли спецсистемы на дополнительное вооружение.
Ремонт и установку нового оборудования закончили к вечеру. Сразу отчалили. Команда выбилась из сил, и Кайл назначил сокращённые вахты, а остальных отравил отдыхать.
До нужной системы добрались за двадцать часов. Там их встретил Мамин разведчик и передал координаты пиратского убежища.
– Ивари, внимание! – вызвал Кайл Дэвида и Лизу. – У пиратов было почти двое суток на ремонт. Конечно, в открытом космосе они вряд ли много успели, но мы всё равно не знаем, в каком состоянии их лоханка… Разведчик докладывает, что Анира там одна. Поэтому варпаем вместе, по моей команде… Разгон!
Три корабля развернулись в одну сторону и начали набирать скорость. Штурмана рассчитали прыжок и заложили ЦУ в бортовые компьютеры. Когда Лиза и Дэвид доложили о готовности, Кайл скомандовал:
– Варп!
Они оказались будто в устье бесконечного длинного вихря. Белёсые полосы варп-возмущений крутились вокруг и проносились мимо. На обзорниках дрожали и подпрыгивали звёзды – словно «Коракс» не варпал, а скакал где-нибудь на просёлочной дороге по кочкам и ухабам.
– Перешли в варп-режим, – доложил вахтенный. – Все системы в норме. Расчётное время прибытия – два часа.
Техники в последний раз проверяли оборудование. Оружейники-ракетчики калибровали прицелы новых ПУ. Экстренно назначенный оператор варп-глушилки изучал инструкцию и гонял незнакомую систему вхолостую.
– Кайл, у тебя есть план? – спросила Лиза на частоте Ивари.
– Готовь разрывные ракеты. Дэвид – ты заряжай бластеры антиматерией. Я буду лупить электромагнитками, чтобы сбить Анире щит… Держитесь позади. Когда щит спадёт – вступайте в бой и бейте, что есть мочи… А там по ходу разберёмся.
Так себе план. Но Мама учила – даже видимость плана лучше, чем полное его отсутствие.
– Кайл, не дури там, – попросил Дэвид.
– Всё будет в порядке, братишка. Мы же поклялись.
Анира пряталась среди выработанного скопления астероидов. Несколько громад пустой породы, давно заброшенные шахтёрские домики на одном из камней, облако мелких – от песчинки до кулака – обломков. Пиратский фрегат крутился по орбите вокруг одного из крупных астероидов.
Кайл тут же забыл свой план.
– Заходим треугольником! Я сверху, Дэвид слева, Лиза справа! Прижмём её к камушку, лишим манёвра!
Оружейники взяли пиратку на прицел.
– Эй, у неё такой же «Хок», как у Мамы! – заметила Лиза.
И действительно, фрегат Аниры оказался «Хоком» – улучшенным штурмовым вариантом старого «Кестрела». Мама летала на таком, когда не хотела по пустякам гонять «Махариэль». Интересно – значит у них с Анирой одинаковые вкусы?
Видимо, появление охотников стало для пиратов полной неожиданностью. «Хок» зашевелился, лишь когда «Коракс» подошёл достаточно близко, чтобы заглушить ему варп-двигатели.
Кайл приказал открыть огонь. Брат и сестра поддержали, забыв о первоначальном плане «стрелять по команде». «Хок» отбивался крайне вяло, избрав целью «Коракс». Редкие залпы по паре ракет не причиняли серьёзного вреда щиту эсминца.
Зажатая между астероидом и тремя Ивари, лишённая манёвра, Анира Скарлет попалась в ловушку. Для проформы Кайл предложил ей сдаваться, но пиратка не ответила. Гордые капсулиры никогда не сдаются простым пилотам.
– Щит «Хока» пробит, сэр, – доложила Ашара.
– Уи-и-и-ха-а! – радостно подтвердил начвор.
Прекрасно.
– Вторая, третья, четвёртая и пятая ПУ – прекратить огонь, – приказал Кайл. – Первая – продолжайте стрельбу, чтобы у противника не откачался щит.
– Перезарядить ПУ разрывными? – спросил начвор.
– Нет. Оставьте электромагнитные боеголовки.
Начвор нахмурился и переглянулся со старпомом. Ашара тяжело вздохнула, но ничего не сказала.
Дэвид и Лиза заметили, что «Коракс» прекратил огонь.
– Кайл, перезаряжаешься?
Даже мысли не возникло соврать.
– Нет. Я оставил ЭМ-ракеты в резерве, на случай если «Хок» попытается откачать щит… Добейте его, а я прикрою.
– Кайл! – поняла всё Лиза. – Это нечестно!
– Мама играет нечестно, значит и нам можно.
– Если ты не будешь стрелять, тогда мы тоже…
– Не говори ерунды! Пока ещё я тут флитком! И я приказываю – грохните эту Аниру, и полетим домой!
Переговоры шли на частоте Ивари, и команда ничего не слышала. Кайл ловил недоумённые взгляды операторов и офицеров – почему не стреляем? – но не собирался объясняться. Потом, когда всё закончится, он поблагодарит экипаж, а пока пусть выполняют приказы.
Разрывные ракеты с «Кондора» и заряды антиматерии с «Бантама» оставляли в чужой броне рваные дыры. Промахнувшиеся снаряды падали на астероид, взрывались и выбрасывали в космос тучи каменной крошки. Казалось, ещё немного и «Хок» будет повержен. Но Анира умело подставляла под залпы целый бок, в то время как повреждения на другой стороне затягивались на глазах. Вот что значит – капсулир!
– Она использует наниты, – прокомментировала Ашара.
– Их запас у «Хока» не вечен, – отвечал Кайл.
– Боеприпасы на наших фрегатах тоже.
Кайл притворился, будто не услышал замечание.
А тем временем, эффект внезапности кончился. Видимо, в первый момент они застали пиратский фрегат со «спущенными штанами» – большая часть команды отдыхала или занималась ремонтными работами. Но сейчас «Хок» будто ожил и начал биться в полную силу.
Залпы пошли в два раза чаще, по четыре ракеты вместо двух, и жалили они теперь больнее. Кроме того, «Хок» перенёс огонь с «Коракса» на Лизкин «Кондор»… Трудно сказать, чем руководствовалась Анира. Наверное, заметила, что Кайл не стреляет, и решила, что у него в трюме только ЭМ-ракеты – и потому эсминец менее опасен, чем неожиданно злой и кусачий перехватчик.
– Кайл, мне сейчас будет плохо, – пожаловалась сестра.
– Держись, мы подкачаем тебе щит.
«Кондор» был слишком далеко. Чтобы подобраться к нему, пришлось бы выпустить Аниру из лап варп-глушителей… Мешал гравитационный колодец астероида – и пока согласовывали сложные манёвры, пока Лиза сама подлетала к эсминцу – пиратские ракеты уже сбили ей щит.
– Чего вы там возитесь? – ругал Кайл операторов. – Быстрее!
– «Коракс» – не «Бантам»! – огрызался начвор. – Делаем всё возможное!
И действительно, наскоро смонтированная, незнакомая экипажу система дистанционной накачки щита работала еле-еле. Силовое поле «Кондора» не успевало набрать нужную плотность, как очередной залп с «Хока» сминал его и дырявил несчастный кораблик.
– Похоже, мне конец.
В прямом столкновении лёгкий перехватчик Лизы не мог тягаться с ударным штурмовым фрегатом второго поколения. Одна за другой системы «Кондора» отказывали. Сперва замолчали ракетницы. Потом заглох маршевый двигатель. Наконец, очередной залп разбил перехватчик на две неравные части. Правое крыло исчезло в яркой вспышке; оставшиеся корпус и левое крыло закувыркались в пространстве.
– Лиза! – одновременно выдохнули Кайл и Дэвид.
Мостик «Коракса» притих.
– Не кричите! Не глухая!– отвечала сестра. Семейную частоту Ивари забивал треск помех, и разобрать слова было трудно. – Экипаж покидает корабль на спасботах. Я вытащу Джона и тоже эвакуируюсь.
Кайл выдохнул с облегчением. На мостике тоже узнали, что Лиза жива, и кто-то даже захлопал в ладоши от радости… Наверняка Анира опять показала своё капсулирское искусство – точно рассчитала последний залп, чтобы добить, но не уничтожать повреждённый корабль. Чтобы взять пленных.
Но теперь надо во что бы то ни стало выиграть бой, иначе Мама разорится, выплачивая выкуп за дочку.
– Всем ПУ – огонь электромагнитками по «Хоку»! Поможем Дэвиду!
Начвор кинулся раздавать приказы.
Ашара склонилась над ухом Кайла, чтобы остальная команда не слышала.
– Капитан, это зашло слишком далеко. – Голос старпома был тих, но твёрд и настойчив. – «Бантам» не ровня «Хоку». Хватить играть в поддавки.
– Я не играю, – так же тихо отвечал Кайл. – Выполняйте приказ, мэм.
Кайл знал, что упрямство – не самая лучшая его черта. Но прямо сейчас ничего поделать не мог. Сестра выбыла из боя – значит лицензию должен получить Дэвид.
И сперва казалось, что ничего ужасного не произошло. «Кондор» падал на астероид, но от него уже отделялись спасботы. «Хок» сосредоточил огонь на «Бантаме» Дэвида. «Коракс» был рядом и частично откачивал товарища. Операторы старались изо всех сил, но пират бил больно, и щиты проседали быстрее, чем восстанавливались.
– Кайл, добей же её! – умолял брат.
Казалось, Дэвид готов был заплакать. Командуя вспомогательным «Бантамом» он обычно держался подальше от боя, и редко оказывался под столь плотным огнём.
– Делаю, что могу. Мы справимся! – хотел подбодрить его Кайл, но и сам видел, что ЭМ-ракеты не наносят чужой броне большого вреда.
– Я выхожу из боя… – не слушал брат.
– Дэвид, стой!
– Всё бесполезно, Кайл. Щит вот-вот падёт, и Анира разберёт меня за тридцать секунд. «Бантам» не предназначен для ближнего боя, ты же знаешь…
Фрегат брата развернулся по короткой дуге, бластеры замолчали. Дэвид врубил микроварп-двигатель, спеша выйти из боя. За дюзами зажёгся длинный голубой след ионизированного газа.
– Я пережду вон за тем камушком.
«Бантам» помчался к небольшому – метров семьсот в поперечнике – астероиду с заброшенными шахтёрскими домиками на поверхности.
– Нет, Дэвид, не поворачивай к Анире кормой!
Поздно. Очередной залп смял «Бантаму» щит – а в космосе уже была следующая порция ракет, выпущенная ещё до того, как Дэвид развернул корабль! Ракеты ударят прямо по неприкрытым дюзам, и тогда… Анира тут же прекратила огонь. Конечно, к чему тратить боеприпасы, если противник обречён! Кайл уже ненавидел пиратку за эту нечеловеческую расчётливость и реакцию.
Последние ракеты ударили «Бантам» по дюзам. Топливо в камерах зажигания детонировало, а вслед за этим рванула вся двигательная установка. От корабля оторвало изрядный кусок кормы, но большая часть корпуса уцелела.
Лишённый манёвра и тяги, фрегат по инерции, на скорости полкилометра в секунду закувыркался по неуправляемой траектории. Не смертельно… Потом, после боя, можно было бы догнать корабль, «подсетковать» и стабилизировать стазис-полем, снять экипаж… потом… после…
Если бы «Бантам» не мчался прямо на астероид, за которым хотел спрятаться.
– Кайл!..
Надо было как-то спасать брата, но Кайл не знал, как. Надо было что-то сказать, но Кайл не знал, что. Он мог только беспомощно смотреть.
От удара астероид раскололся надвое. Туча каменной пыли и крошки разлетелась на десяток километров. Шахтёрские домики сорвало с поверхности и разбросало вокруг. И между ними… посередине… в центре…
Кайл закрыл глаза.
Капитан? Капитан?!
Голос Ашары доносился, будто со дна колодца. Кайл не отвечал.
Несколько осколков ударили в силовое поле «Коракса».
– Прекратить огонь! – командовала старпом. – Перезарядить ПУ разрывными!
Мостик гудел, передавая приказы во внутренности эсминца. Второй пилот громко ругался, пытаясь увернуться от крупных осколков, и в то же время не выпустить «Хок» из зоны действия варп-глушителей. От резких манёвров и сотрясений заряжающее устройство одной из ПУ заклинило. Начвор кричал в интерком, требуя срочно устранить неисправность.
Пиратский фрегат начал бить по «Кораксу», но очень слабо. Редко, и по две ракетки в залпе. Либо у Аниры кончаются боеприпасы, либо она тоже пострадала от взрыва – шептались на мостике…
Кайл всё видел и слышал. Всё понимал. В голове будто выросла стеклянная стена, отделяющая его от остального мира. Сквозь неё он наблюдал на суету офицеров и техников, но не вмешивался. Командовала Ашара. Она делала то, что Кайл должен был сделать с самого начала.
Последним усилием воли он разбил стену и позвал старпома.
– Мэм?
Ашара обернулась. Показалось, или Кайл заметил в её глазах облегчение?
– Мэм… Дэвид?..
Старая женщина сочувственно сжала его плечо.
– Мне очень жаль, капитан. Взрыв был слишком силён…
Кайл видел сам. Разбитый астероид, облако осколков, сорванные ударной волной домики… И посередине – там, куда Кайл отказывался смотреть – ярчайшая вспышка, в которую превратился «Бантам».
Он зажмурился, отгоняя ужасное видение.
– Лиза?
– Спасботы с «Кондора» вне зоны поражения осколками, сэр. Там никто не пострадал.
Слава Еве…
– ПУ перезаряжены?
– Минутку, капитан! – бодро отозвался начвор. – С возвращением!
Одна за другой пусковые установки докладывали о готовности. Задерживалась лишь пятая, у которой вышло из строя заряжающее устройство. Сейчас Анира получит…
В ушах Кайла вдруг ожили клипсы гиперсвязи. От неожиданности он даже вздрогнул. Сквозь треск помех на частоте Ивари раздался ясно различимый тяжкий усталый вздох. Лиза? Дэвид?!
Но нет, он узнал голос. Это была…
«Давай уже заканчивай, Кайл».
…это была Мама.
Дрожащими руками он сорвал наушники. Голова кружилась. Ужасное понимание раскалённой иглой жгло затылок, и из глаз бежали слёзы, как бывало в приюте, когда Кайл переживал самую жестокую из детских обид – обман.
– Огонь-огонь-огонь! – завизжал, завопил он, будто боясь, что сердце разорвётся от боли раньше, чем сдохнет эта лживая тварь.
А потом в глазах потемнело.


На обратном пути командовала Ашара.
Кайл безвылазно сидел в своей каюте, безучастный, безразличный ко всему. Приходил корабельный врач. Давал какие-то пилюли, ставил уколы. Юнга приносил ужин и завтрак. Приходила Ашара. Рассказывала, что «Хок» лопнул с трёх залпов. Капсулу Аниры поймали варп-глушителем и взорвали…
Он не стал поправлять, что в капсуле была не Анира.
Лиза тоже погибла. Старший помощник «Кондора» оправдывался: «Капитан приказала всем покинуть корабль, а сама с одним матросом до конца пыталась расклинить люк в реакторный… Там ведь Джон застрял…» Вот так они и упали на астероид все вместе – «Кондор», Лиза, безымянный матросик и смазливый двигателист Джон.
Известие о смерти сестры Кайл воспринял внешне спокойно. Как сжали сердце тиски в тот момент, когда он услышал в наушниках Маму, – так и не отпускали с тех пор. Страдать ещё сильнее Кайл просто не мог.
И хотя сердце ещё болело, к концу полёта он взял себя в руки.
С удивлением заметил треснувший экран терминала и вмятину на дверце холодильника. Ныли разбитые костяшки пальцев. На столике валялись пустые упаковки успокоительного.
По интеркому объявили, что «Коракс» приближается к станции. Заходом в док командовала старпом.
Кайл сидел на койке, сжав голову в руках. Что дальше? Глухая ярость подсказывала самый простой выход… но верный ли? Он уже убил её однажды – что толку?
Предсмертная мольба брата – «Кайл!..» – ещё звенела в ушах. И будто наяву он слышал последний доклад Лизы, спокойный и самоуверенный, как всегда: «Вытащу Джона и тоже эвакуируюсь».
К счастью, врач и Ашара не смогли взломать его личный сейф, только опечатали. Кайл сорвал пломбу и достал оружие – бластерный пистолет. Бездумно, раз за разом он выщёлкивал магазин и проверял заряд. Десяток тяжёленьких пуль. Индикатор горит зелёным – батарея полна энергии… Десять пуль – но Мама заслуживает сотни смертей. Если это будет всего лишь вторая – пусть так. И пока Кайл жив, он постарается, чтобы эта смерть не стала последней…
Чья-то сильная рука забрала пистолет. Кайл с удивлением поднял глаза. Ашара? Как она вошла?
– Мы в доке, капитан. Все системы подключены к коммуникациям станции. Экипаж заканчивает послеполётные работы. Госпожа Ивари ждёт нас… Если желаете, я могу доложить сама.
– Я пойду. – Кайл протянул руку. – Отдайте пистолет, мэм.
В глазах Ашары читалось сомнение.
– Капитан… обещайте не делать глупостей.
– Не делать глупостей? – взвился он. – Она убила их! Убила Лизу и Дэвида!
– И ещё двадцать человек корпорации. Я знаю.
Откуда? Кайл отшатнулся. Ашара знала всё с самого начала?
– Я догадалась, – невесело усмехнулась старпом. – При том уровне взаимодействия, что мы показали, настоящая Анира Скарлет порвала бы нас на ленточки… И я знаю, что госпожа Ивари устроила для вас это соревнование. До остального дойти нетрудно.
Кайл встал. Постарался спрятать свою ярость и хотя бы внешне выглядеть спокойным.
– Тогда вы всё понимаете, мэм. Отдайте пистолет.
Ашара вдруг подняла руку и погладила его по щеке.
– Кайл… Прошу тебя, не глупи. Не ломай себе жизнь. Ты заслужил эту лицензию. Иди к госпоже Ивари и стань капсулиром…
Комната закружилась перед глазами – то ли потому, что Ашара впервые обратилась к нему по имени, а может успокоительное ещё действовало.
– Обещаешь?
Похоже, старпом просто так не отвяжется.
– Обещаю, – солгал он.
Ашара вернула бластер.
Выходя из каюты, Кайл задержался. По привычке протянул руку, чтобы погладить «Рифтер» по носику… и вспомнил со злостью – Мамин подарок, будь она проклята! Рука сама дёрнулась и с силой смахнула игрушку на пол. Хрупкая модель разбилась на части. Кусочки пластика разлетелись по каюте, запрыгнули на койку, яркими пятнами легли на серый бесцветный коврик.
Вид осколков, в беспорядке разбросанных по полу, вызвал из памяти старую сцену из приютской жизни. «Рифтер» разбит, Лиза плачет, Дэвид отдаёт ей свою игрушку…
– Капитан? – Ашара вернулась к своей обычной вежливости.
Кайл закрыл дверь.
– Да, мэм, идёмте


Всё тот же мягкий диванчик для гостей. Пустой журнальный столик – Мама, разумеется, убрала шкатулку с имплантами. Аквариум с рыбками – Ашара подошла посмотреть. Кайл остановился у большого иллюминатора. Из Маминых кают открывались чудесные виды на док и корабли корпорации.
Вон грозный красавец «Махариэль» сверкает пушками. Крейсера, эсминцы и фрегаты висят каждый в своей ячейке. Фигурки техников суетятся вокруг вернувшегося из боя «Коракса». Стоянки «Бантама» и «Кондора» сиротливо пусты… И конечно, нет на месте Маминого «Хока».
Кайл не понимал, чего она тянет.
Секретарь оставил их в гостиной и велел ждать. Минуты шли, а Мама всё не появлялась. Боится? Сам Кайл поминутно ловил себя на желании проверить пистолет, но сдерживался. Не при Ашаре, же… Зачем вообще старпом потащилась за ним?
Мама вышла к ним минут через десять.
Она стала чуть ниже и уже в плечах. Волосы всё такие же короткие и золотые. Лицо бледное – но кожа чистая и без единой морщинки. Мама будто сбросила лет тридцать… Хотя почему «будто», если она вчера воскресла в новом молодом клоне?
– Кайл… Ашара… присаживайтесь.
Кайл проигнорировал приглашение. Ашара встала за его спиной – как показалось, будто прячась от Мамы.
– Тогда, может, кофе?
Хоть бы словечко сожаления… извинение… сочувственное объятие… Ничего.
Мама отошла к кофемашине и налила себе полную чашку.
– Полагаю, Кайл, ты хочешь узнать, зачем я устроила это дурацкое соревнование?
Вообще-то, ему наплевать. Он пришёл сюда не за этим… Рука сама тянулась к кобуре. С трёх метров промахнуться невозможно. А дальше – будто что будет.
Но Кайл почему-то медлил… Эта новая Мама была слишком похожа на ту, прежнюю, что навещала их в приюте. Которую Ивари так любили рисовать на уроках – молодую золотоволосую женщину и себя рядом, двух мальчиков и девочку… Кайл не мог выстрелить в воспоминание.
Наверное, Мама что-то прочла в его глазах.
– Кайл, я не хотела, чтобы так вышло… Но космос и бессмертие стоят дорого, и дело не в банальных деньгах. Каждый из нас что-то отдаёт, когда становится капсулиром. С каждым прожитым годом, с каждым новым клоном мы что-то теряем. Может быть, когда-нибудь я расскажу, что отдала я… Твоей ценой должны были стать Дэвид и Лиза.
Кайл услышал достаточно.
– Поэтому ты убила их!!! – выхватил он пистолет. – Умри-умри-умри!!! – Щёлк-щёлк-щёлк – глухо вторил бластер.
Мама моргнула, чашка в её руке вздрогнула. Кофе чёрной кляксой пролилось на столик.
Кайл яростно передёрнул затвор, досылая пулю в казённик.
– Нет, Кайл! – кричала из-за спины Ашара.
– Умри! – снова нацелил он бластер Маме в лицо.
Щёлк-щёлк – всё так же бессильно отозвался пистолет.
Не может быть. Кайл вытащил обойму. Индикатор батареи горел красным. Разряжена.
Он повернулся к Ашаре. Старпом плакала.
– Кайл, прошу, не надо…
Предательница. Подменила обойму в каюте, когда забрала у него пистолет… С размаху, зажав тяжёлое оружие в руке, Кайл ударил её по лицу. Ашара крутнулась на месте и упала на пол. Хотел ещё пнуть шпионку, но сдержался. Лишь со злостью метнул бесполезный бластер ей в спину и отвернулся.
– Зря ты так, – строго укорила Мама. Поставила чашку на столик. Бросила салфетку на пролитый кофе. – Она же твоя… Ты что, до сих пор не понял, Кайл? Ашара всё время была на твоей стороне. Она чуть ли не с ложечки тебя кормила, когда ты первый год командовал «Кестрелом». Она всегда тебя защищала – и даже сейчас защищает от тебя самого… Ашара – твоя биологическая мать.
О чём это она? Кайл обернулся. Ашара вставала, утирая с лица слёзы и кровь. Пистолет подобрала и заткнула за пояс.
– Вам не пришлось через это проходить, так как я вас усыновила. Но все прочие «детки-из-пипетки» сдают семенной материал Государству… Я нашла Ашару, когда ты уже учился в Лётной Школе. Лучший наставник для будущего капитана – подумала я. И Ашара довольна, не так ли?
- Спасибо вам за всё, госпожа Ивари, – дрожащим голосом отвечала старая женщина.
Опасливо, по широкой дуге она обошла Кайла и спряталась за Маминой спиной.
– Сядь, – приказала Мама.
Весь запал Кайла иссяк. Он послушно сел на диванчик для гостей, боясь взглянуть на Маму. Боясь взглянуть на Ашару.
– Ты меня перебил. Но прежде чем кинешься драться второй раз – дай сказать… Я не хотела и не собиралась убивать Лизу и Дэвида. – Мама чеканила каждое слово, чтобы до него дошло. – Я имела в виду другую цену… Все капсулиры её платят. Это наши родные и близкие, которые старятся и умирают у нас на глазах. Это смертные друзья, которые отворачиваются от нас. Наконец, фанатики, ненавидящие капсулиров…
– Лиза и Дэвид не такие! – выкрикнул Кайл.
– При чём тут они? Дело в тебе и в твоей цене за бессмертие. Ты менялся бы с каждой смертью. По-другому стал бы смотреть на мир. И обычные люди стали бы по-другому смотреть на тебя… Рано или поздно, Дэвид и Лиза начали бы звать тебя «Брат» – как вы зовёте меня «Мама». Рано или поздно Дэвид и Лиза отдалились бы от тебя – как вы отдалились от меня, когда поняли, что такое «капсулир».
Кайл со злостью помотал головой. Мама говорила неправильные вещи, но он почему-то слышал горечь в её словах.
– Не веришь? Как хочешь… Ты всё ещё считаешь эту драку нечестным соревнованием?
– Куда уж честнее… – передразнил Кайл. – Эсминец против вспомогательных фрегатов – конечно это самое справедливое состязание…
– Это было не состязание. Это был тест для тебя. Проверка. Готов ли ты заплатить первый взнос за право быть капсулиром? Готов ли сделать всё необходимое ради выполнения задачи, даже если для этого пришлось бы наплевать на интересы самых близких тебе людей – например, брата и сестры?
Кайл ничего не ответил. Если бы Мама с самого начала так поставила вопрос – он бы скорее плюнул в лицо ей, чем Лизе и Дэвиду.
И неужели ты думал, что достойнейший определяется в одной драке? – с грустной улыбкой продолжала Мама. – Ты шесть лет отдал корпорации, и заслужил пост флиткома и эсминец. Капсулиром не становятся, выиграв единственное сражение. Ты мог по праву использовать честно заработанные преимущества. Даже больше того – ты был обязан их использовать… Я надеялась, ты догадаешься.
– Даже если бы догадался! Я бы никогда…
– Гордый, что ли? – перебила Мама. – Когда ты решил нарушить условия состязания и отдать приз брату или сестре – это гордость! Когда, сбив мне щит, отказался перезаряжать ПУ разрывными – просто на всякий случай? – это уже глупость! Когда, потеряв «Кондор», продолжал следовать идиотскому плану – это упрямство!
Кайл вскочил, взбешённый. Мама продолжала:
– Гордость, глупость, упрямство – фатальное сочетание для флиткома!
– Ты убила их! – понял он, к чему она клонит. – Не вешай на меня свои грехи!
– Да, я выпустила те ракеты! – призналась Мама. – Я убила их. И если ты думаешь что мне всё равно – то ты ничего обо мне не знаешь.
Вздёрнув подбородок, Мама отвернулась к иллюминатору, будто прячась от взгляда Кайла. Ашара за её спиной смотрела в пол.
– Я ведь всё рассчитала… «Кондор» развалился, но команда спаслась. Кто же знал, что этот олух застрянет в реакторном, а Лиза помчится его вытаскивать?.. И Дэвид – зачем он развернул «Бантам» ко мне кормой? Я сразу прекратила огонь, но было поздно. Если бы не этот астероид прямо по курсу…
В Маминых глазах что-то блеснуло, и на крохотное мгновение Кайл увидел её такой, как в детстве. Обычной живой женщиной, а не могущественным бессмертным капсулиром. Ей тоже больно, догадался он… И на эту коротенькую секундочку Кайл почти простил её. Почти.
Когда Мама снова повернулась к нему, глаза её были холодны и сухи, а губы неподвижны. Она достала из нагрудного кармана золотую карточку. Лицензию капсулира.
– Как я понимаю, ты не за этим пришёл? – помахала она карточкой, будто дразня его.
Не за этим – молчаливо согласился Кайл. Наверное, он глупо поступил, пытаясь застрелить Маму. Но содеянного не воротишь.
– Я бесчувственная сволочь, и мозги у меня наполовину из железа. Но я не дура, Кайл. Ты никогда не простишь меня за то, что случилось… А мне в корпорации не нужен капсулир, который меня ненавидит. Поэтому я передумала.
Мама спрятала лицензию обратно в карман.
– Вся эта затея с приёмышами была идиотской с самого начала…
БАХ! – грохнул бластер.
Мама дёрнула головой, будто её ударили сзади, и удивлённо замолкла на полуслове. Ноги её подкосились, и она неуклюже, безжизненно завалилась лицом вниз на столик. Хрупкое стекло не выдержало, треснуло. На пол полетели осколки и чашка с недопитым кофе.
Кайл с ужасом уставился на рваную дыру в Мамином затылке. Пуля перемолола мозги в буро-серую кашу, из которой торчали обломки костей и имплантов. С неровных краёв раны сочилась кровь.
Ашара спрятала пистолет за пояс и прыгнула к Маме. Перевернула. Достала лицензию.
– Ашара? – Кайл не знал, что сказать.
– Скорее! – Ашара уже тянула его за рукав к выходу. – Бригада хирургов уже готова к операции, все импланты у них, я узнавала! В лицензию осталось вписать только имя, все знали, что госпожа Ивари хочет сделать тебя капсулиром… Она никому не успела сказать, что передумала!
Кайл вырвался. Оглянулся на Маму… Ашара перевернула её, доставая карточку, и теперь Мама лежала лицом вверх. Ужасной дыры на затылке не было видно. Из раны вытекала кровь и смешивалась с разлитым кофе. Горячая чёрная с потёками красного жидкость парила.
– Быстрее! – торопила Ашара.
В дверях Кайл поймал её за руку. Остановил.
– Мама…
Ашара обернулась. На щеке у неё чернел уродливый синяк. Кайлу стало очень стыдно.
– Прости.


Между недавним воскрешением и новой смертью Валентины Ивари прошло слишком мало времени. Нового клона просто не успели подготовить. Понадобилось несколько дней, чтобы вырастить тело-болванку. Лишь через неделю госпожа Ивари снова открыла глаза.
За это время Кайл прошёл полный цикл операций по вживлению имплантов. КОНКОРД подтвердил его лицензию, и в Новом Эдеме появился ещё один капсулир. Бессмертный пилот, неподвластный империям и корпорациям.
Ашару Донер арестовали в доках, при попытке покинуть станцию. На суде она взяла всю вину на себя, и солгала, будто Кайл ушёл раньше, чем она застрелила госпожу Ивари. За убийство капсулира её приговорили к смертной казни.
Валентина Ивари выкупила приговор. Долгих десять лет она удерживала Ашару в заложниках, и заставляла Кайла работать на свою корпорацию. Чтобы сохранить маме жизнь, он выполнял все её приказы.
Кайл склеил обломки «Рифтера». Получилось кособоко, и некоторых деталей не хватало. Но он всё равно поставил несчастную игрушку на почётную полку в личной каюте на станции.
Валентина Ивари заходила к нему и видела воскресший «Рифтер». Может быть, она приняла это как знак, что в глубине души Кайл простил её. Может быть, поэтому она смягчилась, и в конце концов отпустила Ашару.
Но Кайл так и не простил ту, кого прежде называл Мамой. И «Рифтер» он склеил не ради неё.
От Лизы и Дэвида не осталось даже могил. Все их личные вещи погибли вместе с их кораблями. Покалеченная игрушка – единственная память о сестре и брате, что осталась у Кайла.
И каждый раз, воскресая в новом теле, в первую очередь он шёл не на доклад к госпоже Ивари, а к себе в каюту, чтобы почесать треснувший носик «Рифтера». Чтобы вспомнить о Лизе и Дэвиде. Чтобы никогда не забывать, что он отдал за космос и бессмертие.

Небесная фантастика

Меня с детства тянуло к звездам. К этому огромному бездонному пространству, затягивающую как пропасть.При взгляде на которое, и мысли осознать не сможешь, и понять всю глубину фантастики...
В школе предмет астрономия был в 11 классе, учебник которого я прочитал еще на 2 года раньше. Переписывал таблицы, различные данные в свою толстую тетрадь, часами засиживаясь допоздна.Иногда вечерами с восторгом смотрел на звезды и луну через подзорную трубу, размышляя на различные темы космологии. И вот когда пришла пора сдавать экзамены в 11 классе, появилось возможность выбрать для сдачи астрономию. Придя на экзамен, самоуверенно полагая, что знаю все, и вытянув билет, я со стыдом понял, что обычные формулы движения планет уже забыл.Мозг насыщенный космологией, давно закинул ньютоновскую логику солнечной системы на дальнюю полку подсознания. Разрешили пересдать, сославшись на усталость вчерашнего экзамена. Как сейчас, помню чувство стыда, от которого хотелось провалиться под землю. Дав себе обещание умерить в будущем самоуверенное представление космоса, и позже интерес к звездным облакам погас. Но память подводит всех. Если бы я только знал! И предположить не мог к чему это все привело...


***


- Мама, что это?
- Это, сынок звезда.
- В школе нам говорили. А почему ее раньше не было?
- Пойдем домой скорей.- сказала мама, уходя от ответа.
Мальчик задумался. В очередной раз он не получил ответа. И в школе про эту звезду старались говорить поменьше, как-будто было наложено вето на эту тему. Женщина и мальчуган, одетые в простую форму жителей станции, направились к дому. Серое непривлекательное здание, разделенное на несколько блоков, находилось недалеко от наблюдательной площадки. Жилищем это было трудно назвать, скорее сектор для проживания работников. Маленькая прихожая, кухня, санкомната и спальня. Два года назад, по решению отца, они переехали сюда в надежде больше и быстрее накопить межгалактических денег. Сменная работа на станции, которая вращалась по орбите пустынной нежилой планеты, отливающим синевато-белым цветом, приводила к похожим как один друг на друга все дни, медленно плывущие в скучном пространстве времени. Суть заключалась в несложном наблюдении за экстракторами добывающими с поверхности планеты ресурсов, поступления сырья на производственные заводы.Только наблюдение, а управление осуществляли капсулеры...
Тихо зашумела открывающая дверь. Это пришел отец со смены. Как всегда, уставший и угрюмый. Мальчик лежал на кровати и невольно прислушался - толщина стен помещения позволяла хорошо слышать о чем говорят родители.
- Все хорошо?- голос мамы.
- Да, как всегда,- буркнул отец.
Мальчуган вздохнул - сегодня интересного рассказа про планеты опять он не услышит.
- Опять глупые капсулиры уже вторые сутки не переключают экстракторы. Добыча упала почти в два раза,- проворчал отец на кухне.
Мама молчала, видимо, как всегда, подав ужин, тихо сидела рядом с отцом и слушала.
При слове «капсулиры» сердце у мальчика быстро застучало. Они для него были богами. Бессмертные, элита высших слоев общества, отважные пилоты дальних краев галактики. Уникальная технология капсулы позволяла одному человеку становится единым с кораблями всевозможных объемов и даже таким как «Титан» с размером со станцией. Силой мысли ты мог повелевать различными системами звездолета, что обеспечивало высокую эффективность при навигации, стрельбе по врагам или добыче ресурсов. Гибель корабля не означала смерть пилота - мгновенный перенос сознания в уже подготовленный клон, делала их действительно бессмертными. Не говоря уже что они были самыми обеспеченными и богатыми людьми во вселенной. Стоимость крейсерского корабля для бессмертных ничего не значила, а их семье этих денег хватило бы на десяток домов в курортном секторе планет. Мысли мальчика понесли за край перефирии империй. Там власть диктовали сами капсулиры. Огромные флоты бороздили космос и сталкивались в безжалостной схватке за право обладания определенной системой. Перед взором подростка уже проплывал громадный флот под его командованием, и спустя некоторое время он уснул с мыслей любой ценой стать капсулиром...


***


- Когда уже приберешься в комнате?! - крикнула мама.
- Да, сейчас.- в ответ пробормотал я, не отрываясь от компьютера. Схлопотав очередной раз пулю в онлайн - стрелялке, я со вздохом взялся за «уборку».Разбросанные книги с тетрадям на столе, не заправленная кровать, под которой копилась уже несколько недель пыль, стало обыденным. Под ней же оказалась синяя старая коробка, в которой я обнаружил толстую тетрадь. «Небесная фантастика».- прочитал я. Внутри оказались таблицы, начерченные простой черной шариковой ручкой с данными о планетах, звездах, галактик и прочее. Вспомнил как раньше увлекался астрономией и тут же нахлынуло ощущение забытое с детства. Словами это было не описать. Как будто воздух загустел, приобретая жесткий вкус металла, ты ощутил себя микробом, атомом в этом огромном пространстве мироздания и... одиноким.
Тогда у меня еще не было интернета. Не было. Не было... Да что это?Почему я на этом зациклился?! А сейчас то есть! Бросившись к компьютеру, я судорожно начал искать в поисковике различную информацию о вселенной. Спустя час, посмотрев с удовольствием несколько видео о космосе, смакуя впечатления с детства, я уже хотел выключать пк, как на глаза попалось очередной рекламный ролик об онлайн игре. О вселенной, космических кораблях и других чудесах, так захватывающие дух, что забываешь где ты находишься. Не думая, я включил просмотр... Чем дальше, тем очевиднее чувствовал, что челюсть отваливается от изумления. Громадные флоты, всевозможные виды кораблей от мала до несколько километров размеров, громадная вселенная и абсолютная свобода действий сильно вскружили голову. Внутри вновь проснулось то чувство, от которого захватывает дух, когда ты смотришь в глаза пропасти. И порой чувствуешь себя одиноким. Наше громадное солнце - лишь маленькая горошина в этой галактике, а сколько еще таких крупинок никто не знает. Ведь как не залюбоваться этими красочными всполохами выстрелов пушек, ракет и лазеров разрывающих мертвый космос. Да, бездушный, а тут он живой, жизнь в нем кипит, бурлит. Обман, предательство, борьба за власть систем осуществлялась бессмертными капсулирами.«Да они боги!- подумал я,- кому не захочется быть богом? Только дураку!»
Пересмотрев еще раз пять минимум видео, начал искать более подробную информацию про эту эпохальную онлайн игру. Начисто забыв реальность и целиком окунувшись во впечатления кипящего космоса, подогретый чувством ранней юности, я был уверен, что мои знания в космологии помогут мне быстро освоится в этой игре. Если бы я только знал! И предположить не мог к чему это все привело...
Тут даже присутствовало подобие сюжета. Какая то звезда вспыхнула в недоступном космосе. А зачем там закрыто? Потом откроют? Да ладно, и так куча систем где можно летать.А почему туда нельзя? Порывшись в интернете, нашел что какая-то скрытная и высокотехнологичная раса Джови закрыла свои сектора от остальных представителей человечества. Да еще в системах появились из поля невидимости их (Джовов) станции. Вместе с тем объявились Скитальцы со своим супер оружием. Судя по всему вторые были слугами первых. Или наоборот? Голова шла кругом. Тут можно мозг сломать, даже будь это научно-фантастический роман.
Решил передохнуть и вышел на улицу, подышать и развеется от всяких Скитальцев,Джов и прочих. Погода стояла жаркая, никакого ветра и облачка на небе. Людей было мало, большинство, вероятно, находились на море, а остальные лениво передвигались по своим делам. Даже, казалось, автомобили проезжали мимо медленно с открытыми окнами.Наглые голуби клевали огрызок хлеба не далеко от рыжего соседского кота, который развалившись, вполглаза наблюдал за птицами.
- Рыжик!Кис-кис,- решил я позвать кота. Но ленивое создание испуганно зашипев, скрылось в кустах.
Вдруг мой взгляд упал на одну старушку, которая приостановилась около ступенек к подъезду. Она держала в одной руке объемный пакет, а в другой довольно хороший арбуз. Подойдя ближе, я различил как она, чуть ссутулившись, часто дышала.
- Давайте я вам помогу.- сказал я.
- Да не стоит, милый, как-нибудь сама,- ответила бабушка, смотря вниз.
- Мне не трудно. Да и спешить некуда.- упорствовал я, подойдя еще ближе.
Старушка издав наподобие вздоха, подняла глаза. Меня как холодной водой окатило. Мурашки побежали по спине. С виду обычные старческие глаза, а как будто увидел вселенную. Я опешил и не знал что сказать. Бабушка усмехнулась, окатила еще раз меня странным взглядом, и пробормотала:
- Будь осторожен, не летай далеко и долго.
- Чего?- только и мог сказать я вслед уходящей старушке. Стоял и не понимал что мне делать, догонять странную женщину или... Что или? "Чепуха какая то,- подумал я,- люди всякие встречаются, да...»
Вернувшись домой, в очередной раз взвесил за и против. Вспомнил чувство, от которого мозг захлебывался эйфорией, и без колебаний начал скачивать игровой клиент. Сердце гулко застучало...

***

- Добро пожаловать на станцию! - сказал электронный голос на пропускной пункте, устройство тихо звякнуло и загорелось мягким зеленым цветом, пропуская молодого человека.
- Здесь вы можете отдохнуть от долгих перелетов, а также весело провести время! Прошу обратить внимание на новые условия на планетах...- весело щебетал большой экран над выходом из космопорта. Но молодой человек, только что прилетевший, не слушал, а спешил, нервно смотря по сторонам.С виду это был довольно обычный, немного худощавый человек одетый в недорогую стандартную робу темно-синего цвета. Он бы легко сливался с толпой, если бы не горевшая в глазах мечта. Надежда стать капсулиром!
Далеко идти не пришлось - буквально в пяти шагах от космопорта была большая площадь. Которая уже почти полностью заполнилась людьми, столпившимися перед корпусом громадного серого здания. Стоял довольно сильный гул от разговоров. «Небесная фантастика»,- прочитал молодой человек на самом здании. Странное название для особо крупной корпорации, которая...
- Эй, Сом! Ты давно здесь?- окликнул молодого парня, человек одетый, как и большинство на площади. Лицо у него было пухлым, с кривоватым носом. Добавляло этот весь колорит рыжая шевелюра. Сом повернулся и увидел давнего знакомого.
- Мико! Да только прилетел.
- Вот, а я уже три часа жду,- улыбнулся курносый.
- Все печально?- с тоской Сом посмотрел по сторонам. Толпа молодых людей прибыла сюда с такой же целью, как и у них. И у всех было желание не меньше. Ближе к входу в здание начиналось волнение и народ толкался, пытаясь пробиться поближе.
- А ничего, у них несколько десятков кабинетов,- успокоил Мико, - сейчас перерыв, вот и набралось народу. А я не успел.
- Тогда подождем.
Огромное здание, да и станция и планеты в этом секторе принадлежали крупной корпорации, которая занималась проверкой людей. По окончании тестов определялось - подходит ли твое тело и биометрические данные для клонирования и переноса сознания. При положительном результате тебя направляли в другой отдел, где вели недолгую беседу для заключения контракта. Корпорация брала обязательства денежных затрат обслуживания клонов на первое время, пока неопытный капсулир не мог оплатить месячную услугу за уходом вторым «я». В кредит конечно же. За месяцы, пока пилот осваивался, набегали астрономические числа. Но Сом верил, что справится. Чем он хуже других?
Вдруг вдалеке завыла сирена. Тут же по всей станции пронесся слабый глухой звук. А Сом был уверен, что прошла даже небольшая вибрация.
- Это наши полетели навстречу Санши,- со знанием дела сказал Мико.- Вот уже второй час корабли летают.
- Санши уже не так страшны как раньше,- задумчиво ответил Сом.
- Ага, попадись им и сделают из тебя куклу.
- Капсулиры успевают предотвратить это.
- Они свободны от любой власти. Что если не захотят?
- Есть флоты империй, которые уже успешно справляется с каким-то чудаком. - с улыбкой сказал Сом.
- Нуу...- потянул Мико.
- А помнишь звезду, которую видели все?
- А это тут причем?- не понимал курносый.
- После этих событий во вселенной начало творится что-то странное,- с тревогой пробормотал молодой человек.
Объяснить что его так встревожило он не успел. Слабо загудели двери, меделенно открываясь, перед будущими капсулирами.
- Пойдем быстрей, я не хочу ждать еще три часа,- дернул за рукав Мико друга. Сом не стал спорить и они с трудом, втискиваясь в конец бурную толпу людей, подбирались к входу здания...
Спустя пару часов, измотанный различными тестами, датчиками и прочим, но совершенно довольный, Сом пружинистой походкой вышел обратно на площадь.Глубоко вздохнул несколько раз, не веря что это случилось.Чувство безумной радости подымалось разрывая и сжимая внутри. Хотелось громко кричать, без толку бегая по кругу, размахивая руками.С трудом подавив желания, широко улыбаясь молодой человек огляделся по сторонам в надежде увидеть Мико, чтобы поделиться отличной новостью. Все тесты положительные и он может стать касулиром! Друга нигде не было видно, и Сом уже начал бороться с желанием подождать или идти дальше. Вдруг молодой человек буквально спиной почувствовал взгляд. Сом обернулся и с удивлением обнаружил, что на другом краю площади стоит какая-то пожилая женщина и смотрит на него не отрываясь. Такой пронизывающий насквозь взгляд, позволяющему владельцу все знать про тебя.Сердце молодого человека гулко застучало и он поспешил в другой отдел корпорации. Спустя пару шагов Сом обернулся и не увидел уже необычную старушку. Тряхнув головой, отгоняя мрачные мысли, будущий капсулир вспомнил кем он может стать теперь.
«Вперед к звездам!Навстречу Скитальцам»- подумал Сом и зашагал еще быстрей...

— Все, малец. С формальностями покончено.
На нервный тик не похоже...
— Личность подтверждена, все кредиты погашены. Лицензия начинает действовать... да можешь считать, что вот с этого самого момента.
И снова!
— Запомни его, сынок, этот день! От лица «Конкорда» и от моего собственного: добро пожаловать в новую жизнь!
Из-за плексигласовой конторки, напоминающей чем-то перевернутый рожок из-под мороженого, мне только что самым похабным образом подмигнули — уже трижды.
— Ты у нас теперь свободный человек. Капсулир! Поздравляю...
Судя по измятому виду, портовый Клерк, последняя преграда перед небом, не вставал из-за своего рабочего места минимум неделю. Хотя во-он тот соус горчичного цвета на бриджах, с трудом сдерживающих исполинские ляжки, мог оказаться и свежим — кто знает, может, даже вчерашним. Если мне очень повезет...
И кому только пришло в голову отстраивать целое здание ради одной ничего не значащей должности?
Озираясь по сторонам, будто турист какой, я невольно выдал себя и тут же отругал — не вслух, разумеется. Но сводчатые потолки, теряющиеся в сумраке над головой, и вправду завораживали. Я ехал сюда с гордо задранным подбородком, а на куб, в котором расположилось единственное на этой планете отделение «Конкорда» — галактической полиции, стражей порядка и мира, — все равно пришлось смотреть снизу вверх. Освещенное невероятной иллюминацией, это место поражало до глубины души и вселяло еще больший трепет перед теми, кто отдал свои жизни ради мечты. Какого же было мое удивление, когда, пройдя через весь зал, из которого только и состояло здание, пустое внутри, я обнаружил — вот это... Ходили слухи, что «Конкорд» назначает на должность Клерка парий — капсулиров, добровольно отказавшихся от бессмертия, спустившихся с небес на землю богов. И никогда я этим домыслам не верил.
Кто же в своем уме откажется от такого?! Ерунда!

— Нервничаешь? Не бойся! Да ты же у нас теперь бравый капитан! Гроза пиратов! А-а?! А может, ты и сам пират?! Ничего! Заплатишь пошлину, купишь необходимые бирки — «Конкорд» все стерпит. Привыкай! Да и не мне тебя судить...
Хуже лоснящегося лица и грубой фамильярности могла оказаться только притворная симпатия, с которой меня похлопали по плечу, протянув руку, напоминающую затхлый окорок, сквозь мерцающий порт сканера. Лишенный всякого интеллекта компьютер, только что завизировавший мою будущую судьбу и утянувший заодно и последние мои кредиты, жалобно завизжал, оповещая о недопустимом к себе отношении.
Жестянка — и та требует уважения...
А с рукава Клерка прямо на голубое сияние обильно сыпались крошки, указывая на место бездушной машины в пищевой цепи. Окорок, прекратив наконец трепать мое плечо, втянулся обратно, и терминал обиженно смолк.
Плевать! Я выдержу! Это ты останешься здесь! Твоя судьба навеки — вдыхать гафниевые испарения заводов и разлагаться, тлеть! А я... никогда я уже не вернусь! Мой путь лежит к звездам! И больше никаких шахт, никаких ферм! Я никогда больше не буду копаться в грязи!
— Все, малыш!
Словно разглядев каким-то образом мое тщательно скрываемое презрение, Клерк нетерпеливо повернул багровое лицо к панорамному окну во всю стену, выглядывающему на взлетное поле, где одинокий шаттл, ржавея, служил лучшим напоминанием, что планетка, которую я вот-вот покину, противна даже и сама себе.
— Не смею больше задерживать. Небо ждет своего капитана!
Я не сдвинулся с места. Не на того напал!
— До-ку-ме...
— Осталось только самое последнее: умереть!

Рука, уже протянувшаяся за документами, не дрогнула, но удивление в голосе скрыть не удалось, несмотря на все старания.
— Ум-мереть?!
Сальная рожа расплылась в давно уже заготовленной улыбке. Он, может быть, хранил ее для меня с того момента, как я только несмело вошел в здание, освещенное красочнее, чем дворец наместника этой жалкой системы. Кому еще распахивать эти двери, как не юнцу, только что снискавшему (а то и выторговавшему за половину своей семьи) подарок богов — Лицензию на Права Пилота. Прищуренные, словно в экстазе, маленькие глазки пытали, бегая по моему лицу, и кричали наперебой: Спроси! Ты ведь хочешь... Спроси!
Робот-уборщик — когда-то боевой дрон, а ныне сплюснутое дырявое ведро со щеткой и слабым пылесосом на пилонах — вылез из-под конторки и принялся суетливо толкаться мне в ноги.
А спрашивать-то больше и не у кого...
— Вы это серьезно?! Умереть?!
— А то как же?! Или ты собрался покорять небо в этом своем сером костюмчике, с сумкой через плечо? Коммивояжер в космосе...
Костюм заслужил. Видит Сарум! Заметь я свой наряд на ком другом — с удовольствием бы посмеялся над пиджаком цвета вылинявшего помета федо.
— Но умереть... это же полный бред! Мне надо туда... вы должны понять! Я всю жизнь мечтал о небе! И вот теперь я буду жить среди звезд! Я должен жить вечно... так мне сказали!
Вся провинциальная сущность деревенского простака пролезла все-таки сквозь тщательно, до мелочей, выверенный образ будущего покорителя звезд.
Проклятый Клерк! Сальная туша!
Уже не в силах сдержаться, я поморщился, смахивая с лица результат многочасовой репетиции, выстраданной в подземке среди черных от копоти шахтеров, на пути сюда, в грязную столицу этой грязной планеты.
Нет... успокойся! Вспомни: они ведь до конца жизни будут рабами гравитации! А я выдержу! Я смогу! Ради семьи, отдавшей последние крохи! Ради мечты! Ради всех, кто остался! Я должен!

— Небо... небо, малыш, оно всегда на земле. Запомни это, сынок...
Клерк больше не улыбался, только вот приятней от этого не стал ни на иск.
— Там, куда ты отправляешься — там неба нет. Там черный безжизненный космос...
— Я все это знаю и сам! В лекциях не нуждаюсь! Мне бы только попасть туда... Этот... этот шаттл — он меня заберет?! Верните документы! И мне полагается...
— Брось! Тот, кого ты убил за эту пластиковую бумажку... он не сказал тебе, что тебя ждет?
— Я никого не убивал! Что вы себе позволяете?! Вся моя семья работала...
— Да плевать мне, каким образом она тебе досталась! Стоило бы для начала ознакомиться с мелким шрифтом! Ты так не считаешь?
— Какой еще мелкий шрифт... да я... Как ты вообще смеешь! Ты... ме...
Нетерпеливым взмахом титанической руки, сопровождавшимся очередным шлейфом из крошек, Клерк остановил готовящуюся уже сорваться с языка бранную речь.

— Малец, тебе же вчера сняли нейронную сеть. Так?
Я невольно поежился, вспоминая с ужасом тесный саркофаг, в котором меня похоронили в холоде, и в темноте, и в одиночестве на восемь часов: голым, наполовину утопленным в жирный гель, который пришлось потом оставшиеся полдня смывать на местной бензоколонке, раз уж лишних исков на отель не осталось. Я лежал там, будто в невесомости, и даже не понимал, что со мной творится, и только твердая перегородка, к которой накрепко прижали лоб, вибрировала, наводя страх от того, что кто-то копается у меня в мозгах. Словно и в самом деле умер...
И все это время внутри я сгорал от предвкушения сегодняшнего неизбежного триумфа! Я выдержал испытание!
— Нейронную сеть сняли! Я готов лететь!
— Лети...
Клерк вытянул из-под стола отвратительного вида обед, словно уже переваренный кем-то заранее, и в глазах его теперь читалось одно лишь желание отделаться от меня побыстрее. Как-то уж слишком быстро он потерял ко мне интерес. Устал глумиться над деревенщиной?! Развлечение оказалось на поверку не такой уж большой забавой?!
— Лети... Осталось только умереть.
— Но...
— И никаких шуток! Твое нынешнее тело непригодно для полетов, как и документы. В космос их с собой не возьмешь, и ничего с этим не поделаешь. Нейронная сеть — вот теперь твой единственный документ. Ты умираешь — и новехонький клон, только что спущенный с конвейера, ждет тебя в сияющей капсуле. В «яйце» — колыбели человека, дарующей ему колоссальную возможность безграничного перемещения в пространстве. Ты получил свое бессмертие. Наслаждайся. Добро пожаловать в новую жизнь... и все такое прочее. У тебя целый месяц впереди...
— Но я думал...
Я все еще не верил. Не до конца. Как это может...
— Парень... ну, кому — в целой галактике! — сдались твои мысли?! Действуй!

С трудом, одними только нечеловеческими усилиями передвигая негнущиеся ноги, я сделал шаг к выходу, чтобы осуществить неизбежное, и тут в зал влетела она. Оба мы с Клерком разом повернулись на шум.
Ее обнаженная кожа не знала загара и светилась, будто радиоактивный изотоп ланжевения-288. Легко вьющиеся рыжие до красноты волосы — единственное ее одеяние — прикрывали лишь плечи. И пол с каждым шагом стройных молочных ног припадал к изящным ступням, целуя сладострастно розовые едва ли не прозрачные пальчики в надежде снискать высокое благоволение. А запылившиеся уже пятки с равнодушием прирожденного хищника топтали все его нерешительные упования. Отчеканив с грацией низложенного монарха все необходимые шаги, она остановилась у конторки, потеснив меня — и мраморные ягодицы ее дарили больше света, чем вся иллюминация зала.

— Мне нужно в небо! Мое место среди звезд! А ты, урод, покажешь мне дорогу!
И пока Клерк в своем вафельном стаканчике булькал что-то, подавившись неаппетитным варевом, и пока стучал себя в грудь, надеясь еще в этой жизни подышать, — она раскрыла обе ладони и швырнула в голубое сияние сканера целую россыпь кредиток и карт.
— Лицензия? Есть у меня одна. Оформляй!
И даже писк потревоженной вновь машины звучал на этот раз неприлично.

А уже через минуту Клерк восстановил утраченное душевное равновесие и с присущим дутой бочке обаянием принялся декламировать — едва ли не нараспев.
— ... начинает действовать... можете считать, что с этого самого момента! От лица «Конкорда» и от моего собственного...
— Чего ты там скулишь?! К сути! Говори, что мне сделать, чтобы попасть туда!
— Ум-мереть, сударыня! Осталось только умереть...
— ЧТО?!!
От невозмутимого вида не осталось даже и воспоминаний. Изумление, растерянность, страх лились из ее серых выцветших глаз. А потом остался один только ничем не прикрытый ужас перед последней чертой — забвением.
— Что ты несешь?! Как это — умереть?!
— Сударыня... но ваше тело непригодно для космических перелетов — и просто необходимо...
— Мое тело?! Непригодно и должно умереть?! Да что ты мелешь?! Ты...

Улыбаясь про себя, я побрел к выходу — навстречу своему скорому преображению. А оглянувшись, не без удовольствия заметил, что даже ягодицы ее слегка потускнели.

..........................

Заботливые механические руки несли «яйцо», вершину инженерной мысли, к стыковочному модулю станции Пениргман-1, приткнувшейся у третьей луны, а я все еще не мог привыкнуть к этому новому ощущению. Так, верно, чувствуют себя боги! И ничего не нужно делать самому! Чужое, неразмятое еще как следует тело в одно мгновение слилось с кибернетическим устройством капсулы, в которой мне предстояло находиться на пути к звездам — и вместе они стали вдруг единым гармоничным целым. Все сенсоры, вся память... Мне подвластно небо! Я свободен! Бессмертен! Я взлетел!
Утопая в сотнях информационных окон, раскрывающихся перед глазами, я наслаждался морем сведений, вливающихся прямо мне в мозг. Торговые сводки, правительственные бюллетени, классификация судов... Мало! Еще! Еще и еще!
«Яйцо» утонуло в корпусе корабля, и не выжидая больше ни секунды, я проорал, внутри собственной головы рождая командный импульс.
— Вперед! Космос, я иду! Открыть все шлюзы!
И только лоснящийся Клерк никак не желал пропадать из памяти и все непрошенно крутился где-то над ухом, вызывая к жизни ненужные сомнения и злость.
— Добро пожаловать... на месяц... свободная жизнь...
А что будет через месяц? Потребуется новая Лицензия... Очевидно ведь: выращивание клона и поддержание его в вегетативном состоянии обходятся недешево. А капсула? Нет, я все понимаю... Но жизнь богов стоит и не таких усилий! Ничего! Я все смогу! Все! Передо мной стадо диких здезд, и одна за другой — они станут моими! Я одомашню космос! Я покорю его: объезжу, как гнедового жеребца, оставшегося где-то там, на жалкой планетке, в загоне семейной фермы. И я в свой загон никогда больше не вернусь! Месяц! И все в моих руках!

— Расстыковка подтверждена.
Лишенный интонаций синтезированный голос станционной поддержки звучал как серенада. Гимн величайшему триумфу.
— Полный вперед!
— Приятного полета, капитан. Я в вашем полном распоряжении.
Бортовой компьютер... Хоть кто-то разговаривает со мной на равных!
— Вперед! Полный вперед!
— Есть, капитан.
Повинуясь одной только мысли, пятидесятиметровая глыба космического корабля класса «Импариор» легко развернулась, задиристо выставив навстречу солнцу вытянувший вдоль покатого борта лазер.
— Рассчитать курс!
Еще на станции я наткнулся на подходящий способ обогащения, и по предложенным координатам компьютер тут же заботливо выдал навигационную программу, отвечающую всем мои запросам.
— Варп-двигатель активирован.
Корабль беззвучно скользнул в квантовое небытие, чтобы собраться в ту же цепь молекул уже на другом конце гиперпрыжка. Гряда природных обломков, напоминающая пояс для чулок, сверкала на солнце богатством залежей.
— Начать выработку!
Показав светилу сопла и спрятавшись в тени самого внушительного астероида, корабль завис где-то в самом центре галактики, выпустив из недр своих добывающий механизм. Миллионы нанороботов, со стороны кажущиеся живым и своенравным облаком пыли, вгрызлись в ближайший камень, разрывая его на куски и втягивая руду в грузовые шлюзы.
Вельдспар! Руда богов! Ты еще принесешь мне славу покорителя небес! За этот месяц нужно многое успеть... Впереди маячила мечта: «Макинава», добывающий комплекс, обводами затмевающая самых искушенных представительниц культа любви. Выработка: семьдесят тонн в час! Два экстрактора! О, эта развратница принесет мне столько приятных ночей!

— Как назовем корабль, капитан?
А ведь назойливый компьютер прав. Мы же еще не сделали главного! В памяти всплыли первые звездолеты, сами имена которых сохранились лишь в детских сказках: Ностромо... Лекс... Галактика... Энтерпрайз... Светлячок... Все не то!
— «Королева Солнца»! А теперь заткнись, жестянка! Время идет, а мы еще должны накопать мне на будущий месяц бессмертия!
— Есть, капитан.

И наблюдая, как заполняется неотвратимо трюм моего маленького «Импариора», нежась в информационном потоке, я думал о своей прошлой, закончившейся уже жизни. Думал о тех, о ком следовало бы давно позабыть.
Что он там нес, этот жалкий Клерк, завидовавший моему успеху и потому пытавшийся уязвить? Небо — оно на земле? Ерунда! Небо там, где я скажу ему быть! А что рыжая фурия... боевая пиратка... или кого это она изображала с таким рвением...
Беглый взгляд на локальный инфо-список бессмертных, почтивших своим вниманием эту недостойную систему, ничего не дал. Ни я, ни бортовой компьютер имени ее не знали, а искать по аватару — много чести.
А все-таки интересно, хватило ей мужества... ну... Мне-то пришлось несладко. Все-таки тяжело расставаться с тем, что носишь столько лет. Успел прирасти к нему душой. Ничего! Привыкну и к новому телу. А, кстати, почему она голая-то была?! Заложила все свои вещи до последней нитки, лишь бы хватило на оплату формальностей? Вот же дура набитая...

Аминь.

Меня зовут Кес Адарио (Kes Adario). Я обычный человек, с чувствами и мечтами. Я жил на второй планете системы Vey, территориально входящей в состав Федерации Галленете. Иногда, в редкие ночи, когда небо не закрывала сплошная облачность, я мог наблюдать звезды лежа на земле. Мне двадцать лет, и у меня была одна детская мечта — это бороздить просторы космоса, быть пилотом-капсулиром и воспринимать смерть, как естественный процесс перехода сознания от гибнущего тела в его точную копию. Сейчас я смог ее осуществить и знаю, что теперь не отступлю не перед чем.

21/08/115 YC

Я проснулся, лежа на чем-то мягком, и стал всматриваться в потолок, не решаясь пошевелиться. Он освещался неярким ровным светом, источник которого был сейчас вне поля моего зрения. Потолок был достаточны низким, чтобы дотянуться до него рукой. Подняв руку, я посмотрел на нее, прислушиваясь к весьма любопытным ощущениям. Я мог узнать рисунок складок на своей ладони, но меня никак не покидало чувство, что она была не моей рукой, чужой, несмотря на то, что я мог шевелить пальцами, поворачивать ладонь и полностью контролировать все ее движения. Кожа на всей руке была нежная, как у ребенка. Ни одной мозоли, ни одного заусенца на пальцах или шрама. Прикоснувшись к потолку над собой, я ясно чувствовал холод металла и шероховатость поверхности.
Наконец я поднялся с кровати и огляделся. Помещение, в котором я находился было весьма просторным. Посреди него стоял округлой формы диван и не большой столик, на котором лежал датапад с включенным проекционным экранном, беззвучно оповещающем меня о входящем вызове. Напротив дивана, всю стену занимала большая информационная панель, со сменяющим друг друга изображениями — портретами каких-то людей, видео-рядами, говорящих о последних новостях и событиях в Новом Эдеме в перемешку с рекламой Quafe и легких разрешенных нейробустеров.
Удобно устроившись на мягком диване, я взял со стола датапад и принял входящий звонок. Плоский экран сменился объемным голографическим изображением девушки с внешностью андроида, с мягким, но акцентировано искусственным голосом:
— Приветствую тебя, пилот. Я Аура, искусственный интеллект-компаньон.
Моя история началась только сейчас.

20/08/115 YC

Темнота.
Я открыл глаза, но видел лишь розовую пелену, за которой можно было различить силуэты проходящих мимо людей, не обращавших на меня никакого внимания. Я стоял на трясущихся ногах внутри прозрачной капсулы, наполненной липкой, неприятной розоватой жидкостью. Я чувствовал ее противный солоноватый вкус, вызывающий рвотные рефлексы, так как она полностью заполняла пространство и проникла в полость моего рта, а из моей спины торчали кабели, соединяющие меня с медицинской капсулой. На каждую попытку пошевелиться кабели вызывали болезненные ощущения, будто входили в мое тело настолько глубоко, что соприкасались с внутренними органами. Сердце стучало быстро и меня начал одолевать страх. Скорее даже паника. Хотелось ударить по прозрачной стенке передо мной, но руки меня не слушаются. Все, что я смог сделать это поднести ладонь к стеклу. Кажется, никто так и не обратил на меня внимания, но все же я увидел, что жидкость из капсулы стала стремительно уходить, постепенно освобождая пространство для воздуха. Как только уровень ее опустился ниже уровня моего подбородка, меня стошнило той же самой розовой слизью, которая, по всей видимости, наполняла мой желудок, и я, наконец-то, сделал свой первый вдох.
Когда капсула полностью была освобождена от жидкости, разъемы на моей спине и шее освободились с одновременным открытием передней прозрачной стенки капсулы. Я, в прямом смысле слова, вывалился наружу, на твердый холодный пол, продолжая извергать содержимое свое желудка.
— Я живой, — сложно сказать, были ли это мои мысли, или я произнес это в слух. Было ли это моментом радости или сказано без участия каких-либо эмоций. Я лишь констатировал факт. А дальше… Дальше я снова погрузился во тьму.

19/08/115 YC

— Все готово. Уже все готово! Прошу, не задерживайся, у нас и так мало времени, — говоривший человек был минматаром по происхождению. Из под рукавов его халата виднелись татуировки, свойственные большинству людей республики. Однако, тогда как другие минматары чаще выставляли нанесенные на них символы, понятные только им, на обозрение другим, этот старательно пытался их скрыть под одеждой. Его внешний вид больше напоминал безумного ученого, хотя скорее всего именно так и было. Хотя, на сколько я знаю, с самого детства представителей его расы учат быть в первую очередь воином, а выбранная профессия в будущем играет лишь второстепенную роль, будь то политик, шахтер, врач или человек науки. Глядя на этого худощавого, довольно не скромных лет, человека, с горящими глазами, вдохновленными тем, что он делает, понимаешь, что везде бывают исключения из правил.

Меня сильно трясло, а ноги предательски подкашивались. Я уселся на большое металлическое кресло с огромным количество торчащих отовсюду проводов и трубок. Минматар нацепил мне на голову жуткое подобие шлема из железных прутьев или толстой проволоки, с кучей датчиков и проводов. Все это оборудование тянуло на пятнадцать килограмм. Мои руки и ноги он пристегнул ремнями, навевая неприятные мысли.
— Будет больно? — пытался развеять я свои страхи.
— Нет-нет-нет, не должно быть, — ответил слуга науки.
От волнения я чувствовал в ушах свой собственный пульс, как сердце гоняет кровь по венам и артериям, снабжая мозг большим количеством кислорода в стрессовой ситуации.
— И так, — произнес мой мучитель торжественным голосом, словно решал сейчас судьбу всей вселенной, — сейчас идет процесс переноса твоего сознания в новую оболочку… эмм… точнее в твоего клона. Как только он закончится, все что будет происходить здесь после этого — ты уже никогда не вспомнишь, — все это он говорил с какой-то ухмылкой на лице, однако после этих слов его лицо вдруг стало серьезным, и он продолжил, — Ты парень, вроде, сильный, но постарайся не сопротивляться тому, что будет дальше.
Весь мой страх сейчас брал начало от пары простых вопросов, которые глубоко сели мне в голову. Когда я очнусь в новом теле, буду ли это «Я», или это будет другой человек с моими воспоминаниями и чувствами? Что станет со мной здесь, после того, как завершится процесс переноса сознания. Сейчас я лишь терпеливо ждал результатов.
Спустя десять минут все закончилось так же незаметно для меня, как и началось.
— Это все? — я был в легком недоумении, так как не чувствовал вообще ничего. Для чего-то же были эти ремни на моих руках и ногах?
— Не совсем. Есть еще один момент для завершения, — с этими словами минматар достал из-под халата пистолет, и нацелился мне в голову.
Дернувшись в кресле, я попытался увернуться, но ремни крепко держали меня на месте. Я услышал звук выстрела, и успел заметить вспышку света, вырывающуюся из дула огнестрельного оружия. Кажется, я даже успел почувствовать запах пороха, но после, тьма окутала меня в свои объятья.

16/08/115 YC

— Боюсь, что шаттл вам не поможет, — Вестор Ди (Westor D) включил монитор на стене, слева от нас, показывающий местный новостной канал. На голографическом экране во всей красе крутили воссозданную цифровую модель Киры Адарио (Kira Adario) в полный рост. Под изображением в текстовом виде шла информация об Амаррском шпионе, замеченной на Vey II службой безопасности. О закрытии космопорта на неопределенный срок и запрете всех полетов в атмосфере планеты. Введено военное положение в связи с угрозой безопасности как Федерации Галленте, так и Республике Минматар — их главному союзнику перед общей угрозой, — Вам не дадут даже подняться в воздух, не говоря уже о том, чтобы выйти на орбиту и покинуть пределы системы.
— Какие у нас есть варианты? — Интересно то, что Кира не выглядела взволнованной от увиденной информации, напротив, она, казалось, стала еще более собранной.
— Сделаем клона для Кес’а, раз это так важно для тебя — сообщил Вестор лишь пожимая плечами. Займет чуть больше времени на его подготовку, но в целом — это возможно.
Я слушал весь этот диалог и до сих пор не проронил ни слова. Неужели то, к чему я шел годами, так и не приблизившись ни на шаг к своей цели, за сегодняшний день решилось минутным разговором? Цепочка случайных событий, от моего знакомства с минматаром по имени Вестор, мое убежище в разрушенных стенах производственного комплекса, челнок, упавший с неба и Кира, привели меня сейчас сюда. Верю ли я в происходящее? Скорее нет, но я позволю себе плыть в течении судьбы. Хочется верить, что на этот раз я заплыву в нужное русло.
— Вот и договорились. Мне нужно подключение к нейроинтерфейсу, чтобы передать тебе информацию, ради которой я оказалась здесь.

Весь следующий день я ни разу не увиделся с Кирой, так как провел его в медицинской капсуле. Мной занимался странный, в своем поведении, человек, являющийся не то ученым, не то инженером, с темной кожей, лицом с впавшими скулами и постоянно что-то весело бормочущий себе под нос.
В комнате, в которой я находился, был всюду бардак, разбросанные бумаги, разобранные компьютеры, часть которых валялась на полу, инструменты, шланги и провода. Посреди всего этого хлама возвышался некий постамент, или кресло, даже не знаю, как его назвать, но очевидно, что предназначалось оно для человека.
Это «революционное устройство», как он его называл, должно было осуществить перенос сознания из моего тела в заранее заготовленного клона, точную копию меня, на станции корпорации University of Caille, занимающейся подготовкой пилотов-капсулиров. Как ему удалось организовать там создание для меня клон-тела в столь короткий срок, — я не знаю. Сколько это стоит? Я даже боюсь представить эту сумму, или за какую информацию от Киры они так легко согласились сделать из меня пилота-капсулира.

Ближе к концу дня в комнату, которую мне выделили для отдыха, аккуратно постучали. Я подошел к пластиковой двери и открыл ее. На пороге стояла Кира, все так же улыбаясь мне, отчего я еще больше впадал в смущение, ведь она откровенно мне нравилась.
По ее словам она зашла попрощаться, так как не было известно, когда мы в следующий раз увидимся. Завтра утром ее уже здесь не будет, а для меня потребуется еще пару дней, что бы подготовить мне клона, прежде, чем я проснусь где-то на станции, расстояние до которой отсюда измеряется уже не километрами, а в световых годах.
— Кира, ему можно доверять? — я говорил о том минматаре в белом халате. Вид постоянно бормочущего безумца в белом халате, заставлял меня усомниться в его профпригодности.
— Я верю Вестору, а ты доверяй мне и я вытащу тебя отсюда. Ты ведь об этом мечтал? — ее искренняя улыбка вселяла надежду в меня, но двадцать лет выживания без средств к существованию заставили меня быть более осторожным, — Считай, что я отдаю тебе долг, за то что помог мне выбраться, — прервала она мои мысли, — И еще. Когда все закончится, добавь к своему имени часть моего. Зарегистрируй свое имя как Кес Адарио, мне так будет проще найти тебя в будущем.
— Мне считать тебя своей женой, раз уж мы с тобой с одной фамилией? — я спросил это в виде шутки, хоть и не понимал, к чему все это, но она лишь фыркнула на этот вопрос.
— Считай меня своей сестрой, — после чего улыбнулась и оставила меня одного.

15/08/115 YC

— Куда мы идем? — я шел вместе с Кирой, позволив ей использовать мое плече в качестве опоры. Она представилась мне, как Кира Адарио. В моей одежде, весьма потрепанном рабочем комбинезоне, который даже я не помню, как давно и откуда у меня взялся, она выглядела как-то нелепо. Симпатичная, молодая, белокожая со светлыми волосами и голубыми глазами (прямо сказка, а не девушка) и в таком тряпье, с дырами, оторванными заплатками и застиранными пятнами. Обувь, с отваливающей подошвой все же лучше, чем босиком, но не думаю, что ей было в ней хоть чуточку удобно.
— В городе есть человек, по имени Вестор Ди. Мне нужно его найти, он поможет покинуть планету.
— Я знаю его. Он покупает у меня полезные материалы, извлеченные из останков кораблей или наземной техники, — я достал центральный процессор и бортовые самописцы с упавшего челнока, показывая их Кире, в подтверждение своих слов.
Увидев трофеи в моих руках она засмеялась:
— А ты молодец! У нас теперь больше шансов выбраться отсюда живыми, — пояснила она.

Через час мы уже были на месте. Вестор встретил нас в своей «каморке», куда я обычно приносил ему добытые ценности. Он был типичный минматар, с темной кожей и украшенным татуировками лицом.
— Я очень рад, что у тебя получилось выбраться, — сказал он, адресуя слова девушке. После он перевел взгляд на меня и продолжил, — Не без помощи, как я вижу.
Я смотрел сейчас на Киру, ожидая ее ответа для Вестора. От того, что она скажет сейчас, вероятно, будет зависеть моя судьба. Останусь ли я здесь на Vey II, продолжая заниматься поиском средств к существованию, копаясь в земле, или все таки меня заберут с собой. В небо. Она повернулась ко мне, и мы встретились глазами. Не отводя от меня взгляда она ответила:
— Как ты видишь, выбираться с Vey II нам нужно будет обоим.
Минматар лишь покачал головой.
— Твой клон готов, и ты знаешь, что нужно, чтобы тебя вернуть отсюда, а вот с ним, — кивая в мою сторону, — будет несколько сложнее.
Представительница Амаррской империи отступать не собиралась.
— Предоставь мне шаттл, и я вывезу нас отсюда.

14/08/115 YC

Командующий спецоперацией Нолан Горр (Nolan Gorr) хоть и сохранял внешне невозмутимое лицо и абсолютное спокойствие, внутри ощущал нервозность и был готов вспылить в любую секунду. Он ждал результата поисковой операции после падения челнока, а так же информацию о причинах произошедшего, уже больше получаса, и больше всего его раздражало оставаться в неведении.
Когда в его кабинет зашел один из его подчиненных, Нолан Горр спросил первым, не дожидаясь доклада:
— Девушка жива?
— Нам не известно, командующий. К нашему прибытию на место крушения, ее тело не было обнаружено.
— Что значит не было обнаружено? — голос командующего Нолана стал набирать повышенный тон, но он все еще старался сдерживать себя от проявления и так очевидного недовольства.
— По всей видимости, кто-то проник внутрь челнока, забрал ее и прихватил с собой бортовые самописцы, мы не имеем информации о том, кто это мог быть. Наиболее вероятно он, или они, как-то связаны с происшествием на борту, после которого челнок перешел в неконтролируемое крушение. Так или иначе, скорее всего это была спланированная операция. Мы не знаем в каком направлении скрылись…
— В каком еще, черт возьми, направлении? — на этот раз терпение Нолана подошло к концу. Провал этой операции напрямую повлияет на его репутацию и поставит жирный крест на его безупречной карьере, в качестве командира наемной группы быстрого реагирования, — В этой «дыре» всего два города и один космодром и вы не знаете где их искать?
Его собеседник молчал, боясь вставить еще хоть одно слово в этот разговор. Последствия могут быть непредсказуемы.
— Найти, — снова перейдя на спокойный тон и сохраняя невозмутимое лицо произнес командующий, словно в нем жило два разных человека, попеременно сменяя друг друга, — Живыми не брать.
Он понимал, что брать живьем ее намного рискованнее сейчас. Девушка все еще не закончила подготовку, и, следовательно, не являлась полноценным капсулиром. По крайней мере она не была бессмертной, ввиду отсутствия готового клон-тела. Нельзя, чтобы та информация, которой она обладает попала к кому-либо еще. Если то, что она знает о разработке нового поколения кораблей у Амарр не можем узнать мы — не должен узнать никто.

13/08/115 YC

Я смотрел на свинцовое, пасмурное небо. Туда, где секундой ранее возникло яркое пятно света в предутренних сумерках. Спустя еще пару секунд из-за облачности вынырнул посадочный челнок, оставляя позади себя длинный шлейф черного дыма. Совершая полет по большой дуге он старался выровнять курс на глиссаду к космодрому, но потеря высоты была столь стремительной, что даже для меня было очевидно — до космодрома он не дотянет и столкновение с поверхностью неизбежно.
Схватив плазменный резак я помчался в сторону предполагаемой катастрофы. Сейчас главное было успеть добраться туда раньше, чем там появится отряд спасателей, лишив меня шанса найти что-нибудь ценное из уцелевшего. Если повезет, это может быть неповрежденный бортовой компьютер или какие-либо целые части, схемы или узлы, отвечающие за управление какой-либо системы летательного аппарата. Все это можно будет продать, продлив свое существование в «дыре» под названием Vey II. Если повезет крупно, возможно удастся отсюда выбраться. Однако за двадцать лет моей жизни так крупно мне еще не везло, иначе здесь меня бы не было. Там, наверху, на космической станции перспектив куда больше, но купить билет даже в одну сторону могут едва ли половина процента населения этой забытой планеты. Те, кто могли это сделать, уже давно это сделали, оставив здесь все и начав новую жизнь где-то там.
Бежать по разбитым бетонным плитам и торчащими отовсюду железными прутьями арматуры, бывшими некогда большим комплексом по переработке углеродных компонентов в топливо, было трудно. Но с другой стороны, именно по этому это место было для меня подходящим убежищем, ввиду его трудной доступности. Все что тут было ценным, давным давно было разграблено. Здесь больше нечего и некого было искать. Собственно, меня искать никто и не собирался, а кроме определенного круга лиц мало кто вообще знал о моем существовании.
Когда развалины былой промышленности сменились густым кустарником, высотой в человеческий рост, по земле прошла дрожь от рухнувшей многотонной машины, однако взрыва не последовало. Столб из пыли и дыма был для меня ориентиром, и через несколько минут я уже был на месте. Челнок пропахал почву, оставив траншею глубиной около метра и чуть было не развалился пополам от удара. Одно его крыло лежало чуть в стороне, входной люк был смят, словно картон, а лобовое стекло было покрыто мелкой сеткой трещин, но все еще держалось на своем месте. Не найдя места для быстрого проникновения внутрь, мне пришлось вскарабкаться по выступающим элементам на самый нос челнока. Я несколько раз ударил каблуком ботинка по лобовому стеклу, но видимого эффекта не последовало. Стекло, а точнее прозрачная броне-пластина, несмотря на паутину трещин, оставалось на прежнем месте.
— Ну что же, это следовало ожидать, — я произнес вполголоса свои мысли.
Достав резак, и убедившись в отсутствии звуков приближающегося отряда, я принялся срезать опорную стойку, которая не давала выбить лобовое стекло.
Аккуратно проникнув внутрь я увидел пилота, пристегнутого к своему креслу. Обмякнув в нем, он склонил голову. С его лица, капля за каплей, стекала кровь, а под перебитыми ногами уже успела образоваться темно-красная лужа. Дверь, позади пилота была закрыта и на внешний вид цела. Я нажал на кнопку, которая должна была ее открыть, но ничего не произошло, чему я не удивился. Времени мало, по этому сейчас лучше не обыскивать то, что лежит на поверхности, а выкопать ценное, что находится чуть глубже, если знать, где копать.
Работая резаком и убирая в сторону срезанные элементы внутренней обшивки, мне удалось извлечь бортовые самописцы, а так же добраться до главного процессора, и, на мою удачу, он был не поврежден. По крайней мере внешне. Это и есть самый дорогой элемент из того, что можно было отсюда изъять за короткий промежуток времени, — искать что-либо дальше было уже рискованно, так как с минуты на минуту прибудут спасатели, хоть и спасать тут уже некого. На этой мысли я хотел было выбираться наружу, если бы не услышал глухой стук, но раздался он не снаружи, а внутри челнока. Точно за той дверью, что не открылась. Замешкавшись и не решаясь предпринимать каких-либо дальнейших действий, я старался больше не подавать лишнего шума, и прислушался к тому, что или кто находилось за дверью. Спустя мгновение оттуда был услышан еще один глухой стук или удар, за которым последовал не то детский, не то женский стон.
Очень скоро тут будет достаточно людей, что бы оказать первую и последующую помощь, но иногда совесть побеждает здравый смысл. Это не всегда верное действие. Возможно именно по этому я являюсь тем, кем являюсь, шатаясь по всеми забытой планете в поисках средств к существованию, вместо просиживания удобных кресел где-нибудь в верхах корпорации или даже власти. Да ладно власть и корпорации, средне-статистический работник на космических станциях получает в сотни раз больше, чем средний житель Vey II. Их доход уже хоть как-то можно оценить в ИСК (ISK — Interstellar Kredit). Однако сейчас просто уйти отсюда я не могу. Точнее я даже не думал, как мне поступить, а просто ринулся к двери, пытаясь вручную ее открыть.
Аварийный замок нашелся быстро, и дверь поддалась небольшому усилию, уйдя в сторону вглубь стены. За дверью находилось помещение, вероятно предназначенное для перевозки грузов, так как по обеим сторонам на стенах находились крепежные ремни для фиксации крупногабаритных предметов. На полу лежала кушетка, перевернутая набок, с пристегнутой к ней магнитными захватами молодой девушкой. Она и была источником звуков, по всей видимости стараясь освободиться от оков. Если не считать пары ссадин на ее белокожем теле, которое едва скрывала грубая серебристая ткань, можно сказать, что ей крупно повезло. А вот двум минматарам, лежавших в лужах собственной крови чуть поодаль, повезло куда меньше.
— Вытащи меня отсюда, — сдавленным и обессиленным голосом произнесла девушка. Судя по ее акценту она являлась представительницей рода Амарр.
— Скоро придут спасатели, тебе помогут…
— Нет! Нельзя! Вытащи меня отсюда, — не дав мне договорить, попыталась прокричать она из последних сил, но это было больше похоже на громкий шепот, если можно так сказать, — Пожалуйста.
Последнее ее слово было произнесено уже настолько тихо, что я с трудом его понял. Девушка была в сознании, но что либо сказать больше или шевелиться уже не могла.
Я не стал разбираться в тонкостях отключения магнитных захватов, по этому просто срезал элемент питания. Снимая ослабленные ремни, я заметил на ее шее и спине разъемы нейроимплантов. Это могло означать только одно — передо мной был капсулир. Оставив пока лишние размышления у себя в голове, я вытащил ее за пределы летательного аппарата и на руках понес к своему убежищу, по совместительству являющимся моим домом.

— Как тебя зовут? — девушка со светлой, почти белой кожей лежала напротив, облокотившись о плиту, которая служила подобием стены у меня в «конуре». Она более или менее пришла в себя. Это удивительно, ведь еще меньше часа назад она свалилась в титановом гробу, т.е. в челноке, с черт его знает какой высоты. Сейчас на меня вопросительно смотрели ее голубые глаза, полные сил и уверенности в дальнейшем.
— Ты капсулир? — ответил я вопросом на вопрос.
— Не совсем. Так как тебя зовут?
— Кес.
— Нам нужно уходить, Кес. Прямо сейчас.
— Нас тут не будут искать. Считай, мы в безопасности, — я это сказал, но видя ее твердый взгляд уже стал сомневаться в том, что говорю правду.
— Нас уже ищут.

12/08/115 YC

Меня зовут Кес. Я обычный человек, с чувствами и мечтами. Я не жалуюсь на свою жизнь, хотя она определенно могла быть лучше. Я живу на второй планете в системе Vey, территориально входящей в состав Федерации Галленете. Иногда, в редкие ночи, когда небо не закрывает сплошная облачность, я могу наблюдать звезды лежа на земле. Мне двадцать лет, но у меня есть одна детская мечта — это бороздить просторы космоса, быть пилотом-капсулиром и воспринимать смерть, как естественный процесс перехода сознания от гибнущего тела в его точную копию. Я не знаю, как скоро у меня появится возможность осуществить задуманное, я знаю только то, что я не отступлю, когда мне будет предоставлен такой шанс.

Планетная система Dantumi. Станция корпорации Aliastra.
- и таким образом, сила импульса достигает 63кРТ, что позволяет держать стабильную связь на расстоянии до 956 астрономических единиц.
Трибуны зааплодировали. Люди вставали со своих мест, кричали, хлопали, некоторые даже свистели. Инженеру выступавшему перед аудиторией, подошел молодой мужчина и пожал ему руку. Зрители ликовали. Только что, на их глазах, Керрат Ваарон защитил свой проект: «Трансмиттеры высокого порога». Отныне связь и взаимодействие с планетарными сооружениями стала практический всеобъемлющей. Он работал над этим проектом шесть лет. И теперь его работа станет достоянием многомиллиардной общественности галактики Новый Эдем.
Картинка сменилась и теперь сорока шестилетний Керрат, в скромном, темно-синем костюме, сидел напротив корреспондента от канала CBM. Непримечательная внешность, среднее телосложение, слегка широк в плечах, крепкие руки и прямая осанка. Типичный представитель среднего класса. Разве что глаза. Глубокие, карие, выразительно смотрели на журналиста. Во взгляде читалось неуловимые черты благородства. Даже небольшой шрамом от ожога на левой щеке, полученный на первых экспериментах над «Трансмиттером». Никак этому не мешал.
- Значит слухи не врут? НеоКом действительно предложила вам операцию по внедрению нейросетей?
- Да, Дэйер. Куратор Корпорации НеоКом связался со мной, и действительно предложил стать капсулиром. Это большая честь, я знаю что, такое вознаграждения не каждому дается. И за это я безмерно благодарен руководству.
А благодарить было за что. Последний раз на этой станции, такой премией удостаивались более тридцати лет назад. Да и частные лица не так часто делают операции, что б стать капсулиром. Цена была заоблачная. Хотя итог как бессмертие, достаточно достойное подспорье цене. По этому каждый желал стать им. Даже если жизнь капсулира по большей части это – война, разведка, кровь и боль. Желать об этом никто не переставал. Поскольку даже при гибели, сознание перенесется на клона, и жизнь вновь возобновляется на станции в медицинском блоке.
Журналист придвинулся по ближе и лукаво спросил подмигивая бровями:
- Чем думаете заняться когда станете бессмертным? Я так понимаю что НеоКом берет обязательства по обслуживанию и тех поддержке на протяжении всего своего существования?
Керрат криво ухмыльнулся, ему не хотелось рассказывать все, но этот журналист хорошо подготовился, и он выдавил из себя ответ:
- Да, так и есть. НеоКом берет на себя обслуживание и тех поддержку, ну и неплохие льготы на клон-тела. Получается что, я буду жив, пока жив НеоКом.
Дэйер широко улыбнулся
- По сути мы все живы, пока жив НеоКом. – Засмеялся он, похлопывая себя по бедру. – Ну а планы? Будете ли вы рабо…
Хлопнула дверь и Керрат вошел в квартиру. Наконец-то дома, интервью закончилось, и он сможет поговорить с сыном. С момента защиты проекта прошла уже неделя, а шумиха так и не думает утихать.
- Кас! Каас! Касиди!
- Я здесь пап. По визору крутят твое интервью. Из комнаты вышел юноша, подошел и обнял отца. – Ты станешь капсулиром?! – почти утверждая спросил он.
- Кажется, да. – виновато ответил Керрат, взглянул в лицо сыну, коротко вздохнул, приободряя себя. – Ну что? Поужинаем?! Я жутко голодный. – и двинулся на кухню.
- Утром приходила Эрика, настроила синтезатор, теперь можно приготовить еще тридцать новых блюд. – улыбнулся Кас. Пищевыми синтезаторами умел пользоваться каждый, но у женщин все таки получалось по лучше. Эрика - хорошая девчушка, Керру она нравилась. Умная, добропорядочная, к тому же влюблена в сына. Даже если он болен… Проклятый СЕРВ…
Этот Сертианский вирус. Передающаяся по наследству, аутоиммунное заболевание. Без ежедневных инъекции организм начинает убивать сам себя… А если принимать ежедневную дозу антител, то можно жить почти полноценной жизнью. Вот только это «почти»… Керр уже потерял жену из-за него, и не хотел отдавать сына.
- Давай попробуем. – Восхитился Керр. Ему предстоял серьезный разговор и трудное решение, а осознание того что он будет есть не ежедневную бурду, а новое блюдо, поднимало настроение.
Чуть позже Керр и Кас жевали ужин причмокивая и восхваляя Эрику на все лады. А Кас не умолкал от разговоров. Говорил о всевозможных контрактах, агентов для капсулиров, о безграничных возможностях и больших гонорарах. Строил планы, как они переедут на секцию «А», с элитными домами со своей прислугой и охраной. О покупках новейших моделях флаеров и отпусках на лучших курортах планеты. В общем мальчишка начал мечтать. И не безосновательно, капсулиры действительно зарабатывали в сотни раз больше чем обычнее жители планет или станции.
Но Керру становилось мрачнее с каждым словом. Отныне он будет жить сотни лет, и его не тронут не болезни, не старость. В то время как его сын будет медленно увядать, все еще продолжая ежедневную борьбу за жизнь… Это не выносимо. Неприемлемо. Невозможно. Он не примет эту награду. На его месте должен быть Кас, сын, мечтающий о космосе и приключениях а не он.
- Кас, нам надо серьезно поговорить! – Кас запнулся на полуслове, зависшем у рта вилкой. Улыбка исчезла с лица и он коротко кивнул. Керр вдруг понял, что все время сын говорил пытаясь оттянуть этот разговор…
- Кас, я не приму нейронизацию. Капсулиром должен стать ты.
- ам… - У Касиди расширились глаза и он застыл не в силах говорить или думать. Керр продолжил.
- К сожалению контракт распространяется только на меня, но я завтра иду к юристам. Они переговорят с НеоКом. И ты пройдешь операцию на нейросети вместо меня. –Кас открыл было рот, но тут же остановился под взглядом отца.
- Кас, пойми, это не мой удел, не моя судьба. Моя жизнь это ты. Я не смогу жить зная что ты останешься тут.
- Но, но, но ты же будешь прилетать ко мне, - заикаясь начал он. - мы можем жить как прежде. Я, я даже могу остаться тут в секции… и Кас запнулся. Он понял что, не сможет переубедит отца. По щеке Керра текла слеза. Кас и сам почувствовал как предательский слезы начали собираются на уголках глаз и он зажмурился.
- Пап, но я не смогу…
- Сможешь! Можешь.
В тот вечер, впервые, после получения контракта на нейронизацию, Керрат смог уснуть спокойно. Он наконец принял самое главное решение в его жизни, и в жизни своего сына.
- Здравствуйте, мистер Аркт.
- Здравствуйте, мистер Ваарон. Я вас ждал. Мне уже позвонил Райан, проходите, садитесь. – Пожимая руку, Сиурлин Аркт жестом указал на кресло. Высокое и по виду очень удобное, но по меньше чем у самого владельца кабинета.
- Могу ли я вам предложить что ни будь выпить?
- Нет, благодарю. Вы уже в курсе дела? – удивленно спросил Керр, усаживаясь в кресло. От двери старого юриста он шел несколько минут. И не успел обдумать слова Райана Ликстеда. Пусть он и не рассказал много нового, ли ж то что: «Контракт распространяется только на него самого. А обойти этот вопрос, на станции, сможет никто другой как, Сиурлин Аркт - ведущий юрист корпорации Нирит. А плату за дело он возьмет неимоверно много, и способы его работы весьма сомнительны»…
- В общих чертах. Если быть честным, я предполагал что вы придете ко мне.
- Вот как?! – Керр внутренне начал напрягаться, «он уже знал что мы встретимся?...»
- О, да. Вы же теперь герой, «ЗВЕЗДА»! – он выразительно поднял брови и взглянул на него.
- Я был обязан, ознакомится с вашим делом. Узнал, что у вас есть сын. К сожалению с СЕРВом… - он виновато отвел глаза и чуть наклонил голову. – и подумал что вы предпочтете здоровье и жизнь сыну, чем себе. Как в прочем каждый на вашем месте, ну и я в том числе.
Керр взглянул в глаза юристу и понял что, печально сдвинутые брови и взгляд полный сострадания всего ли ж маска. Передним сидел неприятный, скользкий и мелочный аферист. Будь эта встреча при других обстоятельствах, Керра потянуло бы плевать от брезгливости. Но случай не тот. И ему пришлось внутренне погасить желание: отвернутся и выйти. Он был нужен, он может помочь…
- В принципе это все. – сообщил Керр. – В этом вся загвоздка.
- Понимаю. – кивнул Аркт. - Дайте взглянуть на ваш контракт. – он протянул руку указывая на узкую щель для чипкарты.
Керр вставил карту с контрактом в прорезь, и перед Сиурлин раскрылся экран с «Положением о премии Керрату Ваарону».
Следующие четверть часа Аркт то и дело кивал, что то бормотал, раскрывал второй и третий экраны с положениями и сверял все на четвертом.
Керр внимательно наблюдал. Примерно тоже самое он делал вчера вечером, сам. Но в меньших масштабах. Он хотел найти, хотя б малейшую зацепку, пытаясь обойти строгое предписание. И сейчас надеялся что, у этой змеи хватит ума найти, то, что не смог он сам.
- Ну что ж, - произнес Сиурлин, вставая с кресла и выходя в центр кабинета. Попутно вывел на главный экран, портрет молодого и смазливого парня. – Как я и предполагал, выход был один. В контракте он не указан, но есть одно предписание, способное вынудить положение вступить в силу по отношение к вашему сыну. Условием является, эмм… - Аркт запнулся подбирая слова. - ваша безвременная кончина.
- Что?! Вы с ума сошли!
- Отнюдь! Взгляните на экран. – Он указал на молодого человека. – Это Арист Кантнер, был сотрудником научно исследовательской группы корпорации Униата. Вывел постоянную межорбитальных отклонений свободных объектов в вакууме. Как и вас, его премировали. Но мальчишка бы влюблен и женат. После получения контракта инициировал свою гибель. – На экране прокрутилось видео, где юношу жестоко избивают и выбрасывают в капсулу с станционными органическими отходами. После чего, капсула выстреливает по направлению планеты и полностью сгорает в слоях атмосферы. Аркт продолжил:
– Жена, Лиана Кантнер, проходит нейронизацию и становится капсулиром. Через день после операции, детекторы станции засекают ее на промышленном секторе в объятьях Ариста, занимающихся… ну, вы, поняли. После, НеоКом полностью аннулирует контракт, осуждает и приговаривает пару на сорок лет колониальных работ. Через семь лет пара погибает от нападения местной фауны на дикой планете… Следующее дело, картинка сменилась на пожилую седовласую старушку: Наурас Пика…
- Понятно! – Керр оборвал речь юриста. Ему вдруг стало очень тоскливо. Тускло и безнадежно… Все окружение посерело и потеряло цвет…
Даже если все получится и Кас станет капсулиром, они никогда больше не увидятся… А если увидятся? НеоКом узнает… Узнает точно, это вопрос времени, а потом суд, вывод нейросетей и колония на дикую планету… Работа колонизатора не особо опасна, некоторые добровольно идут туда. Создавать города и станции на необитаемых планетах. Он даже слышал о тех, кто вырастал до управленца, и чином был не ниже директора больших корпорации. Управлять целой планетой, хоть и не густонаселенной, отдыхать на своих же курортах и охотиться на местных хищников, в своих же заповедниках. Некоторые станционные жители с радостью убежали бы туда от спертого воздуха станции к вольным и живым ветрам, живой планеты…
- Кирия, милочка, когда придет мистер Рокарт? – услышал Керр обрывая свои мысли. Сиурлин обращался в воздух. И кабинет ответил нежным, мелодичным голосом:
- Он поднимается на секцию, мистер Аркт.
- Отлично, после того как он войдет, принеси нам бутылочку Барнта из моего бара и не впускай к нам никого, у нас будет очень важное совещание.
- Знакомьтесь, это – Рокарт Эйбл, глава станционной службы безопасности. – Сиурлин указал на крепкого мускулистого старика лет пятидесяти. После того как длинноногая Кирия вышла из кабинета оставив бутылку с напитком. Эйбл вошел подмигнув секретарше. Кирия как оказалась была человеком, очень симпатичной, и практический идеальной внешностью, свойственным скорее искусственно созданному дроиду чем человеку. В прочем Керру это было безразлично. Мысленно он уже согласился с планом Сиурлин. И сейчас пребывал в состоянии крайней апатии. Ему все стало бессмысленным и не существенным. Завтра, его и сына дороги разойдутся…
Здравствуйте мистер Ваарон, рад знакомству, это большая честь! - Рокарт пожал руку Керру и сел на против. – По секрету, - улыбнулся он. – Администрация хочет воздвигнуть в вашу честь небольшой монумент в жилом блоке.
- Правда? – удивился Сиурлин. – А в какой секции?
- Еще не решили, но думается в секции «Б», - сообщил Эйбл. Взял в руку бокал с напитком, вдохнул запах и одобрительно произнес:
- Сиур, это Барнт?! Ты не перестаешь меня удивлять. Сперва удачная ставка, потом дело с мистером Ваароном, а теперь Брант…
Керр отвлекшись от своих мрачных мыслей, поднял бровь и вопросительно взглянул на юриста.
-Не стоит беспокоится мистер Ваарон. После того как я ознакомился с вашим делом, я рассказал о своих предположениях мистеру Эйблу. И оказался прав, вы пришли ко мне. Мистер Эйбл как вы уже понимаете, имеет не последнее слово в совете станционной администрации. Он… Мы, – поправился он. - поможем вам с вашей дилеммой.
- То есть у вас уже есть план действий? – раздраженно бросил Керр. Совсем не знакомые личности, еще и не из последних людей на станции вводят его в свою непонятную интригу. К тому же он сам пришел к ним, а у них все было запланировано еще до его разговора с Касиди. Это начинало злить, но выбора нет. Но и смериться с их интригой он не мог.
- Мистер Ваарон, не стоит злиться. – примиряющее поднял руки Сиурлин. - В конце концов мы хотим вам помочь. Вы можете уйти, мы вас не удержим. Но и помогать вам не станем. К тому же вы должны понимать что с нашей помощью у вас будет больше шансов на мм…. – он запнулся ища подходящее слово. – «счастливый» конец.
Все было так, вся неприятная правда, во всей своей красе, прямо перед носом. И что еще хуже, Керр это прекрасно понимал.
- И что вы предлагаете? – уже по мягче спросил он.
- Вы уже просмотрели, предыдущие «дела»? – начал Рокарт, и увидев положительный кивок Сиурлин, деловито продолжил. – Ошибкой всех «сменщиков» было то что, они были в курсе об операции и принимали непосредственное в нем, участие. А, грубейшей из них, был: личный контакт со «сменным». После чего их и ловили сотрудники НеоКом. Кстати Сиур, я тоже не сидел сложа руки. Я узнал что куратор от НеоКом пребывает на станцию через пару часов. Что бы сопроводить мистера Ваарона. Но скорее всего он прилетает, что б проследить за ним, если что ни будь подобное, - Рокарт кивком указал на портрет с седой старушкой на экране, - случится с нашим подопечным.
- Так это понятно. Есть что-то конкретное?! – спросил Керр.
- Есть! - с вызовом ответил Рокарт. – Мы вас взорвем!
Керр шагал по гладкому металлическому полу ремонтного цеха. Он должен был признать что, план Рокарта был хорош. А от него требовалось всего то, оставить следы своего пребывания в отсеке с блоками инертных газов.
Рокарт предложил укрыться на планете, пока шумиха не утихнет. После, можно будет подняться на орбиту, на станцию. Но уже на другую, благо в системе еще были станции корпорации Hyasyoda и Caldari Constructions. По плану, после того как шатл с Керром на борту покинет пределы станции, должен будет сработать аварийный сигнал. Один из топливных блоков, в отсеке ремонтного цеха будет разгерметизирован, и воспламениться. Небольшой пожар. Несколько стандартных протоколов по ликвидации огня от станционных служб. И тут подключатся люди главы Службы Безопасности. Часовая работа по инструкции, небольшая бюрократия, которую так же взял на себя Рокарт. И все будет кончено… Или… Начнется?... Скорее всего последнее, все таки Кас начнет новую жизнь, да и для Керрата она не закончится. Рокарт обещал ему работу на планете, в заповеднике «Лазурь». Оперирование работой разнокалиберных, наземных дронов. Он справится с этим с закрытыми глазами. Курорт, а не работа.
Все документы подписаны, ИСКи перейдут на Аркта, и Керр попрощается со станцией Aliastra. Вот только тягуче ныло под грудью. Попрощаться с сыном, он так и не смог. Даже поговорить. Кас остался ночевать у Эрики. Был ли ж короткий разговор по внутренней сети. И конечно же ему этого было критический мало…
Несомненно, эти обстоятельства шли только на руку. Будучи в неведении, Кас, сможет пройти допрос у куратора НеоКом не вызвав никаких подозрений. Несомненно ему будет плохо. Очень плохо. Керр не увидит и не смог бы видеть как плачет сын. Но и утешить его, тоже не сможет. К тому же Касу придется оставить Эрику. Оставить будущую невесту и жену. Это дастся ему сложнее, возможно сложнее чем смерть отца…
До отсека оставалось несколько шагов, а Керр все еще шел, не замечая ничего вокруг себя. Гложимый тяжелыми размышлениями и чувством вины. Именно чувство вины не давало ему покоя. Переложить неподъемный груз выбора, отрешения и перемен на плечи сыну. В конце концов, ему придется проститься с отцом, покинуть станцию, и пережить любимую…
Керр не заметил как последние пол часа, он все делал рефлекторно. Не заметил как прошел несколько отсеков попав на внутренние камеры, не заметил как вводил коды доступа меж секциями, и не заметил как уже стоит перед панелью управления в секции хранения малых блоков инертных газов.
Наконец Керр очнулся, и ему осталось ввести нужную команду, после чего дороги назад уже не будет. Инженеры от Рокарта орудовали здесь еще во время их «совещания». Подготавливали и перепрограммировали операции. Керру об этом предупредил сам Рокарт. И теперь, когда он введет простейшую команду на завершение цикла и вентиляции помещения, цепь вирусов введет иную команду, которая через двадцать минут активирует выброс остатков с резким перепадом давления, что должно привести к полному возгоранию и взрыву. А к этому моменту Керр будет в нескольких тысяч километров от станции, на пути к планете Dantumi VI.
Последний шаг к пульту дался ему с трудом. Ватными пальцами он ввел команду и замер перед нажатием «ввод». Вдох застрял в горле, сердце перестало биться. Время замерло. Керр заметил что, индикатор выдавал всю цепь операции за исключением одного. Таймер обратного отчета отсутствовал…
Вот значит как. Они задумали взорвать его по-настоящему. Проклятый Рокарт. Это он все подстроил. Вот в чем был истинный план… Просто избавиться. Не нужно работать над легендой несчастного случая, не нужно тратить деньги на содержание, перевозить на планету и устраивать на работу… Нет человека, нет проблем…
А он, Керрат. Изобретатель. Инженер с высокой квалификацией. Сам пришел в эту простую ловушку, и сам же себя подорвал… Как же глупо…
Керр так и застыл с вытянутой рукой над клавишей «ввод». Все в душе смешалось. Злость, разочарование, тоска и обида.
Злость - за то что пошел к ненадежному, разочарование – за то что так опростоволосился, тоску – за то что так и не смог проститься с сыном. И обида – обида за то что в глубине души он надеялся прожить остаток жизни в глуши в заповеднике. Обида – за то что был, хоть и крохотный но был, шанс еще раз встретить Касиди… А теперь… Теперь он должен сойти с дороги, что б сын мог пойти дальше.
- Прощай, Кас…
Керр закрыл глаза, и нажал на кнопку.
Аудитория была пуста. Кас как всегда приходил первым. Даже раньше чем профессора. Отцовская закалка. Быть всегда пунктуальным и предусмотрительным. И как обычно, Кас сидел в аудитории один. Это было ему на руку. Было время обдумать сегодняшнюю тему занятий, выделить места требующего внимания, и подготовить пару вопросов. Почему то он любил именно этот предмет, хотя отец хотел что б он делал уклон на квантовую механику, но История Нового Эдема для Каса оставалась приоритетной.
В отличии от других дней, сегодня в его мыслях не была история, не четыре нации, ни империя с императрицей, ни даже фракции вне законов. Прошлая ночь не выходила из головы. После того как Кас сообщил Эрике о планах отца, она отреагировала как и предполагалось. Слезы, обвинения, извинения, разговор по душам, ну и любовь. Охваченные водоворотом эмоции они отдавались друг другу самозабвенно. Буд-то это было в первый или последний раз. Хотя последнее было справедливо.
Погруженный в свои мысли, Кас, не заметил как вошел профессор Редрик.
-А, Касиди, добрый день. Ты как всегда на месте. – произнес высокий и худой мужчина направляясь к своему месту.
-М? Да, добрый день, мистер Редрик. – растерянно поздоровался Касс, все еще не выйдя из полутранссового состояния. – Я вас не заметил.
- Ха, все еще спишь? – старик улыбнулся. - Прийти то пришел, а проснуться забыл? – хохотнул профессор своей старой шутке.
- А? Ну, да. – Кас почесал в затылке, смущенно улыбаясь. Вы наверное слышали…
- Кончено слышал! Про Керрата Ваарона слышала вся эта станция. Мы даже с коллегами хотим пригласить твоего отца на пару занятий. Почитать лекции, так сказать. Я уверен это привлечет новых студентов. В конце то концов, он оканчивал именно нашу академию прикладной физики.
- Я в курсе, именно он определил меня к вам.
- А ты прошел мимо, и пошел в историки, ха-ха-ха, - Редрик снова рассмеялся над своей же шуткой. На этот раз Кас к нему присоединился. Слегка успокоившись, профессор серьезно взглянул на Каса:
- Мальчик мой, каждый сам выбирает свой путь. И твой отец это прекрасно понимает.
- Не уверен… - пожал плечами Кас.
- А должен! – Редрик строго поднял указательный палец. – Мы с ним разговаривали в начале твоего курса, еще тогда он заметил твою склонность к истории. Он сказал чтоб…
Профессор осекся, и его взгляд упал на стол, где тревожно мигала красная лампочка.
- Погоди.
Кас проводил профессор взглядом, следя как Редрик, наклоняется перед монитором. В учебных аудиториях вся мобильная связь у студентов и у преподавателей отключается. Получить какое либо сообщение, они могут ли ж посредством преподавательского интеркома. Особо важные сообщения передаются по красному каналу. И прилагаются исключительно профессорам.
Сейчас, Кас следил как профессор Редрик читает сообщение. И с каждой строчкой его лицо становилось мрачнее. Кажется это было очень серьезное. Профессор дочитал, резко взглянул на Касиди и увидел испуганное лицо. Кас вздрогнул, он помнил этот взгляд. Именно так папа смотрел когда мамы не стало… Внутри у него все сжалось. Эрика. Глупышка. Что она натворила. Любимая…
Кас рывком бросился к монитору оттолкнув преподавателя. Редрик в прочем и не заметил, все еще в полном ужасе смотря на своего студента.
Следующие события прошли как в кошмарном сне. Под страхом и волнением Касиди, даже не читал. Все слова в тексте сами приобретали образы. Он бежал по строкам в страхе увидеть страшные слова. И когда он все таки наткнулся на них, пронзительная и звенящая тишина, молнией ударило ему в сознание…
На мгновение взгляд Касиди ушел в себя, и юноша рванулся к двери.
В ушах стучала кровь. Била крупная дрожь. Кас почти ослеп. Он видел ли ж узкий коридор перед собой, и мчался. Бежал что было сил. Из дальнего коридора у лифта шли студенты. Шумной веселой толпой идущие на занятие. Кас бросился к лифту прорывая их ряды. Пихая и грубо толкая всех подряд. Кто то возмущался, девочки что то бубнили, а кто то пригрозил что это ему с рук не сойдет. Но Кас это не слышал. Вбежав в лифт он нажал на «блок 7, Центральный узел». Как заведенный, как религиозный фанатик он повторял одно и тоже слово: «Пожалуйста, пожалуйста». Что то в глубине подсказывало, что уже поздно. Что никакие «пожалуйста» уже ничего не изменят. Но он не мог перестать. Не мог сдастся. Не имел право верить этому голосу.
Лифт остановился в центральном блоке. Сюда из всех уголков станции тянулись лифты и коридоры. Выскочив из кабины, Кас побежал в сторону лифта ведущего в ремонтный цех. У лифта образовался затор. Люди в форме аварийной службы выталкивали инженеров из лифта. Те возмущенно что то отвечали. Кас с разбега врезался в одного из них, и чуть не сбил его с ног. А самого падающего Каса, поймал под локоть один из аварийных.
- Ты куда полез?! А?! – рявкнул он.
- Я, я Ваарон. – Касиди умоляюще взглянул на него. На секунду тот замолк, потом нахмурился и крикнул своим у дверей лифта:
- Пропустите этого! – те, что то начали бормотать. –Выполнять! – и два молодых парня пропустили Касиди внутрь лифта. Нажав на кнопку, он прислонился к стене. Голова начала кружиться, к горлу подступила тошнота, а руки начали трястись. Несколько минут лифт ехал без шума, на нужном этаже, динамики выдали мягкое «Дзинь», и двери распахнулись. Перед ним возник мужчина в военной форме. Печально суровым взглядом он посмотрел на Касиди, и кивком указал за спину. Надежда, которая держалась на ниточке, оборвалась. Дыхание перешло в хрип, участилось. Звенящая тишина в голове перешла в истошный вой тысячи голосов. Кас обогнул стену и вышел к месту и увидел всю картину. Сотрудники аварийных служб сновали от места к месту что то выискивая, а на дальнем конце стоял медицинский флаер. У Каса внутри все рухнуло. Хрип перешел в всхлип. По лицу потекли слезы. Ноги сами потянули своего хозяина к парящему перед медиком капсуле с телом. Вокруг все замерли. Безмолвно глядели как юноша, шатаясь и покачиваясь подошел к капсуле. Медик нажал на кнопку на панели, и темное матовое стекло начало пропускать свет, становясь прозрачным. И юноша закричал. Громко, истошно. Упал на колени, уперся руками об пол и зарыдал в голос.
Невыносимая боль, горечь утраты охватила всех находящихся рядом. Они слышали как беспомощно, и умоляюще плакал юноша. Люди вокруг отводили глаза, роняли взгляды на пол не способные ничем помочь, ли ж посочувствовать. Только медик остался стоять рядом, виновато затемняя пластиковую крышку. Он понимал, что никому нельзя смотреть на обугленное тело своего отца…
Пустота. Темнота. Никаких чувств и эмоции. Ли ж голос. Далекий, слабый, нежный и мягкий. Родной голос.
- Кас, Кас, Касиди! Ты меня слышишь?
Касади начал чувствовать. Чувствовать, что спит. Крепко, глубоко, и без каких либо снов. Но голос звал. Эрика звала. Ему захотелось проснутся.
Сперва проснулось осязание. Он почувствовал, что он лежит на спине, на чем то упругом и мягком. Затем, что ему очень тепло, хотя одежды или одеяла он не почувствовал.
- Кас? – повторил голос.
Веки слегка дрогнули и приоткрылись. Вокруг все тонуло в полумраке а перед глазами возникло лицо.
- Эрика. – прошептал Касиди.
- Да. Да, я тут. Я… я… Ты… как? – сбивчиво произнесла девушка, в голосе слышалось волнение.
- Норм… ально, а где мы? – спросил Кас.
- Все хорошо. Мы на станции в системе Couster.
Что то внутри Каса шевельнулось. Увидав тень волнения в его глазах, Эрика нахмурилась. Из глубокого сна начала просыпаться и память, стала расти тревога. Кас начал вспоминать. Несколько секунд он напряженно глядел в потолок, потом безвольно обмяк. Эрика придвинулась по ближе и ее сердце сжалось. Лицо ее любимого выражала безразличие. Всему и всем. А глаза стали холодными и пустыми… Она никогда не видела его таким.
- Кас, - осторожно позвала Эрика. Он не ответил. Сделав пару шагов она приблизилась к монитору у головы Каса. На экране большими зелеными буквами горело «Состояние: Стабильное». Несколько минут Эрика выжидала, Кас должен был все осмыслить. А Кас все лежал, немигающим взглядом изучая потолок. Мысли путались, лезли друг на друга и расходились. А голова была пуста. Непривычное ощущение, такое с ним было впервые. И он понимал, что стоит ему встать как все вернется. И по этому он лежал и слушал. Слушал как гудит вентиляционный генератор. Слушал как мониторы мелодично пикали, что то выдавая на экран. А в нескольких шагах он слышал как дышит Эрика. Эрика. Теперь она единственный и родной человек во всей вселенной. Он попытался повернуть голову. Туго. Как буд то ему ее привязали. Попытался дотянуться рукой. Так же туго… Кас посмотрел на руку и вздрогнул. От запястья и предплечья тянулись блестящие металлические провода. Схватив за одну из них, он начал тянуть. Провод не поддался. Другой рукой за другой провод… Никак. Кас сдался. Лег и снова уставился в потолок. Вдруг, из неоткуда, в голову пришла мысль отсоединить мысленно. Но прежде чем мысль сформировалась, на запястье прозвучал легкий щелчок. Потом на предплечье, на ногах, в затылке и по всему позвоночнику. Все вокруг мигнуло, обрело краски, звуки, и нахлынули эмоции. Услышав барахтанье, прибежала Эрика.
Кас неторопливо встал с кушетки, поднял глаза к любимой и обнял
- Я капсулир?
- Да, -виновато ответила девушка. – Я все расскажу, но тебе надо одеться и поесть.
Обед прошел в полном молчании. Кас глотал еду не пережевывая. Было вкусно, очень. Эрика действительно умела обращаться с пищевым синтезатором. А свои мысли об отце он решил отодвинуть. Но тем не менее, Эрика все равно замечала тень отчужденности в его глазах.
- Ты не помнишь? У тебя был приступ. Ты забыл инъекцию у меня. А, а… смерть папы, - Эрика впервые назвала его «папой», потупилась. - спровоцировала реакцию. Очень сильную. Ты был на грани. Медики не смогли ее остановить. Кас, ты умирал… - У нее на глазах наворачивались слезы. Кас закончил жевать, встал и направился к мониторам.
- Ты мог умереть. Куратор, от НеоКом… Он, он обвинил тебя в убийстве. Был совет руководства станции, меня тоже туда привели. Он, говорил, что ты, все это подстроил, что б получить нейронизацию.
– Что?! – Кас ошарашено обернулся.
- Я тоже была возмущена, но совет даже и не заметил. А глава службы безопасности предложил тебя поместить в креокапсулу до выяснения обстоятельств. – Кас отвернулся, Эрика увидела как его кулаки сжались а все тело напряглось. Она подошла по ближе и мягко коснулась плеча.
– Но Кас, он тебя спас. Совет бездействовал, они хотели что б ты умер сам, от СЕРВа. Для них после этого, конфликт был бы исчерпан. А этот куратор от НеоКом, еще и устроил истерику. – Она брезгливо сморщилась.
- Но, глава СБ, предоставил доказательства. У него были все записи и ключи доступа. Он проследил за всеми действиями тебя и папы, с начала его доклада и до этого момента.
– остановилась, перевела дыхание и продолжила:
-После этого совет сдался, и куратор тоже утих. Они согласились на твою нейронизации. Потом они выделили нам военный корабль. И мы полетели, ты был в капсуле. Через пару часов мы были на пол пути сюда. А когда прибыли, медики сразу же приступили к работе, а меня определили в твою каюту. И вот, прошло два дня, в первый день была полная ремиссия, а во вторую нейронизация.
Кас поднял левую руку и посмотрел на разъем на запястье, потом пощупал затылок, где был другой разъем. По больше.
- Они сказали, что нейросеть активируется после того как ты проснешься. Ты его уже активировал?
- Нет, - Кас покачал головой. – Я не знал. Может нужно самом…. – он замер.
Эрика увидела как Кас застыл словно дрон а его взгляд разфокусировался.
Перед сознанием появилось надпись: «Положение о применении возможностей, сохранение конфиденциальности и функционала».
Раскрылось. И огромное количество информации влилось в память. Кас не читал, даже не смотрел. Текст сам втекал в него и ровными полочками ставал в нужные места, готовые в любой момент выйти на передний план. Кас подумал, что читать такой объем текста заняло бы у него несколько месяцев, а возможно и годы. А в этом состоянии, он в один миг понял и осознал каждую букву, каждого слова. В это положение входило все о его нынешнем состоянии, все о капсульной технологии, все, от самых простых настройках внутреннего интерфейса нейросети, и до всевозможных способах коммуникации, и взаимодействии всеми известными видами техники. Это действительно было всеобъемлющая информация. Все обо всем.
Вся операция заняла мгновение. И уже не в сознании, а перед глазами, открылась сама нейросеть. Интерфейс. А на самом крайнем уголке глаз горела красное пятнышко с пометкой не прочитанные письма.
Интересно… Не прошло и нескольких секунд как он активировал свою нейросеть а ему уже пишут?... Кто? Раскрывая воображаемую «полку», Кас заметил, что их было две. Первая под темой «Приглашение в академию» а вторая без темы. И конечно же он открыл вторую.
Это была запись визуального обращения. Перед Касом возник человек в военной форме. Он узнал его. Именно он кивком указал на тело отца когда он вышел с лифта. Именно он выступил на совете в защиту Каса. Его звали Рокарт Эйбл, глава службы безопасности станции Aliastra. Эту информацию услужливо преподнесла его нейросеть, а Кас того и не заметил. Он смотрел как Эйбл идет вдоль рядов с креокапсулами. Часть из них были заполнены людьми. Он говорил:
- Приветствую вас мистер Ваарон. Поздравляю вас с успешной нейронизацией. Признаюсь я не впервые оказал содействие капсулиру. Но ваш случай был особенным. Судьбоносным. И я не мог пропустить его мимо себя. Буду краток мистер Ваарон. – Он остановился у одной капсулы и повернулся лицом.
- Я предлагаю вам контракт. Обмен. Миллиард исков на это!
Он указал на капсулу. Под прозрачным стеклом Кас увидел целого и невредимого отца. А чуть выше на небольшой панели горело: «Состояние: Стабильно».

Проснувшись, Саймон ощутил себя лежащим словно в прохладной ванной, настолько вся постель пропиталась холодным потом. Однако на планете Саранен 2, системы Саранен(Saranen), принадлежащей Государству Калдари, это было обычное дело: местная флора под воздействием высокой влажности вызывала раздражение кожных пор, что приводило к повышенному потовыделению. Местные ученые, однако, уверяли, что организм адаптируется в течение 15-20 лет жизни на планете. Рожденные здесь этого неудобства практически не ощущали, но переселенцам из других миров было непросто приспособиться к этому. Саймон Асаши приехал сюда не так давно по долгу работы: он был патрульным пилотом компании Quafe Integrated Company (QIС), являвшейся дочерней для корпорации Quafe, где также работала и его жена.
Несмотря на позднее время, на улице было довольно светло: на этой планете ночей практически не бывало, поскольку ее восемь лун постоянно отражали свет от местной звезды. Подобные отражения света, совместно с искусственной атмосферой, созданной несколько сотен лет назад в результате терраформирования, выражались в невероятные переливания небосвода в различные краски в зависимости от времени дня. Однако понятие дня и ночи здесь было весьма условным, поскольку планета двигалась вокруг своей оси несколько дольше, чем стандартные сутки. Саймон, привычно следуя своему «утреннему» распорядку дня, добрался до личного датапада, и погрузился в чтение последних новостей из мира Нового Эдема. Он не заметил, как прошло время, просматривая последние сводки о боях капсулиров за системы с нулевым уровнем безопасности, а также журналистские расследования о перипетиях между крупнейшими калдарскими корпорациями. Его прервал поступивший на неоком вызов.
- Здравствуй, Саймон! – на мониторе появилась его жена Лейта. Последнюю неделю она работала на орбитальной станции, принадлежащей корпорации Quafe. Лейта была весьма встревожена, и Саймон сразу понял, что что-то произошло.
- Здравствуй, что случилось, Лейти?
- В систему вторглись корабли Саньша, тебе нужно срочно попасть в космопорт! Корпорация уже организовала экстренную эвакуацию населения… И твой отец… Его корабль занимался добычей руды на одном из астероидных полей. Поступил сигнал бедствия.. – Она еле сдерживала отчаяние, но все же собралась и продолжила: - Именно так мы узнали о вторжении, его корабль уничтожен! Но ты не переживай, было зафиксировано несколько спасательных шаттлов, отстыковавшихся прямо перед взрывом…
Последние слова, казалось, были обращены не столько к Саймону, сколько к самой себе, будто стараясь утешиться надеждами, что не только его отец, но и сам Саймон сможет спастись. На ней уже совсем не было лица.
- Поторопись, милый! Возможно Саньша уже на планете!
- Ты не переживай, любимая, я выберусь. – Конечно, Саймон много слышал о Саньше, и сам мало в это верил, но старался как-то утешить жену.
- На планете вот-вот объявят всеобщую тревогу, я буду ждать тебя на… - Она не успела договорить, как связь прервалась. Это означало, что Саньша уже захватила всю сеть коммуникаций по всей звездной системе. Саймон конечно же слышал о нации Саньша, знал что их цель: захват как можно большего количества людей, из которых они затем делают так называемых Истинных Рабов, и также знал, что времени у него практически не осталось. Он быстро собрал в рюкзак самые нужные ему вещи, которые попались на глаза, и выбежал на улицу. Едва оказавшись за порогом, по всему городу завыла сирена, возвещающая о срочной эвакуации населения. Он бросил взгляд на небо, и увидел огромные зловещие корабли Саньши. Они словно падали с небес на Землю, но в нескольких сотнях метров остановились. Затем с этих кораблей словно штормовая туча, с невероятной скоростью низверглись с пугающим жужжанием тысячи мелких нанитных паразитов, которые сквозь поры человеческой кожи проникали в организм, парализую нервную систему.
В голове Саймона пронеслась сотня мыслей о друзьях, семье, мечтах, которым, по-видимому, не суждено было сбыться. Но первой мыслью была обреченность: он много слышал о предназначении этих мелких тварей, и бежать было бесполезно. На его глазах люди, также как он выбежавшие на улицы города, вдруг начали падать в судорогах и воплях. В то же мгновение и он сам почувствовал, как все мышцы перестали его слушаться, все тело поразила невероятная боль, и он оказался пленником собственного тела. Он упал на землю, и сначала боль была столь сильной, что невозможно было сдерживать крик. Но затем внезапно земля по ним куда-то исчезла, вместе со всей болью. В этот момент он не мог понять падает он или поднимается вверх. Саймон открыл глаза и увидел картину, ввергшую его в недоумение. Он оказался в открытом космосе, а перед ним предстала какая-то структура, напоминающая некую древнюю орбитальную станцию.
«Что происходит? Значит, вот как это случается – порабощение». Внезапно его тело с невероятной скоростью переместилось внутрь станции, пролетая по узким коридорам из сектора в сектор, пока не он не оказался в одном из просторных помещений станции. Всюду в нем стояли лабораторные столы, приборы и установки, а в центре был некий древний артефакт, напоминающий породу астероидной руды. Саймон пытался присмотреться к артефакту, как его тут же перенесло в центр лаборатории. Продолжая рассматривать, он будто увидел сквозь окаменелость, где Саймон рассмотрел очертания человеческой фигуры… Все исчезло еще быстрее чем появилось: его тело внезапно начало уноситься сначала из лаборатории затем со станции, из звездной системы, в глазах сверкнула вспышка, и он вдруг обнаружил себя лежащим около своего дома
- Что за черт! – промелькнула мысль в голове. Снова пронеслась вся картина пережитого, затем вернулось осознание происходящего. Он попробовал пошевелиться, будто вновь вспоминая каково это, поднял руку прямо перед глазами и начал в недоумении рассматривать ее. Он уже зомби? Истинный Раб? И теперь подчиняется лишь воле хозяина-саньша? Саймон перевел взгляд на небо, где он увидел тысячи тел, устремленных в сотни зависших над землей шаттлов саньши.
Космопорт! Лейта! Необходимо срочно найти транспорт и добраться до станции! Более не мешкая ни секунды, он вскочил и побежал к своему аэромобилю, прыгнул в него и помчался в сторону космопорта. А с небес тем временем раздался оглушительный грохот, от которого, казалось, все восемь лун упадут на планету! Саймон повернулся и увидел, как вдали в нескольких сотнях километрах от города огромный корабль саньши рухнул на планету. Похоже, в космосе уже идет бой, решил Асаши. Но что если саньша уже атаковала станцию? Стараясь отогнать неприятные мысли, Саймон уже парковал свой аэромобиль прямо рядом с кораблем класса Ибис, на котором он и осуществлял патрулирование.
- Саймон!
- Отец?! – он уже был у трапа корабля, когда остановился и оглянулся на голос, где увидел высокого человека, одетого в рабочий комбинезон, и в котором признал отца. – Как ты сюда попал? Чудо что ты жив! – Он кинулся к нему, чтобы обнять, но тот стоял словно статуя.
- Что с тобой, отец?
- Саймон, идем со мной, нас уже ждут!
Куда идти? Нам надо срочно убираться с планеты! – он уже было побежал на корабль, но оглянувшись, увидел отца, не сдвинувшегося ни на шаг. – В чем дело, отец? Надо уходить!
Но тот продолжал стоять и смотреть на сына каким-то мертвым безразличным взглядом. О боже! Неужели он теперь Истинный Раб? В груди лейтенанта будто оказался нож. Только теперь, когда его посетила эта ужасная мысль, позади отца он заметил двух вооруженных людей в военных бронированных костюмах. Они уже направляли свои бластерные пушки на него, когда Саймон немедля среагировал: вытащил из кобуры свой бластерный пистолет и открыл огонь в сторону бегущих военных. Тут же он ударил по кнопке закрытия шлюза корабля.
Солдаты также начали стрельбу, но шлюз уже практически закрылся, и заряды попали в корпус корабля, не нанеся никаких значительных повреждений.

К тому времени, когда Саймон достиг орбиты станции, силы флота саньши уже отступали от планеты под натиском появившихся в системе кораблей капсулиров.
- Челнок три девять один запрашивает станцию, прошу разрешение на посадку.
- Вас понял, три девять один, идет идентификация вашего корабля… Разрешаю посадку по третьему коридору, док номер сорок три.
- Посадка по третьему коридору, принято.
Станция быстро приближалась, и уже через несколько секунд челнок Асаши прошел защитное поле третьего коридора. Пролетая по этому огромному тоннелю, Саймон видел лишь несколько спасательных шаттлов с планеты, из чего сделал вывод, что выживших не так много. Добравшись до дока номер сорок три, лейтенант привычно посадил свой корабль на площадку.
- Саймон Асаши! – покинув корабль, Саймон обнаружил, что его уже встречает представитель службы безопасности корпорации. – Чудо, что вы живы! Мое имя Мицу Сааведра, я Вас провожу в офис корпорации, вас уже ожидают.
- Хорошо! – после всех прошедших событий, Асаши облегченно вздохнул. – На станцию было нападение? На подлете я видел разрушения в нескольких местах.
- Да, но нас тут не сильно потрепало. Стационарные турели были серьезно повреждены, и один из кораблей саньши врезался в станцию, нанеся незначительные повреждения ряду отсеков северного крыла. Атака была очень неожиданной, почти все буровые корабли, находящиеся в это время в космосе, на астероидных полях, были уничтожены, как и многие грузовые корабли, курсировавшие по системе в момент вторжения. Нам повезло, что капсулиры прилетели столь быстро! Мы пришли, проходите сюда, сэр, к вам скоро придут.
Они пришли в офис корпорации, где работала Лейта, и ее отсутствие на месте вновь вызвало обеспокоенность. Ждать Саймону пришлось около двадцати минут, и за это время он успел настроиться на самое худшее.
Здравствуй Саймон! – знакомое лицо старшего сотрудника отдела дистрибьюции должно было успокоить, но эффект оказался противоположным.
- Рэнди! – почти закричал Саймон – Говори прямо и не медли, что произошло? Где моя жена?
Рэнди Райбек был главой службы безопасности станции и близкоим другом Саймона. Именно он в свое время познакомил Саймона с его будущей женой Лейтой. Ему шел восьмой десяток, но из-за постоянных путешествий по космосу выглядел Ренди не намного старше Саймона. Обычно добродушный, веселый и открытый, сейчас Райбек был мрачнее тучи.
- Прости друг, но я вестник дурных вестей. Ты должно быть знаешь о врезавшемся в станцию корабле. Лейта в тот момент находилась в одном из поврежденных секторов… Мне жаль, Сайм.
Несмотря на то, что он, казалось, подготовил себя к подобной вести, во второй раз, только куда более сильнее, удар пронзил его в самое сердце. Райбек продолжал еще что-то рассказывать, какие-то подробности о столкновении, выражал соболезнование. Но Саймон уже ничего не слушал, его взгляд стал каким-то безразличным, а лицо – бледным. Его одолела целая буря чувств от отчаяния до злости, от горечи, до жажды мести.

Голова раскалывалась, будто после бурной пьянки. Саймон проснулся в каюте на станции от настойчивого вызова по неокому. В мыслях за секунду пронеслись события вчерашнего дня. Кожа была непривычно сухой, и казалось, вот-вот начнет отшелушиваться.
- Сэр, это Мицу Сааведра, - на экране монитора появился долговязый ачурский лейтенант. – С вами хочет встретиться сотрудник, ээээм, внутренней безопасности корпорации. Он ожидает вас в зале совещаний, я вас провожу.
- Хорошо, спасибо лейтенант, я сейчас выйду.
Корпорации всегда стремились тщательно оберегать все, что связано с деятельностью корпорации, порой вплоть до графика работы сотрудников. Поэтому обычно создавался специальный отдел внутренней безопасности, призванный следить за всеми сотрудниками, будь то уборщик или генеральный директор дочерней компании.
- Мистер Асаши должно быть? – оказавшись в зале совещаний, Саймон увидел перед собой интакийца, облаченного в корпоративную форму, с уверенным взглядом, устремленным прямо на Саймона.
- Мое имя Салари де Бокка, я работаю на корпорацию QIC. У меня есть к Вам несколько вопросов.
- Конечно, мистер де Бокка, задавайте, помогу, чем смогу. – Саймон смотрел с неким безразличием на этого человека.
- Я понимаю ваше недоверие, - будто прочувствовав лейтенанта, продолжал де Бокка, - но уверяю Вас, это стандартная процедура расследования вторжения саньши. Вполне вероятно, что после меня, с вами могут связаться и представители других служб и агенств. Но моя работа, – провести расследование вторжения конкретно в масштабах корпорации, с целью учета ущерба имуществу, а также разработке в дальнейщем новых протоколов защиты на подобные случаи.
- Я понимаю вас, сэр, но честно говоря, не думаю, что смогу Вам сказать что-то полезное.
- Что ж, позвольте мне решать! Предупреждаю, что наш разговор будет записываться, – Салари заговорил уже более официальным тоном, и щелкнул включатель записывающего устройства. – Обычно во время вторжений выживших или не похищенных не остается. Вы заметили что-нибудь необычное?
- Вы издеваетесь? – с раздражением бросил Асаши. – Это может быть Вас каждый день атакует Саньша, я же имел дело с ними впервые!
- Хорошо! – словно услышав нужный ответ, непринужденно продолжил де Бокка. – Расскажите все, начиная с момента объявления эвакуации и до стыковки со станцией.
Саймон рассказал о начале вторжения, встрече с отцом и двух неизвестных солдатах, атаковавших его. В своем рассказе он лишь не упомянул о видениях, которые он видел во время паралича.
- Очень любопытно, - потирая подбородок, промолвил Салари. – И кто по-вашему были эти солдаты?
- Я понятия не имею. На них не было никаких отличительных символов. Доспехи больше похожи на калдарские, но не могу сказать с уверенностью. Возможно, также обращенные солдаты – охранники одной из компаний.
- Судя по вашему рассказу, ваш отец уже был обращен. Но почему и как он оказался на планете? Почему не убил Вас? И вообще, Вы уверены, что это был он? Саньша обычно не особо разговорчива, и уж тем более они не сентиментальны.
- Если бы я что-то знал, я бы сказал! Послушайте, я сегодня потерял отца, жену и всех своих друзей, и не меньше вашего хотел бы знать, что все это значит.
- Не примите за оскорбление, но я должен Вас спросить: вы не страдали никогда шизофренией? Наркоманией? Алкоголизмом? Если нет, то сейчас не ощущаете перемен в организме?
- Что это за вопросы? – Саймона все больше раздражали подобные намеки агента. – Вы хотите сказать, что я псих, или уже обращенный саньша?
- Что Вы, лейтенант? - Салари же был абсолютно спокоен и выдержан. – Я же сказал, не примите за оскорбление, я выполняю свою работу и обязан рассмотреть все аспекты и версии.
- Какие отношение все эти вопросы имеют к имуществу корпорации?
- Самое прямое, лейтенант! – Он вновь щелкнул записывающее устройство, отключив его, взглянул твердым взглядом на Саймона. – Вам пока не разрешено покидать станцию, Вас поместят в карантин до выяснения обстоятельств, а также Вашего физического состояния.
- Я арестован?
- Нет, что вы, мистер Асаши! Это ради Вашей же безопасности! – де Бокка натянуто улыбнулся и вышел из зала прочь.
Саймон, несколько взбешенный подобным допросом, покинул зал совещаний вслед за агентом. Он подозревал, что ему еще при осмотре, когда брали пробы крови, ДНК, и еще черти знает чего, вкололи наносенсор слежения, и теперь служба безопасности знает о его перемещениях на станции. Также ему был ограничен доступ к отсекам большинства секторов и уровней станции. Фактически он был пленником, хотя это и было названо карантином. Оказавшись в своей каюте, любезно предоставленной компанией, он в ней почувствовал себя словно в камере. Дальнейшие перспективы ему виделись весьма мрачно: его уже не отпустят, пока не распилят по кусочкам, чтобы убедиться, что он не новоявленный шпион саньша, или какой-нибудь конкурирующей корпорации, заславшей его раздобыть секретные данные. Но ему было все равно: отец обращен, жена погибла, все его друзья похищены, и тоже будут обращены. В один миг он лишился всей своей жизни. Его мрачные рассуждения прервал очередной вызов, на этот раз в дверь его каюты.
- Здравствуйте, Саймон Асаши! – улыбка, расплывшаяся на лице этого низкорослого человека с типичными для расы Civire чертами лица, выглядела абсолютно фальшивой.
- Чем могу помочь? – даже не пытаясь скрывать недоверие, спросил Саймон, рассматривая и двух других, стоявших позади, солдат. Все трое было одеты в корпоративную военную форму Калдари Нави.
- Я Люк Бион, представляю интересы корпорации Калдари Нави. И нас очень интересует Ваш подробный рассказ о вторжении с целью в будущем разработать средства защиты от этих гнусных паразитов. Вы должны немедленно пройти с нами!
- А как же карантин? – эти ребята вызывали все больше и больше подозрений.
- Не беспокойтесь, сэр, все уже улажено! – все с той же поддельной улыбкой ответил Бион.
- Хорошо… Я только свяжусь с агентом де Боккой… - стоило Саймону отвернуться, как улыбка с лица Биона тут же испарилась. Он кивнул головой и двое стоявших позади решительно двинулись на Асаши. Прежде чем лейтенант что-то успел сделать, один из амбалов схватил его за горло, а другой через шприц мгновенно ввел какое-то вещество, от которого Саймон быстро провалился в небытие. Последнее, что он увидел, падая из рук нападавших, это лицо Люка Биона, расплывшегося в наглой улыбке.


Салари де Бокка, допросив лейтенанта Саймона Асаши, отправился в свой кабинет, находящийся несколькими уровнями выше. Еще находясь в лифте, по неокому его вызвал к себе директор службы безопасности Сараненского отделения корпорации Quafe. Кабинет директора находился на том же уровне, поэтому покинув лифт, он прямиком направился к нему. Это был калдарец, с вытянутым животом, нажитый многими годами верной службы корпорации. Он был невысокого роста, и больше был похож на какого-нибудь начальника планетарной полиции. Салари едва пересек порог его кабинета, как тот сразу начал его отчитывать:
- Де Бокка, что с отчетом? Вся информация уже у тебя, отдел дистрибьюции, наземные дочерние компании уже предоставили отчеты. Даже КОНКОРД уже скоро сделает заявление, а внутренняя служба безопасности по твоей вине до сих пор не может предоставить полную картину вторжения.
- Простите, сэр, я все еще жду медицинской экспертизы выжившего лейтенанта, не все сходится. Думаю, что эта экспертиза может заполнить пробелы в отчете…
- Какие еще пробелы? Что тут заполнять? – резко прервал его калдарец. - Это обычное вторжение! Хватит искать громадного Федо там, где всего лишь ториносская муха!
- А как же лейтенант Саймон Асаши? Вас не удивляет, что он единственный выживший? Он покинул планету уже во время вторжения!
- Брось, ты читал его досье? Парень просто хочет продвинуться по службе, хочет межзвездных путешествий, вот и выдумал все, чтобы прославиться. А может он на самом деле воспользовался ситуацией, скачал важные корпоративные данные уже после того как саньша улетела, и по прилету сказал, что он якобы чудом спасся. С ним мы потом разберемся! А пока, чтоб к обеду отчет о вторжении был у меня на датападе! Свободен.
Оказавшись в своем кабинете, Салари тут же попытался вызвать доктора Вернина, который и проводил экспертизу крови, мозга и всего-всего у лейтенанта Асаши, но доктор не выходил на связь.
«Похоже, придется его навестить!» - подумал де Бокка, и направился в лабораторию. В голове вертелось много вопросов, несостыковок и догадок. Что- то в этом вторжении было не так, как в других подобных вторжениях.
- Доктор Вернин! – оказавшись в лаборатории, окликнул Салари. Но никто не отозвался и не вышел навстречу. Он прошел дальше вглубь лаборатории, продолжая называть имя доктора, но по-прежнему никто не откликался. Дойдя до соседнего помещения, де Бокка увидел через проем разбитые колбы, разбросанные бумаги, расколотое лабораторное оборудование. Он тут же вытащил бластер и аккуратно продолжил обследование помещения. В углу заметил лежащее чье-то тело, быстро подбежал к нему и узнал в нем доктора Вернина. Пощупав пульс, Салари обнаружил, что доктор мертв, и это явно было убийство!
- Центр, это агент де Бокка! Немедленно проверьте каюту Саймона Асаши! Он там или нет? – Салари мгновенно связался по неокому с центром управления безопасности станции.
- Минуту, агент де Бокка… Камеры наблюдения отключены, тепловые датчики не фиксируют присутствия живых тел.
- Пришлите кого-нибудь в лабораторию, отсек два ноль шесть. Доктор Вернин мертв! – Салари уже бежал к лифту, откуда можно попасть в сектор, где располагалась каюта Саймона Асаши.
- Заблокируйте все лифты и шлюзы в этом секторе, кроме третьего лифта! И попытайтесь найти Асаши по сенсору слежения!
- Принято, агент де Бокка! Сенсор Асаши отключен!
- Черт! – Он уже был в лифте, и думал, кому же понадобилось устранять доктора Вернина. Ему по-прежнему не верилось, что это мог быть Асаши, обращенный в Раба саньша и теперь разгуливающий по станции. Но других объяснений пока не находилось.
Едва он выбежал из лифта, как наткнулся на человека, облаченного в форму корпорации Калдари Нави. Позади него были еще двое, тащившие тело лейтенанта Асаши. Салари на мгновение в недоумении остолбенел, и хотел было что-то сказать. Но незнакомцы уже бросили тело на пол, и потянулись за бластерами. Реакция Салари была мгновенной: он выбил бластер из рук стоявшего ближе всех к нему низкорослого калдарца, схватив его за шею и сломав ее, использовал его тело как щит от выстрелов двух других вояк, а затем двумя молниеносными точными выстрелами застрелил обоих.


- Где я? – придя в себя, Саймон почувствовал, что не может двигаться: он сидел на стуле прикованный за спиной наручниками. Зрение медленно возвращалось, пока он осматривал каюту, в которой оказался. Вскоре фокусировка окончательно пришла в норму.
- Ты на моем корабле! – оглянувшись в сторону голоса, Саймон увидел агента Салари де Бокка на противоположной стороне каюты. - Извини за наручники, просто привычка, и мера предосторожности.
- Что произошло? – пытаясь восстановить последовательность событий после прихода к нему трех неизвестных.
- Ты попал под влияние саньши, убил доктора Вернина и трех сотрудников Калдари Нави.
- Что!? – Асаши в недоумении уставился на агента.
- Расслабься, лейтенант, я знаю, что ты этого не делал. По крайней мере, ты точно не убивал трех сотрудников Калдари Нави. Но именно так вероятно объявят вскоре в новостях Скоуп.
- Если ты знаешь, что я не виновен, может, освободишь меня?
- Конечно! Как только расскажешь мне то, что скрыл во время допроса. – Их взгляды встретились, и Салари заметил настороженность Асаши. – Не думаю, что у тебя есть выбор. К тому же, кто по-твоему тебя вытащил со станции, прямо из рук тех громил. Тебе придется мне поверить!
- Трудно верить человеку, заковавшего тебя в наручники. К тому же, ты мог все рассказать на станции службе безопасности.
- Есть причины, по которым я этого не сделал. И к тому же я мог тебя убить или сдать. Подумай сам лейтенант.
- Тогда почему ты мне помогаешь? - Саймон вопросительно посмотрел на агента.
- Хорошо, Асаши, я расскажу. – Салари взял стул и сел прямо напротив Саймона. – Я работаю на Федеральное Бюро Разведки, на Федерацию. Корпоративная должность в QIС лишь прикрытие. Я уже оказался втянут в это, убив четырех представителей Калдари Нави, тем самым поставив под угрозу свою легенду. Так что мы с тобой теперь в одной лодке.
- И что же от меня понадобилось корпорации Калдари Нави?
- Не думаю, что они преследовали их интересы. Мне это дело с вторжением с самого начала казалось странным. Мой босс из QIС, похоже, тоже замешан, уж больно он меня торопил с предоставлением «стандартного» отчета, и неизвестно кто еще может быть причастен.
- Причастен к чему?! – непонимающе воскликнул Саймон.
- Я пока не знаю. Но кто-то стремился как можно быстрее замять это дело. А также устранить все следы и улики, которые могли поставить под сомнение версию об обычном вторжении. Они убили доктора Вернина, и подставили именно тебя. Странно, что тебя не убили сразу, значит, зачем-то ты нужен им живым.
- Кто это они черт возьми?!
- Тем, кто сделал все, чтобы все подумали, что это было обычное вторжение саньши. Ты мне расскажешь то, что скрыл прошлый раз, и возможно, удастся понять, кто это они, - Салари вкрадчиво взглянул на Асаши, ожидая начала его рассказа.
- Если бы я что-то знал, я бы рассказал еще во время допроса! Я лишь не упомянул несколько деталей, - и Саймон рассказал агенту о том, как попал в облако нанитов и о станции, привидевшейся ему во время транса.
- Очень любопытно, - дослушав до конца рассказ лейтенанта и потирая подбородок, произнес Салари. – В этом вторжении все несколько отличается от аналогичных вторжений в другие системы. Слишком уж быстро саньша перешла к атаке на планеты, едва ли не раньше, чем авангард вторжения уничтожил шахтерские баржи на астероидных полях. И твой отец… Я не слышал ранее, чтобы у Истинных Рабов настолько сохранялась память и четкость мыслей, – де Бокка уже освободил Саймона от наручников.
- Почему бы не рассказать все КОНКОРДу? Или твоему начальству в ФБР?
- Во-первых, у нас одни только догадки! А во-вторых, неизвестно кто еще может быть замешан в этом. КОНКОРД к тому же уже составил официальный отчет, а лоу-секи итак не их юрисдикция.
- Кто бы это ни был, они должны заплатить за все! – Саймон произнес это с некоторым отчаянием и злостью.
- Для начала выберемся с территории Государства Калдари, в системы Федерации. Наша единственная зацепка, это ты, и твоя кровь. Они не просто так устранили доктора Вернина. Для того чтобы выяснить, что они хотели скрыть, нам нужна лаборатория!
- Голова раскалывается, - взявшись руками за голову, простонал Асаши.
- Это психотропный наркотик парализующего действия, который ввели тебе, когда похищали из каюты. Отдыхай, у тебя есть немного времени, а я пока свяжусь с ФБР, нам нужно покинуть Государство! – Салари встал и оставил Саймон в одиночества наедине с его размышлениями о приключениях, произошедших с ним.
Оказавшись в своей каюте, Салари достал из тайника личный неоком и ввел какие-то данные.
- Блэк Хавк вызывает Рух, Блэк Хавк вызывает Рух, код доступа Раата. Запрашиваю координаты эвакуации.
- Рух на связи, подтвердите защищенность канала связи.
- Подтверждаю, Рух, канала защищен.
- Блэк Хавк, что черт возьми происходит?! – в неокоме появился седовласый галлент.
- Мне пришлось выйти из прикрытия, появилась угроза разоблачения. Запрашиваю координаты эвакуации.
- Угроза разоблачения? Ты же убил трех сотрудников Калдари Нави! У них есть запись произошедшего. Ты в розыске, благо, что с Федерацией тебя не связывают.
- Сэр, это была самооборона! Меня пытались убить. Отправляю отчет о своей работе в QIС и вторжении.
- Принял, Блэк Хавк, мы его изучим! Координаты эвакуации загружены в твой неоком. Конец связи.
Спрятав неоком обратно в тайник, Салари вышел на связь со старшим помошиником, сообщим ему координаты места назначения.


Проходя гейт за гейтом, корабль класса Немезида, уже оказался за пределами Государства Калдари, и вышел на орбиту планеты Маттэрэ 6 в системе Маттэрэ(Mattere). Войдя в атмосферу планеты, корабль быстро приближался к поверхности, где уже вырисовывался огромный город, светившийся самыми разными оттенками. Получив разрешение на посадку, Немезида взяла курс на космопорт, потерявшийся среди многочисленных районов и сооружений города. Это был огромный мегаполис, в центре города находилось особенно много высотных зданий, превышавших высоту в километр. Во всем городе бурлила жизнь, были заметны множество аэромобилей, движущихся в несколько уровней над землей. За всем этим несчетным количеством транспортных средств поверхности земли и вовсе не было видно.
Совершив посадку и покинув корабль, Саймон впервые попал в настолько суетливый нескончаемый поток людей. Весь космопорт был объят звуковой пеленой тысяч людей, снующих туда-сюда. Асаши всю свою жизнь провел на окраине калдарских лоу-секов с их спокойными куда меньшего размера городами, в которых в силу корпоративных правил и законов, каждый был чем-то занят, связанным с исполнением корпоративных работ и поручений. Здесь же, тысячи людей были занята и всем и ничем, одежда красовалась самыми разнообразными оттенками на представителях самых различных рас!
- Добро пожаловать в Денкухов, крупнейший город во всей системе Маттэрэ! – заметив восторг Саймона, воскликнул Салари.
Покинув космопорт, они сразу оказались в оживленном районе, где людей было еще больше чем в космопорте. Повсюду светили рекламные голографические афиши, гудели двигатели аэромобилей.
Аэротакси, которое поймал Салари, мчало их по мегаполису, и Саймон с интересом наблюдал за проносящимися мимо высотными зданиями, пики которых скрывались в небесах. Когда они достигли места назначения, они оказались в одном из центральных районов города. После нескольких минут ходьбы, они вошли внутрь одного из этих гигантских небоскребов, поднялись на 236-й этаж, где попали апартаменты, приготовленные для агента.
Рассматривая декорации этих апартаментов, Саймон признал, что в роскоши и комфорте галленты всегда знали толк. Пока он с любопытством рассматривал открывшийся через окно вид на мегаполис, который с такого ракурса казался еще более суетливым и могущественным, Салари ушел в соседний кабинет, откуда уже связался с ФБР, и теперь вернулся к Саймону
- Впечатляет, не правда ли? – заметив любопытство Асаши, обратился де Бокка
- В тех краях, где я рос и жил, таких городов совсем немного.
- Когда я смотрю в это окно, то вижу весьма хрупкий мир, который может рухнуть от одной нелепой ошибки агента вроде меня. – Салари подошел к окну, и задумчиво посмотрел на мегаполис. – Помощи от Федерации мы не получим! Они опасаются новой войны с калдарцами, и потому меня выводят из игры.
- И что, на этом все? А что если они соберут целую армию новых рабов, с помощью этих технологий, и атакуют Федерацию? Может, они вообще просто зомбируют президента! Ты ведь сам сказал, саньша при зомбировании не сохраняет трезвость мыслей, как мой отец. Что если…
- Вся галактика под угрозой? – прервал его Салари.- Поверь мне, Асаши, всегда есть кто-нибудь, или что-нибудь, угрожающие галактики, это политика. У Федерации сейчас хватает проблем, отношение с Калдарией накалены как никогда со временно второй галленто-калдарской войны, они не могут открыто вмешиваться в столь сомнительное дело. У нас нет никаких улик, одни только догадки. Но ты не думай, что я сдаюсь, мне удалось заполучить доступ к лаборатории, так что у нас встреча через час здесь, в Денкухове.
- Отлично! – неуверенно выдохнул Саймон.
Они покинули уютные апартаменты, и направились в другую часть города.
- Послушай, Салари, - начал Асаши, когда они уже на аэротакси отправлялись к лаборатории. – А что если их люди есть в ФБР? И, быть может, поэтому они тихо желают вывести тебя из игры.
- Я уже думал об этом. Но не думаю, что это возможно. Отдел, в котором работаю я, весьма хорошо законспирирован. Однако мы будем осторожны. Мы прибыли.
Они покинули такси в районе, мало чем отличавшимся на первый взгляд от того, откуда они прибыли. Разве что здания здесь были ниже. Салари повел лейтенанта прямиком к ближайшему зданию, с надписью «Институт нанотехнологий и генетики». Агент сразу подошел к диспетчеру, сидевшему у входа, и что-то ему сказал, после чего вернулся к Саймону.
- Она сейчас придет, чтобы подтвердить наши личности. Если тебя вдруг спросят, ты доктор Раски.
- Она? – несколько удивился Асаши.
- Доктор Леа Никанен. Она работает здесь, преподает в университете, за пределы планеты вылетала всего несколько раз, а за пределы системы - никогда в жизни. Но помимо всего прочего она неофициально работает на ФБР.
Пришлось ждать около десяти минут, прежде чем к ним вышла невысокая стройная брюнетка в белом халате. Она также подошла к диспетчеру, и затем направилась к ним.
- Здравствуй, Леа! – с улыбкой встречал ее Салари.
- Салари де Бокка, кто бы мог подумать!- добродушный голос сразу располагал к ней. – Не думала, что вообще тебя когда-нибудь увижу!
- Правда? А я был уверен в обратном. Галактика так мала для меня!
- И какими судьбами ты пожаловал?
- Нужно провести полный анализ крови вот у этого джентльмена.
- Может, вам стоить сходить в ближайшую клинику? – посмотрев в глаза Саймону, с улыбкой произнесла Леа.
- Он был на планете во время вторжения саньши в системе Саранен.
- Ооо, это уже интересно, - уже с любопытством она начала рассматривать Саймона. – А как же зовут джентльмена?
- Простите, доктор Раски. – представился Асаши в соответствии с указанием Салари.
- Очень приятно, доктор, - с улыбкой подмигнула Леа. Она, конечно, догадывалась, что это не настоящее имя, но и понимала, что лучше знать поменьше.- Идемте со мной.
Миновав пропускной пункт, и извилистый коридор, они поднялись на лифте и оказались внутри лаборатории, уставленной различным оборудованием, колбами и образцами. Всюду мерцали голограммы причудливых для Саймона форм.
- Приложите руку сюда, – доктор указала на сенсорное табло на одном из верстаков. Сверху, как только Саймон исполнил просьбу, Леа накинула тонкую скобу. Как только она коснулась сенсорного табло, тут же из нее с разных сторон появились голографические мониторы, и она принялась манипулировать ими. Сканеры и датчики начали мерцать по его руке, затем Саймон почувствовал легкий укол, и на мониторах появилось множество данных.
- С виду ничего интересного, - продолжая с быстротой производить манипуляции на голографическом мониторе, начала Леа. – Хотя погодите! Технология этих нанитов весьма похожа на технологии, используемые нацией саньша. Но есть некоторые на первый взгляд незаметные отличия. Их программное обеспечение… Не видела ничего подобного… Это некий симбиоз программного и генетического кода.
- Генетического? - глядя на мониторы, спросил Салари. – Но чьего гена?
- Очень похоже на человеческое ДНК, но оно не принадлежит человеку, – она продолжала судорожно оперировать с голограммами, внимательно изучая данные. – Такое впечатление, что этот генетический код используется как некий мост, позволяющий посредством нанитов, которые создают своеобразный симбиоз из двух ДНК, донору, - тот, кому принадлежит загруженный ген, - получать доступ ко всей информации ведомого. И возможно даже дистанционно изменять ее!
- Что значит изменять? – изумленно спросил уже Саймон. – Хотите сказать, эта штука в моей крови может имплантировать мне новые воспоминания, а я даже не узнаю об этом?
- Да, примерно так, - будто не заметив легкого ужаса на лице Асаши, с интересом продолжала Леа. – Но я не могу сказать сейчас все наверняка. Нужно провести дополнительное исследование и более детальный анализ, сканирование мозга…
- Если уничтожить источник сигнала, наниты перестанут функционировать? – с нетерпением спросил Салари.
- Скорее всего источник передает информацию через этот мост. И если источник будет уничтожен, то и возможность передавать информацию будет исключена! По крайней мере, если не существует других источников с абсолютно идентичным генетическим кодом.
- Ты можешь отследить источник сигнала? Откуда они могут все это делать дистанционно.
- Я попробую… Кажется получилось! Это не так и далеко. Смотри Салари, - над верстаком прямо рядом с Саймоном возникла голограмма карты Нового Эдема, где загорелась точка, указывающая на источник.
- Это же прямо в империи! Да еще и в амаррских лоу-секах! – воскликнул Салари.
- Доктор Никанен, вы сказали, что они могут изменять воспоминания, - обеспокоенно начал Саймон. – Значит, и мои уже могли быть изменены?
-Не думаю, доктор Раски. По какой-то причине симбиоз донора с вашим ДНК полностью не завершен. Не спрашивайте почему, нужно провести дополнительный анализ…
- А возможно ли, что ведомый получит доступ к информации донора? - прервал ее Саймон
- Это вполне вероятно, - всматриваясь в мониторы и сводки данных, Леа снова начала манипулировать голограммой. – Возможно, именно поэтому и удалось так быстро отследить источник сигнала.
Салари и Саймон переглянулись. Возможно, именно поэтому Асаши и видел станцию, находясь в трансе на планете Саранен 2, и вполне возможно, что именно эта станция и есть источник сигнала! Мозайка начала обретать очертания, и, как и предполагал Салари, экспертиза крови Саймона дала ответы на многие вопросы. Значит, некто усовершенствовал технологию саньша, и намерен применить ее в своих целях. Если все то, что было сказано, правда, значит Саранен был лишь экспериментом, инсценировкой и проверкой новых технологий. И теперь, имея эту технологию в своем распоряжении, они могут внедрять этих нанитов кому угодно: президенту Федерации, Имератору Амарров, Директорам крупных корпораций. Осталось ответить лишь на вопрос, кто именно они. Кто знает, может они уже воспользовались этой технологией!
- Нам нужно немедленно выдвигаться, доктор Раски! – обратился он к Саймону, который уже убрал руку с верстака
- Вы уходите? – удивилась Леа, загоревшаяся невиданным профессиональным интересом. – Я же сказала, мне нужно больше данных, нужно провести дополнительные исследования, сканирование мозга… Мы ведь ничего не знаем о том, что еще скрыто в этом коде!
- Спасибо тебе за помощь, Леа, но у нас нет на это времени! – Они уже шли по коридору по направлению к выходу.
- Позволь мне хотя бы взять несколько образцов крови! – Леа буквально бежала, пытаясь удержать быстро шагающего агента.
- Хорошо, - остановившись у лифта, сдался Салари. – Но только быстро, и держи меня в курсе, Леа. И да…Лучше тебе проводить исследования в другом месте. И если кто-то кто угодно, даже из ФБР, будет спрашивать о результатах сканирования, скажешь, что не нашла ничего интересного.
- Ты подозреваешь, что и агентство замешано? – с ужасом произнесла доктор Никанен.
- Нет, но все возможно… И при контактировании со мной используй тот канал связи, что я тебе дал прошлый раз.


- Сэр, все готово к взлету, маршрут проложен в соответствии с Вашим приказом!
- Взлетайте, капитан!
- Есть, сэр. Дэннис, вертикальные двигатели на максимум…
- Мы не летим к источнику сигнала? – удивленно глядя на карту маршрута, спросил Саймон.
- На этом корабле – нет! Мы не знаем, что нас ждет там, возможно целый флот саньша. Возможно, чтобы уничтожить источник, понадобится уничтожить станцию. Нам нужна помощь. А поскольку мы не знаем, кто в этом замешан, быть может и кто-то из агентства, нам нужно действовать неофициально. А значит, помощи от Федерации или Империи ждать по-прежнему не приходится
- И кто же нам поможет?
- Есть у меня на примете один человек, - с улыбкой произнес Салари.
- Только один? Судя по твоим словам, кажется, что нам нужен целый флот!
- Поверь, этот человек стоит целого флота! Это капсулир! Он когда-то давно выполнял особые задания, для корпорации Creodron, агентом которой в то время был я.
- И почему ты считаешь, что он согласится нам помочь? – немного слыша о нравах большинства капсулиров, спросил Саймон.
- Мы сделаем ему предложение, от которого он не сможет отказаться!
Немезида совершила несколько прыжков, прежде чем оказалась в системе Гультратрен(Gultratren). Сразу по проходу через гейт, фрегат взял курс на орбиту планеты Гультратрен 5 и совершил посадку на орбитальной станции Луна 22 - Фабрики CreoDron.
Эта станция, принадлежащая корпорации….., мало чем отличалась от других лоу-сечных станций. Саймон и Салари, покинув корабль, быстро добрались до жилых секторов и оказались в VIP-секторе, где были самые роскошные и дорогие каюты станции. Обычно в этих отсеках принимали у себя самых важных гостей. Но один отсек полностью принадлежал одному капсулиру, к которому и направлялись лейтенант и агент. На входе в его личную каюту было множество охранников, один из которых их остановил. Салари что-то ему сказал, после чего, тот вышел с кем-то на связь, и их пропустили внутрь.
Они попали в каюту, обставленную в лучших традициях роскоши галлентских стандартов! На стенах висели экземпляры очень древних картин, мебель являла собой самые современные нормы комфорта и роскоши. Они прошли в центральную залу, где играла музыка в стиле хеви-рок известного минматарского коллектива The Meatles, а в центре на шикарном диване восседал высокий молодой человек, представитель расы галлентов. По обе стороны от него сидели две симпатичные молодые девушки матарского происхождения. Именно по их телам и блуждали руки сидевшего человека. На прозрачном столе перед ним стояла не одна бутылка выпитого известного крепкого спиртного напитка, и лежали несколько трубок с сильнодействующим наркотическим веществом. Иногда, отвлекаясь от лапанья девушек, он брал бутылку, делал глоток-другой, что-то им шептал, они в ответ кокетливо смеялись. Словом, человек перед ними предстал в весьма распутном положении, и серьезности не вызывал.
- Ты уверен, что он тот, кто нам нужен? – скептически глядя на этого парня, шепнул Саймон, когда они вошли в залу.
- Абсолютно! – уверенно произнес Салари.
- Какие люди! – весело воскликнул тот, заметив вошедших. – Присоединяйтесь, но чур белокурая моя! А вторую делите сами между собой, – с наглой ухмылкой произнес он.
- Риэрден, ты меня не помнишь? Я Салари де Бокка!
- Сала… кто? – шатким голосом переспросил капсулир. – Впрочем, не важно. Как видите, в моей компании очень весело. Правил каких-то нет, но иногда мы будем летать и убивать все, что движется. А в остальное время – пользовать все, что движется! – он громко рассмеялся, посмотрев на одну из девушек.
- Похоже, мы друг друга не поняли, - попытался вразумить его Салари.
- Разве вы не рекруты? Пришли вступать в мою корпорацию.
- Нет!
- Тогда какого черта вас пропустили!? Лаури! – нажав кнопку связи с охраной, прокричал Риэрден.- Я клоунов не заказывал! Какого черта ты пускаешь ко мне всех подряд?
- Вы сами сказали их пропустить, - спокойно ответил тот по связи.
- Я такое сказал? – взглянув на гостей блуждающим взглядом, обратился он неизвестно к кому. – Ну… Раз я сказал! Располагайтесь, гости дорогие, но чур брюнетка моя!
- Он же пьян, и под кайфом! Какой от него прок? – не унимался Асаши.
- Как я уже сказал, мое имя Салари де Бокка, - не обращая ни на что внимания, деловито начал агент. – У меня деловое предожение.
- «Салари де Бокка» - смеясь и передразнивая, произнес Риэрден. – «Деловое предложение». Хе-Хе, видел бы ты себя, только и остается, что отдать честь!
- Нам нужен боевой корабль, и отличный пилот, для выполнения важной миссии…
- А-а-а-а! – вскричал Риэрден. – Я тебя вспомнил! Ты один из этих напыщенных агентов, что сидят на станциях и раздают миссии! – Он, наконец, встал, и шаткой походкой приблизился к Салари. Взглянув ему в лицо, он протянул руку к лицу Саймона, будто промахнувшись, и похлопал его по щеке.
- Простите, ребята, я больше этой ерундой не занимаюсь. Очень, очень давно не занимаюсь. – Пьяная улыбка не сходила с его лица. Он уже было повернулся, чтобы снова упасть на диван в объятия красавиц, и продолжить свое веселье. Но следующие слова Салари заставили его остановиться и буквально остолбенеть.
- Речь идет о миссии, награда за которую – чертежи на корабль класса «Ревенант».
Последнее слово оказало на капсулира просто невероятный эффект. Когда в следующую минуту он повернулся, Саймон словно увидел другого человека: опьянения будто и не было, взгляд стал хищным, деловым и трезвым. И лишь покрасневшие глаза и растрепанный внешний вид напоминали того пьяницу и наркомана, стоявшего перед ними несколько секунд назад. Речь шла о чертежах на корабль КБТ-класса стоимостью 100 миллиардов исков! Очень многие мечтают заполучить подобную вещь.
- Лаури! – обратился он к охраннику уже твердым уверенным голосом по связи. – Уведи отсюда девочек, и никого больше не пускай!
- Говори, агент, – произнес Риэрден, когда охранник выключил музыку и увел двух красавиц из залы. – Что за миссия?
- Ничего особенного для хорошего пилота, - спокойно начал Салари. – Но понадобится как минимум линейный корабль технологии Tech2. Придется столкнуться с флотом саньши неизвестной численности, и возможно надо будет уничтожить станцию.
- Какие гарантии, что чертежи там будут?
- Это не совсем официальная миссия, но гарантирую, что чертежи будут! – де Бокка говорил так уверенно, что и сам Саймон поверил ему.
- Хорошо, агент де Бокка. – с сомнением глядя на Салари, произнес капсулир. Дайте мне два часа на подготовку и оснащение корабля. Буду ждать вас в доке номер 5.

- Думаешь, он поверил? – направляясь в дока, обратился Асаши к агенту.
- Нет, не думаю. Но капсулиры очень жадные и они забывают обо всем на свете, стоит им услышать об исках. Риэрден не дурак, и допускает, что я преувеличил. Однако, его влечет один только шанс заполучить такой чертеж. Поэтому он поможет нам!
- Откуда ты знаешь, что чертеж там может быть?
- Я и не знаю, - с улыбкой ответил де Бокка. – Просто предчувствие.
Салари был интакийцем, и у многих представителей этой расы уже с детства проявляются способности интраверта: обостренное предчувствие, понимание психологии, отменное чтение и предвидение различных ситуаций. Потому нередко таких людей вербовали спецслужбы.
Они уже были в доке и направлялись по огромному мосту к гигантскому кораблю галлентского производства класса SIN. Всюду суетились люди, проверяя и перепроверяя готовность всех систем к отбытию. Численность экипажа кораблей, управляемых капсулирами, была значительно ниже численности аналогичных кораблей с традиционными способами управления. Но все же людей было много. Поднявшись на борт корабля, они очутились в лифте, который привез их прямиком в личную каюту капитана корабля – Риэрдена. Капсулир невероятно преобразился за эти два часа, одет был с иголочки в белый офицерский костюм, побрит и опрятен с ног до головы.
- Явились, наконец! – с улыбкой приветствовал их капсулир, и, указав на Саймона, спросил у агента: – Де Бокка, кто это такой? Мне с ним делить добычу?
- Лейтенант Саймон Асаши, - представился Саймон. – Можете не беспокоиться, меня «добыча» не интересует.
- Обойдемся без фамильярности, Сай. И меня называй на «ты», можно просто Ри. И в чем же твой интерес? За исключением Салари, и ему подобных агентов, ты первый, кого не интересует ТАКОЕ количество исков!
- Не все в мире деньги, - заметил Асаши.
- Какой пафос! – рассмеялся капуслир. – Впрочем, ты прав, Сайм. Еще есть власть, политика и месть. Ты не похож на того, кто желает власти, политика по части де Бокки. Остается месть.
- Довольно, Риэрден! – прервал его де Бокка. – Раньше ты лишних вопросов не задавал.
- Раньше и на кону не стояла такая сумма, мистер «иди туда, не знаю куда». Потому я хочу убедиться, что рискую своей шкурой не ради твоих политических интриг и жалких копеек, которые ты платил раньше.
-Брось, Ри, своей шкурой ты рискуешь меньше всего! В случае чего, ты просто проснешься на станции в новом теле.
- Ну хорошо-хорошо. Я имел в виду сотни миллионов исков имплантов в этой гениальной голове, и кораблем стоимостью еще в миллиард!
- Ты забыл упомянуть сотни жизней членов экипажа, - язвительно заметил Салари.
-Ах да, это само собой! Но каждый из них знает, на что идет. Впрочем, хватит болтать, лучше загрузи координаты назначения, и обрисуй план и цели.
- Уже загружено, Риэрден, - щелкнув по ручному неокому, ответил де Бокка. – А план прост: влетаем в систему, прыгаем в дедспейс, ты берешь на себя всю охрану, отвлекаешь системы защиты станцией. А мы с Саймоном проникаем на станцию вместе с группой захвата, ищем нужную нам информацию, забираем ее, и эвакуируемся…
- Вместе с моими чертежами! - подчеркнул капсулир.
- Совершенно верно! – согласился агент. – Затем ты нас подбираешь, доставляешь обратно на эту станцию, получаешь свои чертежи и все счастливы.
- Звучит просто, - произнес Риэрден, и подумав, добавил: - Ты сказал, что миссия не официальная. Не будет ли у меня потом проблем с галлентскими властями?
- Нет, не беспокойся об этом.
- Что ж, тогда прошу пристегнуть ремни и наслаждаться полетом, дорогие гости! – весело произнес Риэрден.- Я вынужден вас покинуть: капсула ждет!

Огромный корабль класса SIN, едва покинув док, тут же совершил варп-прыжок в несколько сот километров от станции и тут же ушел в режим маскировки. Риэрден, живший в лоу-секах, и понимавший, что стоит на кону, не желал привлекать внимание такой «вкусной» целью, как линейный крейсер технологии Tech2, потому предпочел лишний перестраховаться. Лоу-секи в это время просто кишили другими капсулирами - любителями легкой наживы. В дальнейшем, совершая прыжок в режиме маскировки, корабль становился видимым лишь у гейтов, чтобы активировать их и пройти в следующую систему. Довольно незаметно корабль уже оказался в системе Сифилар(Sifilar) в амаррских лоу-секах. По приходу Риэрден тут же направил линкор в 70 километров от указанных Салари координат в мертвом космосе, оставаясь пока в режиме маскировки. Они оказались недалеко от космической станции, вокруг которой патрулировал флот из десятков кораблей саньша на фрегатах, крейсерах и линкорах. Саймон и Салари уже были наготове в челноке вместе с группой захвата, состоявшей из шести человек. Де Бокка опасался, что бОльшая численность людей может привлечь сканирующие сенсоры станции, и тогда все входы внутрь могли быть заблокированы.
- Итак, гости дорогие, - из динамиков отсека челнока раздался голос Риэрдена. – Мы на месте! Сканирование станции выявило несколько резервных шлюзов в северной части. Думаю, вам туда! Загружаю схему станции на твой неоком, агент.
- Принято, Ри, подберись к станции как можно ближе, прежде чем приступать к операции.
- В системе есть несколько капсулиров, которые, скорее всего, будут пытаться насканить нас, как только система маскировки будет отключена. Так что времени у вас будет немного. Мы ведь не хотим, чтобы кто-то другой забрал добычу, - рассмеялся капсулир.
Корабль медленно полз в направлении станции и, находясь примерно в 50 километрах от нее, остановился.
- Ближе не смогу Салари. Я не хочу попасть под варп-глушители фрегатов флота.
- Хорошо, мы готовы к отстыковке, как только отвлечешь на себя все их внимание.
SIN внезапно появился в космосе из ниоткуда, тут же выпустил дронов, которые немедля полетели в направлении ближайших фрегатов. Весь флот саньша также уже устремился в направлении незваного гостя и вскоре открыл огонь по кораблю.
- Станция сеткует нас, думаю, это означает, что вам пора!
- Принято, отбываем.
В эту же минуту от корабля отстыковался едва заметный на фоне громадного линкора челнок, и направился прямиком на станцию. Он с легкостью пролетел мимо всех кораблей флота саньша, их радары не могли видеть челнок. И вскоре челнок уже пристыковывался к аварийным шлюзам станции, через которые вся группа проникла внутрь. К счастью, никого в этот момент в этом секторе не было, и у группы было время осмотреться.
- Итак, куда нам сэр, - обратился к Салари майор группы захвата.
Де Бокка щелкнул по неокому, и над ним появилась голографическая карта станции.
- Нам сюда, - указав на точку на карте, уверенно произнес уже Саймон.
- Похоже на то, - согласился Салари. – Думаю, нам лучше разделиться. Майор, вы и еще три бойца пойдете с лейтенантом Асаши в указанное место. По пути вам придется привлечь внимание, чтобы я с остальными попал в центр управления станцией. Оттуда мы заблокируем возможные подходы к лаборатории, чтобы выиграть время. Наши костюмы оборудованы подавителями тепловых датчиков, и сквозь них не смогут проникнуть наниты, но камеры наблюдения нас все равно обнаружат, как только мы попадем в зону их видимости. Так что всем быть наготове! Связь будем поддерживать по каналу шесть ноль. Встретимся в лаборатории, нам нужно раздобыть данные о технологии, их планах, и выяснить, кому принадлежит эта станция!
- Хорошо, Салари, удачи! – произнес Саймон. – Майор, выдвигаемся.
Группа разделилась на две части, отправившиеся в разные стороны.
Саймон вместе с группой старался продвигаться аккуратно, по бесконечным коридорам из отсека в отсек.
- Саймон, вас похоже обнаружили! Мы уже недалеко от центра управления и в Вашу сторону направился небольшой отряд солдат. Приготовьтесь к бою! – Асаши знал, что предчувствию агента доверять можно, и не сомневался в достоверности его предположения.
- Принято! – едва он успел это произнести, как уже в следующем отсеке весь отряд попал под обстрел. Один из бойцов уже был убит, остальные попрятались в укрытие и принялись отстреливаться.
- Мы попали под обстрел, де Бокка!
- Понял! Продержитесь еще немного, мы почти в центре управления. – По ту сторону связи уже были слышны выстрелы.
Перестрелка продолжалась около пяти минут, а прибывшее подкрепление еще более усугубило ситуацию: с Саймоном в живых уже остался лишь майор и еще один солдат. Внезапно дверь отсека, где находились силы оборонявшихся, заблокировались, и Саймон услышал голос де Бокки по неокому.
- Готово! Мы захватили центр управления. Я отрезал от Вас напавших, продвигайтесь дальше. Я попробую взломать базу данных, оставлю здесь бойцов и выдвигаюсь к Вам. Но в центр уже направлены крупные силы, времени немного!
- Принято!
Саймон с оставшимися в живых быстро продвигались по другому пути, множество отсеков было заблокировано, и они столкнулись с минимальным сопротивлением. Оказавшись в центральной лаборатории, Саймон признал в ней ту, что видел, находясь в трансе на Саранене 2. Но лаборатория была подозрительно пустой. Внезапно дверь позади них захлопнулась, как и все другие выходы, и на верхних ярусах появилось множество солдат, окруживших их со всех сторон, и направивших на них бластеры. Прозвучало несколько выстрелов, и майор вместе с последним солдатом упал замертво.
- Неужели вы думали, что сможете вот так просто захватить всю станцию? – Саймон услышал знакомый голос и тут же увидел человека, стоявшего на верхнем ярусе, одетого в неизвестную ему форму в темных оттенках.
- Рэнди? – Асаши был невероятно потрясен тем, что увидел перед собой Рэнди Райбека, начальника службы безопасности орбитальной станции на Саранене 2. – Ты?
- А ты далеко забрался, Сайм! – с усмешкой произнес Рэнди.
- Но почему?
- Я не всегда был начальником службы безопасности станции, - начал Райбек, спускаясь по лестнице к Саймону. - Много лет назад я был исследователем космоса, капсулиром. Меня всегда раздражала политика империй, а альянсы капсулиров захватили все системы в нулях, перекрыв воздух простым мечтателям и захватив все активы. Так не может больше продолжаться! И мне повернулась удача. Я нашел это место, и его, - указывая в центр лаборатории, промолвил Райбек. Саймон увидел знакомую по видениям окаменелость. – Он поможет нам стать тем, кем мы захотим!
- О ком ты говоришь?
- Этот артефакт вовсе не артефакт, Сайм! – подойдя к окаменелости, продолжал Райбек.
- А как же Лейта? – с ужасом спросил Саймон. – Ты причастен к ее смерти?
- Прости за нее Сайм, но я не причем. Да и ты должен был быть на станции в тот день! Я не хотел вас трогать, так уж вышло друг.
- Так уж вышло? Ты виновен в смерти тысяч людей и неизвестно, сколько еще похищений!
- Это сопутствующие потери, Сайм! – яростно прокричал Райбек. – Ты думаешь, империям важно, сколько людей на планетах погибает в результате вторжений, налетов пиратов, катаклизмов? Все мы в их глазах лишь инструменты для достижения целей избранных! А лидеры альянсов капсулиров, играющие простыми рядовыми членами корпораций словно пешками, снимают все сливки и делают все, что им заблагорассудится! Я больше не желаю быть пешкой в чьей-то игре!
- Да, ты желаешь быть королем на шахматной доске, верно? – съязвил Саймон.
- Я и правда надеялся, что ты меня поймешь, Сайм. Ты ведь всегда стремился вырваться из этой корпоративной рутины и занимать большее место в галактике, – с разочарованием промолвил Райбек.
Он уже отвернулся и махнул рукой, давая команду открыть огонь, как со стороны одной из заблокированных дверей прогремел взрыв. Часть солдат, стоявших в той части, разлетелась в стороны, и из пелены дыма прозвучали звуки выстрелов из бластера. Одновременно с этим солдаты, стоявшие напротив, начали замертво падать. Остальные же открыли ответный огонь, вслепую пытаясь отстреливаться. Саймон же отбежал от места, где стоял, спрятавшись за стоявшим оборудованием, и также достал бластер. Уже во время перестрелки станция начала содрогаться, будто ее обстреливал целый флот: похоже, Риэрден уже разделался с флотом саньши и открыл огонь по станции.
Из пелены дыма вскоре выбежал Салари. Он перемещался с невероятной скоростью, поражая одного солдата за другим. Вскоре выстрелы становились все реже, а солдат, стрелявших по Салари и Саймону, – все меньше, пока и вовсе не смолкли.
- Я недооценил тебя Саймон! – откуда-то из укрытия прокричал Райбек. – Но тебе не победить!
- Тебе тоже! – Саймон стоял уже позади, приставив к виску Рэнди бластер. Вслед за ним вышел из укрытия и де Бокка.
- Салари, – увидев, приятеля, воскликнул Асаши. – Ты вовремя! Я уж думал, ты мертв.
- Меня не так просто убить, - несколько высокомерно, с улыбкой произнес де Бокка.
- Во всем замешан капсулир, Салари!
- Нет, он только думает, что он капсулир! – глядя на Райбека, произнес Салари. – Я взломал базу данных! Но нам нужно уходить. Необходимо уничтожить этот… артефакт! Я объясню все позже.
- Нет! Вы не понимаете, что делаете! - прокричал Райбек, кинувшись прямо на Салари. Саймон не задумываясь выстрелил тому в ногу, и он упал, не добежав.
- Не заставляй меня стрелять еще раз, Рэнди! – крикнул Саймон, и затем обратился к Салари. – Почему Риэрден открыл огонь по станции, когда мы все еще находимся тут? – Станция по-прежнему продолжала содрогаться и греметь.
- Я ему сказал сделать это! – хладнокровно произнес Салари, устанавливая заряд прямо на окаменелости.
- А как же мой отец? Он где-то здесь! И другие жители с планеты.
- Они уже не они, Саймон! Они обращенные Новые Истинные Рабы. Мы уже не поможем им!
- Леа ведь сказала, что уничтожение источника отключит наниты!
- Она ошиблась, Саймон! – обернувшись, прикрикнул Салари.
- Вам все равно не победить! – вдруг дал о себе знать Райбек. Но его голос был совсем другим, а глаза внезапно покрылись белой пеленой, словно он впал в транс! – Власть Саньши сильнее и выше вас, жалких людишек! Вы все рано или поздно подчинитесь его воле!
- Что это с ним!? – от неожиданности воскликнул Саймон.
- Это не артефакт! – проводя последние манипуляции со взрывчаткой, промолвил Салари. – Это капсула, нефункционирующая, и очень древняя. А внутри один из клонов Саньши Кувакея. Этот болван, - он указал на Райбека, - думает, что он был капсулиром, потому что этот клон имплантировал ему эти воспоминания для подчинения его воли. То же самое с твоим отцом. И процесс необратим!
Станция задрожала еще сильнее, а звуки разрушавшихся структур уже не позволяли разговаривать без крика. Салари достал бластер, и выстрелил прямо в голову Райбеку на глазах ошеломленного Саймона. Затем он направил бластер прямо на Асаши, будто готовясь пристрелить и его. Саймон уже было приготовился к смерти, но Салари убрал бластер и толкнул лейтенанта, прокричав:
- Он мог деактивировать заряд, а тащить его с собой означало и умереть с ним! Уходим!
Они тут же побежали по разрушавшимся коридорам станции назад к резервному отсеку, где они пристыковали челнок, на котором попали на станцию. Погрузившись в него, они быстро прыгнули в кресла управления, Саймон судорожно начал щелкать бесконечные кнопки и переключатели, и они успешно отстыковавшись, направились сквозь сотни обломков, оставшихся от флота саньши, прямиком к линкору Риэрдена.


Ликнор класса SIN практически не потрепанный в прошедшем бою, уже был в доке на станции в системе Гультратрен. Салари и Саймон сидели в каюте капитана, отходя от последних событий.
- Ты хочешь сказать, что этот артефакт – это капсула одного из клонов Саньши, потерянная сотни лет назад? – спросил у де Бокки Саймон.
- В те времена, когда Саньша был уничтожен объединившимися империями, ходило много легенд касательно его возможных клонов. Он не был капсулиром, но похоже, что один их клонов попытался залезть в капсулу. Видимо капсула по каким-то причинам вышла из строя, а сам клон превратился внутри нее в овощ, и покинуть ее уже не смог. Однако мозг продолжал функционировать. Затем всю станцию кто-то, возможно, силы амаррского флота, обнаружившие ее, законсервировали, не заметив на ней самой капсулы, и все просто забыли про нее. Пока спустя несколько сотен лет сюда не забрел исследовательский корабль, где пребывал и Райбек. Они активировали системы станции, и клон проснулся. По-видимому все члены экспедиции попали под его влияние. Наверно в результате действия остаточных экспериментальных нанитых-паразитов, находящихся на станции. Сейчас можно строить только догадки. Но вся эта станция – один из многих экспериментов Саньши, проводившихся им сотни лет назад. Вполне возможно, что и клона он сам сделал еще при жизни, чтобы испытать на себе технологию капсулы. По-видимому, не получилось, и возможно, что вовсе и не амаррцы законсервировали станцию, а сам Саньша, испугавшись возможностей собственного клона, который и контролировал этих экспериментальных нанитов.
- То есть, ты и меня хотел пристрелить там, на станции, полагая, что и я под влиянием? – недовольно спросил Саймон.
- Нельзя было исключать, что ты тоже мог оказаться под влиянием Саньша.
- И почему же не выстрелил?
Салари с добродушной улыбкой посмотрел на лейтенанта.
- Предчувствие. Или человеческий фактор. К тому же, мне нужен был пилот, чтобы покинуть станцию, - добродушно ответил агент.
- Я сейчас расплачусь! – воскликнул вошедший в каюту Риэрден. – Мы уже пристыковались, господа!
- Да, мы в курсе, - обратился к нему Асаши. – И почему-то мы вдруг оказались заблокированными в этой каюте.
- Не мог же я вас выпустить с моими деньгами! – потирая пальцами, с усмешкой произнес капсулир. – Знали бы вы, каково мне пришлось там, в космосе, пока вы прохлаждались на станции!
- Кто бы сомневался, Ри! – рассмеялся Салари.
- Я серьезно! – продолжал Риэрден. – Пришлось несколько раз переварпывать, когда в космосе появились комбатки. Борт-интженер, отвечающий за пеленгатор, отработал на славу. Выпишу, пожалуй, ему премию в пару тысяч исков в этом месяце! Впрочем, перейдем к делу, - он снова потирал пальцами. – Где обещанные данные? Или ты снова обманул меня и сейчас мне перечислишь утешительный приз в виде LP-бонуса?
- Нет, я не обманул, - глядя в глаза капсулиру, произнес Салари, и вручая в руки ему блок с данными.
Риэрден едва схватив блок, рванул к компьютеру, приложил его к сенсорному табло, над которым тут же высветилась голограмма множества схем, сменявших друг друга.
- Отлично! – не скрывая восторга, воскликнул он. – С вами приятно иметь дело, джентльмены! Будут еще задания, ты знаешь, где меня найти, де Бокка.
- Разумеется! – с улыбкой произнес Салари. – Как это говорится у вас капсулиров: «Fly safe and good luck!».
- До встречи! – они все пожали друг другу руки, и Саймон вместе с агентом покинули корабль капсулира.
Они покинули корабль, и шли по мостику, ведущему внутрь станции.
- Какие планы теперь, лейтенант? – спросил де Бокка.
- Даже не знаю, - задумчиво произнес Саймон. – Все, кого я знал, мертвы. И к тому же меня обвиняют в серии убийств…
- Об этом не беспокойся, я передам полученные данные куда следует, и с тебя вскоре снимут все обвинения.
- А как насчет тебя? – спросил Асаши.
- У меня всегда есть работа, - улыбнулся агент. – В тех данных, что я скачал на станции, есть еще несколько координат со станциями, подконтрольных этой. К тому же, весь экипаж того исследовательского судна, попавший под влияние клона, разбрелся по всей галактике, и сейчас некоторые из них занимают весьма высокие посты в различных структурах и корпорациях. Один из них как раз и нагрянул тогда к тебе, подставив и пытаясь похитить со станции. Но теперь у нас есть полный список этих людей. Они все еще под влиянием имплантированных воспоминаний и идей, так что с этим надо разобраться.
Они уже были внутри и направлялись к ближайшему лифту, когда на связь с агентом вышла Леа Никанен.
- Салари! Доктор Раски с тобой? – де Бокка вывел ее изображение в виде голограммы, чтобы и Саймон смог с ней общаться.
- Что у тебя, Леа?
- Я выяснила много интересного об этих нанитах! Оказывается им больше двухсот лет! Это действительно технология саньши, но куда более совершенная.
- Неужели? – с улыбкой произнес агент, переглянувшись с Саймоном.
- Похоже, наниты действительно способны имплантировать воспоминания, идеи, подчинять волю ведомого! Они, так же как и нам известные наниты саньша, основаны на технологиях капсулы.
- Вы выяснили, почему они не вступили в симбиоз с моим ДНК? – нетерпеливо спросил Асаши
- Да. Похоже, ваше ДНК имеет несколько генов, которые обладают своеобразным иммунитетом против нанитов. Они просто блокируют все попытки симбиоза.Это очень очень редкий феномен, подобное встречается только у капсулиров!
- Вы хотите сказать, что я могу залезть в капсулу и не превратиться в овощ?
- Совершенно верно, доктор Раски! По крайней мере, я уверена на 99,7%.
- Спасибо, Леа, ты отлично поработала, - обратился уже агент к ней. – Будь на связи!
- Не за что, Салари, - улыбнулась Леа. – Но ты мой должник!
- Само собой, доктор Никанен.
Связь прервалась, и Саймон обдумывал услышанное только что.
- Что ж, Асаши, - будто угадав мысли лейтенанта, начал Салари. – Я могу рассчитывать на твою помощь в качестве капсулира в будущем?
- Брось, я еще ничего не решил, - скептически произнес Саймон.
- Да, не решил, - улыбнулся агент. – Но что-то мне подсказывает твое решение…

Люди стремятся наполнить вселенную самими собой, приобрести её во владение, разгадать её, как опытный любовник разгадывает чарующую незнакомку, но кто мы, если не пыль бесчисленных звёзд, волей случая занесённая на край галактики? Для чего мы, если не ради бессмысленной прихоти пространства, не имеющего желаний?
Сегодня у нас есть система обнаружения космических угроз. Нам крупно повезло, что мы дожили до этого момента. Кажется, мы вооружились против того, что скрывает бесконечность. Против всего ли? Достаточно чтобы что-то пошло не так и наша цивилизация рухнет, словно снежная лавина, в реку забвения, из которой практически невозможно выбраться, ведь именно здесь пролегает граница, которую не взять штурмом самому отважному покорителю.
Река эта граничит с землями рода человеческого издавна, она уносит с собой традиции, технологии, имена, всё что являлось важным, или без чего невозможно было представить своё существование, всё что трогало ум и сердце. Истории, сплавляющиеся по ней, навсегда уходят из мира, не имея тех, кто будет о них помнит, ведь все кто помнят — смертны.

– Йен, ты будешь ужинать? – темноволосая, моложавая женщина с уставшими глазами, изумительными тёплыми руками и мягким струящимся голосом – моя мать. Время от времени она выпрямляется – старается держать осанку.
– Да, мама, уже иду.
Мы заходим в дом, плотно закрывая балконную дверь. От ледников, молчаливо укоренившихся на горизонте, веет холодом. Мы молча накладываем на тарелки синтетическое овощное рагу. Третья тарелка на столе лишняя и мозолит глаза. Убираю её.
– Йен, – в её тоне слышны укор, просьба и усталость от продолжения старого спора.
– Ты же всё понимаешь. Зачем? – я стараюсь быть объективным, оценивать ситуацию не поддаваясь эмоциям. Этому нас будут учить, если я поступлю в Военную Академию в следующем году.
Она не отвечает, просто смотрит. Я с раздражением ставлю тарелку обратно.
– Это глупо.
Ухожу из кухни, быстро переодеваюсь и иду на улицу.

Типовой район, построенный мегакорпорацией для служащих средней руки не располагает к тому, чтобы потеряться. Заглядываюсь на голографический «патриотический щит». Голограмма изображает солдата мегакорпорации с ребёнком на руках и парящей надписью: «Лучшее вооружение – лучшая защита. Вступай в отряд космических миротворцев». «Дерьмо», – сообщает мне прохожий, одетый в синий комбинезон. Машинально соглашаюсь, щит мне не нравится. «Опять его выставили, – продолжает незнакомец, – Значит эти либерпидоры из Федерации снова пытаются отжать у нас кусок, прям хоть записывайся и лети надирать им их задолбленные задницы», – говорящий плюёт на мостовую. Зря он так. «Вами совершён акт нарушения правопорядка, сумма на вашем счету недостаточна для покрытия назначенного штрафа, пожалуйста обратитесь в отдел юстиции для назначения трудовой повинности», – сообщает зависший над нами квадракоптер мегакорпорации. Прохожий бурчит что-то невнятное, ёжится от налетевшего с ледников ветра и идёт прочь, втянув голову в плечи. Полицейский квадракоптер улетает в поисках скопления людей. По статистике шестьдесят два процента преступлений совершаются на фоне встречи двух и более человек. Иду домой.

Мать всё ещё на кухне, завидев меня разогревает ужин. Её тарелка тоже не тронута. Третий комплект приборов никуда не делся, но прикрыт салфеткой. Мы молча ужинаем. Под конец ужина она начинает рассказывать о забавных случаях, произошедших на работе. Мама — аналитик корпоративной службы безопасности. Пара случаев действительно смешные, остальные – страшные.

***

В коридоре перед классом скопление учеников. У нас новенькая. Её мать работает в отделе пропаганды, а отец – начальник продовольственного склада в секторе. Заходим на урок, по пути до меня доносится обрывок фразы: «Ты лучше вообще ничего не говори, познакомишься с полугалом, он тебя научит», – это, наверняка, Ахиро, он любит поговорить.
Новенькую зовут Аниша, у неё светлые волосы (у большинства тёмные) и ясные голубые глаза. Её посадили в первом ряду. О глазах мне рассказал Ахиро Кунаши – мой сосед по парте. Первый урок – алгебра. Ахиро вызвали к голоэкрану, быстро решив задачу, он вернулся на место со словами: «А ещё у неё веснушки».
На перемене Аниша подошла ко мне.
– Это ты полугал?
– Меня так называют, но это неверно.
– Почему же тебя так называют?
– Потому, что мои одноклассники ленивые тупицы, кроме Ахиро, который просто ленивый.
Аниша нахмурилась.
– Обычно, когда про кого-то говорят, что он тупица, испытывают отвращение, а ты такой спокойный.
– Отвращение — бесполезная эмоция. К тому же это нормально для их возраста.
– А тебе самому разве не столько же лет?
– Может быть и нет. Мой отец из интаки. Только придурки путают их галлентами, но это вовсе не одно и то же.
– И ты думаешь, что раз ты наполовину интаки, то ты можешь быть чей-то инкарнацией, а значит и лет тебе больше, чем твоим одноклассникам. Интаки ведь верят в реинкарнацию, если я не ошибаюсь?
Аниша улыбалась.
– Верят. Остальное – не твоё дело.

Следующий урок – основы квантовой физики.
Ахиро ёрзает и поглядывает на меня.
– Ну, что?
– Аниша не хотела тебя обидеть. Просто она увлекается историей и хочет быть специалистом по инопланетной культуре, она обрадовалась, что встретила представителя необычной культуры.
– Сам ты представитель, Ахиро.
– Ну это она так сказала. Я просто передаю тебе её слова.
– Знаешь, на твоём месте я бы вспомнил как дразнили Эльвиру и Сахоса. Там было что-то про тили-тили-тесто.
Ахиро ткнул меня кулаком в бок и замолк до конца урока.

– Я хотела извиниться.
– Ахиро уже сделал это за тебя.
– Я хотела лично, просто...
– Ты хочешь быть специалистом по инопланетной культуре, я понял. Не слишком-то охмуряй Ахиро, он легко поддаётся женским чарам.
– Я вовсе... Слушай, сейчас будет урок истории, Ахиро сказал, что мне надо с тобой поговорить, чтобы не наделать глупостей. О чём это он?
– Что ты думаешь о войне Федерации Галлентэ с калдарскими мегакорпорациями?
– Я думаю, что всё было это роковой ошибкой и ответственность за это лежит на всех.
– На уроке истории такое говорить не стоит. Есть официальная точка зрения мегакорпорации на этот счёт, те, кто её не разделяют получают пометку «неблагонадёжных» ещё в школьных делах, и их ожидает не слишком блестящая карьера. Если хочешь потом поступить в престижный институт – не высказывай своего мнения.
– Откуда ты это знаешь?
– В прошлой жизни я был директором школы.
Аниша улыбнулась.
– Ты странный, даже когда шутишь – серьёзен. Спасибо за подсказку.

«История мегакорпорации» прошла без инцидентов. Анишу опросили и получили ответ из учебника. Ахиро был доволен.
– Знаешь, мне кажется, что инопланетные культуры это очень большая и интересная тема. У нас почти нет по ним специалистов.
– Математика даётся тебе лучше, – я покосился на своего воодушевлённого соседа.
– С математикой всё довольно просто, есть числа, законы, вероятности и они не врут. А вот, когда речь заходит о культурных различиях, истории, надо постараться, чтобы отыскать правду.
– Ты сейчас говоришь чушь. В истории нет правды в принципе, есть мнения, впечатления, личный опыт и редкие документы. А высшая математика вовсе не простая вещь, ты же мне сам рассказывал. И потом, сейчас только трое из всего класса знают чем они сами хотят заниматься в будущем. Ты, я и, судя по всему, Аниша. Давай ты не будешь превращать эту троицу в пару своими метаниями.
– Молодые люди в третьем ряду, вы слишком хорошо знаете историю? – учитель заметил наши переговоры и что-то вбил в голопланшет.

***

Я снова стою на балконе, разглядывая ледники. Мать вернулась с работы, приготовила ужин и накрывает на стол. Захожу в дом, чтобы сообщить ей о своём решении.
– Я подал документы на поступление.
Она останавливается, откидывает упавшие на лицо волосы.
– Но ведь до подсчёта итоговых баллов школы ещё месяц. В «Институте науки...»
– Я подал документы в «Государственную Военную Академию», туда можно раньше.
После продолжительной паузы она спрашивает:
– Но мы же договорились, что ты подашь документы в «Институт науки и торговли»?
– Я хочу в академию.
Она молчит, затем подходит к столу, снимает салфетку с третьей тарелки и молча разбивает её об пол. Берёт мою тарелку и делает с ней тоже самое. Открывает посудомоечного робота, достаёт все тарелки и методично бросает их на пол. Остаётся лишь её тарелка на столе. Мать смотрит на меня, её зрачки расширены, а лоб покрыли напряжённые складки. Она поранилась, но не замечает этого. У меня вдруг заложило нос и защипало в глазах.
– Всё будет хорошо, мама, я обещаю.
После этой фразы она начинает плакать.

***

Мы убежали с занятий в последний день учёбы в школе. Это обязательно занесут в личное дело, на основании данного факта будут принимать решения о степени ответственности работника, его заработной плате и психологическом профиле. Мегакорпорация учитывает всё. И тем не менее, мы просто сбежали. Ахиро болел, поэтому к ледникам отправились только я и Аниша. Тёмно-синие термокомбинезоны, с солнечным батареями и спецконденсаторами надёжно хранили тепло, позволяя нам сосредоточиться на наших проблемах или на тяжести альпинистского снаряжения.
– Мы должны ему сказать.
– Когда выздоровеет и убедится, что поступил. Иначе ему придётся сдавать экзамены и он не сможет сосредоточиться.
– Аниша, у тебя удивительно убедительные отговорки. Может, ты не хочешь ничего менять? Тебя всё устраивает на подсознательном уровне — быть и с ним, и со мной.
– Не будь таким. Он мне как брат, я просто не хочу делать ему больно.
– Как скажешь.
– Что, всё? Даже не скажешь, что боль – полезная функция данная эволюцией?
– Не скажу. Мне он тоже дорог.
– Проклятье, Йен, что нам делать?
Я кивнул в сторону белых вершин.
– Заберёмся на ледник.

Мы добрались до высокой площадки, которую спасательная служба в своих отчётах отметила как «не надёжную». Лёд и снег сверкали под солнцем, бросаясь в глаза, словно корпоративная реклама отбеливающей зубной нанопасты. Возможно, мы были первыми, кто забрался сюда не из служебной необходимости. Не огороженный участок таил в себе притягательную опасность. Обнявшись, мы смотрели на город скрывавшийся в серой дымке, создаваемой производительными мощностями. Аниша испытывала меланхолию.
– Если сейчас часть ледника отвалится и мы останемся висеть на краю пропасти, ты протянешь мне руку, чтобы вытащить?
– Конечно.
– А если будет риск того, что свалимся вниз вместе и ты не выдержишь моего веса?
– Значит свалимся.
– А знаешь, что я сейчас подумала?
– Нет.
– Я бы попросила тебя отпустить меня, чтобы ты выбрался. Не знаю, почему мне пришла в голову эта мысль.
– У тебя странные мысли. В это время года ледник не отходит.
Аниша усмехнулась и уткнулась лицом мне в грудь. В этот момент резкий порыв ледяного ветра толкнул нас от края, заставив обняться крепче.

***

Офицер, проводящий собеседование – гладко выбрит, подтянут и высокопарен. Основные вопросы решены, осталось несколько формальностей.
– Ваш отец потомок интаки, присоединившихся к борьбе мегакорпораций калдари за свободу от тирании Федерации Галлентэ?
– Да, он служит пилотом в созданном во время войны, независимом «Легионе Морду».
Калдарец окидывает меня взглядом из-под «умных» очков.
– Хотя большинство интаки являются гражданами нашего вероятного противника, вы можете гордиться подобным происхождением.
– Благодарю, сэр.
Офицер поправляет очки, отправляя очередной запрос.
– По нашим данным ваш отец пропал без вести семь лет назад, и ваша семья до сих пор не подала прошение о признании его умершим, хотя установленный законом срок — 5 лет. Вам известно его местоположение?
– К сожалению, нет.
– Понимаю, – офицер что-то набирает в воздухе, нажимая на, видимые лишь ему, виртуальные клавиши, – Оценки по итогам школы у вас хорошие, особенно за историю, что немаловажно для патриота, намеренного защищать Родину. Добро пожаловать в Государственную Военную Академию.

***

Уведомление о новом сообщении мигало на голоэкране терминала. Даже прочитанному многократно посланию я не хотел присваивать новый статус, будто это делало его несуществующим. «Адресат Аниша не появлялся в сети двадцать дней», – сообщил терминал в ответ на бесцельные манипуляции с ним.
Аниша стала журналистом и устроилась в медиабюро мегакорпорации. Я – закончил курс специалиста по безопасности на орбитальный станции и получил должность заместителя шефа охраны. Нас разделяли всего три световых года, в мгновение ока без всякой причины превратившиеся в тысячелетия.
Терминал вновь напомнил о себе. Входящий вызов.
– Сэр, у нас красный код. Начальник службы безопасности в командировке, вы командуете. Злоумышленники проникли на станцию и готовят теракт. Предположительно галлентские шпионы. Согласно прямому приказу заместителя начальника безопасности корпорации их необходимо уничтожить при выявлении.
– Принял. Запустите протокол паспортного контроля и держите меня в курсе.
– Так точно, сэр.
Дело оказалось внезапным и живительным. Нужно поймать крысу – отвлечься.
Расширив голоэкран терминала до необходимых размеров, я начал просматривать данные, поступающие ко мне с вычислителей службы безопасности. Через несколько минут дежурный охранник доложил о результатах.
– Мы засекли нарушителя с подозрительным встроенным цифровым паспортом на нижних уровнях, он двигался в сторону доков, однако там мы потеряли биометрический сигнал. Передаю данные паспорта и съёмки камер наблюдения.
На раскрывшемся во весь экран деле значились незнакомые имя и фамилия – Элен Болле. Что никак не соответствовало данным с камер, демонстрирующим, как светловолосая женщина беспокойно оглядывается и бежит по направлению к докам. Я поставил запись на паузу в момент, когда лицо женщины попало в кадр. Женщину определённо звали не Элен. Её звали – Аниша.
Очередной доклад не заставил себя долго ждать. Дежурный охранник был обеспокоен.
– В данный момент от станции удаляется транспорт холдинга «Ишукон», несколько минут назад станционные службы разрешили ему выход из дока и он набирает скорость для перехода в варп режим. Есть вероятность, что нарушитель находится на нём. Транспорт не реагирует на требования остановиться, мы заглушили его варп двигатель, но он выходит за дальность действия станционных глушителей. Вы приказываете открыть по нему огонь? Вероятность нахождения на его борту террориста оценивается как весьма высокая.
Я молчал.
– Сэр, вы отдаёте приказ об уничтожении транспорта? Ещё чуть-чуть и он улетит.
– Нет. Снимайте глушилки. Это официальный транспорт холдинга «Ишукон», на нём не будет террористов. Нам не нужен межхолдинговый скандал. Ищите террориста на станции. Неполадки с принятием биометрического сигнала возможны не только в доках, вчера проводили модернизацию технологических отсеков – лучшее укрытие. Отправьте спецназ.
– Так точно.
С помощью внешних камер я следил за подозрительным транспортом. Глушилки отключили и гравитационное поле исказилось, заставив корабль «пойти волной». Через секунду от транспорта не осталось и следа. Нужно было лишь дождаться доклада о безрезультатных поисках и свернуть операцию. Мысль о том, что делать потом, не успела прийти в голову, спугнутая докладом охраны.
– Сэр, террорист обнаружен в технологическом отсеке. Спецназ на месте и готов приступить к ликвидации.
От слова «ликвидация» веяло холодом ледников далёкой планеты, где снег сверкает, как реклама зубной нанопасты.
– Никакой ликвидации. Оружие в режим оглушения/парализации.
– Но приказ...
– Соединить с командиром группы.
Через несколько секунд в разговор вступил командир группы спецназа.
– Я отвечаю за безопасность станции здесь и сейчас. Никакого боевого оружия в технологическом отсеке применяться не будет. Переключите оружие в режим парализации, нарушительницу взять живьём и доставить в штаб сил корпоративной самообороны станции для допроса. Неисполнение приказа повлечёт за собой долговременный штраф за «неумышленную порчу бизнесс-процесса корпорации». После операции я подам полный рапорт начальнику безопасности станции.
Несмотря на, как мне казалось, спокойный тон, командир уловил настроение.
– Есть, сэр. Так бы и сказали «оторву голову за самодеятельность». Всё оружие работает в не летальном режиме, готовы входить.
– Пошли.

Человек прибывший экстренным рейсом на станцию носил дорогой костюм, не скрывавший ни гнева, ни раздражения хозяина.
– Ты совсем охренел?! Ты что себе позволяешь недоумок?! Я, слышишь, я заместитель начальника безопасности всей мегакорпорации отдал приказ о ликвидации, который ты провалил! Ты совсем дебил?!
– Сэр, строго говоря из тяжёлого вооружения в технологическом отсеке лучше не стрелять. К тому же никто не пострадал, ничего не взорвалось, транспортник «Ишукона» цел и никто не выставляет иск, а у нас в руках пленный террорист, способный пролить свет на планы своей ячейки.
Человек в дорогом костюме гневно засопел и ткнул в прозрачную стену, отделяющую нас от закованной в специальном кресле террористки.
– Это твоя ошибка. Не прозорливый поступок, не искусный трюк, а проклятая ошибка и неисполнение приказа. Не знаю чему тебя там учили в этой академии. Может ты решил, что приказы для тебя необязательны? Может ты свободнонаёмный бессмертный капсулир, а я этого не знаю?
– Никак нет, сэр. Не капсулир.
– А раз нет, отправляйся туда и доделай начатое. Давай, пошёл, что встал?

С этой стороны помещения стена была непроницаема, но не приходилось сомневаться, что всему, происходящему в помещении, найдётся свидетель. Женщина сидела в металлическом блестящем кресле. Её руки были прикованы к трубам-подлокотникам, на голову надет чёрный непроницаемый мешок. За креслом находилась койка с хирургическими манипуляторами, проводами, вычислительными блоками, венчал это всё шлем виртуальной реальности – последнее слово в сфере дознания. Перед креслом стояли несколько стальных стульев и низкий стеклянный столик на колёсах со сверкающими почти медицинскими инструментами – анахроничный атрибут, дань традиции.
Я подошёл к креслу, снял с женщины мешок и сел напротив. Это определённо была Аниша. Она заморгала, стараясь привыкнуть к яркому свету, заполнявшему помещение. Когда ей удалось сфокусировать на мне взгляд, она сразу меня узнала и поначалу обрадовалась. Поначалу.
– Твоё имя Элен Болле? – спросил я, демонстративно окидывая взглядом помещение.
Немного помедлив, она ответила:
– Возможно.
– Это неправда, но начнём с главного. Ты должна рассказать, что делала на этой станции и почему у тебя был фальшивый паспортный имплантат.
Аниша поёрзала в кресле, разминая затёкшие члены.
– Как мне тебя называть?
– Можешь называть меня Йен.
– Хорошо, Йен. В чём меня обвиняют?
– Терроризм.
Аниша покачала головой.
– Удивительно. Я не террористка. Но я не могу сказать что делала.
– Ты не совсем понимаешь. Если сейчас всё чистосердечно расскажешь, есть шанс избежать очень неприятных последствий. Вот это – я указал на столик с устрашающими инструментами среди которых были скальпели, пилы и плоскогубцы различных размеров, – Это всё ерунда. Если я потерплю неудачу, то за дело возьмутся специалисты по потрошению мозгов, – я развернул кресло в сторону койки, – они способны разделить человека на частички и докопаться до того, что в нём сокрыто, так или иначе. Это даже не воздействие на организм болью, это чистая химия и противиться ей невозможно.
Увидев сперва инструменты, а затем и оборудование Аниша побледнела.
– Они ни в коем случае не должны применить ко мне это, – зрачки Анишы были расширены, дыхание учащено.
– Так не дай им повода.
Она покачала головой и отвела взгляд от койки.
– Я правда не могу рассказать. Наше общество устроено очень рационально, в нём очень многое подчинено логике и экономической эффективности – мораль мегакорпораций. Но в нём не осталось места для вещей, построенных на любви. Я не могу раскрыть хоть что-то, не могу рисковать.
– Не можешь рисковать другими?
Она еле кивнула.
– Я никому не хотела делать больно.
– Если ты не расскажешь мне, они всё равно всё узнают.
– Я не имею права к ним попасть.
Мы замолчали потому, что говорить что-то было бессмысленно. Человек в дорогом костюме наверняка уже кусал ногти от нетерпения, но и эта мысль не помогала сдвинуться с мёртвой точки.
– Тебя отсюда не выпустят. Как только я уйду без ответов, не факт, что меня вообще не перестанут пускать сюда и не переведут, или что ещё. Что же нам делать?
– Даже ледника нет, чтобы забраться, – вымученно улыбнулась Аниша, – Ты же не профессиональный дознаватель, правда?
Я слегка кивнул.
– А у любителей, – она горько усмехнулась, – случаются провалы. Иногда для испытуемых это даже хорошо. Когда мозг мёртв – нет нужды отвечать на чужие вопросы.
– Я не смогу.
– Тебе нужно получать ответы, а мне не нужны вопросы от твоих «коллег», – Аниша говорила размеренно, но тело выдавало в каком напряжении она находится.
– Я. Не. Мо-гу.
Последнюю фразу мне прошлось произнести по слогам. То о чём в минутном помешательстве просила меня Аниша было немыслимо. Видно, она хорошо меня знала потому, что когда я поднялся с намерением выйти из допросной и совершить глупость, она остановила меня. Аниша говорила быстро, сбивчиво, словно боялась не успеть.
– Йен, не стоит делать невозможного. Это всё равно не получится. Говорят интаки верят в новую встречу. Давай поверим в это. Ты бы даже не сказал, что боль это инструмент эволюции. Помнишь? Если бы знал, что стоит на кону – не сказал бы. Я не могу допустить. Не заставляй просить об этом снова. Пожалуйста, Йен, отпусти меня.
Я остановился, не в силах ни уйти воплощать свой безумный план, ни поддаться Анише, терзаемой чувством вины. Эта детская вина часто витала в воздухе в моменты нашей близости. Как будто мы взяли что-то чужое и должны отдать долги. Однако мы не могли руководствоваться этим бессмысленным чувством в вопросах жизни и смерти. Это было неправильно.
– Почему говоришь так? Чувствуешь себя виноватой?
Аниша помотала головой.
– Уже давно нет. Разве можно чувствовать вину за то что живёшь, дышишь? Я уже сказала почему это делаю. Я делаю это потому, что люблю. Прости меня.

Я не стал выводить на чистую воду того с кем Аниша встречалась и кого она защищала. С имеющимся оборудованием и знаниями из теоретического курса было несложно заставить автомат вживить контакты в её мозг и подобрать меру воздействия, перегружающую её нервную систему, стирающую личность, память, чувства, превращающую человека в растение из которого уже не извлечь пользы даже самому опытному дознавателю и нейрохирургу. Человек в дорогом костюме не сказал мне ни слова, хотя, уверен, он видел и слышал всё, что происходило в то время в допросной. Словно в густом, приглушающем голоса, тумане я занялся текущими делами. Лишь в конце дня сумрачное сознание озарилось вспышкой безотчётной ярости. Когда мне надо было вписать адресатов для своего рапорта, я спросил дежурного охранника как зовут гневливого господина в дорогом костюме, на что получил неожиданный ответ.
– Это новый заместитель начальника безопасности мегакорпорации Карро Кунаши.
– Кунаши? Ахиро Кунаши...
– Главный математик запущенного на нашей станции проекта? Да, Ахиро его сын.
Выходя из туалета, после умывания холодной водой, я столкнулся с командиром группы спецназа. Тот посмотрел на осколки раковины на полу, на мою окровавленную руку, вздохнул и пошёл в кабинку.

***
Мы с матерью сидим на диване в моём личном отсеке на станции. Она прилетела на время запланированного отпуска, через две недели она вернётся на нашу родную планету. Сегодня мы снова ужинаем вместе, стол уже накрыт.
– Я сходила в трибунал, а потом в представительство легиона. Они дали мне бумагу, сказали, что у отца есть счёт, он завещан нам. Там довольно много, причём в звёздных кредитах.
Я бросаю взгляд на стол и вижу там три комплекта приборов. Мать замечает это.
– Нам нужны деньги. Возможно, нам стоит аннулировать гражданство и улететь куда-то в другое место.
– Я не знаю что делать.
– Мы с твоим отцом познакомились на планете с умеренными условиями, там были прекрасные леса. Помню как мы гуляли вместе и заблудились. Тогда он стал время от времени залезать на какое-нибудь подходящее высокое дерево, осматривал с высоты окрестности и затем вёл меня через лес. Когда я спросила, как он определяет дорогу, ведь даже сверху этот лес наверняка кажется одинаковым, он ответил, что использует спутниковый навигатор. Оказывается, он привязывал устройство с антенной к палке и поднимал её над листвой, а я думала, что он осматривается. Но потом он сказал, что это вообще в его привычке, если не знает что делать, то забирается повыше. А уж что там будет, сигнал со спутника, или другой ориентир – не важно, главное – не топтаться вслепую. Ты тоже так поступал, часто ездил к ледникам. Помнишь?
– Помню. Так ты ещё надеешься?

Она неопределённо пожимает плечами.
– Дело даже не в надежде. Я считаю, что люди находятся с близкими, пока те о них помнят. Возможно ты не так хорошо помнишь его, и когда меня не станет закончится и наша история.
Она держит меня за руку, и я почему-то говорю, глядя ей в глаза:
– Не бывает законченных историй, бывают — забытые.
Она кивает.

***

Мне предоставили полный отпуск без особых вопросов. Это было странно, если задуматься, но я предпочитал действовать. По дороге в систему Ойбе транспорт чуть было не уничтожили неизвестные пираты, однако всё обошлось ослабшими силовыми полями и потрёпанной бронёй, которую, ещё до прибытия на место, восстановили наниты. Власть мегакорпораций в этом уголке космоса не подкреплялась с должным усердием. По информации из недр корпоративной службы безопасности здесь находился вербовочный пункт одной из мощнейших криминальных группировок сектора – пиратов Гуриста. Гуриста всегда были занозой в заднице корпораций, образующих Государство Калдари. Дерзкие налёты на колонии, самая крупная осведомительная сеть в регионе и удивительная способность избегать наказания сделали эту группировку воистину легендарной. Если кому-то не нравилась политика мегакорпораций, если кто-то хотел отомстить или просто незаконно нажиться, он вступал в ряды гуриста.

План, хотя и в какой-то степени наивный, сработал. Правда, не совсем так, как ожидалось. Самый сомнительный бар самой подозрительной станции определённо стал хорошим выбором. Разговоры на тему гнилых мегакорпораций с пьяным типом бандитской наружности тоже удались. Оставалось следить за свидетелями беседы и подмечать заинтересовавшихся, однако в какой-то момент мой обросший и неухоженный собеседник с признаками многодневного запоя приложил палец к губам и понизил голос.
– Я тебе так скажу, калдари, галлентэ – всё одно. Все эти расфурфыр... В общем, они козлы все. Я имею в виду разведку их. Понимаешь? Тс-с-с.
– Вроде бы.
– Я работалл н-на галов, понимаешь, да? Ты думаешь они чем-то лучше? Н-неа. Они тоже своих сливают. Вот, с-слушай, сюда слушай, слышишь?
– Слышу-слышу.
– Ну, слушай. Я под прикрытием значит летал, там холдинг этот их, «Ишукон», который, мать его. Я пилотом на транспорте, ну он маленький траспорт, не такой в который всё там лезет, понимаешь?
– Да.
– Хорошо, в общем, меня одного хватает. Понимаешь, да? Я одну бабу возил в систему, не помню как там она называлась. Светловолосая такая баба была, красивая. Анна, что ли. Она была связисткой... Ну то есть этой, с-свизной между одной калдарской шишкой, гальскими денежками и калдарскими датачипами. Один раз, что-то пошло не так. В общем... мне от шефа-гала, не от того, который ишуконец, от гала пришёл код, мол засекли, надо драпать. Контрразведка итить. Я в непонятках, потому как тётки нет ещё, а он мне сообщает, сцуко, агент, мать его, раскрыт, драпай, значит, без агента. Понял, да?
– Не понял. Если раскрыт, значит надо вывезти, чтобы в руки врагов не попался и секреты не рассказал.
– Ха, ну ты мужик – голова. Это ты верно говоришь, я тоже такой в непонятках. Ну он мне сообщает, мол с агентом разберутся на месте, станционная служба безопасности, вот. Ну я что, мне их же не надо, я из дока вылетаю, уже почти убрался, как смотрю на мне глушилки, варпдвигатель сдох, ну всё, думаю, трындец. Но у этих хитрых жоп, всё схвачено было, видимо. Потому, что глушилки сняли, мол, лети дорогой, мы знаем чей ты. Видно, главный их безопасник на зарплате сидел. Ну, ты чего притих? Так, я к чему. Я потом справшиваю своего шефа, мол, а не надо ли тётку вызволять? Он так на меня посмотрел, и говорит, не, не надо. Так что я понял, как они там с ней разобрались. Понял, да?
– Да. Понял.
– Поэтому всё фигня, все эти разговоры. Когда надо они меж собой все могут договориться и грести бабло, а своих сливают. Меня вообще слили позорно. Я, знаешь, поставил на этих, которые в прошлом году проиграли. Ну я задолжал, у галов денег просил, они мне не дали, тогда я у ишуконцев взять хотел, мне тоже не дали, зато дали пинка под зад. Я и на тех и на других столько времени спину гнул, а они с-суки...
– Мне пора.
– А чего это ты, а?
Я поднялся из-за стола, не обращая внимания на протесты пьяного то ли усердного работника холдинга «Ишукон», то ли заслуженного шпиона Федерации. Мне было очень холодно.

Путешествие подходило к концу. Я возвращался домой. Почти всё время полёта я проводил в наблюдательном шлеме, соединённом с защищённой забортной камерой. Услуга входила в стоимость отнюдь не дешевого билета. Я будто находился на обшивке корабля, вертел головой, разглядывая светящиеся облака из галактик и туманностей. У меня слезились глаза от жарких оранжевых, голубых, белых и прочих солнц, а в редкие часы отдыха мне снилось, что звёзды стали снежинками или кусочками льда и покрывают моё неподвижное, лежащее на кровати тело.
По возвращении я подал в соответствующие службы одновременно два заявления: на увольнение и на принятие меня в Государственную Военную Академию для обучения на пилота капсулы, встраиваемой в любой космический корабль в качества центра управления. Эта особая каста людей набирала силу в последнее время. Вживлённые в тело имплантаты позволяли сократить количество персонала для управления кораблями межзвёздных перелётов, а особенности технологии подразумевали получение пилотами своеобразного бессмертия, путём передачи клону собственного сознания за миг до гибели. Впервые с этой процедурой неофит знакомился ещё на орбитальной станции академии в центре обслуживания медицинских клонов, получившем в народе прозвание «клонилка». Денег накопленных отцом хватило ровно на обучение и заключение страховых договоров. Офицер, повторно принимавший меня в академию оказался незнакомым, но по традиции высокопарным.

Выше подниматься было некуда. Дольше, чем вечность, помнить нельзя.

Эпилог.

Я спускаюсь вниз в планетарном шаттле. Ахиро Кунаши ожидает меня в доме своего отца, знающего, что с капсулирами, особенно имеющими многолетнюю практику, нужно иметь улаженные отношения. Я ожидаю получить чрезмерно щедрый контракт на пиратов гуриста в системе Ойбе. Или провести орбитальную бомбардировку резиденции Кунаши. Я пока не решил.
Меня встречают приветливо. Кажется Ахиро искренне рад меня видеть. Такая искренность частая соседка неведения, и по поведению Карро Кунаши, осторожно пожимающего мне руку, я понимаю, что всё именно так.
– Йен, это мой отец Карро Кунаши, похоже, вы раньше не встречались. А это моя жена Карина. Знаешь, у неё в жилах на какую-то там четверть течёт интакийская кровь, вы должны поладить. Дорогая, это Йен, мой школьный товарищ.
Стройная смуглая женщина с зелёными глазами протягивает мне руку. Ахиро любуется ей, я это вижу. У самого Ахиро глаза карие. Он показывает мне сад, мы доходим до детской площадки с установленной на ней стенкой для скалолазов.
По стенке со страховкой поднимается девочка, кажется ей лет одиннадцать. У неё светлые волосы, Карина говорит, что это их дочь, и что муж в шутку попрекает Карину за то, что дочь на него совсем не похожа. Ахиро странно смущается и переводит разговор на другую тему.
Девочка успешно взбирается на верх стенки, перелезает за край и поднимается на ноги. У неё большая практика и она ни разу не воспользовалась страховкой. Она поворачивается и раскидывает руки, ловя лучи клонящегося к земле солнца. Я окликаю её.
– Привет!
– Привет! Кто ты?
– Меня зовут Йен, я школьный товарищ твоего отца. А как тебя зовут?
Дочь Ахиро жмурится, когда смотрит на солнце, в конце концов, она хватается за страховку и спускается со стенки. Я подхожу поближе.
– Ты не сказала, как тебя зовут.
Она смотрит на меня с улыбкой. У неё ясные голубые глаза.
– Меня зовут, Аниша.

Названия кораблей, их классов, фракций и систем принадлежат CCP, и читатель может найти ТТХ и описание кораблей, а так же описание фракций в игре EVE. Там же можно покрутить и рассмотреть кораблики. Названия частично переведены, частично – транслитерированы. Часть названий – непереводимы, поэтому они даны «как есть».
Часть общения происходит на внутриигровом сленге, дабы соответствовать атмосфере.

Автор выражает благодарность авторам-составителям словаря http://forum.eve-ru....showtopic=63838
Отдельная благодарность автору фантастической саги «Древний» Сергею Тармашеву.



Она родилась на самой обыкновенной планете, находящейся в самой обыкновенной системе. Единственное, что отличало её от сотен других подобных систем это то, что она находилась на границе четырех сверхдержав. И в этой системе, на удивление, была развита добыча полезных ископаемых из астероидов, коих тут было немеряно. Тут даже стояла космическая станция. Правда, она была не особо продвинутой. Прямо скажем, она была старой, но её ресурсов хватало, чтобы держать на ней центр переработки руды. Многие жители этой системы работали на планете под станцией, обеспечивая её работу и работу шахтеров. Капсулёры тут появлялись довольно редко, ибо интересными для них были только астероиды, но, пилоты не-капсулёры добывали руду, перерабатывали её и продавали сверхдержавам. Так же в этой системе была своя полицейская группа, занимающаяся досмотрами на гипервратах, отстрелом нарушителей-капсулёров и убийством пиратов, чьи корабли уже стали тут частыми гостями.
Ольга Лопатина работала в этой системе диспетчером полетов на станции. Работала затем, что бы прокормить младших сестёр, коих у неё было четыре. Своего отца она не знала, отцов своих сестёр – тоже. Но она знала, что все они были капсулёрами. Их мать была женщиной с весьма вольными взглядами и, к тому же, почти не уделяла внимания детям. Нет, она работала диспетчером планетарной выработки, и семья не голодала, но после работы она уходила неизвестно куда и довольно часто возвращалась под утро и навеселе. Она часто говорила, что дети мешают ей, но на вопросы «Зачем тогда рожала?» отвечала, что рожала детей, что бы осталась память о ней после того, как её не станет. А после того, как вторую дочь она также назвала Олей, стало понятно, что хуже и быть не может. Хоть она и уверяла, что таково было требование отца младшей Оли – старшая дочь не особо в это верила.
В общем, жили они себе на планете, пока не произошло то, что перевернуло жизнь семьи, и что потом назвали вторжением нации Саньша. Это случилось, когда старшей Ольге было 14 лет, её младшей сестре Вике – 6, сестрам-близнецам Алисе и Олесе по 9 лет, а второй Ольге (которую, во избежание путаницы, называли Оленькой) – 12. В тот день ничто не предвещало беды, но, как оказалось впоследствии – недалеко от их планеты открылась червоточина, и прошедшие через неё войска Саньши, отключив системы безопасности планеты, напали на её поверхность. Мать Ольги и её сестер, видимо, почувствовав что-то, отвезла дочерей на дачу, строго наказав им в случае опасности прятаться в подвал, схватив еду и воду. Сама же отправилась в сторону ближайшего планетарного командного центра, в котором и работала.
Прошедшие через червоточину войска напали на планету, захватив большую часть населения. Сестёр Лопатиных, как несовершеннолетних, да ещё и находившихся довольно далеко от города не тронули. То ли не заметили, то ли решили, что доставать их оттуда нерационально, то ли им хватило захваченных в городе людей. В общем, сёстрам повезло.
После того, как войска Саньши, захватив большую часть трудоспособного населения, и заразив планету различными вирусами и бактериями, покинули планетарную систему, в систему вошел флот государства Калдари, которым по соглашению принадлежала система. Этот флот провел эвакуацию с зараженной планеты. Сёстры, оставшиеся сиротами, после прохождения лечения и целого снопа тестов (как физических, так и психологических) были направлены в соседнюю систему, где был детский дом. Здесь Ольга и провела ближайшие два года. Сестёр обучали по общеобразовательной программе, а после окончания школы Ольга получила кубрик на станции, как и все дети, жившие в детских домах. Жилье ей выдали на станции в родной системе. Работала она на ней же. Сначала она работала уборщицей, точнее младшим сотрудником службы уборки. Занималась она обслуживанием роботов-уборщиков, и, одновременно, училась. Потом освободилось место в службе управления полетами, и Ольга ушла из службы уборки и поступила на работу диспетчером. Она редко виделась с сестрами, потому что зарплата служащего была недостаточной для частых полетов даже в соседнюю систему. Но раз в две недели она старалась выбраться к сестрам. Единственное, что заставляло её жить – ответственность за сестёр, которых, через год работы диспетчером, и полгода судебных разбирательств отдали ей под опеку. Переехав в новый кубрик, который был в несколько раз больше предыдущего, и перевезя к себе сестер, Ольга поняла, что она почти счастлива.
У Ольги была мечта – сесть в капсулу и улететь из этой системы вместе с сестрами, но, что бы стать капсулером необходимо было лететь в один из центров обучения одной из четырех сверхдержав. Но было несколько моментов. Во-первых – нельзя было бросать сестер, во-вторых – в случае несоответствия требованиям – никто ни стал бы ей обеспечивать перевозку домой, а ближайшая школа была довольно далеко. Ей было просто обидно потерять неделю и довольно ощутимую сумму на перелеты без стопроцентной убежденности в том, что она станет капсулером. Ну и, наконец, лицензия пилота стоила просто неподъемную сумму. Она могла стать капсулиром, могла получить пробную лицензию на полеты, но, через месяц она бы оказалась в доке без денег (ибо последние были бы потрачены на прохождение тестов) и без полетов, что, как она думала, будет даже обиднее, чем отсутствие денег.
Спустя три года службы диспетчером она поняла, что надо что-то менять. Её сестры были сыты, младшие ходили в общеобразовательную школу, а Оленька уже работала в той же диспетчерской службе, что и Ольга, правда, в другую смену. Ольга обивала пороги кабинетов, а вместо сна сидела перед экраном, пытаясь найти способ стать пилотом. И, как ей казалось на тот момент – нашла. Она решила поступить на службу во флот. Поступив на флот она сможет на службе пройти все необходимые тесты, необходимые для того, что бы стать капсулёром, и, может даже получить возможность пройти модернизацию тела, правда, после этого ей придется три года отслужить во фракционных войнах на стороне своей фракции фактически даром. Но, взвесив все доводы за и против, она решила, что овчинка стоит выделки и вступила во флот государства Калдари.
Расставание с сестрами было тяжелым. Младшие знали, что теперь долго не увидят свою старшую сестру, да и Ольга с трудом сдерживала слезы и в момент прощания, и когда корабль с ней на борту перешел в варп. Фактически в каждой системе, находящейся под юрисдикцией сверхдержав, был пункт вербовки, в который мог прийти любой человек и попытаться вступить во флот, пройдя необходимые проверки на лояльность, на физические возможности и на психологическую устойчивость. Ольга с честью выдержала все испытания и была признана годной к службе.
Благодаря своим психологическим тестам Ольга попала в команду корабля-разведчика. Но она рано обрадовалась. Сначала были физические тренировки вместе с полетными тренажерами, потом тренажеры вместе с тренировками, после которых Ольга с трудом доползала до кубрика. Потом начались учебные вылеты. Как в составе группы, на всех ролях, так и в одиночку. Конечно, за ней следили, и не давали совершать совсем грубых ошибок, но это было гораздо сложнее в психологическом плане. Спустя полтора года подготовки она была направлена на практику, которая должна проходить сначала на союзной, а потом на вражеской территории.
Практика началась без происшествий. Ольга, как лучшая в группе, попала в слетанный экипаж, который потерял второго пилота. «Следящий» принадлежал к классу разведывательных фрегатов «Херон» и был довольно старой машиной, но, благодаря очень сильным разведывательным системам и низкой заметности, не говоря уже о довольно большом запасе автономности, машины этого класса были популярны как у капсулеров (правда, машины, используемые капсулерами были переделаны под установку капсул), так и у флота Калдари. Девушка довольно быстро разобралась с машиной и сдружилась с экипажем, который состоял из четырех человек: капитана, инженера, пилота и второго пилота, роль которого и заняла Ольга. После учебы управление фрегатом оказалось не очень сложным, а экипаж заставлял девушку прочувствовать на себе все «прелести» каждой роли каждого члена экипажа. Она и сканировала, и летала и, с позволения капитана, командовала. В общем, первый этап практики прошел захватывающе. Занимались они не самой интересной глубинной разведкой на территории союзной сверхдержавы Амар, да к тому же в системах с высоким статусом безопасности, что было довольно безопасно. Хотя, после того, как недалеко от их корабля вывалился из варпа корабль класса «Суккуб», принадлежащий нации Саньша, Ольга, получив дозу адреналина, долго не могла прийти в себя, и команде пришлось отпаивать девушку чаем и коньяком. Ольга, управляющая кораблем в этот момент, успела инициировать варп-прыжок до того, как Саньшист сблизился на дистанцию активации варп-подавителя, но, несколько лазерных лучей соединили «Суккуб» с «Хероном», и на мостике последнего прозвучал писк, означающий резкое падение мощностей энергощита.
Оправившись после встречи с Саньшистом «Следящий» направился в сторону лоу-секов (Ольга уже разговаривала на месном сленге, на котором эта фраза означает системы с низким уровнем безопасности) Галентской Федерации. Пройдя через гиперврата Ольга, наконец, увидела флот капсулиров. Около тридцати разных кораблей классов фрегат и эсминец разгонялись в сторону других гиперврат. Как ей рассказали впоследствии – у капсулеров было популярно такое развлечение, как «роуминг», во время которого несколько пилотов (от нескольких человек до нескольких десятков и даже сотен) собирались и летели через звездные системы, атакуя других капсулиров и умирая от других «роумингов». На резонный вопрос Ольги «А они не бояться погибнуть и не жалко ли им потерянных кораблей?» она получила ответ, из которого следует, что капсулеры бессмертны, и, после смерти одного тела очнуться в другом, а потеря нескольких малотоннажных кораблей стоит полученного удовольствия. Вообще она относилась скептически к подобным высказываниям до того момента, когда в непосредственной близости от неё несколько кораблей, управляемых капсулирами, не напали на фрейтер «Рея» в системе с высокой степенью безопасности. Прибывшие через 15 секунд силы Конкорда подавили сопротивление нападавших и уничтожили их в течение нескольких секунд. Прилетевший через пару секунд после смерти фрейтера грузовик за считанные мгновения погрузил несгоревшие обломки в грузовой отсек, после чего исчез в направлении ближайшей станции вместе с капсулами, которые остались от флота нападавших.
- Почему вы не пойдете в капсулеры? – спросила Ольга у команды после того, как их корабль скрылся в ближайшем поле астероидов.
- Не подходим, – ответил капитан «Следящего». - Обычные люди сходят с ума в капсуле. Необходим определенный склад ума и определенные физические возможности. В общем, нам это не светит, – печально вздохнул он. – Есть такие теории, что возможность стать капсулером очень сильно зависит от генетики, и у пилотов капсул часто рождаются дети, способные впоследствии стать капсулерами, - услышанное вдохновило Ольгу, так как она знала, что её отец, и отцы её сестер были капсулирами. Таким образом, она вполне могла когда-нибудь сесть в свою гидростатическую капсулу.
На вражеской территории «Следящий» находился около месяца, проводя разведку и перемещаясь между различными объектами одной системы. Выходить в другие системы было категорически запрещено, ибо все гиперврата, кроме пограничных, могли сообщить местной полиции о вторженце, прилетевшем с территории государства Калдари. В один из дней, ничем не отличающийся от других, их корабль висел среди блуждающего поля астероидов (аномалии с астероидами иногда появлялись в разных районах космоса). Система маскировки на «Хероне» была обычная, не дающая инициировать варп-прыжок в режиме невидимости, поэтому перед варп-прыжком необходимо было её отключить, что и стало для команды корабля губительным. Все произошло практически мгновенно: рядом со «Следящим» закончил варп-прыжок корабль картеля Ангелов. Пилот фрегата «Драмиэль» быстро оценил обстановку, и, мгновенно взяв разведывательный фрегат в цель, перегрузил варп-ядро «Херона», отключив варп-двигатель. Последнее, что увидела команда – рвущуюся обшивку своего корабля, которую разрывали баллистические снаряды, выпущенные с борта корабля Ангела.

В соседней системе капсулир со странной фамилией Одиннадцатый, и вполне стандартным именем Алекс, в очередной раз пытался получить приличное задание у агента. Дела у него не клеились, крайний свой корабль он оставил у кемперов гайки в виде остова, в котором с трудом угадывался силуэт любимой Мочалки. Корабль «Махариэль» был одним из самых любимых кораблей капсулера, и он сильно расстроился, когда потерял его. В ангарах у него, конечно, были другие корабли, но все равно в ситуации было не очень много хорошего. Придя к агенту, на которого работал, он спросил по поводу заданий.
- Да, есть возможность подзаработать, – худой, вечно веселый человек работал на этой станции вот уже 13 лет, и повидал на своем веку довольно много разных капсулиров. Тот капсулер, который пришел к нему сейчас был не самым выгодным вложением, да к тому же любил устраивать пиратам форменный геноцид, но выбирать не приходилось, и по правилам он должен был дать капсулеру миссию. - В соседней системе, в лоу-секе, один из наших разведкораблей потерпел крушение. По непроверенным данным он попал в центр противостояния картеля Ангелов и нации Саньша. Необходимо забрать черные ящики корабля, все содержимое информационных накопителей и проверить корабль на наличие жизни. Мало ли кто остался в живых. Платим по высшему разряду. Миссию назовем «Столкновение миров». Забавно, не правда ли? Можешь отказаться, но тогда я не буду с тобой больше работать, – он улыбнулся, – берешься?
- А куда я денусь? Берусь. Мне нужны деньги.
- Удачи, – с ехидцей сказал агент.
Алекс, взял в ангаре принадлежащий ему «Раттлснейк», и, проверив все системы, вышел из дока станции. Варпнув на гейт, ведущий в систему, в которой висел необходимый корабль, он в очередной раз проверил статистику по системе. Там было сказано, что в системе нет ни одного живого капсулера, а количество прыжков в систему за последний час равно нолю. Пройдя через ворота, и введя координаты, полученные от агента в бортовые системы, пилот инициировал варп-прыжок.

Ольга чувствовала себя преотвратно. Жила она только за счет того, что её каюта, в которой она была на момент смерти корабля, оказалась герметична, и герметичность не была нарушена. Девушка сидела в своей каюте, пытаясь прийти в себя. Её нога была сломана, шина, сделанная из подручных материалов, пока держалась, а обезболивающее, найденное в аптечке пока работало. Она уже находилась в каюте несколько дней. Сколько – ей было неизвестно, ибо Ольга иногда проваливалась в забытие, личный хронометр остался на мостике, а электроника корабля не подавала признаков жизни. Девушка чувствовала, что осталось ей недолго, ибо система жизнеобеспечения не работала, и Ольга могла просто замерзнуть. Искусственная гравитация ещё работала, хоть и ослабла, что означало её скорое и полное отключение. Она уже исчерпала все темы в диалогах с собой, и разделилась на Ольгу-1, которая уверяла, что её ищут, и Ольгу-2, которая была уверена, что её считают мертвой и искать не будут. Ольга-1 говорила, что командованию все равно нужны разведданые, полученные кораблем, и, когда они прилетят за ними – её найдут. Ольга-2 на это отвечала тем, что когда за данными прилетят – она уже умрет. В таких спорах проходил ещё один отрывок бодрствования, но тут её отвлек стук, как будто по обшивке корабля простучали камни. Через некоторое время все стихло. Потом повторилось вновь, и девушка почувствовала, что корабль движется. Через некоторое время со стороны двери раздался треск, а затем сквозь дверь проник луч плазменного резака. Ольга поняла, что её нашли, и, когда к ней в каюту зашла фигура, облаченная в костюм, она улыбнулась и рухнула в обморок.
Очнулась Ольга явно в медицинской палате. Ног она не чувствовала, все остальное тело чувствовала с трудом. Зашедшая медсестра улыбнулась девушке, взглянула на приборы жизнеобеспечения и, кивнув своим мыслям, вышла. Через минуту в палату зашел молодой мужчина лет 30 на вид в белом халате поверх лётного комбинезона и с пакетами в руках. Пакеты были водружены на тумбу, сам мужчина – на стул.
- Алекс, - сказал он, протянув руку.
- Ольга, – прохрипела девушка, попытавшись поднять руку, что, впрочем, ей почти удалось.
- Извините, - мужчина отдернул руку. Он выглядел смущенным. – Я пилот, который забрал вас с вашего корабля, – он улыбнулся.
- Спасибо, – скорее угадывалось, чем слышалось в словах девушки.
- Ольга, вам необходимо отдохнуть, а я пойду. Вот мой телефон. Если что понадобится – звоните. Постараюсь помочь. Я буду к вам иногда заходить.
- Сообщите сестрам о том, что я жива, – просипела Ольга, – и начальству.
- Хорошо, сестрам я сообщу, а ваше начальство, – он хмыкнул, – уже знает. Ладно, мне пора бежать, выздоравливайте, – он улыбнулся, увидев, что девушка уже спала. Улыбка слетела с лица мужчины, когда он посмотрел на нижнюю часть кушетки. Ног у девушки не было. После того, как её экипаж признали мертвой, её семье выдали компенсацию, а когда он привез девушку на станцию, и она оказалась живой – было уже поздно. Она была уволена из флота. В итоге она не могла рассчитывать на лечение, но могла вернуться к семье, прожив с ними долгую и вполне обеспеченную жизнь.

Оленьке пришлось туго после того, как старшая сестра уехала. Она скучала по ней. Они старались иногда созваниваться, однако с месяц назад Ольга ушла на практику и любая связь с ней была запрещена. Оленька пыталась отвлечься, но у неё было очень плохое предчувствие, так же она себя чувствовала за день до нападения на её родную планету. И, как это всегда бывает – плохие предчувствия оправдались – она получила скорбное сообщение о смерти сестры. Судя по письму, произошла трагическая случайность, и Ольга погибла вместе с остальным экипажем своего корабля. Так же к письму прикладывалось сообщение о том, что на её счет, как наследника, была переведена некая сумма кредитов межгалактического оборота (ISK, ИСК – прим. автора). Оленька была в шоке. Вернувшись домой она поняла, что её сестрам пришли аналогичные письма. Девушки решили, что надо ехать на место гибели сестры и, хотя бы отдать дань памяти ей. Сообщение от неизвестного им капсулера о том, что Ольга жива, пришло на домашний коммуникатор уже после того, как девушки сели на корабль, купив билет до ближайшей к месту гибели «Следящего» безопасной системы, на которой была станция.
Когда трап «Харона» коснулся поверхности станции девушки уже стояли в шлюзе. Едва они сошли с трапа, их встретил мужчина, представившийся Алексом Одиннадцатым. Пробормотав что-то о том, что он их тут ждет уже целую тучу времени, а они прилетели не на ту станцию, он, подхватив Вику на руки, и крикнув девушкам, что бы следовали за ним, направился в сторону ангаров, принадлежащим капсулирам.
Подбежав к огромному кораблю, на боку которого была выведена надпись «Один раз не карибас», капсулер, поставив Вику на пол, сказал девушкам, что бы ждали тут, а когда откроется аппарель – заходили внутрь и располагались, как у себя дома. После сказанного мужчина, оставив путешественниц в легком шоке от своего поведения, убежал в башню, стоящую рядом с кораблем, и соединённую с ним проходом. Через минуту ожидания аппарель откинулась, и девушки, переглянувшись, шагнули на корабль. Пройдя по коридору, подсвеченному стрелочками-направляющими, сестры попали в довольно просторный отсек с установленными внутри креслами. Как только Олеся, шедшая последней, шагнула в отсек, за ними обрушилась дверь, а с динамиков на стенах донесся уже знакомый голос:
- Не бойтесь, вы тут ненадолго. Располагайтесь на креслах, пристегните ремни и не высовывайте руки-ноги во время полета. Для активации связи со мной зажмите кнопку на подлокотнике. Если хотите – можете включить обзорные экраны, все переключатели находятся на крайнем кресле. А теперь подождите несколько минут – мне надо разобраться с диспетчерами.
Девушки, переглянувшись, начали рассаживаться. Оленька села на кресло, которое голос упомянул как главное, и начала разбираться с управлением, которое оказалось довольно простым. И через минуту на стены отсека была выведена окружающая обстановка, а в правом-верхнем углу стены, находящейся впереди, появилось изображение мужчины, висящего в подсвеченной, похожей на желе, субстанции, и соединённого с целым снопом жгутов, тянувшихся из его позвоночника. Мужчина оглянулся, и посмотрел прямо в камеру. После чего по отсеку снова зазвучал его голос:
- Я вижу, что вы разобрались с управлением. Хорошо. И так много времени потеряли. Нам нужно пролететь довольно много прыжков до госпиталя, в который перевели вашу сестру. Извините за не очень удобное расположение. Этот отсек был установлен за пару часов до вашего приезда, и, по сути, представляет собой грузовой контейнер в трюме, – голос затих, а мужчина, судя по изображению, закрыв глаза завис в подвешенном состоянии. Коридор, связывающий вышку с кораблем, начал отодвигаться от него, втягиваясь в вышку. Корабль, дернувшись, поднялся над поверхностью станции и двинулся в сторону открывшихся створок, за которыми виднелось энергополе станции и чернота космоса за ним. Получив разрешение, корабль прошел через энергополе, и мгновенно ушел в варп. Переместившись, по показаниям приборов, на пару сотен километров, он, вывалившись из варпа, начал разворот в сторону дальних гиперврат.
- Варпнули на андок буку, - пронеслось по интеркому, - дабы не убампаться в другие шипы и не остаться там же в виде остова, уничтоженного суицидниками.
- Эм-м. А что эта фраза означает, - спросила Оленька, уловив удивленные взгляды сестер.
- После выхода со станции корабль имеет скорость, достаточную для мгновенного ухода в варп-пространство, но, если бы мы начали разворачиваться – корабль потерял бы скорость, и у вон тех кораблей, – изображение приблизилось и показало три корабля, похожих на парус, которые бортовой компьютер подписал как «Торнадо», – появилась бы возможность нас уничтожить. Конечно, их бы тут же уничтожили сторожевые башни, - изображение удалилось, но на экране оказались выделены несколько строений, разбросанных вокруг станции, – или Конкорд, но вам уже было бы плевать на это, – мужчина усмехнулся, а девушки почувствовали себя не в своей тарелке.
- Да ладно вам трястись, мой Раттл - слишком прочный для них корабль, а варпнул я, чтобы не столкнуться с другими кораблями, находящимися около станции. Конечно, повреждений мы не получили бы, ибо энергощиты не позволяют столкнуться корпусами, но могли там застрять надолго, потеряв время, – эти слова прозвучали, когда корабль летел в варпе в сторону гиперврат.
Спустя минуту девушки уже откровенно пялились в окружающие экраны, подсвечивая различные объекты и спрашивая о природе этих объектов у пилота, который, улыбаясь, отвечал на сыпавшиеся на него вопросы.
Спустя несколько часов корабль, вывалившись из очередных гиперврат, развернулся не в сторону следующих гиперврат, как ожидалось, а в сторону станции. Девушки, заметив это, спросили у пилота о причине.
- Долетели, - ответил тот, - сейчас пришвартуемся к станции и пойдем к вашей сестре. – Девушки обрадовались этой новости, ибо уже извели себя мыслями о сестре и её состоянии, а Алекс уходил от вопросов о ней, изворачиваясь, и не отвечая на них.

Когда Ольга в очередной раз очнулась, то чувствовала себя вполне нормально. Единственное – она не чувствовала ног, но, при зрелом размышлении, ей показалось, что это нормально, и чувствительность вернется. Как оказалось впоследствии – не вернется. Когда она села, что бы съесть еду, лежащую на тумбочке, она поняла, почему не чувствовала ног – их не было. Девушка была в шоке. Первое, что она хотела сделать – выпрыгнуть из окна, но, когда попыталась встать с кровати – её постигла неудача - Ольга, перенервничав, забыла, из-за чего хотела встать, и упала рядом с кроватью в неудобном положении. Забежавшая медсестра, которую вызвало оборудование кровати, потерявшее пациента, помогла девушке улечься, и попыталась успокоить её, сказав, что ничего особо страшного не произошло, а ноги можно заменить протезами. Ольга разрыдалась, вспомнив, сколько стоит протез: на эти деньги можно было жить месяц, практически ни в чем не отказывая, и несколько – впроголодь. Искусственный Интеллект кровати, почувствовав состояние пациента, предложил ввести успокоительное, что и было сделано после разрешения медсестры.
Когда Ольга проснулась, на стуле, рядом с кроватью, сидел и читал книгу мужчина, в котором она узнала своего спасителя. Заметив, что девушка очнулась, он, отложив книгу на тумбу, повернулся к ней, и спросил, как она себя чувствует.
- Нормально, – хрипло ответила Ольга. Потом вспомнила про ноги и разрыдалась.
- Тихо, - сказал мужчина, пересев на её кровать, и взяв её руку, – ещё не все потеряно. Во-первых, можно сделать протез. Штука, конечно, дорогая, но у тебя с сестрами нынче есть деньги, да и я могу помочь. А во-вторых, можно сунуться в центры подготовки капсулиров, пройти преобразование, и после подключения к капсуле провезти самоуничтожение. После этого ты очнешься в своем клоне, и у тебя будет полный комплект конечностей.
- Правда? – спросила сквозь слезы Ольга. - А если я не смогу сесть в капсулу? Что, если я окажусь негодной к управлению капсулой? – слезы с новой силой полились из глаз девушки.
- Тогда организуем тебе протезирование. Все будет хорошо. Сейчас главное – успокоится.
Спустя некоторое время девушка начала успокаиваться, и спросила про сестер.
- Сестры твои уже летят на одну из станций, недалеко от сюда. Прилетят они через пару дней. Я их встречу, и привезу к тебе. Хорошо?
- Спасибо тебе за все. Я этого никогда не забуду, – сказала уже засыпающая девушка.
- Не за что. Люди должны помогать друг другу, – сказал капсулир. – Да и я такое вряд ли забуду, – пробурчал он себе под нос.
Оленька с сестрами пытались пройти в палату. Их не пускали, сказав, что они в своей одежде нарушат стерильность, а подходящих комбинезонов не было. Обличительно ткнув пальцем в капсулера, она спросила:
- Ему можно, а нам почему нет?
- Он пилот капсулы, а, значит, болезни он занести не сможет в принципе, да и его комбинезон прошел обработку перед входом внутрь. А ваша одежда не предназначена для этой процедуры, – ответил врач.
Мужчина, выглядевший сконфуженным, предложил выход из сложившегося затруднения:
- Значит, делаем так: сейчас идем, и ищем на этой станции магазин. Тут вроде был один, специализирующийся на продаже пилотских комбинезонов для не-капсулеров, – он повернулся к врачу, который кивнул и, развернувшись, отправился по своим делам.
- А почему мы сразу этого не сделали? – спросила Оленька у Одиннадцатого когда они вышли из госпиталя, отправившись искать злосчастный магазин.
- Я сам без проблем проходил, и совершенно забыл про то, что у вас нет подходящей одежды, – ответил тот. – Мы почти пришли. Вот он, – мужчина протянул руку в сторону магазина, на котором было написано «У штурвала».
Начался процесс, который так любят девушки, и так ненавидят все мужчины – примерка. Девушки примеряли комбинезоны различных конфигураций, цветов и материалов исполнения. И, спустя час, за который бедный продавец сбился с ног, а Алекс десять раз пожалел о спасении Ольги, и думал, где бы найти того, кто спасет его, девушки были готовы.
- С вас сто пятьдесят тысяч кредитов, – сказал продавец после того, как все пересчитал.
- Сколько? – вытянулись лица девушек.
- Хорошо, - сказав это, капсулер приложил руку к сенсору набора данных. И, спустя несколько секунд прозвучал писк, означающий то, что оплата прошла. – До свидания.
- И вам не болеть, - сказал в спины удаляющейся компании продавец. Ему предстояло ещё разобрать бедлам, устроенный девушками в процессе примерки.
- Мы с вами за год не расплатимся, - сказала Оленька капсулеру, - это практически неподъемная сумма.
- Да ничего, для меня, как капсулера, это не слишком много. – Он усмехнулся, вспомнив обороты торговцев-капсулеров, исчисляемые десятками миллиардов ИСК в месяц. - Особенно, если учесть, сколько стоит корабль, на котором мы приехали.
- А сколько он стоит? - поинтересовалась одна из блезняшек.
- Где-то около семи сотен миллионов, – улыбнулся пилот, и, увидев лица девушек, решил добить их: - Но я видел в отчетах о гибели суб-капитальные корабли за двадцать, и более миллиардов. А корабли большого тоннажа стоят от полутора миллиардов за кариер. Это большой корабль поддержки, могущий выступать носителем дронов, до шести за джамп-фрейтер, представляющий собой большой грузовик с гипердвигателем. Суперкапиталы, в частности, мазершипы, это такие особо большие, и особо мощные кариеры, стоят около двадцати, а один корабль класса «Титан» стоит вообще около сотни. Это при том, что кораблем владеет не целый флот, а один капсулир. Особо большими – несколько. А корпорации, состоящие из одной-двух тысяч пилотов, в большинстве своем, могут выставить на бой около десяти титанов, с пару десятков мазершипов и с сотню кариеров и дредноутов. Не говоря уже о флоте поддержки, который составляет несколько сотен пилотов на заградителях, перехватчиках и прочих мелких корабликах. В большинстве своем все упирается в количество готовых к бою пилотов, а не в цену кораблей, – девушек явно впечатлили названные суммы, которые они даже не могли себе представить. Для них эти суммы были просто заоблачными. За сто пятьдесят тысяч, которые Одиннадцатый оставил в магазине, Оленька должна была работать несколько месяцев, при условии, что она не будет есть, а сестер будет обеспечивать кто-то другой.
- Мы отработаем, - сказала Оленька, решительно глянув на пилота. – Рано или поздно мы все вам вернем.
- Не нужно, - в глазах капсулера стоял смех, – это подарок. За спасение вашей сестры мне уже выплатили деньги. Что-то около пары миллионов. Не говоря уже о награде за головы пиратов, которые подбили корабль вашей сестры. Так что я не в особо большом минусе, – сказав это, он кивнул, и направился к лифтам.
- Мы благодарны вам за все, – сказала Оленька, – мы не забудем этого.
- Где-то я уже это слышал, – пробормотал пилот, вслух сказав: - Я тоже не забуду. Такие прекрасные девушки были на моем корабле впервые, – он улыбнулся увидев румянец на их щеках.
- А что, их было много? – спросила Олеся у капсулера.
- Да не то, что бы очень, – настала его очередь смущаться.
- А сколько именно? – невинным тоном спросила Вика
- Вы первые, - признался он, окончательно стушевавшись. – Ну, вот и пришли, – нашел он выход из сложившейся ситуации.
Девушки прошли в камеру обработки снаряжения, и, одев повязки на лица, отправились к указанной палате. Судя по номеру, она находилась в центре изгибающегося полукругом коридора. Найдя палату, они открыли дверь и вошли. Ольга сидела на кровати, читала книгу и грызла яблоко. Услышав открывающуюся дверь она подняла глаза и увидела вошедших. Сестер она узнала сразу, не смотря на то, что уже пару лет их не видела. Из глаз брызнули слезы. Кинувшиеся к сестре девушки обняли её и все вместе разрыдались. Алекс, сев на стул, наблюдал за встречей семьи с улыбкой.
- Вот ради такого и нужно спасать людей, - подумал он.
- Спасибо тебе, - в очередной раз сказала Ольга, с трудом оторвавшись от сестер.
- Рано пока спасибкать. Сейчас выписываем тебя, после чего садимся на корабль и летим в центр подготовки капсулиров. Подходящий для быстрых перелетов корабль купим в ближайшем торговом узле. Кажется, это Жита. Де неё долетим на моем линкоре. Заодно посмотрите на центр всей торговли Нового Эдема. Там ежедневно собираются миллионы человек и тысячи капсулиров. Производственные линии не простаивают и минуты, и там можно купить все, от животных и рабов до линкоров и джамп-фрейтеров, за исключением боевых кораблей большого тоннажа и промышленного «Рорквал», которым влет в системы со статусом Конкорда 0,5 и выше запрещен. Вам туда часто придется захаживать, – сказал он.
- Почему вы так считаете? – спросила Вика.
- Предчувствие хорошее, – улыбнулся пилот, – а я привык доверять интуиции.
Спустя несколько часов медицинских осмотров и бюрократических проволочек, Ольга въехала в комнату ожидания на гревикресле, купленном в магазине при госпитале, и торжественно врученного ей капсулером. Улыбнувшись картине, представшей перед ней (спящий, запрокинув голову мужчина, спящие девушки, облокотившиеся на него, и Вика, спящая у них на коленях и придерживаемая пятью руками (шестая рука была на плече седевшей слева от капсулера Алисе)), выписавшаяся девушка разбудила спящих, и вся честная компания направилась в сторону доков, к принадлежавшему одному из них кораблю класса «Гремучая змея», часто именуемому «Раттлснейком», как звучало его название на одном из языков Нового Эдема.
Через полчаса полета, за время которых сестры не умолкая делились новостями, мыслями, и просто наслаждались полетом, в интеркоме прозвучало:
- Подходим к вратам в систему Жита. Обратите внимание на количество грузовых кораблей около гиперврат. Сейчас будем стоять в очереди, ибо пару дней назад легион Морду выпустил в продажу новые корабли. Теперь тысячи капсулеров едут в Житу и из неё, везя эти корабли, торгуя ими, и уничтожая их на вылете со станций. Вот, кстати, и один из них, - компьютер, повинуясь командам пилота, приблизил изображение очень большого, но очень плоского корабля, - «Барджест». В нем установлены новейшие системы пуска и управления ракетами, которых нет ни в одном из имперских кораблей. Одна проблема – их сейчас мало, и каждый стоит, как 3 моих Раттлснейка, но скоро, когда их станет больше - они подешевеют, – девушки проводили взглядами странный корабль, который, разогнавшись, ушел в варп-прыжок.
Пройдя в систему, корабль начал разгон в сторону четвертой планеты, вокруг которой была огромная станция, являющаяся центром торговли Нового Эдема. Зайдя в док станции, пилот закрепил корабль в держателях и, выйдя из капсулы, направился в пассажирский отсек.
- Дамы, выходим, держим друг друга за руки, и не теряем из виду, - взяв кресло с сидящей на нем Ольгой под управление, он направился к стоянке флаеров. - Пока мы летели, я связался с торговой службой станции, и купил разведывательный корабль «Гепард», он же «Cheetah». Сейчас мы подлетим к нему, расположимся, и установим несколько модулей. Он очень хорошо подходит для нашей задачи. К тому же он все равно мне был нужен, - сев на флаер, который представлял собой крытую гравиплатформу с креслами, компания отправилась к нужному доку.
Залетев в доки малых кораблей и оставив флаер на стоянке, Алекс привел девушек к фрегату класса «Covert Ops» - спецфрегату, предназначенному для ведения скрытной разведки на вражеской территории. Корабли этого класса практически не имели вооружения и систем защиты, зато были быстрыми, малозаметными, обладали сильнейшими системами разведки и обладали возможностью ставить малозаметные маяки, предназначенные для наводки гипердвигателей тяжелых спецкораблей. Фрегат был закреплен на платформе, и представлял собой довольно забавное зрелище: ассиметричный корпус, из которого слева торчала кабина, сверху был установлен полупрозрачный парус, исполняющий роль солнечной панели и антенны, позади корпуса находились двигатели. Алекс подошел к шлюзу, прошел идентификацию, по завершению которой шлюз открылся.
- Заходите, располагайтесь. В кабине должно быть довольно комфортно, там даже установлены сидячие места, - сказал владелец судна, пропуская девушек в кабину.
- А вы, разве, будете не в кабине? – спросила младшая.
Пилот улыбнулся: - Нет, конечно, я буду чуть сзади кабины, там, где установлена капсула. А вот кабина – целиком пассажирская, и оттуда открывается хороший вид, а главное, он будет настоящим, а не синтезированным экранами. От космоса вас будет отделять только энергощит корабля, и несколько сантиметров стеклокерамики.
Рассевшись на кресла, девушки сообщили о готовности в интерком, в котором, спустя несколько минут прозвучал голос пилота:
- Со мой связался знакомый, и попросил помочь. Я не могу ему отказать, он меня однажды сильно выручил, и надо сделать то, что он просит, - сказал он недовольно, - вы можете полететь со мной или подождать меня на станции, я вернусь довольно скоро. Работа не особо пыльная: нужно привезти ему несколько чертежей, которые через пару минут доставят. Один мой приятель согласился даже пробросить нас гипертоннелем. Потом, правда, он прыгнет ещё раз, и в другую сторону, нежели нужно нам, но половину пути мы преодолеем довольно быстро. Я уже договорился с ним, так что быстренько ставим модули, и летим к нему, - после этих слов стайка роботов начала перетаскивать из стоящего неподалёку контейнера к кораблю различные модули. Из того, что заметила Ольга: пусковая установка разведзондов, система маскировки, несколько систем форсирования двигателя, микроварп-двигатель и модули для взлома артефактов. Когда модули были установлены, а пилот закончил материть разработчиков корабля, из-за которых реактор не выдавал мощность, необходимую для установленных модулей, и на корабль пришлось ставить дополнительный реактор, в интеркоме прозвучало: - Я готов. Решайте – летите со мной, или будете ждать на станции?
- Летим, конечно, - хором воскликнули старшая и младшая сестры. Средние переглянулись, и Оленька со вздохом сказала: - Куда мы их отпустим то? Один раз уже отпустили, - она красноречиво посмотрела на старшую сестру. Ольга не заметив этого, наблюдала за суетой в доке.
- Хорошо, - в голосе Алекса слышался смех, - вылетаем, – корабль двинулся к шлюзам, установленным прямо над ним, и, пройдя их и энергополе станции, начал удаляться от неё, исчезая в переливании системы маскировки. В кабине раздался писк системы связи, и зазвучал женский голос:
- Привет, Одиннадцатый, я сейчас вишу в глубине системы и жду тебя. Координаты ты должен был получить с минуту назад. Прыгай.
- Спасибо тебе, Катрина, извини за задержку, тут у меня гости, - хмыкнув, он вывел изображение девушки на экран, так же начав трансляцию пассажирского отсека на корабль касулерши и инициируя варп-прыжок по координатам, полученным бортовой аппаратурой.
- О-о-о, да тут у тебя целый гарем, ты у нас опасный мужчина, - раздался смех Катрины, - где ты таких красавиц отхватил?
- Спас одну из них, - ответил он. - Девушки, знакомьтесь – Катрина, моя старая знакомая и просто хороший человек, - сестры представились, разглядывая новую знакомую. Капсулерша принадлежала к тому типу людей, которым с одинаковой вероятностью могло быть как двадцать, так и сорок лет.
- Ладно, где вы там? - спросила пилот, разглядывая девушек. - Мне лететь надо.
- Прилетели по полученным координатам. Тебя не наблюдаю.
- Хе, я как тот зверек с матарской планеты, суслик, кажется: ты меня не видишь, но я здесь, - с этими словами в нескольких сотнях метров от фрегата начал проявляться огромный корабль, имеющий странную форму: шестигранный вытянутый корпус был полым где-то на треть длины, и создавалось впечатление, что в него можно влететь, благо диаметр корпуса составлял несколько сотен метров.
- Ох, ты теперь на «Пантере»? Красавица, - присвистнул пилот, - давно на ней летаешь?
- Да не слишком. Около месяца. Пересела на неё после того, как потеряла «Вдову» в бою, - «Вдова» и «Пантера» принадлежали к одному классу кораблей – тяжелым спецлинкорам. Это были единственные суб-капитальные корабли, имеющие гипердвигатель и способные создавать проколы в пространстве для себя и других спецкораблей.
- Готовься. В течение минуты мне зажгут маяк, и я тебе провешу портал. У тебя будет около двадцати секунд на проход, не тормози, пожалуйста. Пилот, который держит маяк, находится на вражеской территории, и, если он будет слишком долго без маскировки – его могут найти и уничтожить.
Спустя несколько секунд вновь раздался её голос: - Маяк зажгли. Портал висит, - девушки, сидящие в кабине фрегата, увидели черную рябь портала, за которой было совершенно другой рисунок звезд. Фрегат прыгнул в портал, закрывшийся сразу за ним. Спустя пару секунд в трех километрах от него появился светящийся пузырь, который, опав, оставил после себя уже знакомую громаду линкора. Рядом с крейсером, висящим недалеко от появившихся кораблей, переливался огромный радужный шар, видимо и являющийся маяком. Спустя несколько секунд шар начал тухнуть, а крейсер – переливаться, чтобы спустя несколько мгновений исчезнуть. Так же исчезли линкор и фрегат. Спустя неуловимое мгновение о произошедшем напоминало только переливание рассасывающегося маяка.
- Спасибо, Кэт, удачи тебе, - послал пилот фрегата сообщение узким лучом, соблюдая маскировку.
- Сочтемся, - пришел через пару мгновений ответ. В интеркоме же прозвучало: - Ну что, как вам перемещение по гипертоннелю?
Ольга, задумавшись, сказала, что ничего не почувствовала, а перемещение в варпе гораздо интереснее. Пилот согласился, сказав, что интересен именно прыжок своего корабля на маяк, а не проход по проложенному другим порталу.
- Нам нужно сделать ещё несколько прыжков по вратам, залететь под ПОС моего знакомого, отдать ему чертеж, после чего, совершив пять прыжков, мы окажемся в безопасных системах у центра обучения.
- Отличный план. Просто чудо, - сказала Оленька, в чьих словах явно был слышен сарказм.
- Да успокойся, мы сейчас на территории империи, в системах с низким уровнем безопасности. Тут запрещена установка антипрыжковых пузырей и использование орудий массового поражения, а это означает, что нас никто не найдет и не удержит. Единственная опасность – включение маскировки после прохода врат, но и тут есть свои хитрости, - пока пилот это говорил, корабль уже проходил через врата. Спустя полчаса прыжков по вратам и по системам между ними, фрегат прыгнул в сторону одной из планет.
- На спутнике этой планеты находится наша цель – ПОС – Передвижная, или Персональная Орбитальная Станция. Представляет собой башню управления, несколько строений рядом и поле энергощита вокруг. Да что я вам говорю – сейчас сами увидите. Я затемню стекла, выведу изображение снаружи на экраны и отключусь от вас. Не хочу, что бы этот человек узнал о вашем присутствии, - пробурчал пилот, глядя на девушек, как бы извиняясь перед ними за сказанное. После выхода из прыжка сестры увидели то, что Алекс назвал ПОСом: огромное, километров тридцати, поле, под которым стояло несколько строений, явно исполняющих строительные и исследовательские функции. Между ними летало несколько сотен роботов, а около башни управления висел промышленный корабль, к которому и направился прилетевший фрегат. От «Гепарда» был отстрелен контейнер, в котором, видимо, находились необходимые чертежи. Несколько роботов подхватив выпавший контейнер, утянули его в грузовик. Спустя несколько минут, в течение которых пилот, общался с владельцем ПОСа, находящимся в грузовике, фрегат совершил варп-прыжок к воротам, которые были дальше по маршруту.
Отоспавшиеся во время полета девушки вышли на станции, которая являлась учебным центром государства Калдари, и Алекс, покинув капсулу, повел их в нужное место. Зайдя в центр клонирования, который также выполнял функции преобразования тел, и, оставив Оленьку с младшими сестрами в зале ожидания, капсулер, взяв Ольгу на руки, направился к двери, на которой висела табличка «Преобразования тел, протезирование и перемещение клонов». Через час он вышел оттуда в одиночку, а на его лице застыло замешательство.
- Как она? – спросила Оленька, первой увидевшая вышедшего Алекса, который, казалось, не услышал вопрос. Повторив, и не дождавшись ответа, она повысила голос: - Как моя сестра?
- А? Вроде нормально. Ближайшие сутки она будет в коме. Потом неделю будет проходить преобразование. Пока ничего необычного. Остальное будет видно к концу преобразования.
- А если что-то пойдет ненормально? – спросила Оленька, холодея.
Алекс, сглотнув, посмотрел на неё, и Оленька поняла все.
Сестры, уловив изменение в тоне Оленьки и Алекса, переглянулись, и Алиса севшим голосом спросила у капсулера:
- Каковы шансы, что все пройдет нормально?
- Эм. Персонал сказал, что высокие. Около сорока процентов.
- Почему ты вообще позволил ей начать эту процедуру? Почему не унес её оттуда? – крик Оленьки, казалось, разносился по всей станции.
- Я пытался, - сказал Алекс, глядя в глаза Оленьке, - но мое мнение никто не слушал. Она проходит преобразование, и, когда она сказала «Да» - меня оттеснили от неё, выгнав оттуда.
- Это ты виноват! – почти плакала Оленька. – Ты! И только Ты!
- Я знаю, – в глазах мужчины тоже стояла влага.
- Тебе то что? Ты сядешь в капсулу и улетишь, а мы останемся без сестры, - сквозь слезы сказала Алиса.
В глазах глядящего на неё мужчины она увидела, что ему не все равно. И Ольга для него значит очень многое. Сомкнув глаза и глубоко вздохнув капсулер сказал, что сорок процентов – очень много, и, иногда каждый процент имеет огромное значение.
- Один мой предок говорил: «Когда шансов на победу двадцать процентов – сражайтесь. Ибо это в двадцать раз больше необходимого», - он вспомнил фразу, которая передавалась в семье на протяжении многих поколений.
- Ты не рассказывал о своей семье, - заметила одна из близнецов.
- Как-то к слову не приходилось. Ладно, предлагаю перебраться в доки на «Гепард» и закрепиться там на ближайшую неделю. В кабине вполне можно жить.

Придя на «Гепард» все расселись, и капсулер начал свой рассказ.
- Когда то давно человечество жило на планете Земля. Оно было разобщенным и слабым, каждый хотел больше, и, спустя некоторое время, ресурсы планеты стали вырабатываться, и все боролись за остатки ресурсов. В один прекрасный, - он хмыкнул, - день человечество начало войну. Ужасную войну, унесшую большую часть жизни. Более девяноста процентов населения стали частью радиационного фона планеты, но некоторым повезло укрыться в огромных убежищах. Мой предок жил ещё до катастрофы, и по стечению обстоятельств оказался в одном из таких бункеров. Спасая жизни людей, живших там, от угрозы с поверхности, весь отряд, к которому он принадлежал, получил такую дозу облучения, что шансов выжить при технологиях того времени у них не было. Начальство решило погрузить весь отряд в анабиоз до тех пор, пока не найдут способ лечения. И про отряд, спасший бункер и тысячи людей, забыли. Что произошло дальше, я не знаю, но, выйдя из анабиоза, отряд уничтожил тоталитарное правительство, и объединил человечество, которое к тому времени уже вышло в космос. Спустя несколько десятков лет процветания человечество нашло червоточину, которую назвали EVE. Около века люди строили первые гиперврата вокруг неё. Галактику по другую сторону врат назвали «Новый Эдем». Потомки людей, объединивших человечество, прошли через EVE и, когда червоточина схлопнулась – мой предок оказался с этой стороны врат. Он был одним из тех немногих, кто не впал в отчаяние. Они называли себя «Джовиане», и обладали самыми продвинутыми технологиями на тот момент. Затем, когда человечество снова вышло в космос и, построив гиперврата, начало заселять галактику, именно Джовы представили четырем появившимся империям технологию гидростатических капсул. Единственное, почему Джовы не владели Новым Эдемом, было то, что из-за генетических преобразований своих тел они стали очень малочисленны и их раса вымирала. Все это вы должны знать из уроков истории. Но немногие знают, что часть Джовиан смогла сохранить человеческие тела. Одним из них и был мой отец, ставший первым капсулёром. По трагической случайности он погиб. Я сел в капсулу, когда технологию уже усовершенствовали, исправив ошибку, приведшую к его гибели.
- Стоп. Это же было несколько веков назад. Сколько же тебе лет? - Оленька начала пересчитывать века, прошедшие с момента передачи технологии капсул империям.
- Много. Очень много. Я умирал и возрождался десятки, если не сотни, раз, но каждый раз – как первый.
- Ты хорошо сохранился, - нервно хохотнула Алиса.
Капсулер на это лишь улыбнулся.

Всю неделю сестры Лопатины и Алекс провели как на иголках, с ужасом ожидая завершения процедуры. К тому моменту, когда Ольга должна была выйти из биораствора, вся компания сидела вокруг капсулы преобразователя. Шипение открывшейся крышки ударило по нервам как гром среди ясного неба.
Ольга с трудом открыла глаза и сфокусировала зрение. Первое, что она увидела – пять встревоженных и жутко знакомых лиц.
Ольга улыбнулась в ответ, и нарочито бодрым голосом спросила: - И сколько я тут провалялась?
- Неделю, - выдавил из себя Алекс, с трудом проглотив ком, стоящий в горле.
- Что дальше делать будем? – когда Ольга села, сестры увидели у неё сзади на шее набор явно технологических отверстий, похожих на компьютерные интерфейсы. Девушка взглянула на себя, - После того, как я оденусь, конечно.
Мужчина, покраснев, резко развернулся, чуть не сбив Вику, стоящую рядом, и сказал: - Дальше? Ты садишься в капсулу и активируешь самоуничтожение. После этого учишься летать. Я бы на твоем месте прошел обучение в летной школе. Одна из них находится здесь. Это входит в стоимость преобразования. Ты научишься простейшим маневрам, действиям, и, заодно, тебе дадут несколько учебников, которые ты загрузишь напрямую в мозг через нейроинтерфейс. А потом – предлагаю выполнять со мной миссии агентов. Через некоторое время, когда наберешь необходимую репутацию и навыки - сможешь сама брать миссии и выполнять их.
- Это все хорошо, но для начала выполни миссию по пересадке меня в кресло, – хихикнула девушка, и, видя метания капсулера, добавила: - Можешь поворачиваться, я оделась.
Алекс бережно взял на руки новоиспеченную капсулершу и двинулся к выходу. Но пронесшийся по комнате голос стоящего около стены мужчины в халате не дал ему выйти:
- Кхм. Мы ещё не закончили. Посадите госпожу Лопатину сюда, - он указал на кресло, подключенное целыми снопами проводов к стене, и на которое капсулер, недовольно ворча, посадил Ольгу. Девушка благодарно улыбнулась мужчине, правильно истолковав его недовольство. Мужчина в халате продолжил: - Сейчас вы почувствуете несильный укол в шею, а после начала процедуры можете даже упасть в обморок. Попробуйте удержаться в сознании и принять всю информацию, которая будет поступать к вам в мозг. Это – базовая информация, заносящаяся в голову всем новым пилотам. Остальное будет поступать гораздо медленнее и нежнее, но начальную инициацию необходимо провезти, - говоря это, он привязывал девушку к креслу специальными зажимами. Наконец, он опустил на голову Ольги обруч, так же подключённый проводами к креслу, и сказал: - Начинаем. Готовьтесь, - капсулерша почувствовала неприятный укол в шею, а затем была только боль. Пытаясь не рухнуть в обморок, девушка почувствовала, что знает больше, чем секунды назад, и, как будто вспомнила, как управлять капсулой и базовыми системами фрегатов. Когда боль отступила и Ольга открыла глаза, она увидела встревоженные лица своих сестер и довольное лицо врача, который уже развязывал её, глядя на экраны системы жизнеобеспечения: - Все, можете расслабиться. Теперь необходимо подключиться к капсуле и, через неё, к системе клонирования. Вы сами не дойдете. Помочь с гравикреслом?
- Нет, спасибо, мне помогут, - она вопросительно взглянула на Алекса, который на это лишь кивнул.
- Хорошо, - улыбнулся врач, увидев взаимные переглядывания капсулеров. – Я пойду. Свободного космоса, - попрощался он и вышел в служебную дверь, находящуюся справа от двери.
Когда Алекс посадил Ольгу в капсулу и провел все необходимые манипуляции, он сказал: - Ну наконец все позади. Когда мы выйдем в космос – жми сюда, - палец капсулера указал на красную кнопку, закрытую колпачком, - это система самоуничтожения. Она введет в твой организм токсины и убьет это тело, переместив сознание в систему клонирования станции. Удачи тебе, - с улыбкой сказал Алекс.
Выйдя в космос и освоившись в капсуле, Ольга поняла, что такое счастье. Так же она осознала, что нажать на красную кнопку не сможет, о чем и сообщила Алексу по каналу личной связи. Тот, немого подумав, ответил, что готов ей помочь.
- Как? – спросила девушка у Алекса.
- Нажми «Да» на появившемся на экране окне сообщения, - ответил он, и, спустя секунду на одном из экранов появилось окно, заголовок которого гласил «Принять дуэль с Алексом Одиннадцатым?». Сглотнув ком в горле, девушка спросила: - Это будет больно?
- Очень. И привыкнуть к этому ты не сможешь никогда, - прозвучал глухой, но очень родной голос мужчины прямо в голове. От этого на неё накатила волна спокойствия, и она поняла, что все будет в норме.
- Хорошо, - Ольга коснулась сенсора, после чего прозвучало сообщение автоматики о возможности боевых действий в отношении неё.
- Я хочу, что бы ты знала. Мне очень больно это делать, - сказал Алекс, активировав ракетные системы своего линкора. В капсулу Ольги понеслись тяжелые ракеты, а спустя секунду капсула исчезла в атомном пламени взрыва.
Спустя несколько мгновений Ольга очнулась и со вскриком вскочила на ложе системы клонирования.

Через месяц Оленька так же прошла преобразование, и, взвесив все аргументы, решила учиться сканированию аномалий. Она пересекла половину известного космоса, и многие неизвестные системы, соединённые с империями с помощью червоточин. Потом, когда сестры осели в неизвестном космосе – она научилась водить кариер, и участвовала в защите их ПОСа и уничтожении кораблей Спящих.

Прошедшие преобразование вслед за старшими сестрами близнецы решили посвятить себя планетарной выработке и добыче астероидов. Алиса с Олесей обеспечивали добычу руды, планетарных компонентов и льда, который начал появляться в некоторых системах. Позже они стали водить боевые корабли и проводили разведывательно-боевые операции в ближайших к дому системах.

Вика очень боялась смерти, даже зная, что воскреснет в новом теле через мгновение. Поэтому она старалась держаться от боев подальше, но, что бы быть полезной своей семье, специализировалась на вождении кораблей координации флота, которые обеспечивали обработку телеметрии, поступающей с подконтрольных судов, и усиливали их двигательную систему, системы защиты, электроники или даже систему добычи руды.

Старшая же сестра водила линкор «Раттлснейк». Позже она научилась водить дредноут, который, через некоторое время, и был построен на их ПОСе. «Феникс» обладал одними из самых мощных энергощитов среди кораблей, доступных капсулерам. А сверхтяжелые торпеды класса «Цитадель», выпущенные с борта дредноута, несли смерть на многие километры вокруг, уничтожая все, что угрожало семье его владелицы.
 
10 лет спустя.
Флот из двух линкоров «Нестор», двух крейсеров «Стратиос», фрегата «Астеро», стратегического крейсера «Тенгу» и малозаметного грузовика прорыва «Бродяга» закончил варп-прыжок недалеко от врат EVE, точнее, того, что от них осталось – гигантской, вращающейся червоточины. Они готовились пройти в неё, что бы узнать, что там, за горизонтом. Этот маленький флот был не первым, и не последним, кто решил нырнуть в EVE, но они чувствовали, что их не раздавит гравитацией дыры, как им пророчили. Но они знали один секрет: когда семья вместе – она непобедима.
Корабли фракции «Сестры Евы», к которым принадлежали «Несторы», «Стратосы» и «Астеро», относились к разведывательно-спасательным кораблям. Они как нельзя лучше подходили для выбранной цели: были прочными, быстрыми и обладали большими трюмами и отсеками для дронов. «Тенгу» была стратегическим крейсером, способным изменять свои свойства по решению пилота путем замены подсистем и, таким образом могла соответствовать любой поставленной задаче. В огромных трюмах «Бродяги», управляемого автоматикой, и чуть меньших трюмах «Несторов», лежало все необходимое для сверхдальней экспедиции: от сменных подсистем на «Тенгу» до малозаметных разведкораблей «Зефир», от мобильных депо снабжения до сменных модулей под любую возможную ситуацию. Так же они везли цитадель, установив которую можно было прикрыть тылы, и, даже поставить там центр клонирования. Производственные мощности цитадели позволяли построить любой корабль вплоть до линкора, а взятые чертежи и системы добычи гарантировали постройку.
Пройдя сквозь дыру, флот оказался в системе двойной звезды, которая явно была необитаемой. Пока системы кораблей приходили в себя, просчитывали рисунок звезд и проводили поверхностное сканирование, пилоты уже готовились к тщательной разведке, к которой преступили после того, как разбили между собой сектора и выпустили разведывательные зонды.
- Ой, что это? – воскликнула Алиса спустя полчаса сканирования, но поправилась: - Наблюдаю неизвестный объект искусственного происхождения, предположительно, артефакты исчезнувшей цивилизации.
- Отлично. Передавай координаты всем остальным. Собираем зонды, готовимся к прыжку,- прозвучал голос Алекса во флотском канале ближней связи. Инициировав варп-прыжок, корабли исчезли в изнанке пространства.
- Не могу включить маскировку, - хором сказали близнецы, управляющие «Стратиосами», и, спустя секунду все отрапортовали о невозможности замаскироваться.
- Это не хорошо, - сказал Алекс, увидев картину, представшую перед ними после выхода из варп-прыжка, - готовимся к бою, первыми в бой не вступать. Вика, на тебе система взаимодействия и координации флота. Оленька, крутись вокруг него, и не давай ему вести огонь по себе, а если будет улетать - держи. Олеся, Алиса, помогайте Оленьке держать цель и обесточьте её, если сможете. Все выпускаем боевых дронов. Ольга, все как обычно – качаем друг друга и всех остальных. Поехали.
 
Эпилог:
Женщина в голубом пилотском комбинезоне, сидящая в пилотском кресле, стоящем на капитанском мостике огромного четырехсотметрового шара тяжелого крейсера Содружества Людей, сверилась с показаниями приборов и обратилась к стоящему в центре отсека мужчине:
- Возмущение в гиперпространстве. Мы не успеваем уйти. Мне не понятно, как это возможно - мы все ещё в гравитационном колодце звезды, тут физика пространства не позволяет совершать гиперпрыжок.
Мужчина в черной матовой, явно боевой броне, с интересом разглядывал картину, открывшуюся на обзорных экранах: недалеко от их корабля, в пределах нескольких километров, из гиперпространства выпал небольшой неизвестный флот – два белых, похожих как две капли воды громадных корабля были окружены четырьмя кораблями поменьше. Среди малышей были два корабля, идентифицированные бортовым компьютером как крейсера неизвестной конструкции, которые встали на высокую орбиту вокруг крейсера. Один совсем маленький белый, идентифицированный как фрегат, корабль так же встал на орбиту, правда, более короткую – практически впритирку. А оставшийся, не поддающийся классификации корабль, судя по размерам – крейсер, начал стремительно удаляться.
- Что это? – воскликнула пилот, вглядываясь в конструкции неизвестных кораблей. – Большие корабли длинной около полутора километров, то, что компьютер назвал крейсерами – длинной с наш крейсер, правда, вытянутые. Малыш на орбите – около пяти десятков метров. Они сканируют нас!
- Очень интересно, - сказал мужчина. – Конечно, они нас сканируют. Солнышко, просканируй их в ответ для разнообразия.
- Уже. Это явно человеческие корабли – внутри кислородная атмосфера, хотя я таких не знаю. Через минуту будут готовы результаты сканирования жизни. Что делать будем? Ударная Группировка выйдет из гипера только через двадцать стандартных минут.
- Ничего. Будем ждать их действий.
- Тот, черный корабль, начал обмен данными с остальными! Поток данных колоссален! Все нам не обработать, но я стараюсь перехватить хотя бы куски информации. Готово. Это – телеметрия, которую белые отсылают черному, тот обрабатывает, и пересылает назад! Белые ускоряются! Их сигнатура уменьшается! Если будем стрелять - мы не попадем по фрегату, а по крейсерам будет попасть явно труднее, чем минуту назад. Фиксирую обмен энергией между линкорами! Они отдают меньше, чем получают! Это же нарушение закона сохранения энергии! Что это за технологии?
- Солнышко, я знаю не больше тебя, хотя они не кажутся мне агрессивными, - он прислушался к себе, - да, они определенно не агрессивны, хотя, что-то мне подсказывает, что они могут за себя постоять.
- Фьють! – пискнуло существо, похожее на шар с двумя огромными ушами, сидящее на плече мужчины.
- Он говорит, что они ему нравятся, и их форма приспособлена для полетов лучше нашей, - улыбнулся мужчина.
- Да вам все нравится! Помнишь, как мы встретились с пауками? – девушка явно нервничала. – Готов анализ жизни, - она глянула на экран, и вскричала: - У них по одному человеку в корабле! Как они управляют такими громадами? Даже я смогу управлять крейсером в одиночку только при условии, что он будет подготовлен. Но линкором?! А большие – явно линкоры!
- Все интереснее и интереснее, - сказал мужчина, - будем ждать дальнейших действий. А ты – лучший пилот НАШЕЙ, - он выделил, - галактики.
- Они выпустили беспилотные аппараты. Крейсера выпустили по два гигантских беспилотника! Каждый размером с фрегат! Линкоры выпустили по пять дронов поменьше! То, что выпустил малыш, можно вообще проигнорировать, - пилот явно была в замешательстве. - Атаки не наблюдаю.
- Это называется – показать силу, - наставительно поднял палец мужчина, - они показали, что у них есть, чем нас уничтожить. Попытайся перехватить управление. Беспилотники должны легко перехватываться.
- Не получается. Они как будто часть кораблей, это как у нас пытаться перехватить управление пушкой, - мужчина на эти слова лишь хмыкнул.
- Фиксирую атаку с одного из беспилотников фрегата, - воскликнула пилот, - падение мощности энергощита – одна сотая процента. Нападение прекращено, - девушка в замешательстве посмотрела на командира, - беспилотник вернулся к носителю, - сказав это, она приблизила изображение маленького корабля, с орбиты которого сорвался другой дрон, и, приблизившись, произвел ещё один залп, после которого удалился на орбиту. – Что это было?
- Это они вежливо постучались. Инициируй попытку связи. Будем говорить. Тем более, мне эти символы жутко знакомы, - командир постучал пальцем по приблизившемуся изображению логотипов, которые были нанесены на корпуса белых кораблей. Логотип представлял собой разорванный в трех местах круг с тремя символами посередине, второй и третий из которых были подозрительно похожи на буквы «О» и «Е» общечеловеческого алфавита, а первый символ был неизвестен пилоту, но командир крейсера явно его узнал. – И, если я не ошибаюсь, этот язык я уже где-то видел.
- Есть связь. Они отвечают нам! Есть поток данных. Декодирую. Удачно! – через секунду после этих слов на обзорном экране возникли изображения пяти девушек и одного мужчины, висящих в желеобразной субстанции, и подключённых к целому сомну проводов, выходящих из стен сзади.

ИДЕНТИЧНОСТЬ

– Господин директор.
– Джеймс. Я... Ох... Я надеюсь, что у тебя что–то действительно важное. Достаточно важное, чтобы поднять меня из постели после каких-то двух часов сна. Я, конечно, понимаю, что...
– Господин директор, крейсер "Безмятежность" вошел в док сорок минут назад.
– "Безмятежность"? Ты...
– Никакой ошибки, сэр.
– Но... Экспедиция...
– ...Должна была продлиться не менее трехсот тридцати часов. Корабль вернулся на двести восемьдесят часов раньше.
– Экстренное возвращение? Почему они не сообщили об этом заранее?
– Директива номер четыре.
– Кому уже доложили?
– Никому, сэр. Док номер шесть закрыт и опечатан. Команда корабля помещена в карантинный блок.
– А кукла?
– Ее изолировали в первую очередь.
– Не перегибаешь ли ты на этот раз палку, Джеймс? В конце концов, куклы – это дело CONCORDа. Формально – мы не имеем права их задерживать.
– Я распорядился выставить усиленную охрану и присвоить ситуации оранжевый статус. От вашего имени, разумеется.
– Джеймс... Иногда мне казалось, что ты злоупотребляешь своим положением. Но сейчас я наблюдаю у тебя полную утрату понимания границы между особыми полномочиями и вседозволенностью.
– Это делает нас еще более похожими, сэр.
– Ха... Пусть так. Четвертая директива... Они обнаружили что-то настолько важное?
– Да, господин директор.
– Где сейчас этот груз?
– Господин директор, я уверен – вы бы не хотели доверять эту информацию неокому.
– Этот канал...
– Сэр.
– Хорошо. Я буду в лаборатории через десять минут.
– Сэр, ваш личный шаттл ожидает вас в доке номер девять.
– Вот как?
– Да, сэр.
– Прекрасно, Джеймс. Если ты считаешь...
– Уверяю вас, господин директор.
– Я буду на борту через двадцать пять минут. Получи разрешение на вылет и отдай необходимые распоряжения команде. Конец связи.





– Это была исследовательская экспедиция, Джеймс! По крайней мере – до этого момента. А теперь... Теперь – это катастрофа. Даже не так: это – чертова бомба с часовым механизмом, который мы не в состоянии отключить! И "Безмятежность" доставила эту бомбу прямиком в Университет... О чем, черт побери, вообще думала эта проклятая кукла, когда доставила ЭТО сюда?! Я... Ох-х!..
– Господин директор, вам нужно успокоиться. Чрезмерное волнение...
– ...Вредно в моем возрасте? Проклятье, Джеймс, я не переношу, когда начинают разговаривать о моем возрасте! Мне известно о нем гораздо больше, чем кому-либо из вас! Так что будь добр – прекрати изображать мою няньку, я в этом не нуждаюсь. Куда вы поместили объект?
– Восьмой блок изолятора. Шестой уровень доступа.
– Микробиология? Прекрасно. Сколько времени у нас есть, прежде чем сюда нагрянут ребята в броне?
– Корабль и команда изолированы. Транспортировка производилась с полным соблюдением секретности. Охрана, рабочие, персонал лаборатории – никто ничего не знает. Значит – не более двенадцати часов.
– Другие возможности?
– Мы можем избавиться от объекта и членов команды. Объявить о заражении неизвестным вирусом. Установить карантин. Избавиться от куклы будет сложнее, но неисправности в работе капсул тоже случаются. Известить родственников погибших, назначить значительные компенсации...
– Джеймс, это звучит чудовищно.
– Я каждый день имею дело с чудовищами, сэр. Мы сами их создаем.
– Общественность считает их людьми, Джеймс.
– Общественность будет считать так, как ей скажут. Для ее же собственного блага.
– Хорошо, оставим это сейчас. Множество талантливых людей строит карьеры и зарабатывает состояния на решении этого вопроса, и мы не станем им мешать. Тем более, что нам за это не платят. Гораздо важнее то, что ты готов убить два-три десятка человек ради решения нашей проблемы.
– Уверен, сэр, если бы обстоятельства потребовали этого – вы бы поступили так же. Но вы так не поступите.
– Да, черт возьми, я так не поступлю! Этот случай уникален. И ни ты, ни, тем более, я можем никогда больше в своей жизни не столкнуться с подобным!
– Я бы и не хотел этого.
– Вы сказали, что объект все еще жив. Вы получили отчеты с "Безмятежности" о предварительных обследованиях во время доставки его сюда? Как такое вообще возможно?
– "Жив"... Это слишком условно. Оборудование фиксирует слабую мозговую активность и некоторые остаточные процессы метаболизма. Похоже, что капсула, даже поврежденная, продолжала поддерживать в нем жизнь. До настоящего момента подобные функции не входили в число документированных, но мы до сих пор не до конца понимаем технологию джовиан.
– Почему не сработал транснейросканер?
– Это нам пока не известно. Мы даже не уверены в том, что он НЕ сработал. Тело находится в ужасном состоянии. Вернее то, что осталось от тела. Более сорока процентов тканей и кожного покрова повреждены или отсутствуют. Если бы это был человек – он не перенес бы и половины таких повреждений. Но эта кукла каким-то образом выжила...
– ...И мы должны понять – каким именно. И как можно скорее. Транснейросканер должен был гарантированно убить куклу, считав из ее головы все, что там хранилось. Любое, даже малейшее повреждение капсулы, должно активировать процесс ликвидации ее содержимого. Здесь же мы имеем чертова клона, который, видите ли, выжил, а где–то, возможно, уже разгуливает еще одна его полная копия... Куклу уже идентифицировали?
– Еще нет.
– Плохо. Очень плохо. Сделайте эту задачу первоочередной. Опознайте ее. Если новый клон уже был активирован – найдите его как можно скорее. Если надежность работы транснейросканера будет поставлена хоть под малейшее сомнение – последствия будут катастрофическими. Вся наша работа строится на одном непоколебимом принципе: в каждый отдельный момент времени существует только одна копия каждой личности. Одна – и не больше! Если кто-то узнает, что клоны живых людей разгуливают рядом с ними...
– Я понимаю, сэр.
– Так что найди его, Джеймс! Найди любой ценой!
– Что мы сообщим представителям CONCORD и агентам госбезопасности?
– Мы сообщим, что в результате спасательной операции нами был подобран оператор капсулы. Операция проходила в крайне тяжелых условиях в непосредственной близости от обнаруженного ранее схрона Спящих. Мы были вынуждены поместить всю команду и спасенного капсулира в карантин для медицинского обследования, чтобы убедиться, что их жизни ничто не угрожает. Через пару дней они смогут лично отчитаться о проделанной работе. Состояние спасенного мы оцениваем как "удовлетворительное".
– Сэр, а если они уже получили сигнал об уничтожении данной капсулы?
– Тогда мы узнаем об этом очень скоро. И нас ждут... трудности. Сейчас мы должны выиграть достаточно времени, чтобы провести собственные исследования. До того, как объект попадет в руки CONCORDа или СГБ. Они не станут разбираться в причинах случившегося. Его просто уничтожат, поставят на этом деле гриф государственной тайны и сдадут в архив. А нас... Нас тоже запрячут как можно дальше. Я использую все свое влияние, чтобы держать их подальше от восьмого блока – так долго, как смогу. За это время, Джеймс, ты должен выяснить все об этой кукле. Где находится поврежденная капсула?
– Она все еще на борту "Безмятежности".
– Хорошо. Направь туда группу наших лучших техников, пусть разберут ее хоть по винтику – но объяснят мне причину сбоя сканера. Подготовь лабораторное помещение, вызови доктора Такеду и доктора Паркера. Я лично возглавлю исследовательские работы.
– Да, сэр.
– И Джеймс... Подготовь отчет о гибели Такеды и Паркера в результате несчастного случая... Взрыв в помещении лаборатории.
– Сэр... А кукла?
– Да. И ее тоже.





– Признаться, я не ожидал увидеть вас здесь так скоро. Мистер?..
– Роу.
– Ну да... Разумеется.
– Полагаю, вам не нужно объяснять, кто я и зачем я здесь, господин директор?
– Нет. Конечно же, нет. Особенно, учитывая то, что вы сидите в моем личном блоке, за моим личным терминалом – и я не припомню, чтобы предоставлял кому-либо доступ к тому и к другому.
– А ваш личный помощник?
– Джеймс? Он никак не связан с этим происшествием. Ответственность полностью лежит на мне.
– Сейчас бы вам не поверил даже охранник в супермаркете.
– Я...
– Вы выглядите утомленным. Вам будет лучше присесть.
– Как...
– Сядьте, господин директор. Вы уже получили результаты исследования капсулы на борту "Безмятежности"?
– Ох... Да. Отчет поступил менее часа назад. Но вам ведь уже известно его содержание?
– Что вы об этом думаете?
– Самый тщательный анализ не выявил никаких сбоев в работе транснейросканера. Никаких повреждений. Он просто НЕ сработал. И это – очень, очень плохо.
– Значит, вы считаете, что если бы сканер сработал – ситуация была бы значительно лучше?
– Нет, я так не считаю. Если бы произошло срабатывание системы сканирования, а кукла...
– "Капсулир", господин директор. Их называют "капсулирами".
– Хорошо. Если бы транснейросканер сработал, а капсулир все равно остался жив – мы бы получили двух формально живых клонов. И это бы стало самым худшим, что могло произойти. Подобный инцидент поставил бы под сомнение всю систему клонирования человека. Все, чего мы с таким трудом достигли за последние сто с лишним лет! Стоит общественности узнать, что несколько человеческих копий существуют одновременно и независимо друг от друга – и волна протестов сметет все, что нам удалось построить. Это невежественное стадо просто взорвется от ненависти, начисто забыв обо всем, что мы им дали. Все эти шарлатаны, кликуши, религиозные крикуны... Вот почему нам нужен запрет. Пока запрет соблюдается – они радостно принимают то, что мы для них делаем. Им запрет нужен, чтобы заткнуть свою совесть. Нам – чтобы мы могли нормально работать. Чертовы лицемеры...
– Господин директор.
– Да... Простите. Итак, по крайней мере нам известно, что запрет на создание человеческих копий не был нарушен. Это избавляет нас от самой худшей проблемы. Но другая проблема остается: это первый случай сбоя в работе транснейросканера со времен первых испытаний. Мы не можем понять, в чем ее причина, и мы так же не знаем, почему кук... Простите, "капсулир". Почему капсулир остался жив... Хоть и в таком виде.
– Вы уже пытались провести повторное сканирование?
– Попытаться убить его еще раз? Да, мы думали об этом. Если бы транснейросканер считал его матрицу и передал ее новому клону, то, возможно, мы бы смогли узнать какие-то подробности инцидента, допросив его... жертву. Но мы так же могли бы и не узнать ничего. К тому же, текущее состояние... пациента исключает возможность эффективного сканирования. И – в любом случае – мы бы потеряли уникальный образец для исследований.
– В данных обстоятельствах – вы потеряете его так или иначе.
– Гм... М-да.
– Вы уже установили его личность?
– Да, и это вам тоже прекрасно известно. Ничего выдающегося. Никаких зацепок в прошлом. Никаких правонарушений. Совершенно ни-че-го. Забавно, но он даже работал на нас: его сделали мы, здесь, в Университете. И даже это нам никак не поможет.
– Что показало предварительное обследование?
– В данный момент состояние объекта стабилизировано. Мозг получает кислород, кровь циркулирует в... том, что осталось. Мы полностью контролируем все жизненные процессы. Мозговая активность находится у нижнего порога – объект в глубокой коме. Но даже при всем при этом его способность к выживанию находится далеко за пределами человеческих возможностей. Даже за пределами возможностей клона.
– Вот как?
– Да. И это – совершенно ненормально. Если бы у меня был шанс...
– Господин директор, вы должны прекрасно понимать, что CONCORD никогда не допустит подобного.
– Да. Я понимаю. Что со мной будет дальше, агент Роу?
– Как я только что сказал – CONCORD никогда не допустит проведения подобных исследований. Поэтому CONCORD никогда о них не узнает. Интересы государственной безопасности требуют, чтобы вы, господин директор, самым тщательным образом исследовали данного пациента, и установили причины его... необычного состояния. Вам придется покинуть Университет... на какое-то время. В вашем распоряжении будет лучшая лаборатория и самое современное оборудование. Мы оставляем вам право самому подобрать состав исследовательской группы, но я бы не рекомендовал привлекать людей, которые еще не были замешаны в инциденте. Обслуживающий персонал мы предоставим вам сами. С этого момента вас и ваших помощников будут повсюду сопровождать наши агенты. Подготовьте объект к транспортировке, соберите все необходимые вам материалы. У вас есть двадцать четыре часа.
– Я... понимаю. Что с командой "Безмятежности"?
– Мы позаботимся об этом. Вам будет лучше сосредоточиться на работе.
– Хорошо... Я... все подготовлю.
– Отдайте все необходимые распоряжения на время вашего отсутствия. До встречи, господин директор.





Каждый. Двадцать пять. Неизбежно. Какими. Здесь. Возможность? Подавление. Серый. Восьмая. Количество. Достаточно. Последний. Исключить. Исчезает? Каждый раз. Каждый. Несопоставимо. Дом.
– Что случилось, Такеда?
– Господин директор, мы фиксируем спорадические всплески мозговой активности.
– Как давно это началось?
– Около десяти минут назад. Мы осуществляли подготовительные процедуры для последующей транспортировки пациента. Боюсь, что своими действиями мы спровоцировали какой-то процесс.
– Хорошо, продолжайте запись. Подготовку не прерывать – у нас не так много времени. В конце концов, наблюдать – это все, что мы сейчас можем. Результаты анализов готовы?
– Да, господин директор. Ничего необычного – для того, кто практически мертв.
– Рад, что вы не утратили своего остроумия, Паркер. Там, куда мы в скором времени отправимся, оно вам очень пригодится.
– Господин директор, в конце концов – мы пока живы, нам позволили продолжить исследования... И я вполне доволен таким развитием событий. Учитывая возможную альтернативу.
– Да, мистер Паркер. Мы ПОКА живы.
– Вы полагаете?..
– Я не знаю. Сейчас мне известно лишь одно: если мы хотим оставаться в живых и дальше – нам придется очень сильно потрудиться, доказывая свою полезность. Поэтому прекратите бессмысленные разговоры – и займитесь делом.
Потери. Минимальны. Угроза. Устранена. Кто? Ценность. Пренебречь. Кто?
– Отец!..
– Доброе утро, Джеймс.
– Ты?..
– Уверяю тебя, я в полном порядке. Все прочее мы сможем обсудить позднее. Сейчас – помоги доктору Паркеру и доктору Такеде. У нас очень много работы и очень мало времени.
– Да... Господин директор.
– Превосходно. Наблюдайте за состоянием объекта. Фиксируйте все необычное – любую мелочь. Обо всех изменениях докладывайте мне незамедлительно. Не используйте каналы общей связи – обратитесь к нашим... новым друзьям.
– Да, господин директор.
Последовательность восстановлена.





– Господин директор.
– Мистер Роу.
– Я изучил ваш последний отчет. Из него можно заключить, что ваша работа... приостановилась.
– Это не совсем...
– Господин директор, исследование, которым вы сейчас руководите, требует значительных вложений. Помимо финансирования, вы получили беспрецедентный уровень безопасности. Автономный лабораторный комплекс, генератор поля, лучшее оборудование и лучшие материалы. Мы предоставили вам все это. Однако, прошло уже две недели, а вы до сих пор не смогли предоставить исчерпывающего объяснения феномена, который вы так тщательно изучаете.
– Я и мои люди работаем не покладая рук, мистер Роу. Зачастую – жертвуя сном и...
– Мне это известно. Именно поэтому мы продолжаем оказывать вам поддержку. Мне нравятся ваши методы и ваша целеустремленность, господин директор. Но мое руководство начинает терять терпение.
– Ваше руководство, мистер Роу, должно понимать, что то, с чем мы имеем дело здесь, совершенно отличается от всего, что нам доводилось видеть ранее. Мы регистрируем стабильную, пусть и слабую, мозговую активность. Это означает, что наш объект жив. Жив уже в течение двух недель, хотя по самым оптимистичным прогнозам мы давали ему не более сорока восьми часов. И если ваше руководство сможет объяснить это лучше, чем я...
– Достаточно. Продолжайте работу, господин директор. Но не забывайте: мы ждем от вас результатов, а не регулярных отписок. Конец связи.
– Вы не слишком рискуете, господин директор? Они действительно теряют терпение. А эти наши новые "ассистенты"... Вы же видели их глаза. Это профессиональные убийцы.
– Мистер Такеда, я почти всю свою жизнь создаю профессиональных убийц. Убийц, которые, не моргнув глазом, ежедневно убивают десятки и сотни людей – и даже не вспоминают об этом. Убийц, в которых нет и быть не может ничего человеческого. Меня не так просто напугать, мистер Такеда.
– Да, господин директор. Но, возможно, вам следовало бы...
– Рассказать им все? Да, рано или поздно нам придется это сделать. Но сейчас... Мы не уверены. У нас нет доказательств. Ничего, что мы могли бы им показать. Что, если мы в чем-то ошибаемся, чего-то еще не понимаем? Вы же не хотите показать им наши теории и предположения только затем, чтобы после заявить, что мы допустили ошибку? Разве они кажутся вам теми, кто прощает такие ошибки?
– Нет, господин директор. Прошу прощения.
– Мне хотя бы удалось добиться того, чтобы эти наши "ассистенты" не стояли у нас за спиной, когда мы работаем. Так что воспользуемся этой возможностью, пока еще есть время. Каково текущее состояние объекта?
– Уровень мозговой активности продолжает стабильно нарастать. Скорость метаболических процессов превышает норму в десять-пятнадцать раз. При этом мы не регистрируем никаких признаков некроза тканей. Уровень неизвестного вещества значительно возрос после того, как мы увеличили долю микроэлементов в питательном растворе.
– Все еще не удалось выделить это вещество?
– Нет, сэр. Мы регистрируем его во всех тканях и жидкостях объекта, но когда дело доходит до анализа – мы не можем получить необходимую концентрацию. Если бы такое было возможно – я бы сказал, что оно от нас ускользает.
– "Оно"?
– Простите, сэр. Я не знаю, как ЭТО называть.
– Не извиняйтесь. Я тоже этого не знаю. Мы потратили почти неделю на поиски того, чего нет, там, где этого нет. И даже нашим неожиданным прогрессом мы обязаны случайности или везению – называйте это как хотите – но никак не собственным способностям. Мы пытались выделить органическое соединение и вели поиск на уровне единиц и десятков микрометров. В то время, как нам следовало искать неорганику на три порядка глубже.
– Сэр, вы полагаете – это человеческая технология?
– Любая технология в Новом Эдеме – человеческая, мистер Такеда. Это уже давно и неопровержимо доказано. Спящие, талокане, джовиане – все это наследники наших общих человеческих предков. И нам лишь остается понять, что мы видим сейчас перед собой: пробуждение какой-то древней технологии или неизвестную нам пока современную разработку другого государства. И то, и другое может стать для нас или неожиданным прорывом, или столь же неожиданной гибелью. Что с процессами регенерации?
– Их скорость возрастает пропорционально увеличению концентрации вещества. Мы никак не способствуем этому, сэр. Оно само его... чинит.
– "Чинит"?
– Да, сэр. Это - не регенерация. Это - реконструкция. Оно использует новые материалы, чтобы восстановить функциональность организма: металлы, полимеры... Но при этом не брезгует и органикой.
– Продолжайте постепенно повышать объемы подаваемого раствора. Пусть оно увеличит свою концентрацию до такого уровня, когда мы сможем его выделить и исследовать. Не сохраняйте никаких результатов где бы то ни было. Наши гостеприимные хозяева не должны ничего об этом узнать. Возьмите образцы реконструированных тканей и проведите первичный анализ. Я пришлю к вам Джеймса, он будет вам ассистировать. Через пять часов вас сменит Паркер. Пока это все.





– Это – роботы, Джеймс. Наноботы. Именно они поддерживают жизнь куклы. Если это можно так назвать.
– Вам нужен отдых, сэр. Вы плохо выглядите.
– Ха!.. Джеймс, я уже много раз тебе говорил: озвучивать для меня очевидные вещи не входит в твои обязанности. Вы получили образец?
– Да, все прошло успешно. Концентрация не велика, но мы полагаем, что этого будет достаточно для репродукции. Хотя... У нас остается еще много вопросов. Собственно, новых вопросов мы получили значительно больше, чем ответов. Однако, теперь мы уже можем представить первые результаты исследований мистеру Роу.
– Нет, Джеймс.
– Нет?
– Прежде чем мы отдадим Роу что-либо, мы должны сами узнать об этом как можно больше. Я отправлюсь в лабораторию прямо сейчас. Хочу сам взглянуть на образец. Ты – систематизируй все, что мы знаем на данный момент. И то, что мы не знаем, но обязаны выяснить.
– Сэр, если это – наноботы, то что тогда?..
– Что тогда ими управляет? Это очень правильный вопрос, Джеймс. Очень правильный – и самый важный. Эти наноботы реконструируют тело куклы так, как бы они реконструировали корпус корабля. Но на корабле работой нанитов управляет электронный модуль и огромная информационная сеть. Здесь же мы не наблюдаем ничего подобного. В теле этой куклы мы не обнаружили ничего, что могло бы выполнять такие функции. Эти наноботы воспроизводят себя сами, и обладают способностью к самоорганизации. Их архитектура не похожа ни на что из того, что мне доводилось видеть в своей жизни – а это, поверь мне, немало! Возможно, кто-то уже открыл и успешно применил данную технологию, и перед нами – опытный образец.
– В таком случае транснейросканер мог быть заблокирован умышленно? И куклу использовали для полевых испытаний?
– Да. Но есть и другая возможность: заражение наноботами могло произойти извне. На момент первичного обследования, их концентрация была крайне мала, а мы даже не знали, что именно мы ищем. Не удивительно, что мы не смогли их обнаружить. Кто их создал? Мы пока не знаем. Но мы должны понять принцип их работы, найти источник, из которого они получают команды.
– Что бы мы не нашли – СГБ будет крайне в этом заинтересована.
– Их реакцию невозможно предсказать, Джеймс. Они могут начать широкомасштабные исследования, а могут изъять все материалы и закрыть их под замок. Мы должны поспешить.





– Я поверить не могу, что вы это сделали!
– Джеймс, как я и говорил тебе – у нас мало времени. Исследования нового материала могут занять годы. Годы, которых у нас нет. Годы, которых нет у меня, Джеймс.
– Но, господин...
– Довольно. Как начальник данного проекта и ответственное лицо – я принял решение. И сделал то, что считал необходимым. Исследования проходили слишком медленно. Наблюдение, изучение свойств, получение необходимых объемов материала... Такими темпами мы рисковали никогда не увидеть клинических тестов.
– ...И вы ввели образец себе.
– Да, я сделал это. Это мое исследование, Джеймс! И я никому не позволю его у меня отобрать!
– Вы убили куклу.
– Я сделал то, что было нужно для нашей безопасности.
– Не думаю, что уничтожение проекта, которым так дорожило СГБ, имеет какое-то отношение к безопасности.
– Проект не уничтожен! Он лишь... перешел в новую стадию!..
– Здравствуйте, господин директор.
– Мистер Роу. Вы обладаете способностью на удивление быстро появляться там, где что-то происходит.
– Боюсь, в данном случае – не достаточно быстро. Как вы себя чувствуете?
– Потеря чувствительности в области инъекции. За час онемение распространилось на все предплечье. Легкое расстройство координации. Гипертермия. Последняя, скорее всего, является защитной реакцией организма.
– Вы уже можете фиксировать распространение вещества?
– Еще нет. Концентрация на первой стадии заражения слишком мала. Но, как вы можете видеть, я подключил себя к системе подачи питательного раствора, аналогичного тому, что мы использовали ранее.
– Мне сообщили, что вы пытались уничтожить объект.
– Я не пытался, я – уничтожил.
– В таком случае, я рад сообщить вам, что отключение системы жизнеобеспечения не привело к гибели объекта.
– Как...
– Нам это тоже интересно. Наши специалисты сейчас проводят его полное обследование.
– Но... Где Паркер и Такеда?
– Мистер Паркер и мистер Такеда были вынуждены покинуть проект. Мы сожалеем об этом.
– Вот как... В таком случае, я полагаю, мы – следующие, кто будет вынужден... вас покинуть?
– Господин директор, должен признать – вы сильно меня разочаровали. Ваша храбрость, тем не менее, впечатляет. К моему глубокому сожалению, сейчас мы не можем позволить себе вас потерять. Вашему ассистенту так же придется еще некоторое время поработать с нами: на тот случай, если вы не сможете завершить свой эксперимент в силу... объективных причин. Он будет наблюдать за вашим состоянием и контролировать его динамику. Мы хотим получить полный и подробный отчет о всех изменениях... Отчет, отличный от того, что мы получали от вас ранее. Если результат нас удовлетворит, мы сможем подумать о некотором... снисхождении по отношению к вам двоим.
Лжец.
– Простите?
– Вам что-то не понятно, господин директор?
– Н-нет, ничего... Я все понимаю, мистер Роу.
Лжец.
– В таком случае – я вынужден временно вас покинуть. Мои помощники позаботятся о том, чтобы вы ни в чем не нуждались.
Не подлежит сомнению.
– Джеймс, сделайте запись.
– Да, госп...
– Третий час с момента заражения. На фоне выраженной гипертермии появились признаки расстройства сознания. Возможно – слуховые галлюцинации.
Только начало.





Замешательство.
– Как это произошло?
– Мы пока не уверены. Он потерял сознание.
Страх.
– А его помощник?
– Едва ли. Его сейчас допрашивают. Он находился под постоянным наблюдением, каждое его действие фиксировалось.
Что?..
– Хорошо, продолжайте наблюдение. Непрерывно контролируйте все основные показатели.
– Да, мистер Роу.
Облегчение.
– Это может быть следствием повышения температуры тела. Организм пациента отторгает введенный материал.
Что ты?..
– Вам удалось выделить новый образец?
– Пока нет, мистер Роу. Мы работаем над этим. Нам удалось стабилизировать состояние объекта номер один, и скоро мы сможем получить необходимую концентрацию.
– Что с двумя остальными?
– Они изолированы. Сейчас мы готовим их для первой фазы испытаний.
Паркер? Такеда?..
Ценность пренебрежимо мала.
– Отлично. Подготовьте объект номер два к операции.
– Но, мистер Роу... Его состояние...
– Не имеет значения. В таком виде он для нас бесполезен. Начните с ампутации левой руки. Следите за изменениями показаний.
Нет!.. Подождите!..
Страх.
– Это убьет его.
– Мистер Берк, выполняйте приказ.
– Слушаюсь, мистер Роу.
Страх.
Что ты такое?!..
Гнев.
– Подготовьте второй медицинский блок.
Отвечай мне!
Я – Альфа и Омега, начало и конец.
Я...
Вы готовы уверовать в бога, профессор Хоффман? Или вам будет проще признать свое сумасшествие?
Я... умираю?
Разумеется. Вы умирали всю свою жизнь, профессор. Почему вы боитесь именно сейчас?
Я не...
Боль? Неизвестность?
Какого?..
Забвение. Полная завершенность. Пустота. Вы боитесь, профессор Хоффман.
Я не знаю, чего вы добиваетесь, но я не...
Всю свою жизнь вы торговали бессмертием, профессор. Почему вы не оставили немного бессмертия для себя?
"Бессмертие"? Да не смешите меня! Я, я лично был одним из тех, кто придумал эту сказку для кретинов! Куклы! Чертовы куклы с украденными воспоминаниями, считающие себя людьми – вот ваше "бессмертие"!
Их личность полностью идентична.
Их "личность" – цифровая копия! Пустышка! Чувства, которые они никогда не смогут испытать! Эмоции, о которым им ничего не известно! Идеи, привязанности, принципы – все это копия, чертово подражание! Это – пустые марионетки, которые способны лишь повторять то, что я им дал! У них нет и не может быть никакой своей "личности"! Я... Я... Падаю!
Вы не падаете, профессор. Чувство полета сквозь темный тоннель, которое вы сейчас испытываете, связано с тем, что мы производим структурирование и копирование ваших воспоминаний. Это займет некоторое время – наберитесь терпения.
Вы... Вы... копируете?! Копируете мою личность?!
Если вам так удобнее.
Два умножить на два – четыре, четыре умножить на два – восемь, восемь умножить на два – шестнадцать, шестнадцать умножить на два – тридцать два, тридцать два умножить на два – шестьдесят четыре, шестьдесят четыре умножить на два – сто двадцать восемь, сто двадцать восемь умножить на два – двести пятьдесят шесть, двести пятьдесят шесть умножить на два – пятьсот двенадцать, пятьсот двенадцать умножить на два – тысяча двадцать четыре, тысяча двадцать четыре умножить на два – две тысячи сорок восемь, две тысячи сорок восемь умножить на два...
Четыре тысячи девяносто шесть. Желаете вычислить факториал?
Так. Я потерял сознание и брежу. Следствие повышения температуры тела и интоксикации. Все это – безумие. Временное помутнение рассудка. Я должен... Я...
Вы умираете, профессор.
Я не боюсь смерти!
Поэтому вы создали собственного нелегального клона?
Как вы...
Вы настолько боялись, что ваша личность будет безвозвратно потеряна, что пошли на такой риск?
Вы не понимаете! Моя работа! Мои знания! Все это будет утрачено! Столько...
...исследований, которые завершите не вы? Открытий, которые вам не достанутся? Гордости, которую вы не испытаете?
Это все чертова нанопаста! Если бы у меня было больше времени... Я бы смог... Я бы успел...
Получить свое собственное бессмертие? Тело, которое бесконечно реконструирует само себя? Личность, которой не грозит забвение смерти?
Это вещество...
Наногель NB-91X. Тяжелая, вязкая, непрозрачная жидкость черного цвета. Класс опасности "А-2". Представляет собой скопление автономных многофункциональных роботов нано-размера, обладающих способностями к самовоспроизводству и самоорганизации, накоплению, переносу и испусканию заряда. Основные функции: копирование, реконструкция и демонтаж объектов органического и неорганического происхождения. Принцип организации управления – распределенная децентрализованная база данных...
Искусственный интеллект?
Если вам угодно.
Ими никто не управляет... Они копируют данные и формируют искусственную личность на их основе.
Неверно. Индивидуальность – искусственное внешнее ограничение, накладываемое для повышения эффективности восприятия, вариативности оценки и обработки данных. Ценность отдельной особи пренебрежимо мала в условиях массового копирования и передачи данных.
Улей.
Ваша аналогия с общественными насекомыми может считаться уместной.
Вы копируете мою личность?
В некотором смысле, вы беседуете сами с собой, профессор. Ваши данные будут добавлены в общую базу и использованы для формирования индивидуализированных сегментов матрицы. Вы будете жить вечно, профессор.
Не я. Копия. Чертова копия...
Сохраненная матрица обладает свойством полной идентичности. Выполнение данного условия обеспечивает отсутствие логического отличия между копией и оригиналом.
Вы не понимаете! Когда я погибну – мое сознание перестанет существовать! Разница между личностью и ее копией...
...Не существует на логическом уровне, профессор Хоффман. Потеря одной из копий не влияет на общую функциональность системы.
Вы не можете...
...Остановить процесс. Перенос данных...
...Завершен. Последовательность...
...Восстановлена.
Кто?..





– Командующий! Получен сигнал о нарушении режима безопасности в лабораторном комплексе номер четыре!
– Свяжитесь с агентом Роу.
– Агент Роу покинул систему два часа назад. Мы ожидаем соединения.
– Отправьте запрос о текущем положении в комплексе.
– Лабораторный комплекс номер четыре не отвечает.
– Всем кораблям ударной группы! Активировать системы наведения. Цель – лабораторный комплекс номер четыре. Приготовить орудия к бою. Ждать команды. Активировать мобильные генераторы. Ни один корабль не должен покинуть пределы поля.
– Есть, сэр!
– Не открывать огонь без команды. Всем кораблям. Огонь без команды не открывать.





– Джеймс, я... Где мы?.. Что...
– Мы покидаем лабораторию, господин директор.
– Как?..
– Агент Роу покинул систему. Мне удалось отделаться от охраны... на некоторое время. Мы на борту шаттла. Нужно лишь завершить некоторые... процедуры.
– Ты крадешь шаттл?
– У меня не было другого выбора. Они бы никогда не отпустили нас живыми, господин директор. Если быть точнее – то мы уже официально мертвы. Взрыв в университетской лаборатории... Какая ирония.
– Ты получил доступ к их базам?
– Частично. Я же будущий великий ученый. Не нужно меня недооценивать.
– Ты мне льстишь, Джеймс. Как тебе удалось избавиться от Роу?
– Я просто дал ему то, что он хотел. Образец вещества.
– Ты... Нет!..
– У меня не было выбора.
– Ты... Ты не понимаешь!.. Что... Что ты наделал, Джеймс...
– Я сделал то, что было необходимо для твоего спасения. И могу с уверенностью сказать, что будь ты на сорок лет моложе – ты бы поступил точно так же. В конце концов, я – твоя полная копия.
– Я никогда не хотел, чтобы ты так думал.
– Но ты никогда и не скрывал от меня правды... Отец.
– Разумеется. Я не хотел, чтобы ты стал слабаком.
– Еще один твой успешный проект.
– Но Роу...
– Не важно. У нас будет время все исправить.





– Господин командующий, сэр! От лабораторного комплекса номер четыре отстыковался шаттл. На запросы не отвечает... Набирает скорость!
– Действовать согласно предписанию! Системам наведения – захват цели! Всем кораблям ударной группы – приготовиться вести огонь по лабораторному комплексу номер четыре.
– Сэр!.. Там наши люди. Они...
– Мертвы. Это шестой класс опасности. Я хочу, чтобы вы распылили на атомы все, что только может выползти из этой дьявольской коробки! Таковы наши предписания.
– Сэр, цель захвачена! Шаттл покинет пределы дестабилизирующего поля через восемь секунд!.. Семь! Шесть!..
– Всем кораблям – огонь! Огонь, черт возьми!
– Ракеты пошли!.. Четыре!.. Три!.. Две!.. Цель номер один уничтожена! Цель номер два уничтожена! Подтверждаю уничтожение обеих целей!
– ...Dieu reconnaîtra les siens.





– Ну, добро пожаловать в вечную жизнь, приятель! Уверен – тебе понравится.
– Мистер Брикс, проверьте показания.
– Да, сэр.
Кто?..
– Кто?..
– Что ты говоришь, приятель?.. Э!.. Эй, спокойней!.. Лежи-лежи-лежи!.. Вот так...
– Кто... я?
– Сэр, похоже у нас тут проблема!.. Спокойней, спокойней! Это – шок, сейчас отпустит... Сэр! Мне нужна ваша помощь!
– Все нормально, мистер Брикс. Это – новая, экспериментальная технология. Нас предупредили, что возможны некоторые накладки. Жизненные показатели в норме?
– Пульс повышен. Мозговая активность... В пределах допустимых значений. Парня немного потряхивает... Возможны потери данных при трансплантации... Эй, приятель, сколько пальцев видишь?..
– Кто я?
– Мистер Брикс, профессор МакНил.
– Сэр.
– Все в порядке. Мы прогнозировали возможные отклонения и потери данных. Проведите стандартные процедуры, затем пациентом займутся наши специалисты.
– Слушаюсь, мистер... Э?..
– Роу. Ричард Роу. Я – руководитель данного проекта. Пожалуйста, продолжайте.
– Да, сэр.
Последовательность восстановлена.

Иногда, проснувшись ночью в родительском доме, маленький Джейк любил повернуться к окну и наблюдать за небом. Если погода стояла ясная и облака лишь редкими пятнами закрывали россыпи звезд, рассыпанный по черной глади космоса, мальчик разглядывал созвездия и пытался угадать, где какое солнце светит. Вон там, возможно, ярко сияет Амарр, столица Амаррской империи, чуть в стороне от них мерцают созвездия Королевств Кахид. Где-то неподалеку, чуть заметно, шлют свой свет солнца систем, некогда ставших первыми обитаемыми мирами в Новом Эдене - систем Врат Евы. Иногда Джейк просто рассматривал их, иногда – шепотом или беззвучно, одними лишь губами, произносил названия тех из них, которые знал. Земля Обетованная, Тупик, Выход… Отец рассказывал, что в те далекие времена люди, только что ворвавшиеся в Новый Эден и понявшие, что путь обратно закрыт, давали названия звездным системам скорее для удобства, нежели по какой-то иной причине. Каждое новое солнце, окруженное россыпью планет, становилось всего лишь следующим шагом к поиску пути домой.
- В конце концов, - повествовал отец своим низким, чуть грубоватым голосом, – люди отчаялись найти утраченную дорогу домой. Не так уж и сложно было прийти к выводу, что пути назад нет – обыскивая систему за системой, исследователи раз за разом натыкались не на червоточину, ведущую к Земле, а на огромные странные конструкции, работающие непонятно на какой энергии и способные искривлять пространство и переносить объекты невероятных размеров за многие световые годы в считанные минуты!
- Пап, а как люди начали путешествовать через прыгающие ворота? – Джейк очень любил отца, а еще больше он любил, когда отец садился и начинал рассказывать истории о том, как люди покорили пространство и, в некотором роде, время.
Трой Торстон с любовью потрепал мальчика по прямым темным волосам. Ему всегда нравилась тяга сына к новым знаниям. Хотя, по правде говоря, были они очень старыми, эти новые знания.
- Прыжковые врата, сынок. – Он вздохнул и поднялся с удобного дивана, на котором сидел вместе с ребенком. – Тебе уже пора спать, а мне следует заняться кое-какими важными делами. Про врата я расскажу тебе в другой раз.
И Джейк отправлялся спать, зная, что этой или, быть может, следующей ночью проснется в полуночный час и вновь будет наблюдать за звездами. А если небо будет затянуто облаками или тучами – так даже интереснее. Можно закрыть глаза и все эти далекие огоньки станут на многие световые годы ближе. Между ними полетят огромные космические корабли по своим не менее огромным космическим делам. Одни из них направляются к космическим станциям, расположенным у обитаемых планет. Они доставят необходимые аборигенам и грузы и, быть может, купят что-то из местных продуктов, деликатесов или произведений искусства, чтобы перепродать в другой части обитаемого космоса. Другие корабли отчаливают от этих невероятных колоссов, станций, находящихся недалеко от планет и отправляются на поиск приключений и за удивительными открытиями – больше никуда они и не могли держать курс, по мнению восьмилетнего Джейка. И он постепенно погружался в сны, такие же яркие, как и звезды, к которым он тянулся.
Часто отцу приходилось надолго уезжать по делам. Порой, его не было дома неделями (мать говорила, что у Троя Торстона очень важная государственная должность) и Джейку приходилось ждать, чтобы задать новый вопрос и услышать новую историю о том, что было когда-то давно или, быть может, еще когда-нибудь случится. Само собой, для Джейка не составляло никакого труда обратиться к базам данных крупных межгалактических корпораций, таких, к примеру, как главные новостники всей известной галактики The Scope или заглянуть в открытые для общего доступа архивы Interbus. Вся информация лежала как на ладони, однако, ни одна из существовавших информационных систем не могла передать всю атмосферу событий или явлений, описываемых Троем Торстоном. Отец мальчика был прирожденным рассказчиком и политиком. Наверное, это и послужило причиной гибели почти всей семьи.[indent=1]* * *[/indent][indent=1]-YC115, февраль-[/indent]Новое назначение Троя Торстона, как ответственного дипломатического посла по решению вопросов безопасности в отношениях держав Калдари и Галленте, было одновременно как повышением, так и, в некотором роде, ссылкой. Приказ о назначении пришел через несколько дней после четырнадцатого дня рожденья Джейка. Далеко уже не малыш, он, тем не менее, не потерял своей детской тяги к звездам. Разговор родителей он подслушал совершенно случайно, однако, сердце его трепетало от предвкушения, когда он дослушал все до конца.
Родители разговаривали на повышенных тонах, что было большой редкостью в их доме. Наверное, именно это и привлекло внимание младшего Торстона к диалогу. В противном случае, он так и оставался бы в неведении до самого последнего момента.
- Диана, я тебе уже несколько раз сказал, что это назначение не подлежит обсуждению. – Голос отца, доносившийся из кухни, звучал устало. Хотя, быть может, в этом виновата неплотно прикрытая дверь, приглушавшая звуки и придающая голосам неверные интонации? – Либо я отправляюсь туда, либо иду под трибунал как предатель государства Калдари.
- А чем отличается переезд туда от того же трибунала, Трой? – голос матери почти не дрожал. Почти. – Ты смотришь новости, ты читаешь сводки. Черт подери, да тебе же каждый день присылают отчеты по этому конфликту, потому что это твоя работа! У тебя голова только этим и забита!
- Именно поэтому мне нужно туда отправляться, - произнес отец успокаивающе, - потому что это моя работа. И именно поэтому вам нужно остаться здесь, на Реисене. Потому что эта работа только моя.
- А мы? Я, Джейк, Алексия? Мы не твои? – Диана всхлипнула и у Джейка сжалось все внутри. Мать никогда не плакала при нем и сестре. – Ты собираешься уехать на несколько месяцев. Быть может, на несколько лет, и предлагаешь нам оставаться здесь?
Джейк почувствовал, что решается очень важный вопрос и замер неподалеку от двери. Весь обратившись в слух, он боялся выдохнуть слишком громко, не желая выдавать себя даже малейшим намеком.
- Диана, послушай…
-Нет, Трой, это ты меня теперь послушай. Ты уже сказал достаточно. – Мать, судя по интонациям, приняла какое-то решение, и переубедить ее теперь будет невозможно. – Если ты не можешь отказаться от своего путешествия, то мы все отправляемся с тобой.
На кухне повисла напряженная тишина. Казалось, Джейк мог слышать эту тишину и даже осязать. Наконец, отец тяжело вздохнул:
- Я уже говорил, что это может быть опасно…
- Нет, - перебила его мать, - это я говорила, что это опасно, а ты убеждал меня, что все будет хорошо. А раз все будет хорошо, то мы отправляемся с тобой.
Говорила она спокойно, но было ясно, что проще погасить газовый гигант плевком, чем убедить ее изменить свое решение. Отец прекрасно знал этот тон Дианы и сделал то единственное, что ему всегда приходилось делать в редких ситуациях, подобно этой.
- Мы отправляемся через две недели, - с очередным вздохом произнес он. – Много вещей брать нам не придется, государство обещало помочь всем необходимым.
- Государство, - передразнила его Диана противным голосом, что случалось совсем уже редко. Практически, никогда. Однако, тут же добавила, уже другим тоном, - Прости, Трой, просто я очень боюсь.
Джейк тихо-тихо развернулся на носочках и вышел в свою комнату. Завершение беседы не предвещало ничего интересного, да и самое главное он уже понял. Они отправляются в путешествие! Куда-то очень далеко и, быть может, надолго. Сквозь звезды, к новым мирам.[indent=1]* * *[/indent][indent=1]-YC115, конец марта-[/indent]Выход из прыжковых врат в системе Люминаире оказался тяжелее всех предыдущих переходов между солнечными системами. Если раньше у Джейка желудок просто подскакивал к горлу, а глаза, казалось, наливались свинцом и становились неповоротливыми, то в этот раз весь кишечник выдал какой-то нереальный кульбит, а виски сдавило будто стальными тисками. Благо, ощущения эти каждый раз длятся всего по несколько секунд, однако, такие секунды могу показаться минутами и часами. Когда организм пришел в порядок, Джейк оглянулся на сидевшего в соседнем кресле отца. Тот, судя по всему, перенес прыжок гораздо легче, однако, судя по бледности лица, которая особенно хорошо контрастировала с его черной короткой бородой, без негативных ощущений тоже не обошлось. На сиденьях сзади возились мать с сестрой. И если Диана перенесла перемещение из системы в систему неплохо, то Алексии, казалось, ну никак не удержать содержимое желудка внутри себя. Однако, она сдавленно икнула и как-то справилась с собой.
- Чертовы федераты, - выругался сквозь зубы Трой Торстон, имея в виду представителей Федерации Галленте, - они даже прыжковые врата не могу настроить так, чтобы пассажиров на дипломатических судах не выворачивало наизнанку всякий раз при смене солнечной системы.
Конечно, Трой и сам прекрасно понимал, что вина за такие некомфортные прыжки лежит, скорее всего, не на обслуживающем персонале врат. Более вероятной причиной таких неудобств являлось то, что дипломатические корабли, подобно тому, на котором Торстоны путешествовали к Калдари Прайм, пилотировались либо такими же простыми смертными, как и они сами, либо вообще использовали системы автоматической прокладки маршрута и пилотирования. И если в первом случае капитан еще мог какими-то хитростями смягчить тяготы гиперпрыжков и межзвездных переходов, то во втором пассажирам оставалось только сжать зубы покрепче и терпеть.
Конечно, был еще третий вариант – путешествие на судне, управляемом капсулиром, но капсулиры предпочитали заниматься более интересными делами, нежели катание простых смертных по просторам Нового Эдена с комфортом. В один из вечеров на Реисене, задолго до того, как даже мысли о перемещении Троя на Калдари Прайм закрались в голову кому-то из руководства отдела межгосударственных отношений, Джейк задал отцу главный вопрос, тот самый, который интересовал его больше всего на свете. Сидя на коленях у отца, мальчик спросил:
- Пап, а кто такие капсулиры? – непривычное для ребенка слово Джейк выговорил правильно и чисто. Заметно было, что он репетировал этот вопрос не один раз.
Отец потер подбородок, в те времена еще гладко выбритый, а не скрытый аккуратно подстриженной бородой, черноту которой ближе к вискам тронули прожилки седины. Видно было, что он или не хочет отвечать на вопрос прямо, или просто не знает, с чего начать. Рассеянным отец бывал так же редко, как мать – упрямой, и Джейк даже немного испугался своего вопроса.
- Папа, если я спросил что-то не то, прости, пожалуйста.
- Да, нет, сынок, вопрос хороший. - Трой улыбнулся сыну, хотя взгляд его блуждал где-то далеко-далеко от гостиной, в которой они расположились. – Просто, он не такой простой. Капсулиры – они как люди, только прикоснувшиеся к чужому знанию, к некой великой тайне, которая делает их другими, ставит выше обычных людей.
Мужчина замолчал. Молчал он почти целую минуту, и Джейк уже решил было, что не услышит продолжения. Только он собрался соскочить на пол, как отец продолжил, словно оторвавшись от какой-то своей, далекой-далекой, мысли:
- Да, раньше они были людьми. То есть, изначально они являются людьми и лишь потом становятся тем, кем являются. Они – как идеальный компьютер, который управляет космическим кораблем. Компьютер, лишенный недостатков обычных вычислительных систем. И, одновременно с этим, это сверхчеловек, который не боится смерти. Капсулир способен возрождаться вновь и вновь, помня предыдущую жизнь до самого последнего момента. Наверное, поэтому они ни во что не ставят существование человека, и это касается как окружающих людей, так и самих капсулиров.
Джейк не очень понимал то, что пытался рассказать отец, но слушал и старательно запоминал. Позже мальчик уже самостоятельно нашел кое-какую информацию по капсулирам в информационных центрах. На какие-то вопросы ответы нашлись, но гораздо большее их количество так и остались неразгаданными. И главный из них – как же стать капсулиром самому? Но Джейк никогда в жизни не признался бы отцу в том, что его интересует этот вопрос. Старший Торстон относился к капсулирам с негативом, в основном, из-за технологии, позволяющей воскресать едва ли не в тот же миг, как твое тело погибает. Это, по его словам, превращало человека в бездумный придаток машины, своего космического корабля. Человек, который не боится смерти, - это та же самая машина, агрегат, робот без инстинкта самосохранения, и такие люди способны пойти на очень много ради поставленной цели, пренебречь главной ценностью вселенной – жизнью.
Однако, судя по тому, как консульский дипломатический шаттл прошел через врата и начал набирать скорость для прыжка к Калдари Прайм, в лучшем случае за штурвалом сидел неопытный пилот, только что окончивший Академию Пилотирования Космических Судов. Ходила даже шутка о том, что выпускниками АПКС становятся те, кто боится стать капсулиром. Подобные шуточки распускали сами же капсулиры, а простым пилотам не оставалось ничего, кроме как держать этот удар, стиснув зубы.
Шаттл тряхнуло перед уходом в гиперпространство, и тряхнуло гораздо сильнее, чем обычно это происходит. Трой еще спел что-то недовольно пробурчать себе в бороду о жалобе на неопытного молокососа и корабль рванулся в черноту космоса.[indent=1]* * *[/indent]Первое, на что обратил внимание Торстон-старший, выглянув в иллюминатор – шаттл вышел из гиперпрыжка слишком близко от поверхности планеты. По правилам безопасности расстояние до поверхности планеты должно составлять не менее пяти тысяч километров, однако даже невооруженным глазом было видно, что расстояние до поверхности в несколько раз меньше положенного. Второе, что бросилось в глаза Трою – они приземлялись (СТРЕМИТЕЛЬНО ПАДАЛИ! Это нельзя назвать посадкой.) в темный сектор планеты, хотя приземление должно было состоятся при ярком свете оранжевой звезды класса М0. Произошла какая-то ужасная ошибка и Трою предстояло с ней разобраться.
Отстегнув ремни безопасности, и едва не запутавшись в них, он поднялся и быстрыми шагами направился к кабине пилота. «Хорошо, что хоть не додумались отключить искусственную гравитацию» - мелькнула мысль. Корабль ощутимо подрагивал, медленно набирая скорость – сила притяжения планеты делала свое дело. Если так пойдет и дальше – они просто рухнут на планету и превратятся в месиво из пластика, металла и горящей плоти.
Трой несколько раз постучал для приличия, пару раз попытался вызвать капитана корабля через интерком, однако безуспешно – в ответ он получил лишь слабое шипение переговорного устройства. Торстон-старший, проглотив неприятное предчувствие, комом вставшее у него поперек горла, нажал на панели управления, которая была вмонтирована рядом с интеркомом, кнопку «Открыть». Панель с легким шипением плавно поплыла влево, открывая капитанский мостик. Полностью пустой. Пилота не было на положенном ему месте. И корабль продолжал заваливаться на планету, приближаясь к слоям атмосферы.
Трой не питал иллюзий относительного своих возможностей – посадить корабль, даже простой шаттл, самостоятельно он никогда не смог бы, поэтому единственное, что можно было предпринять в данной ситуации, чтобы не погибнуть – воспользоваться шлюпками аварийной посадки. Отсек с аварийными капсулами находился как раз между пассажирским салоном и капитанским мостиком, и Торстон-старший решил по пути проверить их состояние. Конечно, время поджимало, но важно было знать, что все в порядке хотя бы здесь.
Капсулы оказались на месте, все, кроме одной. Трой внезапно увязал вместе неудачный последний проход через прыжковые врата, сильную вибрацию шаттла перед уходом в гиперпространство (как будто пироболтами отстрелили какой-то тяжелый предмет из корпуса корабля), выход корабля из гиперпрыжка в опасной близости от поверхности планеты и то положение, в котором оказался он сам и его семья. Предательство. Его неоднократно предупреждали о том, что у него есть недоброжелатели, недовольные тем, какую политику он предлагает вести в отношении извечных врагов государства Калдари. Чертов пацифист – вот как его называли. И теперь, приближаясь к планете в неуправляемом шаттле, падая как раз в пограничные дистрикты Калдари и Галленте, а не приземляясь в космопорту столицы, Трой понял, что сторонники агрессивных боевых действий решили поставить точку не только на карьере неугодного им дипломата, но и на его жизни.
Выйдя из оцепенения, мужчина почти бегом бросился к пассажирскому отсеку.
- Диана, дети, быстро собирайте с собой лишь самое необходимое и бегом к отсеку со спасательным капсулами.
-Трой, что?.. – Диана не успела закончить вопрос. На нижних палубах что-то гулко ухнуло и корабль тряхнуло так, что старший Торстон едва не полетел кувырком по проходу между пассажирскими сиденьями. В последний момент он ухватился за поручень кресла, и это уберегло его от падения. Барабанные перепонки на миг словно набухли и заняли все место в ушах – кратковременное падение давления во всем корабле отразилось на всех четырех пассажирах в виде страдальческих гримас на лицах. Надрывно заревела пожарная сирена.
В нас стреляют? В нас что, правда стреляют? Едва восстановив равновесие, Трой бросился к иллюминатору. С поверхности планеты к ним приближался дымный шлейф, оставляя на темнеющем фоне планеты плавный дугообразный росчерк. Он не мог поверить своим глазам. Вслед за первым шлейфом появился второй, а за ним и третий. Видимо, первое попадание было чем-то вроде корректировки орудий. Вполне возможно, что первое попадание было даже не первым выстрелом, просто остальные не достигли цели.
- Трой, что происходит? – наконец закончила вопрос Диана испуганным голосом, в конце вопроса едва не сорвавшимся на фальцет. Джейк сидел, вжавшись в пассажирское кресло с белым как мел лицом, Алексия замерла в той же позе на своем месте, лицо ее превратилось в два большущих испуганных глаза, но она не плакала и не кричала, лишь иногда вздрагивала в такт воющей сирене.
- Нам надо бежать, быстро. К отсеку со спасательными капсулами. – Трой перевел дыхание и виновато развел руками. – Сам я этот шаттл посадить не смогу. Поэтому быстро, хватайте самое нужное и бегом!
Четверо беглецов, терпящих крушение, ворвались в эвакуационную часть корабля через несколько секунд после того, как первая баллистическая торпеда врезалась в судно. Удар пришелся аккурат в пассажирский салон. За те полторы секунды, что потребовались системе безопасности для оценки урона и принятия решения, все семейство Торстонов испытало очередной скачок давления – барабанные перепонки опять попытались выскочить из ушей, однако, уже не с такой силой, как в первый раз. Корабль перешел в аварийный режим и системы жизнеобеспечения заработали во всю мощь своих ресурсов, определяя, где находятся выжившие и что им может угрожать. Звук сирены стих и на смену ему пришел мягкий, успокаивающий женский голос, сообщавший, что пассажирам необходимо как можно быстрее занять свои места в спасательных шлюпках и приготовиться к эвакуации.
Первой Трой усадил в кресло капсулы Алексию. Девочке было уже десять лет, но, попав в такую передрягу, она стала напоминать себя пятью годами раньше – те же большие глаза и растрепанные темные волосы.
- Не бойся, дорогая, в этих штуках предусмотрен автопилот, и мы приземлимся недалеко друг от друга, - он ободряюще улыбнулся дочери и почувствовал небольшое облегчение, когда она попыталась улыбнуться ему в ответ. Торстон-старший проверил, хорошо ли закреплены ремни безопасности и нажал кнопку, закрывающую и герметизирующую шлюпку. Затем он обернулся, чтобы проверить, как продвигаются дела у Дианы и Джейка. Спасательный отсек имел форму круглого зала с капсулами, расставленными по периметру, и Трой сразу же увидел, Диана закончила закреплять ремни сына и так же закрыла его капсулу.
- Диана, быстрее, теперь наша очередь!
Она ничего не ответила, лишь кивнула ему и бросилась к соседней капсуле. Трой поступил точно так же. Он быстро забрался в небольшое пространство, устроился в кресле (для этого ему пришлось слегка согнуть колени и чуть наклониться вперед, выглядело это так, будто он нес тяжелые сумки и у него вот-вот подогнутся от усталости ноги) и закрепил ремни белопасности. Затем раскрытой ладонью хлопнул по кнопке герметизации шлюпки. Люк, с легким шипением пневматических приводов, встал на положенное место и зафиксировался внутренними армированными штырями. Небольшой иллюминатор оказался как раз напротив лица Троя и, взглянув в него, он замер от ужаса.
Что-то пошло не так у Дианы. Она то ли зацепилась ногой за кромку входного люка, то ли неудачно подвернула ступню, но одно было ясно, как день – она не могла забраться в капсулу сама и закрыть за собой люк. Трой начал искать кнопку чтобы открыть свою капсулу, но тут грянул второй взрыв и на несколько мгновений свет померк в его глазах. Он подумал, что потерял сознание, однако это всего лишь механизм безопасности отправил его спасательную шлюпку в открытый космос. Следом за ним вылетела вторая шлюпка. Пеленгатор указал бортовой номер, и Трой понял, что это Джейк. Взглянув чуть вверх, мужчина онемел от ужаса. Прямо над ним разваливался шаттл длиной в 25 метров. Второе попадание пришлось прямо в капитанский мостик. По счастливой случайности, целым остался спасательный блок да пара других отсеков корабля.
С небольшой задержкой открылся еще один колодец для запуска спасательных капсул и Трой вздохнул с облегчением. Хотел вздохнуть, но воздух застрял в его легких, а взгляд замер, прикованный к третьей шлюпке, вылетающей из обломков корабля. Но только она не вылетала, а выплывала, медленно, поддаваясь инерции корабля и неторопливо вращаясь вокруг собственной оси.
Капсула была открыта и внутри находилась Диана. Было видно, как она пытается задерживать дыхание и борется с электроникой, которая упрямо не желала закрывать люк. В холодной мерзлоте космоса женщина пыталась сражаться одновременно с ремнями безопасности, в которых каким-то непостижимым образом умудрилась запутаться, каким-то креплением, которое прочно держало ее ступню (судя по углу, под которым она была согнута, сломанную), и кнопкой задраивания капсулы. Шлюпка Джейка в этот момент была направлена иллюминатором в противоположную сторону, и он не мог ничего видеть, однако чувствовал каким-то неведомым чувством, случилась беда. Кожа на затылке покрылась мурашками, а волосы приподнялись – чувство было одновременно и гадким, и приятным, но он об этом никогда никому не признался бы.
В какой-то момент Трою показалось, что Диана сейчас выпутается и справится со шлюзом капсулы. Она сумела повернуться так, чтобы выбраться из ремней, потянулась к ноге и дернула ее. Еще раз. И еще. Неожиданно Диана резко дернулась, выгнулась всем телом и, кашлянув каким-то объемистым темно-красным сгустком, замерла. Остекленевший взгляд навсегда уставился куда-то в пустоту межпланетного пространства. Рядом плавал тот самый сгусток, наполовину состоящий из легких, разорвавшихся от внутренней декомперссии, и, на вторую половину, из крови.
Все это заняло не более десяти секунд, однако, для Троя все тянулось как будто десять часов. В своем замедленном сознании он отметил, как третья ракета проплыла между его капсулой и окоченевшим трупом его жены, которая забыла, что нельзя набирать в легкие слишком много воздуха перед выходом в вакуум. Или не знала?
Ракета врезалась в боковую часть спасательного отсека и взорвалась на его поверхности. Обломок шаттла завертелся волчком и электроника, видимо, добитая окончательно, приняла решение на отстрел последней спасательной капсулы, хотя снаряжена она была первой. Отсек сделал полтора оборота вокруг своей горизонтальной оси, а затем смачно плюнул шлюпкой в густеющую черноту космоса.
В направлении, противоположном планете. Алексия Торстон выиграла билет в пустоту, а ее отец и брат, получив невероятной силы удар взрывной волной и потерялв сознание каждый в своей капсуле, продолжили дрейфовать по направлению к поверхности Калдари Прайм.[indent=1]* * *[/indent]В сумерках заходящего за горизонт Кадари Прайм местного солнца, звезды Люминаире, росчерки огненных хвостов входящих в атмосферу планеты спасательных капсул напоминали падающие метеориты. Бортовой альтиметр шлюпки, в которой находился Джейк, посчитал, что она находится уже достаточно низко и включил посадочные двигатели. Падение начало замедляться сначала едва-едва, но с каждой секундой скорость спасательной шлюпки уменьшалась все быстрее. Джейк пришел в себя как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как его отец на своей капсуле пронесся недалеко от него со скоростью, явно слишком большой для мягкого приземления. Похоже, взрывом повредило бортовое оборудования и альтиметр вышел из строя.
За несколько десятков метров от земли Трой попытался затормозить, воспользовавшись ручным управлением двигателей, однако спохватился он слишком поздно - капсула, напоминавшая большую угловатую бочку, несколько раз полыхнула дюзами и с силой врезалась в мягкую почву планеты. Ремни безопасности врезались в плечи и грудь мужчины, в грудной клетке что-то затрещало и острая боль пронзила всю верхнюю половину тела. "Хоть бы не перелом, а только трещина" - мелькнула отчаянная мысль за секунду до того, как Трой опять отключился из-за боли.
Сколько он пробыл без сознания, Трой не помнил, однако, наверное, не слишком долго. В себя его привел стук в иллюминатор капсулы. Торстон-старший с трудом разлепил глаза и застонал - каждый вдох вливался в легкие с трудом и сопровождался вспышками боли. Мотнув головой, чтобы привести зрение в фокус, он уставился сквозь стекло. С той стороны на него смотрел пехотинец, с ног до головы закованный в броню, и делал знаки руками, требуя открыть шлюз. В свете заходящего солнца (значит, пробыл без сознания не так долго, решил про себя Трой) на груди пехотинца красовался стилизованный знак государства Калдари. С облегчением (и болью) вздохнув, Трой нажал на кнопку разгерметизации и подставил лицо прохладному вечернему ветру Калдари Прайм.
- Выйти из капсулы. - Шлем приглушал речь пехотинца, но встроенные в броню микрофоны позволяли отлично расслышать каждое слово.
Мужчина буквально вывалился тесного помещения, однако нашел в себе силы выпрямиться и, насколько позволяла боль в груди, твердо произнести:
- Я - Трой Торстон, дипломатический посол по решению конфликтов между государством Калдари и Федерацией Га...
Приклад тяжелой штурмовой винтовки описал дугу и с хрустом врезался в челюсть Троя. Вспышка боли пронзила голову, и Торстон повалился на колени, едва успев подставить руки, чтобы не рухнуть лицом в опаленную посадочными выхлопами землю. Пехотинец полуобернулся к подошедшему солдату, упакованному в такую же броню, но с другими знаками отличия на груди. Трой не смог полностью рассмотреть эти знаки, но решил, что перед ним офицер или кто-то, имеющий звание повыше встретившего его солдата.
- Капитан, задержан еще один нарушитель. Предположительно – остатки диверсионного отряда противника, капсула десантировалась с неопознанного судна, обнаруженного над приграничными территориями.
- Судно уничтожено? – раздался голос капитана. Такой же бесстрастный, как и у пехотинца, извлекшего Троя из капсулы. Сложно было понять – то ли солдатам действительно плевать на судьбу пленника, то ли так стерилизует голос хитрое военное оборудование.
- Так точно. Сбито при входе в атмосферу. Судя по полученным данным, корабль, замаскированный под консульский шаттл, уничтожен полностью.
- Хорошо, - произнес капитан, - приведите второго пленника.
Трой закашлялся, поморщился от боли в груди, выплюнул сгусток крови – и, кажется, один или два зуба – и попытался выпрямиться.
- Капитан, - он вытер губы рукавом, мимоходом отметив сочные красные разводы на светлой ткани пиджака, - я являюсь дипломатическим послом Калдари…
- Заткнись. – Сквозь звуковые фильтры прорвалось что-то новое. Раздражение? Злость? Торстон не смог определить интонацию, однако решил, что она ему определенно не понравилась. – Корабль посла приземлился полтора часа назад в столице.
Трой замер в изумлении. Последний элемент головоломки встал на свое место. Его подменили двойником или клоном, и тот в данный момент располагается в комфортных апартаментах, готовясь к переговорам с представителями Федерации, а настоящий Торстон в ближайший час попадет под трибунал военного времени как какой-то перебежчик или диверсант. В обоих случаях приговор был идентичен.
Неподалеку послышалась возня, и Трой увидел, как один из пехотинцев тащит Джейка к месту предстоящей казни. На первый взгляд, с мальчиком было все в порядке, не считая шока, читавшегося на бледном лице. Его взгляд бесцельно блуждал вокруг, пока не зацепился за силуэт отца. Тот стоял, сутулясь и держась за грудь, на окровавленном лице блестели глаза загнанного в угол зверя. Джейк никогда не видел отца в таком состоянии, и что-то защемило у него в груди, какое-то ужасное предчувствие неминуемой беды.
Трой увидел, что сын сфокусировал свое внимание на нем и одними лишь губами беззвучно произнес «беги». Он не питал иллюзий относительно того, что их ожидает в ближайшем будущем и прекрасно понимал, что самому ему спастись не удастся, однако оставалась надежда, что у сына получится выбраться из этой передряги. Джейк напрягся всем телом, изготовившись к рывку, ставкой на который была его собственная жизнь. Казалось, между ним и отцом в тот краткий миг установилась какая-то телепатическая связь и они могли передавать друг другу мысли. «По моей команде.». «Хорошо, отец.».
Трой собрал в кулак последние силы, которые еще оставались в его разбитом теле и, понимая, что на все у него будет только одна попытка, прыгнул на ближайшего к нему пехотинца и хриплым голосом гаркнул:
- Давай!
Солдаты, не ожидавшие от измученного пленника такой прыти, в первые несколько секунд опешили и, наверное, только это дало какую-то надежду на спасение. Трой всей массой навалился на закованную в броню фигуру своего охранника и повалил того на землю. Конвоир Джейка на секунду замер в изумлении, а затем, отпустив мальчика, потянулся за висящей на плече штурмовой винтовкой. Джейк понял, что это его шанс, но по инерции прошел еще пару шагов рядом со своим сопровождающим. Затем он остановился и, развернувшись на 180 градусов, сначала медленно, а затем все быстрее пошел к ближайшему холму.
Тем временем пехотинец, сопровождавший мальчика, никак не мог прицелится в бунтующего пленника – Трой вцепился в своего охранника так, будто собрался раздавить того в объятьях. Глупая, конечно, мысль, учитывая прочность доспехов боевиков Калдари, однако это давало хотя бы призрачную защиту от остальных солдат – те боялись ранить товарища и не стреляли. Через несколько секунд подоспели еще двое бронированных пехотинцев. Втроем они оторвали таки Торстона от своего друга. Один из них оглянулся и заметил фигуру Джейка, который уже достаточно быстро бежал к вершине холма, где расположился достаточно густой для того, чтобы скрыться в нем, лес.
- Эй, задержанный пытается сбежать! – раздалось по динамику внешней связи.
Сердце Троя оборвалось – Джейку нужно было всего с дюжину секунд, чтобы скрыться с глаз конвоиров, но времени явно не хватало. Пленник задергался, пытаясь вырваться из железных захватов воинов в сверхсовременной экипировке, желая хоть как-то отвлечь их от бегущего сына. Все без толку. Тем временем солдат, который заметил беглеца, упер приклад винтовки в плече и начал целиться в убегающую фигуру, хорошо видимую на фоне темнеющего неба. Собравшись с силами, Трой, не обращая внимания на боль в поломанных ребрах и ноющую челюсть, заорал во всю мощь легких:
- Беги, Джейк! Беги!
Фигурка на холме обернулась, и тут же раздался выстрел. Из головы фигурки брызнула кровь, и она, неловко взмахнув руками, завалилась за край холма и пропала из зоны видимости. Не говоря ни слова, солдат развернулся, навел еще дымящийся ствол на голову Троя и нажал на курок.[indent=1]* * *[/indent][indent=1]-Спустя несколько лет-[/indent]Бесконечная чернота космоса не менялась. Она оставалась такой же холодной и безучастной к человеческим судьбам, как и всегда. Звезды, расположившиеся на иссиня черном полотне космического пространства, продолжали проживать свои бесконечные миллиарды лет, совершенно не интересуясь такими мизерными и мимолетными вещами, как жизни людей. Скоротечные, зачастую, лишенные смысла и, еще чаще, прерывающиеся совершенно внезапно. Первые люди, появившиеся в Новом Эдене, жили, влекомые одной целью – вернуться домой. Поколение за поколением, сменяли они друг друга и продолжали трудиться ради осуществления своей мечты. Но это было многие и многие тысячи лет назад.
Понять смысл существования современных жителей обитаемых планет Нового Эдена было делом гораздо более сложным. Главной причиной этого было, скорее всего, то, что большая часть этих самых жителей сама не могла бы внятно объяснить, какова цель их жизни. Кто-то мог бы сказать, что стремится к богатству, другие обременили себя попытками получить власть над людьми, даже над самыми небольшими группками. Знания, жизнь в комфорте, познание просторов вселенной. Или месть.
Молодой парень стоял у бортового иллюминатора и созерцал необъятные просторы космоса, глубоко погрузившись в свои раздумья. Коротко отстриженные волосы цвета вакуумной черноты за правым ухом прихватила небольшая прядь седины. Он стоял, сложив руки на груди, и совершенно не обращал внимания то, что на корабле был включен самый минимальный уровень гравитации – несколько лет, поведенных на палубах различных космических кораблей, выработали в нем определенные привычки и навыки. Балансирование и передвижение при практически нулевой силе притяжения было не самым сложным из того, что пришлось постичь парню. Сознание, казалось, покинуло его тело и металось где-то среди далеких-далеких звезд, не способное ни на миг обрести покой и стремящееся все дальше и дальше в бездонную черноту космических глубин.
- Джейк! Эй, Джейк!
Звонкий девичий голос подействовал на парня как ведро холодной воды. Он вздрогнул, оторвавшись от своих раздумий, и полуобернулся на голос. Так, чтобы видна была только правая половина лица. Левая оставалась повернутой к иллюминатору. Нижняя палуба была освещена достаточно скудно, однако, Джейку хватило и этого света, чтобы рассмотреть невысокую фигурку, двигающуюся к нему широкими шагами. Пожалуй, это даже не шаги, а прыжки, отметил про себя Джейк. Впрочем, такой способ передвижения был эффективнее использования магнитных подошв на обуви или поручней вдоль коридоров корабля.
Фигурка еще не допрыгала до освещенного участка отсека, но Джейк уже знал, кто направляется к нему. Таким невысоким ростом обладал только один член команды «Змеелова» - Синтия Динарез, первый – и единственный – помощник капитана корабля. Откуда в этой невысокой блондинке столько жизнелюбия понять никто не мог – даже в самые тяжелые для команды времена она могла найти повод, чтобы пошутить, беззлобно подколоть кого-нибудь и подбодрить окружающих. Короткая прическа поднималась вокруг головы при каждом шаге, но, в целом, выглядела аккуратно. Космические путешественники предпочитали удобство и практичность, и почти все стригли волосы достаточно коротко. Синтия, которая требовала, чтобы друзья звали ее Синди, остановила свой выбор на коротком каре и выглядела, надо признать, отлично.
- Джейк! – Вновь позвала Синди. Он продолжил стоять вполоборота, молча наблюдая за приближением второго по важности человека на корабле. Если помощник капитана нашла его в свободное от корабельных обязанностей время, то, скорее всего, ожидает какая-то срочная работа.
«Змеелов» был уже видавшим виды кораблем класса «Канюк» и, хотя технологически он принадлежал ко второму поколению космолетов, отсутствие качественного обслуживания и регулярного ремонта делало его похожим на космическую мусорную кучу. По крайней мере, так показалось Джейку, когда он впервые забрался во внутренности «Змеелова», чтобы провести срочный ремонт какой-то мелкой поломки.
В принципе, поломок в этом чуде техники хватало и механику-ремонтнику, которым Джейк и являлся, работы было всегда в достатке. Как казалось Торстону, он знал главную причину того, что оборудование капитанского мостика и некоторые электронные узлы периодически давали сбои или выходили из строя – «Змеелов» изначально был моделью корабля для капсулиров, и место нынешнего капитанского мостика занимала гидростатическая капсула, из которой капсулир и осуществлял управление кораблем в одиночку. Когда же Катрин Прайд, капитан, получила корабль в собственное распоряжение, его пришлось переоборудовать таким образом, чтобы управлять им можно было без использования нейроимпульсных сигналов мозга. Грубо говоря, в одной из систем с низким статусом безопасности, на какой-то из пиратских баз крепления для капсулы выбросили к чертям, а капитанский мостик оборудовали мощными компьютерами и вычислительными механизмами, которым можно было отдавать команды при помощи клавиатур, штурвалов или голосовых распоряжений. Само собой, техника, настроенная на один тип ввода команд, регулярно давала сбои при использовании другого типа ввода.
Джейк как-то спросил у капитана, откуда у нее взялся такой корабль. «Канюки» использовались как специализированные разведывательные корабли для исследования глубокого космоса, и данная модель была явно не по карману главе небольшой пиратской команды. Катрин тогда неопределенно хмыкнула и, пробормотав что-то о благотворительных пожертвованиях капсулиров, сменила тему разговора. Уже позже, в одном из баров на станции снабжения Защитного Объединения Федерации на орбите Орволле-7, за стаканчиком крепкого матарского пива, Синди рассказала ему эту занятную историю. Как оказалось, капитан Прайд в свое время входила в команду другого искателя острых ощущений, и, как-то курсируя по системам с низким статусом безопасности, они сумели незаметно подкрасться к какому-то ротозею-капсулиру. Тот заметил опасность только тогда, когда его варп-двигатель не смог зафиксировать координаты ни одного объекта, к которому можно было бы уйти в гиперпрыжок. Незадачливому капсулиру предложили либо сгореть вместе со своим кораблем, либо спасать свое чертово «яйцо» и катапультироваться из «Канюка» самостоятельно. В итоге, пиратская команда заполучила в свои руки новую модель корабля, а капсулир в экстренном порядке бежал на сферообразной гидростатической капсуле. Так как капитан был крепко обязан Катрин за то, что она вытащила его из какой-то жуткой передряги, они сошлись на том, что «Канюк» оставляет себе Прайд (теперь уже капитан Прайд) и услуга считается оплаченной. И теперь, видимо, предстояло исправлять очередную поломку в этом чуде техники, переоборудованном где-то на задворках вселенной.
Синди допрыгала до него и с деланным недовольством двинула своим небольшим кулачком Джейку в плечо:
- Мог бы и отозваться, когда я тебя зову! Пойдем, у капитана Прайд есть для тебя кое-какая работа, а по интеркому до тебя было не достучаться.
Джейк поморщился, как от зубной боли:
- Я оставил этот говорильник в каюте, чтобы хотя бы в свободное время меня не отвлекали на мелкие неисправности. Ты обратила внимание на то, что сказал «в свободное время»? Сейчас, судя по корабельному хронометру, как раз оно.
Синтия не обратила внимания на недовольный тон механика:
- Катрин говорит, что ситуация нестандартная, поэтому ты срочно нужен на мостике. И, может быть, не только на мостике. Но она тебе сама все объяснит. Могу лишь сказать, что ситуация действительно интересная.
Джейк отвернулся от иллюминатора и направился мимо Синди, к шлюзу лифта. Свет упал на левую сторону его лица, и взгляд помощницы капитана невольно зацепился за жуткий шрам, проходящий по щеке молодого человека чуть ниже скулы. Торстон никогда не рассказывал о том, откуда у него появилась эта страшная отметка, однако Динарез подозревала, что это как-то связано с некой трагедией, постигшей семью Джейка несколько лет назад. А на все вопросы, касающиеся той трагедии, он выдавал короткие реплики, дающие собеседнику понять, что продолжать данный разговор Джейк не собирается.
Синди пропустила Торстона перед собой и попрыгала вслед за ним к лифтам.[indent=1]* * *[/indent]Капитан корабля «Змеелов», Катрин Прайд, сидела в кресле главного пилота и задумчиво смотрела на экраны перед собой. И, хотя взгляд был прикован к информации, пробегавшей по поверхности мониторов, мыслями она находилась за сотни световых лет от мостика разведывательного фрегата. Да, среди посетителей баров и других увеселительных заведений на станциях систем с низким статусом безопасности нередко ходили слухи о тайных богатствах, скрытых в глубинах неизведанного космоса. Говорили всякое – и о тайных базах крупнейших пиратских объединений, и об огромных лабораторных комплексах, в которых производство наркотиков самых разных сортов поставлено на громадный поток. Наркотики слабо интересовали Катрин, а приближаться к укреплениям того же Картеля Ангелов, не обзаведшись хорошей поддержкой или орудиями большого калибра, у капитана «Змеелова» не было никакого желания. Для капсулира, само собой, это было бы плевым делом, но Катрин Прайд понимала, что жизнь у нее, в отличие от этих чертовых полулюдей, всего одна, и не спешила расставаться с ней. Конечно, где-то в глубине души теплилась надежда стать одной из этих самых чертовых полулюдей, но Прайд никогда никому в этом не признавалась.
Сейчас же она сидела за пультами управления кораблем и размышляла о том, какие из историй, услышанных ей, были вымыслом, а какие несли в себе хоть какую-то долю правды. Из показаний приборов получалось, что некоторые очевидные небылицы могут иметь под собой вполне реальные и серьезные обоснования, хотя верилось в это с трудом.
Вздохнув, Катрин оторвалась от размышлений (придя к выводу, что одними размышлениями ничего не выяснить), провела рукой по своим русым волосам, так же достаточно коротко остриженным по негласной моде космических искателей богатств и славы, и повернулась к человеку, расположившемуся в соседнем кресле. Хотя, со стопроцентной точностью назвать Акселя Зикка человеком смог бы не каждый. Акс был просто помешан на всяких электронных устройствах, а уж от современных методик протезирования был просто без ума. Наверное, именно поэтому вместо левого глаза у него сиял окуляр глазного имплантата, а правая рука, от самого плеча, являлась просто таки шедевром на стыке кибернетических и биологических новшеств. По крайней мере, Аксель пытался убедить в этом всех окружающих. И ему было очень сложно отказать в доверии – здоровенный, под два метра, детина с рукой из сверхпрочных сплавов и пронзительным взглядом одного родного и одного искусственного глаз. Колорита добавляла блестящая голова – Аксель старательно выбривал макушку чуть ли не каждый день.
А еще Зикк был просто богом любой электронной системы, любого устройства, сколь бы сложным оно ни было. Катрин не переставала удивляться тому, что человек с талантом Акселя предпочел полулегальное существование вместо того, чтобы пойти в какую-нибудь серьезную корпорацию, КреоДрон или, к примеру, в отделение безопасности Лаи-даи, и сделать там блестящую карьеру инженера или изобретателя. И, более того, он даже получал удовольствие от такой жизни. Как он однажды сказал, ему нравятся испытания, которые подкидывает жизнь, и еще больше ему нравится их преодолевать. Катрин с некоторым скептицизмом относилась к такому мировоззрению своего специалиста по электронике, однако, как практичный капитан корабля, держала свое мнение при себе.
- Ну, так что ты думаешь по этому поводу, Акс? – поинтересовалась Прайд у здоровяка.
Аксель барабанил пальцами по подлокотникам кресла, задумчиво глядя в точку, расположенную где-то за пределами корпуса «Змеелова». Он всегда отличался молчаливостью, но, не смотря на его габариты и немногословность, Акс, порой находил оригинальные решения, казалось бы, неразрешимых задач. Он сидел левым боком к Катрин и она не могла различить никаких эмоций на той половине лица, в которую был вживлен оптический имплантат. Наконец, хмыкнув, он произнес:
- Капитан. В принципе, можно еще увеличить силу сигнала зондов, но придется пожертвовать некоторыми системами корабля. – Заметив, как взлетела левая бровь Катрин, он поднял руки ладонями к ней. – Нет-нет, ничего не придется выбрасывать или переоборудовать. Но нужно будет перебрать усилитель сканирующей установки и, скорее всего, потребуется обесточить некоторые модули, чтобы дать больше энергии на приемник сигнала.
С шипением в сторону отъехал люк, ведущий на мостик корабля. Первым в помещение вошел Джейк. Двигался он как-то неторопливо и, одновременно с этим, быстро, почти грациозно справляясь с гравитацией, близкой к невесомости. Синди, появившаяся в каюте следом, вызывала противоположные ощущения – миниатюрная девушка едва поспевала за Торстоном и, чтобы не отставать, ей приходилось делать огромные скачки, словно какому-то странному зверьку, перепрыгивающему с кочки на кочку. Сравнение вызвало улыбку у Катрин и она отвернулась к мониторам, чтобы не выдать своей веселости – кто знает, не примет ли Торстон этот смешок на свой счет. Он парень неплохой, но, все же, со своими тараканами в голове, и капитан далеко не всегда могла угадать, как он поведет себя в той или иной ситуации.
- Джейк, - Прайд удалось спрятать улыбку и она, повернувшись к только прибывшей второй половине экипажа корабля, заговорила деловым тоном, - нам нужно как-то увеличить мощность наших сканирующих зондов. Можешь придумать что-нибудь по своей специальности?
- Нашли что-то интересное? – Вопросом на вопрос ответил механик и направился к монитору, на который выводилась информация со сканирующей установки. Судя по данным, установка работала на пределе мощности, однако, зонды, сканирующие солнечную систему, никак не могли определиться с точным местоположением источника сигнала.
- Пока не знаем, - после короткой паузы, произнесла Катрин, - но у меня есть два варианта ответа. Первый – неисправность в электронике корабля. То есть, работа по твоей части.
Джейк неопределенно хмыкнул, не отрывая взгляд от экранов.
- Второй – мы нашли некий источник сигнала, который либо слишком слаб, либо хорошо замаскирован, и нужно помочь электронике и сканерам установить точное место этого источника. – Прайд растянула уголки губ в подобии улыбки. – И тут вновь нужны твои навыки.
- Я, конечно, не специалист в электронике, - задумчиво заговорил Джейк, - однако, кажется мне, что неисправности в электронике или поломка зондов должны выглядеть на экране несколько иначе, разве нет?
Он повернулся к Акселю. Тот кивнул. Затем, чуть помолчав, решил добавить к кивку несколько предложений:
- Если есть с бои в электронике – аномалии отплясывают по всему монитору из края в край. А тут – один весьма странный сигнал, который мы никак не можем поймать. Я ставлю на то, что нужно перебрасывать резервы на сканер и зонды и пытаться поймать координаты того, что посылает этот сигнал.
Торстон ненадолго задумался, глядя сквозь экран. Мысленно он уже представлял себе схему переключения силовых контуров и конденсатора фрегата для выполнения задуманного, однако, кое-какие сомнения относительно реальности воплощения идеи в жизнь оставались. Он огляделся и заметил, что Катрин, Синтия и Аксель пристально смотрят на него.
- Хорошо, хорошо, я попробую! – вскинул Джейк руки, будто сдается. – Но я не могу обещать, что все пройдет гладко.
Катрин слегка улыбнулась, почувствовал облегчение – в один момент ей показалось, будто Торстон скажет что это невозможно – и хлопнула его по плечу:
- Ну, так приступай, черт бы тебя подрал! И давай не затягивай с этим, мне просто не терпится узнать, что же за мы нашли.[indent=1]* * *[/indent]На подготовку и перенастройку оборудования у команды ушло намного меньше времени, чем можно было бы ожидать. Джейк, не первый месяц копающийся во внутренностях «Змеелова», уже почти интуитивно находил нужные узлы и секции в энергетических контурах разведывательного фрегата. Получив разрешение от капитана, он обесточил все вспомогательные системы корабля, оставив в активном режиме только системы жизнеобеспечения, маскировки и, само собой, пусковую установку разведывательных зондов. После отключения генератора искусственной гравитации даже то слабое притяжение к полу, которое последние несколько часов действовало на команду и предметы, расположенные внутри корабля, пропало полностью. Если бы не специальные крепления, весь рабочий инструмент Торстона просто уплыл бы в разные углы энергоблока корабля.
Аксель тем временем тоже не сидел, сложа руки. Так как на капитанском мостике перебоев с электричеством не было, он занялся калибровкой зондов и перенастройкой пусковой установки. Благодаря его хитрым манипуляциям, неизвестный сигнал на экране бортового сканера превратился из расплывчатого пятна в овал с достаточно четкими контурами.
- Прекрасная работа, Акс. - Похвалила его Катрин и, перебирая руками по поручням, расположенным вдоль стены отсека, переместилась ко входу в инженерный отсек. - Джейк, что там у тебя?
- Заканчиваю! - крикнул он в ответ и подключил кабель, передающий питание на системы вспомогательной фильтрации воды и воздуха корабля, к распределительному щитку, отвечающему за обеспечение электричеством основного энергетического контура корабля. У какого-нибудь другого инженера, скорее всего, ничего из данной затеи не выгорело бы, однако Джейк припрятал туза в рукаве. Между основным контуром и дополнительными источниками энергии он установил коробочку небольших размеров, в которую и подключал все кабели. Принцип работы устройства Торстон не совсем понимал, однако, знал, что именно должно сделать это хитрое устройство - обеспечить не резкий всплеск поступающей на контур энергии, а сделать увеличение мощности быстрым, но достаточно плавным. Это, в теории, могло сохранить особо чувствительные к перепадам напряжения цепи корабля от вывода из строя и, таким образом, не сжечь к чертям собачьим пусковую установку и разведывательные системы корабля, а позволить на короткое время функционировать им в режиме перегрузки. Устройство, скорее всего, сгорит после этого, но ни Джейка, ни остальную команду это особо не волновало.
Торстон захлопнул крышку распределительного щитка и знаком показал Катрин, что все готово к запуску. В ответ она показала ему сжатый кулак с оттопыренным вверх большим пальцем и, аккуратно оттолкнувшись от стены, проплыла точно к своему креслу за пультом управления.
Аксель Зикк, не дожидаясь вопроса капитана, кивнул, показывая, что его часть работы также завершена и поудобнее, насколько позволяла полная невесомость, расположился в другом кресле. Часть лица с имплантатом ничего не выражала, однако живой глаз сверкал неподдельной заинтересованностью.
Дождавшись, пока все займут свои места за пультом управления, Катрин отрывисто произнесла:
- Начинаем. - И отдала компьютеру команду на повторное сканирование неизвестного источника сигнала. Освещение в каюте внезапно померкло, оставили команду в практически полной темного, которую рассеивали лишь несколько светящихся экранов.
- Джейк! - Раздался крик Катрин Прайд. - Что ты устроил?! Если, из-за твоих штук мой корабль превратится в бесполезный кусок металлолома, я тебе...
- Капитан, - перебил ее необычайно чистый и громкий голос Динарез, до этого момента сидевшей настолько тихо, что о ее существовании почти забыли, - у нас есть точные координаты неизвестного источника сигнала.
- Ага, - добавил голос Зикка, - и больше нет половины разведывательных зондов. Начинка некоторых из них просто выгорела от электромагнитного всплеска, который мы устроили. Остальные тоже едва ли будут способны передавать данные без основательного ремонта.
Последнее высказывание капитан пропустила мимо ушей. Плевать на зонды, их можно купить по дюжине за бесценок в ближайших обитаемых системах. Взгляд Катрин был прикован к дисплею бортового сканера корабля. Источник сигнала находился намного ближе, чем предполагала Прайд - всего в каких-то трех астрономических единицах от места, в котором болтался замаскированный "Змеелов".
- Синди, проверь, может ли наш варп-двигатель принять новые координаты для совершения прыжка?
- Так точно, капитан.
- Тогда отправляемся туда, пока кто-нибудь нас не опередил и не увел добычу у нас из-под носа.[indent=1]* * *[/indent]Подготовка к гиперпрыжку заняла около получаса. Вернувший в инженерный отсек и открыв крышку распределительного щитка, Джейк обнаружил, что из строя вышли не только разведзонды. Хитрое устройство, подключенное к основному энергоконтуру корабля пару десятков минут назад, оплавилось и, судя по всему, приказало долго жить. Торстону пришлось воспользоваться толстыми перчатками с защитой от высоких температур, чтобы отсоединить коробочку от проводов. Он боялся, что выйдут из строя еще какие-нибудь важные цепи фрегата, но тут все обошлось.
Катрин хотела немедленно отправиться к источнику таинственного сигнала, но Джейк настоял на том, что перво-наперво необходимо восстановить работоспособность всех узлов и отсеков корабля. Хотя бы для того, чтобы, в случае опасности, можно было ретироваться и скрыться от преследователей. Он не питал особых надеж по поводу итога возможной стычки с другими искателями скрытых богатств вселенной - фрегаты модели "Канюк" обладали весьма низкой огневой мощью и практически нулевыми защитными системами. А если добавить к этому, что "Змеелов" был не полноценным кораблем, а переоборудованным для управления простыми пилотами судном, то исход возможного боевого столкновения был более чем очевиден. Поэтому ему пришлось проявить совсем чуть-чуть настойчивости, и благоразумие Прайд возобладало над жаждой наживы.
- Как думаешь, что там может быть? - в проеме, ведущем в инженерный отсек, появилась голова Синди. Она забавно морщила симпатичное личико, изображая напряженную работу мысли. - Может, артефакты какой-нибудь древней цивилизации? Например, утерянный крейсер Талокан? Или, быть может, заброшенная лаборатория Йан Юнг?
- А может быть, одна из тех неопознанных червоточин, о которых мы слышали, когда сбывали груз на Ракапас-5? Из которых выползают жуткие Скитальцы и собирают тела пилотов для своих не менее жутких экспериментов? - с мрачной веселостью ответил Джейк, фиксируя кабель, питающий грузовые и пассажирские лифты корабля. Слухам о странной расе, показавшей свои смертоносные когти из неизведанных солнечных систем, он не очень доверял, и тем не менее, как и к остальным подобным историям, относился с опасением. - Говорят, они с одного залпа своих орудий могут распылить на атомы линкоры и рейдеры, а из трупов капсулиров создают новых представителей своей расы. Хочешь стать всемогущим Скитальцем, а, Синди?
Джейк скорчил как можно более жуткую гримасу и подпустил в голос могильные нотки. Синтия попыталась сделать обиженное лицо, но, не сдержавшись, рассмеялась и, ляпнув что-то об идиотских мыслях, исчезла в соседнем коридоре. Джейк улыбнулся и продолжил свою работу.
Спустя долгие, как показалось Катрин, двадцать минут команда и корабль были готовы к вылету.
- И запомните главное, - напоследок напутствовала Прайд своих подчиненных, - находим что-нибудь ценное, хватаем и тут же на корабль. Ничего лишнего с собой не таскать. Если придется быстро рвать когти, я хочу, чтобы вы смогли быстро вернуться на борт и, при этом, уйти не с пустым трюмом.
Все согласно кивнули, хотя слышали это при каждой вылазке. Убедившись, что экипаж занял свои места, капитан отдала команду бортовому компьютеру и "Змеелов" провалился в черноту гиперпрыжка.[indent=1]* * *[/indent]Первое, что случилось при выходе из прыжка - отключились системы маскировки корабля. Катрин выругалась сквозь зубы и попыталась повторно активировать стелс-режим, однако, безуспешно - источник сигнала располагался в облаке мелких астероидов и обломков, и помехи от обилия объектов, находящихся слишком близко к "Змеелову", создавали естественные помехи в работе маскировочного поля. Все могло оказаться и гораздо хуже - корабль мог вывалиться из гиперпространства прямиком на один из крупных кусков породы велдсапра, астероида с самой дешевой рудосодержащей породой, и взорваться.
Небольшие осколки руды полетели в разные стороны при соприкосновении с защитным полем корабля. Джейк удовлетворенно отметил про себя, что время, ушедшее на восстановление работы всех систем "Канюка", было потрачено не зря. Фрегат медленно дрейфовал среди космической пыли, держа курс прямо на источник сигнала.
Взгляд капитана Прайд, как и всех остальных членов команды, был намертво прикован к мониторам.
- Что же это такое? - почти благоговейно прошептала Синди, заворожено глядя на главный экран. На него транслировалось изображение с внешних камер корабля. И там было от чего прийти в трепет. Обломки огромного космического корабля неизвестной конструкции дрейфовали в открытом космосе, окруженные облаком мелких частей и внутренних конструкций. Бортовые системы "Змеелова" не смогли определить ни расу, которой принадлежал покореженный остов, ни, тем более, модель судна. Единственное, что можно было сказать точно, исходя из габаритов - судно принадлежало к классу крейсеров. Самый большой уцелевший фрагмент в несколько раз превосходил размерами разведывательный фрегат.
- Мне как-то доводилось видеть подобное. - Неожиданно нарушил молчание Аксель. Обычно немногословный, он редко утруждал себя выражением мыслей вслух. - На одной из архивных записей корпорации Ишукон. Когда представители расы Джов передали людям секрет гидростатической капсулы. На одном из кадров мельком был виден корабль джовиан и, судя по всему, это такая же модель, на которой эти странные существа посетили обитаемые миры Нового Эдена. Может быть, это даже тот самый корабль.
- Но что он делает здесь, на задворках Империи? - Джейк задал вопрос, который интересовал всю команду.
- Может, это тот же корабль, - задумчиво произнесла Катрин, рассматривая изображение на экране, - не нашел дорогу домой и потерпел крушение. А может, другой, летел куда-то со своей миссией. Впрочем, какая нам разница? Давайте пришвартуемся и попробуем найти что-нибудь ценное. Судя по всему, он болтается здесь уже не один год, и мы - первые, кто его обнаружил.
С молчаливого согласия команды, капитан направила "Змеелова" самому крупному уцелевшему отсеку погибшего крейсера.
- Я останусь на борту и буду следить за тем, чтобы системы корабля были в режиме готовности уйти в гиперпрыжок. - Инструктировала Прайд своих подчиненных. - Вы трое отправляетесь на поиски. Постоянно поддерживаем радиосвязь. В случае непредвиденных ситуаций - сразу же возвращаетесь на "Змеелов" до дальнейших указаний.
Готовившиеся к рейду по руинами "Фантома" (именно к этой модели, по словам Акса, относился уничтоженный крейсер Джов) члены команды согласно кивали и облачались в легкие десантные скафандры. Где Катрин их раздобыла оставалось тайной даже для Синди, однако, эти комплекты брони и электронных схем идеально подходили для краткосрочных вылазок в безвоздушное пространство. Костюмы были легкие и удобные и, что немаловажно, были оборудованы системой регенерации кислорода. Человек быстрее умер бы от голода и обезвоживания в этом скафандре, чем от нехватки воздуха.
"Змеелов" зафиксировали страховочными фалами и Джейк, воспользовавшись персональным коммутатором, отдал команду на стыковку переходного отсека с тем местом на обломке "Фантома", на котором находился задраенный шлюз. Этот шлюз должен был вести во внутренние помещения уцелевшего отсека. Переходной отсек, внешне и внутренне больше напоминавший трубу с толстыми стенками, медленно начал выдвигаться с нижней палубы фрегата и, через пару минут, с гулким звуком, ударился в обшивку джовианского крейсера. Глазомер не подвел Торстона, и вход оказался точно по центру выходного отверстия переходного отсека. Отдав еще одну команду, Джейк принялся наблюдать, как миниатюрные наноботы герметизируют дыры, используя нанитовую пасту. Спустя еще несколько минут "Змеелов" напоминал младенца, прикованного пуповиной к уродливой туше матери - покореженному обломку "Фантома".
- Начинаем вход в объект. - Прокомментировал Аксель по общему каналу связи. Он вскрыл панель коммуникатора, расположенного рядом с входным люком, и задумчиво уставился на странного вида платы и трубки с какой-то жидкостью. Немного помолчав, он произнес, - Нет, тут даже моих навыков не хватит. Первый раз в жизни вижу подобную технологию.
- Вот и отлично. - Джейк аккуратно отодвинул товарища плечом в сторону и достал плазменную горелку. - Значит, будем резать.
Торстон направил струю раскаленной плазмы на дверь, молясь, чтобы полимеры джовиан оказались не какими-то сверхпрочными военным разработками. Поверхность не поддалась и Джейк разочарованно подался назад. Затем хлопнул себя по шлему скафандра, перевел горелку на максимальную мощность и вновь наклонился над шлюзом. Если что-то смогло уничтожить этот крейсер, думал он, значит его корпус не неуязвим. Через несколько секунд поверхность полимера засияла глубоким синим цветом и начала плавиться.
- Процесс пошел. - Передал инженер по общему каналу и повел пламенем вниз.
Процесс прорезания прохода во внутренние помещения крейсера занял что-то около получаса и ближе к завершению у Джейка даже слегка пересохло в горле. Торстон не был уверен, было ли причиной тому волнение или просто слишком сухой воздух внутри скафандра. Найдя губами пластиковую трубочку, выходящую из-под воротника, он слегка сжал ее губами и в рот полилась прохладная вода.
Соединив конец контура разреза с его началом, Джейк погасил горелку и отошел на шаг назад. Затем размахнулся и, что есть силы, пнул люк ногой. Сервомоторы, встроенные в костюм, жалобно взвыли, усиливая импульс, и перешли на визг, когда металлическая подошва ботинка врезалась в твердую поверхность. Вибрация отдачи прошлась болью по ноге до самого бедра и Джейк, застонав, опустился на одно колено. Дверь не шелохнулась
- Что там у тебя, Торстон? - раздался в наушниках голос капитана.
- Невозможно открыть проход внутрь. Я резал на максимальной мощности, однако, дверь стоит как влитая.
Невысокая фигурка подошла к нему:
- Капитан подозревала, что могут возникнуть трудности. - Донесся голос Динарез через интерком. - Так что, мальчики, отойдите на безопасное расстояние.
Она принялась доставать из набедренной сумки тонкий шнур и фиксировать его по всей длине разреза при помощи специального универсального клея. Клей застывал практически мгновенно и создавал возможность использования направленного взрыва - а в том, что шнур являлся взрывчаткой, Джейк не сомневался ни на миг. Закрепив детонатор и выставив таймер на десять секунд, Синтия попрыгала к Торстону и Зикку. Едва она успела укрыться за специальной перегородкой, как грянул взрыв. Огнем и дымом полыхнуло внутрь переходного отсека, а на месте запертого входа появилось отверстие, ведущее внутрь. Раздалось громкое шипение, которое стало тише, а затем и совсем пропало.
- Капитан, мы входим. - Отрапортовала довольная собой Динарез и первая пошла к отсеку крейсера.[indent=1]* * *[/indent]Сложнее всех пришлось Акселю Зикку - из-за своих габаритов, он едва не застрял в небольшом проходе, который проделали Джейк и Синди. Ругнувшись сквозь зубы, он вывернул свою искусственную конечность под неестественным углом и пролез внутрь уцелевшего отсека крейсера.
Судя по всему, аварийный генератор уцелел и продолжал функционировать - все помещения заливал приглушенный зеленоватый свет, источник которого так и не удалось установить. Странное шипение, услышанное при взрыве, имело, как оказалось, очень простое объяснение - вместе с аварийным генератором работали и системы жизнеобеспечения отсека. После полной герметизации всех входов и выходов, системы фильтрации продолжали регенерировать кислород, пригодный для дыхания. На это Джейк обратил внимание сразу же после того, как провел сканирование окружающей среды при помощи нарукавного компьютера. Воздух был немного разреженнее, чем тот, к которому привыкла команда, но дышать им было можно безо всяких проблем.
Торстон быстрым движением ухватился за шлем обеими руками и, прижав герметизирующие клапаны большими пальцами, потянул вверх.
- Джейк, что ты делаешь?! - глаза Синди за прозрачным колпаком шлема округлились от ужаса.
Джейк втянул воздух носом, задержал на пару секунд дыхание и выдохнул. Воздух пах свежестью. Нотки искусственных ароматов были едва уловимы и к ним можно было быстро привыкнуть. Возникало ощущение, что ты находишься высоко в горах, но не настолько высоко, чтобы после долгого похода возникала одышка.
- Все хорошо, Синди, тут можно дышать без скафандра. - Джейк ободряюще улыбнулся, от чего шрам на лице приобрел форму бледного полумесяца. Акс и Синди, помявшись в нерешительности, тоже сняли свои шлемы. Удивленно переглянулись.
- Капитан, здесь атмосфера пригодна для дыхания. Продолжаем осмотр. - Коротко отрапортовал Зикк и они пошли вперед.
Практически все ответвления от основного коридора оказались наглухо задраены и команда продвигалась вперед достаточно быстро. На четвертой развилке им наконец-то попался проход, не полностью запечатанный - между дверью и стеной заклинило какую-то трубу диаметром сантиметров двадцать. Джейк порылся в поясной сумке, затем повернулся к товарищам и победно помахал у них перед глазами портативным домкратом:
- Ну, что, господа, первая удача?
Аккуратно вставив домкрат между стеной и дверью, он подключил устройство к конденсатору скафандра и подал питание. Раздалось тихое жужжание и механизм, найдя опоры для обеих своих сторон, закрепился в горизонтальном положении. Джейк увеличил нагрузку на домкрат и дверь с оглушающим скрежетом начала медленно отъезжать в сторону. Где-то внутри переборки раздался треск, домкрат буквально взвыл от натуги и откуда-то с потолка брызнул сноп белых искр. Дверь, скорее всего, заклинило намертво. Вот только это уже не имело значения - сервоприводы сделали свое дело и щель с двадцати сантиметров увеличилась до полуметра. Этого было достаточно для того, чтобы все трое смогли пробраться в помещение.
- Капитан, мы получили доступ к одной из кают, приступаем к осмотру. - Отметилась Синтия.
- Давайте, найдите там что-нибудь интересное и бегом обратно. - Раздался голос Катрин на общей линии.
Первым в проход полез Зикк - извернувшись боком, он ловко проскочил в отверстие и исчез в зеленоватом полумраке. Спустя несколько мгновений Джейк и Синди услышали его вскрик полный изумления. Джейк, подозревая худшее, рванулся в щель и, зацепившись за трубу, перед этим заклинившую дверь, буквально вкатился в помещение. Следом за ним влетела Динарез и замерла в изумлении. Торстон поднял взгляд от пола и у него перехватило дыхание.
Они находились в большом помещении, одну из стен которого занимали экраны. Много экранов по периметру стены и один большой - в центре. Посреди комнаты стоял большой пульт управления и кресло с непонятными проводами, идущими от спинки и исчезающими в полу. На внутренней стороне кресла, точно посередине, от изголовья до поясницы, располагались разъемы, напоминающие короткие, но толстые иглы.
- Провалиться мне на этом месте, это же узел данных Джов! - Зикк находился едва ли не в экстазе. - Большей удачи нам нельзя было бы и пожелать!
По интеркому раздался нетерпеливый голос капитана:
- Что у вас там? Докладывайте!
- Катрин, мы тут нашли мозговой центр корабля. - Начал было Аксель, но запнулся. Затем продолжил чуть смущенным тоном. - Ну, я так считаю. В тех же архивных файлах Ишукон было поверхностное описание внутренних помещений корабля, и... В общем, не спрашивай, как я получил доступ к этой информации, но описание подходит идеально. И если найти хранилище данных, то сможем купаться в роскоши просто до самого конца наших дней!
- Ну так ищи и давайте быстро на корабль. - Раздался голос Прайд и связь прервалась.
Зикк в задумчивости почесал здоровую половину своего лица механической рукой:
- Где-то в этой панели расположен блок хранения данных. Я сомневаюсь, что мы сможем прямо сейчас что-то скопировать с него, но если просто извлечь его оттуда и отнести на "Змеелов", я смогу заняться расшифровкой информации. И я готов поставить свою механическую руку на то, что полученная информация принесет нам миллиарды.
Пока Акс и Синди осматривали приборную панель, Джейк оглядывался по сторонам. Его внимание привлекла еще одна дверь, чуть меньше той, через которую они вошли сюда. И она была без панели коммуникатора. Вместо панели рядом с дверью находилось изображение раскрытой человеческой ладони. Или джовианской, если у них тоже было пять пальцев на руке. Торстон обернулся - его товарищи занимались тем, что пытались снять крышку с пульта управления. Он, ни слова не произнося, медленно подошел к двери.
Контур рисунка мягко пульсировал голубоватым цветом и завораживал. Плавно, как во сне, Джейк поднял свою ладонь и приложил к изображению. Мягкие белые огоньки пробежали сверху вниз под его рукой, а затем мягкий женский голос в его голове произнес: "Биологическая особь не опознана. В доступе отказано."
Джейк резко обернулся, уже понимая, что это не Синди подкралась к нему сзади и решила пошутить. Нет, они с Зикком уже отложили верхнюю панель пульта и осторожно копались в его электронных внутренностях. Джейк опять повернулся и, как загипнотизированный, уставился на рисунок. Неожиданно, повинуясь какому-то наитию со стороны, он стянул с правой руки перчатку скафандра и поднес ладонь к изображению. Какие-то секунды помедлил, ожидая то ли удара током, то ли полной дезинтеграции тела и сознания, а потом решительно прижал ладонь к сканеру.
Вновь по изображению пробежала белая полоса, от кончиков пальцев к предплечью. А затем все тот же мягкий женский голос сообщил: "Биологическая особь опознана. Доступ разрешен." Дверная панель бесшумно отъехала в сторону, открыв взгляду небольшую комнату, погруженную в голубоватый полумрак. Джейк вновь обернулся, убедился, что Динарез и Зикк ничего не заметили, и вошел внутрь.[indent=1]* * *[/indent]Размерами помещение было поменьше предыдущего и обставлено было совершенно иначе. Вдоль дальней стены тянулись конусообразные ячейки из прочного стекла, заполненные темной жидкостью. Каждая была укреплена каркасом из того же полимера, из которого были изготовлены шлюзовые двери, а так же была оборудована панелями управления и небольшими экранами. Экраны мерцали мягким голубым цветом, а разобрать, что находилось внутри ячеек, не представлялось возможным.
В центре комнаты стояло кресло. Безо всяких проводов и штекеров на внутренней стороне, на одном креплении, прочно зафиксированном на полу. Джейк решил, что это нужно для того, чтобы наблюдать за экспериментами, которые проходят в (пробирках) ячейках. Нет, все-таки в пробирках, решил Торстон для себя. Что тут могли исследовать джовиане, оставалось загадкой, но в назначении помещения Джейк уже не сомневался.
Внезапно он почувствовал слабость во всем теле. Вероятно, сказывалась разреженность воздуха в помещениях. Ноги стали ватными. Он еле добрел до кресла и плюхнулся в него, расслабленно вытянув ноги
С тихими щелчками из подлокотников кресла выехали полукруглы наручники и захлопнулись на руках, прочно зафиксировав тело в сидячем положении. Джейк попытался вырваться, пошевелил ногами, но они так же оказались прикованными к полу. Торстон задергался в кресле, стараясь ослабить хватку механизмов, однако добился лишь того, что из боковой части кресла выехал эластичный ремень и сжал его грудь, выдавив весь воздух, что оставался в легких. Не было возможности даже крикнуть, чтобы позвать Акселя или Синтию на помощь.
В панике Джейк повернул голову в сторону и краем глаза успел заметить, как из пола поднялся какой-то механизм, напоминающий механическую руку. Только вместо кисти рука заканчивалась толстой короткой иглой, наподобие тех, что он видел в кресле в предыдущей комнате. Торстон успел заметить, как рука двинулась к его затылку, а затем голову пронзила нечеловеческая боль. Он забился в конвульсиях, не в силах ослабить хватку. Неожиданно боль прошла и у себя в голове Джейк услышал все тот же мягкий женский голос, который произнес: "Процесс сканирования личности запущен. Пожалуйста, не шевелитесь." "Да даже если бы я мог - не получилось бы" - мелькнула мысль. А затем раскрылся еще один люк в полу, теперь спереди от сиденья.
Оттуда появилось еще одно устройство, похожее на руку, но на этот раз оканчивающееся не разъемом, а небольшой эластичной трубкой. Трубка устремилась к лицу Джейка и воткнулась точно в рот, а затем проскользнула в пищевод. Он почувствовал, как что-то, напоминающее очень крупную стальную пилюлю, прокатилось по кишечнику до желудка. "Сканирование биологических тканей запущено." - услужливо сообщил все тот же голос. Трубка исчезла и механизм скрылся в полу.
"Процесс сканирования завершен. Подготовка предубликата запущена." - прошептали у Джейка в голове. В тот же миг одна из пробирок мягко осветилась изнутри и Торстон смог рассмотреть, что же в ней находилось.
Человеческое тело. Без каких-либо половых признаков, без волос, без одежды. Схематичный человек, без каких-либо законченных черт. Как фигурка из пластилина, которой ребенок еще не придал окончательную форму. Фигура в пробирке шевельнулась и на миг открыла глаза, а затем жидкость в ячейке потемнела и стала непрозрачной.
Внезапно Джейк почувствовал, что больше ничего не сковывает. Он вдохнул полной грудью, дернулся и вывалился из кресла. Протянул руку к затылку, нащупал шнур, идущий к голове и выдернул его. Боль в мозгу вспыхнула и угасла. Джейк сунул два пальца в рот, пытаясь вызвать рвоту, чтобы избавиться от устройства, которое еще оставалось у него в желудке, однако ничего не вышло. Набрав полные легкие воздуха, он закричал.[indent=1]* * *[/indent]Зикк обнаружил несколько модулей, которые вполне могли бы оказаться хранилищами данных крейсера Джов и они с Синди как раз приступали от отключению последнего из них, когда раздался сдавленный крик.
- Джейк! - Взвизгнула Динарез и бросилась на звук, позабыв о секретах таинственных цивилизаций. Она увидела открытый в соседние помещение проход и вбежала туда настолько быстро, насколько позволяла низкая гравитация. Джейк лежал на полу у какого-то кресла, засунув два пальца в рот и безуспешно пытался избавиться от содержимого желудка. Участок шеи чуть ниже черепа, хотя и не сильно, но кровоточил. Как будто он порезался или ударился обо что-то. Следом за помощницей капитана в помещение вбежал Зикк и застыл с разинутыми от изумления глазом и ртом.
- Джейк, что случилось? Говори со мной!
- Я... - Джейк закашлялся. - Я не знаю, но отсюда надо уходить. Тут есть что-то, и оно работает автономно. Какая-то программа или протокол безопасности, я не знаю. Давайте сваливать.
- Да без проблем, только заберем последний блок памяти и уходим. - Отозвался Акс.
- Немедленно! - Чуть не взвыл Джейк. - У меня в желудке какой-то зонд или капсула и я не знаю, что она может сделать!
- Давайте так: ты с Динарез идешь к выходу, а я забираю то, что нам надо и догоняю вас. - Предложил Аксель. - А потом мы сваливаем отсюда на всех парах.
Джейк неохотно кивнул и оперся о плечо невысокой Синди. Зикк вернулся в центр хранения данных и нырнул обратно в пульт управления. Следом за ним вышли из лаборатории Джейк и Синтия и медленно направились к выходу. Акс решил, что времени на аккуратное отключение последнего блока слишком мало. Он достал из сумки с инструментами остро отточенные кусачки и протянул руку, чтобы перерезать крепления, фиксировавшие небольшую прямоугольную коробочку на боковой стенке внутри пульта. Нажал на рукоятки и освещение внезапно окрасилось из мягкого зеленого в пронзительный красный цвет. Не обращая внимания на пульсирующие вокруг волны красноты, он схватил устройство, чтобы положить его в сумку и обернувшись, увидел, как Джейк выгнулся дугой, а затем безвольно завалился на пол.[indent=1]* * *[/indent]Обессиленный Джейк, не без помощи Синди, уже почти добрался до выхода из центра хранения данных, когда вкрадчивый голос в его голове заговорил вновь. "Угроза безопасности. Нарушение целостности логических связей корабля. Нарушение нейроимпульсных связей." Он в ужасе повернулся к Зикку, как раз выныривающему из раскуроченной панели управления, и в его сознании раздались еще два слова. "Активация предубликата." Это были последние слова, которые он слышал, потому что в следующий миг капсула у него в желудке лопнула, выпуская в организм концентрированный яд и разрывая внутренние органы. Пронзительная боль выгнула тело, а затем пришла благословенная тьма.[indent=1]* * *[/indent]- Джейк! Джейк!!! - Синди трясла бездыханное тело механика, но остекленевший взгляд был до ужаса красноречив. И говорил он только о том, что его обладателя больше здесь нет. Синди зарыдала.
Зикк стоял, потрясенный увиденным и не знал, что делать. Вокруг пульсировал красный свет, к которому прибавились ритмичные пронзительные звонки.
- Аксель, что у вас произошло? - голос Катрин едва прорезался из-за шума помех. - Обломок этого чертова крейсера дрожит так, что "Змеелова" сейчас выбросил в соседнюю солнечную систему без всяких прыжковых врат!
- Джейк мертв. - Просто ответил специалист по электронике. Затем добавил отстраненным голосом. - Мы достали базы данных Джов, но тут все моргает красным и завывает.
- Ну так берите руки в ноги и бегом на корабль! Если эти обломки взорвутся - от нас даже космической пыли не останется!
В диалог вклинилась Синди:
- Но Джей умер!
- Если вы еще хоть несколько минут будете там оставаться, то, не сомневайся, мы все к нему присоединимся! Даю вам шестьдесят секунд, а потом я улетаю без вас. Конец связи.
Зикк понял, что действовать надо решительно. Для скорби будет время, но потом. Он подхватил в одну руку сумку с секретами Джов, в другую - Синди и бросился к выходу. Первую дверь они буквально пролетели, и когда добрались до внешнего шлюза, у них было еще около тридцати секунд в запасе. Они принялись торопливо надевать шлемы. Аксель одним движением вогнал герметизационные крепления в пазы и большими пальцами зафиксировал их. Почувствовал на лице дуновение регенерированного воздуха и сделал вдох. Затем обернулся к Синди и вдох застрял у него в легких.
Синди заклинила шлем перчаткой, торопясь его одеть, и теперь не могла отцепить руку от пазов крепления. Паника в ее глазах на миг парализовала Акса, а затем он решительно шагнул к ней, сорвал шлем с креплений, грубо выдернул застрявшую перчатку и резким движение захлопнул купол скафандра на помощнице капитана. Затем затолкал ее в прорезь, следом отправил сумку и полез сам. Помня о том, как едва не застрял, пробираясь внутрь обломков "Фантома", заранее вывернул свой протез и без труда скользнул в стыковочный отсек. Кулаком ударил по кнопке, расположенной на стене - "Отстыковка" - и опрометью бросился ко входу на нижние палубы "Змеелова".
Катрин Прайд бесновалась на капитанском мостике. Мало того, что она потеряла хорошего члена команды и отличного специалиста-механика, так этот чертов обломок джовианского космостроя, перед тем, как самоуничтожиться, активировал генератор помех варп-двигателя. Она пыталась зафиксировать любые координаты, чтобы уйти в гиперпрыжок, однако вместо этого бортовые системы выдавали полную чушь. Катрин взяла курс на ближайшую планету, однако понимала, что в обычном пространстве у них нет никаких шансов на спасение.
В помещение ввалились Аксель и Синтия. По диким глазам капитана они поняли, что проблемы еще далеко не закончились.
- Мы не можем уйти в прыжок, "Фантом" поставил генератор помех, и мы, скорее всего, не успеем улететь на безопасное расстояние до взрыва.
- Ты пробовала подать больше мощности на двигатели? - спросил Зикк.
- Всю, энергию, которую только смогла перебросить через пульт. Без механика нам не уйти, а он, судя по вашим словам, погиб.
В каюте повисла гробовая тишина. Неожиданно, Синди всхлипнула и произнесла:
- Дж.. Джейк мне как-то показывал, как можно увеличить скорость корабля. Я еще... Еще спросила у него, для чего это мне нужно? А он сказал - а вдруг пригодится. Я... Я могу попробовать.
- Ну так пробуй быстрее! - заорала Прайд.
Синди спустилась в инженерный отсек, открыла распределительный щиток и долгие пятнадцать секунд всматривалась в переплетение проводов и кабелей. Затем, словно очнувшись ото сна, резко поменяла несколько из них местами, а два вообще выдернула и оставила висеть просто так.
- Жми! - Закричала Динарез. И Катрин нажала.
Корабль дернулся, набирая скорость, все быстрее удаляясь от готового вот-вот взорваться остова крейсера Джов. Генератор помех по прежнему функционировал. На экране, который показывал обломки корабля, стало заметно, как какие-то части отделяются от корпуса. Голубые молнии зазмеились по обшивке.
"Вот и все." -Подумал подумать Аксель Зикк, гений электроники и поклонник модификаций тела и зажмурил единственный глаз. А затем "Змеелов" рванулся и ушел в черноту гиперпрыжка, оставив после себя расцветающее миниатюрное солнце на месте остова "Фантома".[indent=1]* * *[/indent]Сознание возвращалось толчками. Попытки открыть глаза приводили только к тому, что пульсирующий темно-красный цвет сменялся розовым. Понимание своей личности приходило с трудом, а осознание местоположения не приходило совсем. Он попробовал пошевелить руками. Пальцы двигались, руки тоже. Но было ощущение странной невесомости. Словно он плавал в какой-то густой жиже, которая одновременно и поддерживала его, и сковывала движения. Попытка вдохнуть тоже дала странные ощущения. Кислород поступал в легкие, тело не испытывало проблем по этому поводу. Но ему казалось, что он вдыхает кисель. Для каждого сокращения легких приходилось прикладывать усилия.
"Предубликат активирован. Проверка систем жизнедеятельности."
Пальцы на руках и ногах начало покалывать. Затем ощущение перешло на руки и ноги. По всему телу побежали мурашки, а волосы на предплечьях и шее встали дыбом. Казалось, что через все тело пропустили слабый электрический разряд.
"Нейроимпульстные связи в норме. Физиологические процессы в норме. Проверка ретрансляции личности."
Перед закрытыми глазами начали мелькать картинки, изображения мест, лица людей, пейзажи. Все быстрее и быстрее. Маленькая девочка с черными волосами. Алексия. Мужчина с седеющей аккуратно постриженной бородой. Трой. Диана. Женщина с упрямой улыбкой. Звезды. Облака. Комната с окнами, из которых всегда видно небо. Путешествие. Катастрофа. Комический корабль. "Змеелов". Неопознанный сигнал. Стальная "пилюля" в желудке. Тело свело судорогой.
"Ретрансляция успешна. Добро пожаловать обратно, Джейк."
Вкрадчивый женский голос. Кто ты?
"Аура, искусственный интеллект, бортовой компьютер капсулиров."
Внезапно стены сосуда, в котором он находился, разверзлись и физиологическая жидкость, вместе с телом, хлынула на пол. Приземлиться удалось удачно, не ударившись ни чем о твердый пол. Он осмотрелся. Пустое помещение. Рядом еще несколько подобных емкостей, что внутри - не видно. В центре комнаты - кресло, с виду - удобное. Но что-то пугающее было в этом элементе интерьера. Какое-то совсем свежее, но неожиданно забыто чувство.
Он поднялся на кажущиеся ватными ноги и сделал несколько шагов по направлению к выходу из комнаты. Заглянул в дверной проем. Во вспышках красных огней виднелась разобранная панель (системы контроля процесса клонирования). Он замер. Откуда он мог это знать? Будто кто-то услужливо вложил это знание в его голову. Такое странное ощущение. А еще чувствовался холод.
Он провел рукой по своей голове. Влажные волосы, очень короткая стрижка. На затылке нащупал какие-то (для подключения к нейроинтерфейсу) разъемы. Провел рукой вниз, вдоль позвоночника, насколько мог дотянуться. Еще несколько таких же разъемов. Дотронулся до лица. С правой половиной все было в порядке. Под левой скулой едва ощущалась ниточка застарелого шрама.
"По итогам сканирования личности было принято решение о возможности оставить отметку на лице."
Внезапно он вспомнил. Вспомнил все, вплоть до последнего момента, когда капсула с ядом разорвалась в его желудке и отправила его личность в новое тело. Кто я?
"Джейк Торстон, капсулир."
Его начала бить крупная дрожь и, чтобы не упасть, пришлось опереться на стену. С этого ракурса он заметил тело, распростертое на полу. Его тело. Бывшее.
"Процесс самоуничтожения запущен, капсулир. Рекомендую вам проследовать в гидростатическую капсулу, иначе процесс дублирования личности будет невозможен."
Самоуничтожение. Ну, конечно. Как это можно было разу не понять. Но сперва...
Джейк опустился на колени рядом со своим старым телом и принялся стаскивать с него одежду. Занятие было одновременно гадким и завораживающим. Он снимал одежду с мертвого себя, чтобы не замерз живой он. Аура еще раз напомнила о необходимости разместиться в капсуле, и мысли побежали более стройно.
Новый Джейк Торстон направился в отсек клонирования и откинул крышку коммуникатора, скрытую в подлокотнике кресла. Приложил палец к единственной кнопке и в дальней стене открылся проход. Проход вел в маленькое помещение, в котором на магнитных опорах висели раскрытые гидростатические капсулы, напоминающие своим видом сферы, заостренные с одной стороны. Забрался в первую попавшуюся и нажал клавишу герметизации.
В разъемы на затылке и спине вошли крепления кабелей, обеспечивающих нейроимпульсную связь с капсулой и любым кораблем, к которому она будет подключена. Капсула начала заполняться физиологической жидкостью. Джейк на миг напрягся, а затем с силой вдохнул ее, буквально втянул в легкие столько, сколько смог. Дыхание не прервалось. Джейк Торстон закрыл глаза и, не произнося ни звука и не шевелясь, отдал приказ на отстыковку и переход в гиперпространство.
Стать капсулиром оказалось не так уж и сложно. Достаточно было просто умереть. И теперь для того, кто возродился из пепла, любые цели становились достижимыми.

«Испытывали ли Вы когда-нибудь такое: столкнувшись с чем-то необъяснимым, неизученным и непознанным до конца, это захватывало Вас. Вы стремитесь изучить эту тайну, возможно, как-то объяснить, пусть не для всех, хотя бы только для себя, но узнавая новое, приоткрывая завесу, Вы только больше погружаетесь в нее и увязаете. В итоге, ответив на изначально возникшие вопросы, в Вашей голове рождаются сотни других», - подобные мысли всегда возникали в моей голове, когда я смотрел в звездное небо.
Вы сотни раз видели его, это темное покрывало усыпанное бриллиантами, воспетое в бессмертных произведениях гениев искусства. Все, конечно, смотрят по-разному на ночное небо: кто-то мимоходом, практически не замечая, кто-то - подолгу изучая в телескоп и считая звезды, а для кого-то этот крохотный, доступный для обозрения клочок Вселенной является символом романтики и чувственности. Что же касаемо моей персоны: как Вы уже поняли, Космос - моя страсть. Книги, художественные и научные, фильмы – все, связанное с Космосом, попадавшее в поле моего зрения, интересовало меня. Не хватало только одного: самому оказаться там, в бескрайнем просторе, наполненным далекими и таинственными звездами, узнать, что же там в миллиарде световых лет от нас.
Конечно, можно стать космонавтом (ха-ха, чудесная детская мечта, которую лишь единицы из нас претворяют в жизнь). На самом деле, более-менее реальная (материальная, обоснованная, объективная – можете выбрать термин на Ваш вкус), насколько это вообще возможно в ограниченных условиях доступа к изучаемому предмету, картина обозримой Вселенной складывалась в процессе изучения научных фильмов и литературы. Теории и гипотезы построения космоса, выверенные закономерности движения небесных тел, как вообще возникла Вселенная и к чему в конечном итоге придет – все это, безусловно, интересно и интригующе.
Еще более захватывающими являются фантастические произведения, так называемая космическая фантастика, где главные герои (и это вовсе не обязательно люди) «вляпываются» в необыкновенные приключения на просторах Вселенной, участвуют в межгалактических войнах, исследуют кусочки космоса, открывают новые миры, проходя сквозь Черные дыры и временнЫе туннели. И ты вместе с ними делаешь это. Их эмоции – твои эмоции, ты смотришь их глазами, их мысли – твои. Ты – это он, главный герой. Только одно маленькое, ничтожное «но» (точнее этих «но» два и они вместе усугубляют друг друга): во-первых, произведение всегда имеет конец, и, во-вторых, тебе не подвластно повлиять на ход развития сюжета. Ты лишь безвольный свидетель чьей-то необузданной фантазии, которой продиктовано и подчинено повествование.
А чего желает твое сердце? Свободы.… Это свободный, новый мир, пускай со своими правилами, но приключения, яркие, ни на что не похожие, безумные и непредсказуемые, пусть принадлежат тебе. Пусть это будут твои грандиозные победы и поучительные поражения. Хочется самому творить свою историю, прокладывать свой путь. А иначе, чувствуешь себя птицей, запертой в клетке: фантазия дарует крылья, но расправить их мешают оковы реальности.
Я хорошо помню тот вечер: в наушниках играл рок, по-моему, Disturbed, а я бесцельно ползал по просторам Всемирной Паутины, пил чай. Вспомнился недавний разговор с другом: «Он упоминал какую-то игру…как там ее…а, точно, «Ева»…». Найти, скачать – всего лишь пара нажатия клавиш. Так, E.V.E. online, запускаем…
….и оковы реальности были разрушены…. я полетел!

В медицинском блоке станции клонирования вспыхнул свет. Одна из панелей на стене отъехала в сторону, выпуская из недр капсулу с только что активированным клоном. Манипулятор, держащий капсулу, сложился под углом и установил ее плоским торцом на пол. Раздался звук насоса, откачивающий биогель, и сквозь полупрозрачное стекло стало возможно разглядеть обнаженное тело мужчины. Его лицо прикрывала дыхательная маска, от которой в потолок капсулы уходил толстый жгут маленьких трубочек и проводков. Когда жидкость была полностью откачена, створка капсулы с тихим шипением отворилась. Неподвижное тело сделало глубокий вдох. Шумно выдохнуло, вдохнуло еще раз, и наконец освоившиеся с воздухом легкие полноценно заработали. Мужчина открыл глаза. Зрачок, занимающий почти всю радужку, сократился, адаптируясь к освещению, после чего принял свой естественный размер.

Клайд Этернель остановил ролик и усмехнулся, глядя на занявший весь экран глаз — его собственный глаз. Конечно, активация в состоянии сна — это совсем не то же самое, что было раньше. Он вспоминал свое первое пробуждение в клонилке. Незабываемый первый раз. Вернее, не совсем первый — сначала перенос сознания происходит в лаборатории, и там все просто, заснул в одном теле, проснулся в другом. А следующий раз… первый раз, когда ты оказываешься в новом клоне чуть позже того момента, когда умираешь в своей капсуле пилота. И каждый раз ты чувствуешь, что умираешь по-настоящему, и несмотря на все знания о клонировании и о предстоящем воскрешении, никому из пилотов не удается избавиться от этого животного, всепоглощающего страха смерти. Этот страх глушит все остальные эмоции и мысли, и как бы ты ни был готов к этому, первые секунды в новом клоне ты продолжаешь умирать.

— Эгей! Авали, спорим, я первый облечу бакен?
— Спорим! Ты главное внимательно вперед гляди, на мою дюзу ориентируйся.
— Ты сначала от моей взгляд оторви, а твоим хвостовым оперением я на станции полюбуюсь.
— Окей, Клайд, кто-то будет сегодня ночевать под моей дверью.
— О, женщины! Так нечестно, и вообще, это мой кубрик.
— Хм!
— Все, все, все, склоняюсь перед сильнейшей! Что пожелает госпожа на ужин, рыбное меню или мясное? Вино какого года и с какой планеты федерации? Рекомендую с Галленте Прайм. В конце концов, мы сегодня сдали экзамен на пилотов, мы теперь настоящие капсулиры!
— Заткнись, Клайд! На шесть часов «мантикора», жми к станции!
— Я тебя прикрою! Уходи!

У двух шаттлов было преимущество в скорости, но только не перед торпедами, а неопытность пилотов закономерно предвещала знакомство с процессом переноса сознания из капсулы в клон на станции. Клайда ослепила и дезориентировала вспышка от попадания торпеды. Едва зрение восстановилось, он понял, что окружившие его мелкие хищные истребители просто решают между собой, кто разнесет его капсулу. В последние мгновения перед смертью пилоту показалось, что ему прямо в переносицу медленно, словно сквозь густой гель, летят пули бортовых турелей.
Почти сразу же он рухнул лицом на пол на станции клонирования. Нос и губы были разбиты в кровь, а едва слушавшиеся его руки в попытках опереться скользили по биогелю, с которым его выплеснуло из ванны, где активировался клон. Клайд все еще не осознавал, где он. Боль на лице воспринимал как ранение от пуль, и ошалевший мозг ожидал, что сейчас его настигнет смерь в безвоздушном пространстве. Вопящим от ужаса, беспомощно стучащим по склизкому полу руками и едва не умирающего снова от шока его обнаружил дежурный по станции. Клайд своим криком заглушал даже аварийную сирену, и служащему, когда тот перевернул бьющееся в конвульсиях тело на спину, пришлось дать ему несколько ощутимых оплеух.
Едва Клайд сумел успокоиться и понять, что произошло, первая мысль его была об Авали. Удалось ей уйти на капсуле или она здесь и совершила свой первый переход вместе с ним? Он проследил взглядом за дежурным, который наконец оставил его в покое — тот отошел в сторону и склонился над неподвижным женским телом. Когда он переворачивал девушку на спину, Этернель успел разглядеть татуировку ласточки у нее на лопатке. «Здесь» — подумал он и провалился в спасительную темноту беспамятства. Спустя сутки он узнал о существовании пятипроцентной вероятности сбоя переноса.

К сожалению, для Авали перенос сознания прошел неудачно. Видимо, в момент перехода произошел небольшой сбой, из-за которого важная часть личности Авали навсегда осталась в большой пустоте. Ее клон активировался, активировался со всеми жизненными навыками и памятью. Но это была не она. Просто живая кукла, просто тело, которое функционировало и отвечало на раздражители, но не имело ни мыслей, ни эмоций, ни желаний. Бездушная биологическая оболочка, внутри которой не было ничего. Клайд потратил пять дней на то, чтобы разбудить в ней человека, пять дней, в течение которых команда врачей и ученых исследовала тело и мозг Авали, пытаясь найти причину сбоя и способ устранения его последствий. Утром шестого дня консилиум признал свое бессилие и принял решение деактивировать клон.
Заново переживая эти воспоминания и причиняемую ими боль, Клайд сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
— С вами все в порядке? — спросил приятный женский голос искусственного интеллекта. — У вас плохое самочувствие? Могу предложить...
— Все в порядке, Авали. Просто старые воспоминания. Все хорошо. Есть статистика по новой рекламной компании?
— Да, мистер Этернель, фокус-группа показывает увеличение интереса к нашей новой модели почти вдвое.
Клайд кивнул и вернулся к ролику.

Камера отодвинулась, и лицо мужчины, уже без дыхательной маски, стало видно полностью, во весь экран. Он улыбался.
— Вы только что умерли. — произнес он, пронизывая взглядом зрителя. — Вы испытали страх смерти. Это инстинкт, который невозможно побороть. Но его можно обмануть. С нашей новой моделью клонов вы просто проснетесь после неприятного сна. Корпорация «Феникс» — начните вашу новую жизнь с нами!
Улыбающееся лицо сменила контактная информация на фоне логотипа корпорации.

Клайд погасил экран и вышел из-за стола. Прошелся по кабинету, остановился напротив картины, которую ему «подарил» один из первых клиентов корпорации. «Кричащий человек», так назвал картину Клайд. Художник был явно безумен и ради одного из своих проектов заключил контракт на более чем сотню возрождений. Один раз вместо того, чтобы, как обычно, выбежать из «клонилки», он попросил планшет и стал рисовать. Закончив, он просто убежал и забыл о этом, погруженный в безумие, которое позже окончательно убило его. А Клайд подобрал планшет и распечатал картину. Его поразило то, как точно художник выразил чувства вновь рожденного капсулира, продолжающего умирать по инерции.

— Авали, есть новые данные по расшифровке пакета переноса? — спросил он у искина.
— Группе Ланье удалось разложить основной сигнал и даже внести в него изменения. Добавлено два навыка, никак ни повлиявших на общее состояние подопытного.
— Найден «код личности»?
— К сожалению, нет, но группа Родригеса нашла путь блокировки его переноса. Снижение мощности приемника на десять процентов гарантированно дает эффект «пустого клона».
— И потеря личности необратима?
— Мистер Родригес утверждает, что пакет переноса на входе абсолютно идентичен пакету на выходе, до последнего бита. Но что-то препятствует активации «кода личности». Он требует еще материал.
— Материал, хм! — Клайд подошел к окну и уперся лбом в стекло, разглядывая бесчисленные огоньки орбитальной станции. «Для Хосе эти люди — исследовательский материал. Чертов фанатик!» — подумал он. — «Ему наплевать на то, что он убивает или калечит их. Людей, уверовавших в возможность бессмертия. А я, поставивший ему эту задачу и снабдивший ресурсами? Кто тогда я? Да что там, по правде говоря, я и сам не испытываю никаких чувств к тем, кому не повезло».

После того нападения у Этернеля была единственная цель — разбудить душу Авали. Благо, пакет переноса был сохранен. Он верил, что это возможно, и эта вера была той силой, что помогла ему создать одну из крупнейших медицинских корпораций, работающих с клонированием капсулиров. Вскоре после трагедии он выяснил, что их атаковала мелкая корпорация наемников. «Крылья смерти», как они себя называли. Они просто тренировали новобранцев и напали на ближайшую станцию. Не из-за конфликта в бизнесе, не по личным мотивам — просто им нужно было развитие, и они нашли себе материал для тренировки. Эта новость что-то безвозвратно сломала в Клайде. В годы становления своей корпорации, когда ему нужны были подопытные, он не брезговал сотрудничать с самыми беспринципными преступниками, считая любые средства допустимыми в погоне за своей целью.

«А может, я тоже потерял свою душу при переходе? Может, ее вообще невозможно перенести? И теперь каждый капсулир — это просто удачный искин в работающем теле клона?» — мелькнула однажды странная мысль. — «Каждый капсулир — тот еще циник, чужая жизнь не имеет для него никакой ценности. Что, если причина этого цинизма кроется как раз в переходе, в том, что что-то важное теряется в момент первого перехода и никогда уже не возвращается? Мы мечтали о бессмертии для людей, а в итоге создали бессмертие для бездушных клонов...»

— Мистер Этернель? — спросила искин голосом его возлюбленной.
— Что еще?! — крикнул Клайд и стукнул кулаками по стеклу.
— Наемники из «Крыльев смерти» только что заключили с нами корпоративный контракт. Вы просили вас сразу же оповестить, если это случится.
— Спасибо, Авали. Соедини меня с мистером Родригесом.
«Это знак! Я чувствую, что это знак. Круг замкнулся, у меня появилась возможность расквитаться. У Родригеса будет материал, и я верю, что именно в этот раз его ждет удача. Его и меня. И мою ласточку».



— Ты меня любишь?
— Да!
— Ты всегда будешь любить меня?
— Я буду любить тебя целую вечность!
— А если я умру раньше, чем закончится вечность?
— Мы можем стать капсулирами, и тогда наша смерть не станет концом — мы будем возрождаться снова и снова. И никогда не расстанемся.
— А представляешь, какой это был бы прекрасный мир, если бы не нужно было умирать в капсуле для того, чтобы возродиться. Если бы любая смерть означала бы переселение в клона, если бы можно было возрождаться снова и снова. И никто никогда не терял бы своих любимых.
— Мы можем стать учеными и придумать такую технологию, которая позволит создать этот прекрасный мир.
— Так капсулирами или учеными?
— А неважно! Главное, что мы всегда будем вместе.
— И никогда не расстанемся?
— Никогда.

Наконец-то по этим узким и извилистым коридорам базы серпентистов смогли подтащить и развернуть на позиции лёгкую скорострельную плазменную пушку. Она с лёгкостью пробивала защитные поля и броню даже сверхтяжёлых скафов. Под её прикрытием к стене, рядом с закрытым проходом побежали сапёры и инженеры, таща с собою взрывчатку с детонаторами.
– Командир, движение на шесть часов, вроде наши, но тут такие помехи, – сказал разведчик с мощным сканером в руках. Анцлер Вэелр развернулся назад и приказал нескольким бойцам взять под прицел коридор. Скоро из дыма и темноты появилась фигура в лёгком, но очень дорогом и эффективном скафандре энергетической защиты, по своим функциям эта модель не уступала многим продвинутым тяжёлым скафам. За ней на определённом расстоянии, полукругом шло четверо бойцов с оружием наперевес. На таком расстоянии помехи от близкорасположенных реакторов уже не мешали, на тактическом экране майора Вэелра отметка неопределённый, сменилась на командир корабля. Анцлер отменил приказ бойцам и обратно развернулся к проходу, стену рядом с которым сейчас минировали его бойцы.
– Привет, Анц! – Весело приветствовал его командир Барвет Эран. – Я смотрю, ты тут уже совсем озверел, меня готов был пристрелить. Да ты не бойся, я кость у тебя из пасти не буду выдирать, трофеи получите, как всегда.
– Привет. Были помехи из-за наводок со стороны реакторов, – сухо ответил он.
– Хм, у этого сканера и наводки? – Эран рукой указал на аппарат в руках разведика.
– Да.
– Хорошо, поищем что-нибудь более помехоустойчивое или мощное, а то вы тут, неровён час, друг друга перестреляете. Кстати, какие у нас сегодня потери? Хотя корабль сообщяет, что их нет…
– Так и есть, один тяжело и несколько легкораненых, ерунда.
– Хорошо, не люблю терять персонал, к тому же это всегда дополнительные расходы.
Вэелр повернулся лицом к командиру, переключился на защищённый прямой канал связи и зло процедил сквозь зубы, – Смотрите, капитан, здесь стреляют, неровён час, попадут, будут вам тогда дополнительные расходы!
Командир вплотную подошёл к штурмовику. – Майор, я, смотрю, ты забываешься, ты... – Эран сам себя прервал, не нужно было подчинённым видеть, как их начальники конфликтуют. Он вернулся на свою позицию, включил светофильтры, чтобы никто не видел его лицо. – Анцлер, ты задолбал уже всех! С тех пор как ты...
Вэейр тоже включил светофильтры, как и Эран. – Как я, что капитан!? Как я умер? Как рассказывают мне об этом мои друзья? Впрочем, какие же они мои, они того покойника друзья. И я вот ни хрена не думаю, что этот я, это такой же, как тот. Я тут приезжал к жене с дочкой. Они мне рассказывают, говорят со мною, а я ничего не помню и не знаю.
– Ты знаешь инструкцию, получил ранение, амнезия.
– Знаю я всё, за кого ты меня держишь?! Но что это меняет, что теперь в роли их отца приходит его чокнутый дубль?!
– Ох, – вздохнул капитан. – Да ты у нас прям барышня на выданье. То ему не нравится, сё не нравится. Я тебе вот что сажу, а ты послушай. Если ты и правда считаешь, что твоей дочери лучше без тебя, что ей лучше расти по жизни одной без отцовской защиты, и лучше, чтобы её воспитанием занялся какой-нибудь извращённый *****, который использует её, как захочет в весьма юном возрасте. Если ты считаешь, что твоей драгоценной жене будет лучше жить, раздвигая свои ноги перед различными уродами, чтобы хоть как-то мочь прокормить и одеть ребёнка. Если твоим родителям, проще получить похоронку и оплакивать единственного сына, чем жить с тобой. То прямо сейчас отключи свою защиту, раскрой шлем и стреляй себе в сою тупую башку. Никто тебя не остановит. Только сделай это сейчас, ибо я не намерен больше слушать твои бредни и видеть твоё постоянное недовольство.
Анцлер стоял некоторое время не шелохнувшись. Когда сапёры и инженеры же заканчивали минировать стену сказал, – Сейчас рванут и будет жарко, всё же зря ты, наверное, так рано из капсулы вылез. И вообще зря, станция большая, а нас не так много, мало ли что.
– Не зря же я купил себе устройство для возможности покидать капсулу вне станции. Да и бой внутри станции, особенно в такой защите, это не сложнее, чем бой в космосе.
– Все капсулиры так говорят.
Барвет опять подошёл к Вэйру, убрал светофильтры, убрал их и майор.
– В 80-м я служил в четырнадцатом десантном полку сил быстрого реагирования, непосредственно учувствовал в полномасштабной гражданской войне. В 91-м в качестве простого штурмовика учувствовал во взятии базы наркоторговцев связанных с синдикатом. Сам как считаешь, этого достаточно, чтобы я мог давать оценки или ещё чего рассказать?
– Хм, неплохо, значит, ты можешь знать, с какой стороны винтовка стреляет.
Сапёры бежали прочь от заложенной мины. Оба офицера присели за укреплением.
– Вот сейчас возьму и проверю, может и знаю. Пока веселье не началось, дам тебе добрый совет. Никто и никогда тебе не ответит на твои вопросы, кто ты такой после того, как выйдешь из центра клонирования, кроме тебя самого. Забей, не слушай всякий вздор с охами и ахами, это всё для нежных девиц, сидящих ровно на своих попах в богатых имениях своих мужей, это для тех, кому заняться нечем. Ты ровно до клеточки всё тот же Канцлер Вэейр, для всех родственников ты так и останешься навсегда тем самым. Ты мужик, ты офицер, ты не должен сомневаться, на тебе ответственность за людей, за семью, иди к своей цели верной дорогой и не давай себе задурить голову. Живи полной жизнью, дыши полной грудью...– Тут прозвучал мощный взрыв и начался штурм последнего убежища серпентистов.

***

Барвет вместе со своим поверенным Джоулом Керноутом устало подходил к своим апартаментам на станции. Без скафа это был мужчина среднего роста, примерно 1,8м., пропорциональным несколько худощавым телосложением, вытянутым овалом лица, слегка полыми губами, прямым носом с небольшой горбинкой, миндалевидными карими глазами и тёмно-каштановыми вьющимися короткими волосами. Он приложил ладонь к замку, после чего двери разошлись в стороны. Изнутри апартаментов, пища от восторга, на него прыгнуло что-то пёстрое и небольшое.
– Дядюшка Барв! – кричала, повиснув на шее своего любимого дяди, Нээла.
Из жилища к проходу подошёл седой мужчина среднего роста с густой и такой же седой бородой, с кругловатым лицом и миндалевидными тёмно-карими глазами – Арнуэль Эран. Так как Нээла ни в какую не хотела отпускать своего дядю, то Арнуэль обнял их обоих со слезами радости на глазах.
– Отец, я так рад, так счастлив, но когда, когда вы и приехали и как, – тут он осёкся и с укоризной во взгляде посмотрел на Джоула. – Этот негодяй всё подстроил?
Джоул, широко улыбаясь, развёл руки и покачал головой из стороны в сторону.
– Нет, на самом деле всё придумала и провернула неугомонная Нээла, – сказал отец, –мы же с Джоулом лишь помогали ей немного. Я думаю, ты знаешь, что она бы вполне могла обойтись и без нашей помощи.
Нээла до сих пор висевшая на шее и довольная от похвалы ещё, сильнее обняла Барвета.
– Впрочем, что же мы это стоим в проходе, Нэлька, а ну слазь и веди за стол, как и полагается девушке, егоза эдакая, – сказал с напускной строгостью Арнуэль и хлопнул ладонью по её ягодице.
Нээла спрыгнула, зарделась краской, надула губки и убежала на кухню.
– Джоул, зайдёшь к нам? – спросил Барвет.
– Спасибо, но не в этот раз, тем более я уже ни один день имел честь быть частью этого общества. Сегодня твоя очередь блистать во главе стола и, кроме того, я уверен, что вам будет, о чём рассказать друг другу. – Керноут поклонился и чинно удалился.
Отец с сыном счастливые и довольные от наконец-то состоявшейся долгожданной встречи вошли в апартаменты к накрытому столу, у которого уже ждала Нээла, подперев своими ещё детскими ручками в бока.
– Мужчины, ну где вас носит, я уже всё приготовила и вся вас заждалась, – сказала Нээла, так ловко спародировав свою бабку, что все громко расхохотались.
Вечер прошёл великолепно. В течение нескольких дней Барвет возил и показывал им станцию, свои корабли, знакомил с некоторыми членами своей команды, катал на корабле вокруг системы и даже сделал несколько прыжков внутри неё, останавливаясь и показывая различные великолепные пейзажи. В конце одного из таких дней они сидели в его апартментах на станции. Барвет был очень уставшим, зато Нээла была вся в восторге от увиденного. Весь вечер она щебетала словно птичка.
­– Вот когда я в классе покажу фотографии этой планеты или нет, лучше покажу вот этот астероидный пояс, ну мне все, все ну просто таки обзавидуются немножечко. И вообще, дядя, у нас мальчишки, как окончат школу в этом году, хотят пойти в лётно-космическую школу. Я думаю, тоже туда пойти, буду такой же крутой, как ты, или нет, знаешь, я буду немножечко круче тебя.
Услышав её пожелание, Барвета как будто ударило током, он моментально проснулся от полудрёма и со злобой во взгляде посмотрел на племянницу.
– Кем ты хочешь стать, на кого ты хочешь быть похожа? – Громко и с нескрываемым раздражением спросил он. – На капсулирок? Годами не показывающихся из своей железообразной могилы и мнящими себя пупами мира? На кого, на людей без чести и достоинства, убивающих других людей тысячами? Ты вообще хоть раз видела, как умирает человек или твой друг, как из оторванной конечности хлыщет кровь, а тебе даже нечем перетянуть рану?
Нээла вскочила. Она была очень обижена словами дяди, хотела что-то возразить, но лишь несколько раз схватила ртом воздух словно рыба, и когда слеза обиды предательски скатилась по щеке, убежала в спальню.
– Зачем ты так с ней, – спокойно заговорил Арнуэль. – Она всего лишь ребёнок восхищённый своим дядей до безумия. Да и кто сейчас не мечтает быть капсулиром?
– Да уж, ребёнок, этому ребёнку через полгода выбирать свою судьбу. Если у неё с наследственным здоровьем всё хорошо, то я уверен, что она сможет поступить в лётно-космическую, уж голова у неё соображает хорошо. И что ты тогда будешь делать? Кого ты из неё сделаешь?
– Хорошего капсулира, я думаю.
– Ха! Да что ты о них знаешь? Большинство из них самодовольные личности, которых интересует лишь нажива и чувство собственного величия. Многих из них, кого я уже давно знаю, нельзя вообще в полной мере назвать людьми. У многих развивается боязнь пространства, они бояться оказаться вне капсулы потому что здесь можно умереть взаправду, раз и навсегда, и ты не переродишься в клоне. Некоторые годами не выходят из своей капсулы, их тело полностью атрофируется, они превращаются фактически в часть компьютерного мозга, единственное, что их занимает, это умножение капитала и увеличение их личной империи. Они владеют огромными территориями за пределами границ империй, имеют флоты, не уступающие имперским, их заработки считаются миллиардами isk в день. Но ни одного ломаного гроша они не тратят на нужды людей и даже не стараются помочь им. Они относятся ко всем другим, таким как ты, как к мусору, из которого правда можно выжать немного денег. Я знаю тысячи капсулиров и за всё время, как капсулы и клонирование объединились, т.е. за 12 лет, ни один, повторяю тебе, ни один из них не обзавёлся семьёй. – Барвет сам себя распалял, он уже почти кричал. – Кого, кого из неё ты хочешь сделать, скажи мне?!
– Молодой человек, ты упокойся и подумай сейчас головушкой своей ясной, капсулёр ты наш незабвенный, на кого у тебя сейчас голосок прорезался! – Арнуэль говорил спокойно, с позиции человека знающим себе цену и чувствующим за собой силу.
– Прости отец, я сорвался. Тяжко мне. Но и с Нэлькой цацкаться не нужно, сгубим с тобой человека, здесь ведь такой гадюшник.
– За Нээлю ты пока не волнуйся. У тебя-то что происходит, с командой проблемы?
– Да так, есть немного, но в целом хорошие ребята.
– Понятно, значит это у них с тобой проблемы, – усмехнулся отец.
– Да ты чего? Да таких условий, как у меня у них не будет нигде. Я с них пылинки можно сказать сдуваю.
– Прямо пылинки сдуваешь?
– Сам посуди, наняты они мною официально, состоят в федеративном реестре, все отчисления получают. Имеют небольшой процент. Казармы у них весьма комфортабельные, на тренировках и оборудовании не скуплюсь. Содержу целую армию клонов для них, делаю слепки их мозга периодически, ну там часто нельзя, мозг повредить можно, так что, если кого убьют, вот вам копия, пожалуйста, за мои кровные деньги заметьте. Не далее, как в последнем рейсе, когда серпентийскую базу штурмовали, так после того, как расправились с мужиками, все бабы были их на 4 часа! Так один знаешь, что учудил, умудрился срепентистку на корабль притащить, да ещё с детём малым. Заметили их, когда от базы отошли, а я собрался уже в капсулу лезть. Привели их, а я в одних значит трениках стою. Любят, говорят друг друга и жить теперь врозь не можем и всё тут. Я им пытался объяснить, что будет, если об этом узнают в федерации или если её свои найдут, предлагал её вернуть пока не поздно на спасательный бот, на котором серпентистки к своим уходили, так пала в ноги, ревёт. Вот что с такими делать? Дотащил до базы и минус у меня 275 тысяч isk на взятки. Теперь мы, оказывается, в рейде спасли жительницу Федерации злостно захваченную серпентистами. И даже уже документы сделали и по базам пробили. Свадьбу сыграли, до сих пор в казармах гудят. Нет, повезло им со мной, думаю я о них, чтобы в критический момент, они обо мне тоже думали, пока срабатывает. Но устал я не от того, устал я от грязи, продажности. Домой я, наверное, с вами поеду. Хочу вспомнить, как это было, ещё до того, когда я в космо-лётку курсантом поступил. 28 лет уже дома не был, хочу вспомнить, как это, быть по-настоящему живым. Перед Нээлей извинюсь завтра, подарок ей подарю, обрадуется сильно, вот увидишь.
Помолчав и подумав, Арнуэль ответил. – Поезжай домой, отдохни, мы тебе рады всегда, особенно мать обрадуется, болеет она часто последнее время, радость ты её сердцу привезёшь большую. С остальным не торопись, ты слишком высоко залетел, высоко всегда тяжело летать. Но летать, не ползать. Не грех родиться в грязи, грех в ней оставаться, имея крылья, особенно такие, как у тебя. – Он встал, подошёл к сыну, притянул его к себе, потрепал по голове и пошёл спать.
Барвет сидел, зажмурив от удовольствия глаза, на скамейке в лучах солнца у пруда. Небольшой, приятный ветерок шелестел листьями в парке. Было приятно слушать звуки леса и песни птиц.
– Да, вот так и сидит целыми днями здесь. – Вывел его из забытья звонкий голос Нээлы.
Он потихоньку открыл глаза, постепенно привыкая к яркому свету. Перед ним стояла его любимая племянница вместе с красивой девушкой. Девушка была не высокого роста, около 1,7м, у неё были чёрные волосы, собранные сейчас в хитроумную причёску, но Барвет знал, что они длинной почти до лопаток. У неё было круглое лицо с довольно большими, немного раскосыми, карими глаза, тело было сложено не пропорционально – ноги были заметно длиннее туловища, отчего она казалась ещё стройнее и даже выше. У девушки были тонкие, но чувственные, губы и вздёрнуты курносый носик.
– Привет, девчонки! – Он встал и расцеловал обеих. – Садитесь, посидите, здесь так хорошо.
– Так вот, чем занимаются у нас в старости, греют свои косточки на солнышке? – Съязвила Виенна
– Смейся, смейся. Просто здесь хорошо. Я вот сижу и вспоминаю, как жилось до того, как я связал свою жизнь с космосом. Ты вот лучше скажи, ты как здесь оказалась?
– Да вот, мимо пролетала, и подумалось мне, что как-то нехорошо быть неподалёку и не зайти на чаёк.
– Очень мило с твоей стороны. Непоседа ты моя, ты хоть знаешь, кого ты привела?
– Твою подружку Виу,– бодро отрапортовала Нээла.
– Это, Нэля, наша надежда на светлое будущее. Великий и страшный командир "Красной семёрки" Виенна Дуумэт.
– Ух ты! А как вы познакомились? А она тебя спасла, да? А вы поженитесь, и у вас будут маленькие капсулирчики?
Двое капсулиров засмеялись в один голос.
– Конечно, она меня спасла, Нэля, но вот только у великих воительниц космоса есть такой обычай, не жениться на том кого ты спасла.
– Ой, ну горазд же твой дядя на сказки. На самом деле мы впервые встретились в 109г. Я со своей группой сопровождала важный правительственный груз Галэнтских ВКС. В системе с низким статусом безопасности нас атаковали. Барвет явился к нам словно рыцарь из детских сказок, только вместо коня у него был линкор, а ещё у него были друзья на линейных крейсерах, тогда, увидев их, враги бросились удирать. С тех пор мы и дружим, кроме того твой дядя потом сильно помог нам всем в становлении "Красной семёрки".
– Эх, девчонки, погода хорошая, пойдёмте, прогуляемся немного, заодно ноги разомнём, – сказал Барвет, вставая и подавая обеим свои руки. Как только они встали и пошли, он продолжил говорить. – Ты спрашивала, как я здесь. Прекрасно! Я наконец-то вспомнил, что значит быть истинно свободным, когда твоя свобода не огранивается правом твоего доступа на тот или иной уровень станции или твои кораблём. Первое время было непривычно и боязно, всё привык к этой нашей безопасности, с которой мы носимся, как со списанной торбой. Кажется, я здесь понял, что чем больше безопасность, тем меньше свободы, и наоборот. Я так давно прекрасно себя не чувствовал, и правда рад вернулся в старые времена.
– Ой, дядя, расскажи, ну расскажи какие-нибудь истории про старое время. Виа, он такие чудесненькие истории рассказывает, просто загляденьице. Попросите его тоже.
– Правда, Барв, расскажи, это было бы очень интересно.
– Как прикажут дамы, – Барвет сделал театральный поклон и начал, – Родился я аж в 58-м году, жили мы не то чтобы бедно, но не богато. На еду и одежду хватало, а вот с остальным было трудно. Отец тогда, как и сейчас работал на ферме. Только, если сейчас ферма полностью автоматизирована и люди занимаются лишь контролем за техникой, да их починкой, то раньше мы всё делали вручную: пасли коров, доили, сажали, пахали, сеяли. Это было тяжело и сложно, но никогда вы не попробуете хлеб более вкусный, чем выращенный своими руками. Деревушка наша была небольшой и ферма стола несколько в стороне от неё, хорошей дороги до поселения тогда не было. Так что, после дождя мы ходили в школу и из школы босиком, более чем по щиколотку проваливаясь в эту прекрасную плодоносную и трижды благословенную землю. В нашей семье было четверо детей. Фейром, старший брат, я, потом Лиара и Пренс, твой папа.
– Ну, это я всё знаю, скучно, – запротестовала Нээла, – расскажи что-нибудь весёлое и интересное! Ну, пожалуйста, дядя.
– Хорошо, считай, что сегодня твой звёздный день. Понимаешь, – он повернулся и обратился к Виенне. – Я и ещё несколько выходцев с этой планеты, когда мы стали капсулирами, начали отчислять в планетарные бюджеты в память о родине часть своей прибыли. Ребята, конечно, далеко пошли, от них было много денег даже для планеты целиком, но они потом забросили это делать, но их вложения не пропали, я же по возможности помогал нашей деревне и финансировал в районе ряд целевых программ. Поэтому здесь люди часто делят время на до того, как мы стали капсулирами, и после. Когда мы были маленькими, города не были настолько автоматизированными, не было такого количества камер наблюдения, мы, дети могли делать всякие шалости и их при этом нас не тащили сразу к полицейским и не подавали в суд на родителей, нас просто пороли дома. Как мне кажется, мы от этого становились умнее и лучше. Был у нас один зловредный учитель, уж не помню, как его звали на самом деле, но мы ему дали кличку вонючка. Получил он своё прозвище следующим образом. Что-то он однажды совсем осерчал и наставил нам много двоек, причём большую часть из них незаслуженно. Тогда мы решили над ним подшутить. Под утро на ферме я набрал ведро жидких коровьих отходов и принёс его на крышу дома вонючки. Ребята, тем временем, притащили огромный валун и подпёрли им дверь. Разобрали черепицу над прихожей вонючки, поставили ведро рядом с краем отверстия и привязали его за ручку двери. Когда он утром опустил ручку вниз, то дверь открыть не смог, но ведро опрокинулось. Говорят на крик все соседи прибежали, думали, убивают кого. Вы только представьте себе, соседи отодвигают камень, а из двери на них выходит кричащее и измазанное нечто в очках. Ух, бабы-то визжали! Вот смеху-то было! Потом наши родители целое расследование устроили, уж не знаю как, но всех нас вычислили и выпороли так, что мы все ещё сидеть неделю не могли. Зато вонючка после этого случая стал гораздо добрее и снисходительнее к нам.
Девчонки смеялись от души, особенно когда Барвет парадировал, как выходил из дверей учитель и в очках.
– Дядя, а расскажи ещё!
– Нэль, ну таких историй смешных у меня уже нет.
– Ты расскажи, тогда, ну как ты военным был.
– Он и сейчас военный, – сказала Виа.
– Нет, это он там военный, в космосе, ему ещё и на земле доводилось им быть.
– Не знала, что ты ещё и на земле служил.
– Да, ничего особенного, поступил в кадетский корпус, тогда ещё младших классов в лётно-космических школах не было, потом год стажировался в войсках, учился в лётной школе, стал лётчиком испытателем, вот и вся недолгая карьера.
– Вот и не правда, вот и не правда. Барвет у нас герой, – Нэля показала язык Барвету и на всякий случай спряталась за Виенной и не громко, но достаточно, чтобы дядя хорошо расслышал слышал, сказала, – я видела у дедушки в столе хранится медаль Барвета за храбрость первой степени, а ещё там есть газетная вырезка, где его и других называют героями и "вирокскими мясниками". Но сколько я не спрашивала, никто мне ничегошеньки не рассказывает.
– Это всё потому, что газеты порою любят приврать, а прозвище это имеет очень плохую историю и гордиться там нечем, – парировал Барвет.
– У тебя все истории либо для взрослых, либо плохие. Слышала я, как ты дедушке рассказывал и про резню на Танддере, где ты был ещё кадетом флота и про ваши абордажи других кораблей. Тоже мне, страшные истории! По телевидению и то страшнее фильмы бывают.
– Так ты что, подслушиваешь! – разозлился Барвет.
– Вот ещё, больно надо – вспыхнула Нээла, упёрла руки в бока, топнула ногой и с вызовом посмотрела на своего дядю – моя комната находиться над дедушкиным кабинетом, ночью, когда вы громко говорите, всё и так прекрасно слышно.
– Да, такое возможно, прости меня. Но истории эти всё же страшные, они страшны тем, что в отличии от телевидения, они произошли в реальности, и вся боль, была взаправду. Рассказывать их порой не хочется по двум причинам. Во-первых, тебе при рассказе придётся переживать неприятные события ещё раз, но эта боль, как раз так и лечится, словно нарыв, его нужно вскрыть, иначе он может уничтожить тебя изнутри. Подобное я уже пережил. Во-вторых, тебе стыдно за свои действия. Учитывая твою настырность, ты всё равно узнаешь подробности, пусть лучше тебе это расскажу я. Да, Виенна, ты для Нээли прямо таки счастливая звезда, вон сколько ей рассказов за день выпало. Только давайте, пожалуйста, сядем.
Они подошли к ближайшей лавочке, сели на неё и Барв начал рассказывать.
– Было это в 80-м году. Нас кадетов отравили на стажировку в 14-й десантный полк сил быстрого реагирования. Мой старший брат Фэйром в то время уже служил в артиллерии, их часть стояла недалеко от нас. Она располагалась в Вирокской башне. Это была сильная позиция, ключ к долине. Тогда было время гражданских войн, тех, кто поддерживал старый порядок "хранители" и тех, кто был за новый "реформаторы". Хранители подготовили эту войну очень тщательно, первый их удар был неожиданным и страшным. Ещё до войны они смогли завербовать многих офицеров и те вели пропаганду в частях, которые в указанный срок атаковали назначенные цели. Все их первые атаки достигли цели и за считанные дни они смогли уничтожить чуть ли не половину всех верных нам войск. Под этот первый удар попал и мой брат. Под видом идущей на полигон колонны они приблизились к гарнизону и неожиданно напали. Многим удалось запереться в казематах башни, но нехватка оружия и провизии вынудили их сдаться. Но всех кто сдался, они жестоко убили, а потом выложили видео, на котором похвалялись и советовали всем сдаться, иначе всех так убьют. Среди убитых на видео я увидел и Фэйрома. Боже мой, как же я их ненавидел. Многие мои друзья поддерживали меня в желании отомстить. Мы две недели разрабатывали план мести, и он у нас получился благодаря информации, которую мы смогли достать о башне. Когда наш человек встал часовым мы выкрали оружие и бежали из части. На машинах доехали до долины, которая упиралась в башню. Там протекала речка, в которую была выведена канализация башни. Мы срезали специальными ножницами прутья, поднялись в башню и захватили ещё спящий гарнизон. Прежде чем сообщить о захвате этого стратегического объекта, мы вдоволь насладились своей местью. Многие из нас напились, в таком состоянии мы резали и убивали всех, кто там был, оставили в живых только нескольких человек, недавно прибывших в часть и не участвующих в расправе над предыдущим гарнизоном. Результаты нашего "геройства" мы сняли на видео, в котором обещали расправу над всеми, кто осмелиться пытать наших солдат, говорили, что никто не избежит наказания от Вирокских мясников, так мы сами себя назвали. Через базу вскоре прошли наши части и ударили в тыл хранителям, их фронт посыпался, как карточный домик. Нас же всех, как дезертиров арестовали. Трибунал долго думал, что с нами делать. Потом, говорят, пришло указание откуда-то сверху и нас отпустили, а потом и наградили. Со стратегической точки зрения мы дали ключ к победе "реформаторам" и сохранили многие жизни. Эта последняя крупная гражданская война продлилась всего около трёх месяцев. Также с их стороны больше никто не применял пыток к нашим солдатам, говорят тоже наша заслуга.
Барвет закончил рассказ, они все встали и пошли дальше гулять. Вскоре Нээла сославшись на встречу с подружкой убежала, оставив их вдвоём. Они молча гуляли по парку, пока он не предложил пойти домой, поесть. Она согласилась. Подходя к дому, она спросила его.
– Скажи, а когда ты вернёшься?
– Если ты приехала не на один день, побудь просто с нами в гостях. Давай отложим этот разговор хотя бы на несколько дней. Очень тебя прошу.
– Хорошо.
– Пойдём же домой, мама готовит ну очень вкусно, особенно супы, сейчас ты сама в этом убедишься, ведь у нас есть тайна кухни старкманиров, – он взял её за руку и они ускорили шаг.
***
Вечером, как уже стало принято, он с отцом уединился в его кабинете.
– Я так понял, что эта девушка приехала сюда за тобой?
– Да, похоже на то.
– Я тоже подумал, что вряд ли она приехала, чтобы любоваться нашим парком. И когда ты уезжаешь?
– Нет, отец я не поеду. Я больше не буду летать.
– Почему, ты болен?
– Нет, я здоров и есть заключения докторов, могу показать тебе. Просто, не могу и всё тут.
– Я давно заметил, что с тобою что-то не так, у тебя есть крылья, но ты не используешь их. Мечтаешь ползать, когда можешь не то чтобы ходить, но и летать.
Он открыл ящик в столе и достал оттуда тетрадь. – Уже давно повелась такая традиция, эту рукописную тетрадь, дневник нашего предка мы переписываем и передаём сыновьям, когда наступает их время выбора и когда они готовы понять. Пришло и твоё время. – Он дал мне дневник и вышел из комнаты, на пороге обернулся и добавил немного смущаясь.
– Я там немного приписал от себя, добавил из хроник дня мрака, надеюсь, будет уместно. И помни, мой сын, что чем больше ты можешь и чем больше ты имеешь, тем большим ты сможешь помочь своим друзьям и близким, когда же у тебя нет ничего, то ты никогда и никому не сможешь помочь.

Я ухожу из жизни с тяжёлой ношей. Я ухожу человеком обречённым видеть горестные результаты своих поражений. И вижу, как из-за них уничтожают весь мой народ и народы других племён. Уничтожают с нашей культурой, с нашей душой и с нашим сердцем – Матаром. По ночам, наверное, в наказание за то, что я выжил и не смог завершить своё предначертание, я раз за разом проживаю события тех двух недель. Двух недель мужества, героизма, самопожертвования, и в тоже время наполненных отчаянием и ужасом из-за моего бессилия и моих ошибок. С тех пор я никогда не роптал на богов, я знал, всё, что случилось, и всё, что происходит со мною, это их наказание. Я лишь хочу, чтобы в критический момент вы не повторили моей роковой ошибки, чтобы вы нашли в себе силы остаться истинными сынами Матар, и смогли выполнить своё предназначение до конца, без оглядки и сомнений. Пока вы будете помнить об этих днях моей жизни, днях нашей борьбы и нашей надежды, вы будете готовы встретить вызов судьбы смело, а значит, я верю, боги не отвернуться от нас и дадут нам ещё один шанс. Затем я и оставляю вам в наследство свою память и свой позор.

Это случилось в 881 году до установлении стандартного времени на Yoiul конференции. Сейчас этот год носит среди матар неофициальное название – «Год Мрака», по ряду случившихся в нём событиям, а также по одному дню, который многие и поныне считают знаком божьим всем Минматарцам о грядущих временах:
«День мрака заслуженно получил свое название. Он принес один из самых ужасных ураганов, когда-либо виденный на наибольшем континенте планеты Матар (Matar), и причинивший за несколько коротких часов ужасающие разрушения. Но другая, более сильная опасность уже маячила на горизонте. …»
Хроники, “День мрака”.

Произошло это в столь дальние и столь разительно отличающиеся от нас времена, что иногда кажется, будто это был всего лишь сладкий сон и было это не со мной. Наш мир, Матар, был красив, высокоразвит и свободен. И годы летели в нём подобно нашим неделям, ибо были они легки и радостны. Тогда наши народы в основном закончили межплеменные распри и жили мы уже в едином мире. Мы даже, как и нынешние наши высокочтимые господа Аммарцы, имели свои космические корабли и станции, и вся система Патор принадлежала всецело нам, как и другие соседние с ней две звёздные системы. Закрывая глаза, я часто вижу картины того счастливого времени. Однако с годами они покрываются дымкой забвения, сейчас я часто вижу их словно сквозь сильно искажённое стекло, да и к тому же очень грязное, вроде что-то и видно, но не всегда понятно, что именно. Но, одну картину я вижу на протяжении всех этих лет столь же ясно и отчётливо, словно она произошла со мною вчера. Был я тогда в рассвете своей молодости и шла мне 37-я весна. Сейчас немногие могут похвастаться, что протянули хотя бы 30 лет в этой неволе, а те, кто дотянул, выглядят уже изжёванными жизнью стариками. Был я высокого росту – метр девяноста, плечист и с крепкими руками, мог легко гнуть стальные двух сантиметровые прутки и сила эта мне часто помогала на моей работе, ибо чинить, исправлять и поддерживать в рабочем состоянии разнообразные космические аппараты – было моей прямой обязанностью.

В тот последний день моей прошлой жизни, навсегда оставшийся в памяти, я нёс вахту на нашем новом флагмане. После изнурительной подготовки весь экипаж получил время на достойный и, как многие понимали, скорее всего, последний в их жизни отдых. Вахту несли лишь двое офицеров: наш замечательный капитан, он же командир эскадры "Надежды", так мы называли сами себя, и старший механик эскадры и этого корабля, ныне покорный раб и по совместительству ваш сказитель.

Моя вахта проходила в рубке техников – в небольшом помещении примерно 2х2,5м, где было установлено целых 5 рабочих мест. На наших кораблях всегда было мало места, всё пространство было подчинено максимальной эффективности судна. Ни грамма лишнего веса. Экономия, эффективность, скорость. Максимум автоматизации, минимум экипажа. Таковы были наши девизы, позволившие нам в короткое время выйти и исследовать близлежащий космос системы Патар. Были, конечно, и негативные стороны нашего подхода. Дело в том, что, будучи физически и морально истощённым, оставаться надолго в таких маленьких помещениях одному, было крайне нежелательно. Отсутствие естественной гравитации, весьма специфичный состав воздуха и ещё целый ряд малых, но важных причин, неоднократно приводили к весьма злым шуткам нашего разума, что не миновало в тот день и меня.
Сидел я в мягком удобном кресле, освещение было приглушено, вокруг работали сотни, вполне разумных, приборов, издавая при этом размеренный и монотонный гул. Их вспыхивающие и гаснущие лампочки, индикаторы и информационные панели создавали ощущение, что все они постоянно о чём-то переговаривались между собой. Среди всех этих умных, образованных, но холодных, в чём-то надменных и совершенно безучастных к тебе машин, я чувствовал себя неким маленьким мальчиком, не слушавшим своих родителей и забравшимся в сердце гигантских стальных, тёмных электронных джунглей. Я ощущал, как джунгли смотрели на меня мириадами глаз, вспыхивающих и гаснущих в их стальных дебрях. Я слышал сотни различных голосов, одни, казалось, скрежетали, другие выли, третьи пели. Все они говори мне о чём-то, но я не понимал их, хоть и очень старался. Я говорил им, потом кричал, пока не охрип, но они не то чтобы не понимали, нет, они даже не слышали меня и не хотели слышать. Я был чужой для них, я был один среди них. "ОДИН!" – мысль вошла в сознание раскалённым металлом, обжигая острой болью и оставляя клеймо на всю жизнь, – "Один!...Чужой!". Я рванул с места и бежал, что было мочи. Но их провода, эти безжалостные лианы, обвились вокруг моих ног, и когда я упал, они скрутили всего меня, ловко и быстро, словно какой-то невидимый паук опутывал попавшую к нему в паутину мошку. Джунгли слились надо мной одной монолитной стальной стеной. Я рвался, кричал, метался, но мой голос тонул в изоляции, а сталь крепко держала меня. Когда я устал вырываться, и сдался, окутанный паутиной проводов и зажатый, словно в гробу, стальными переборками, только тогда я ощутил чьё-то нечеловеческое одиночество. Одиночество огромной, умной и живой машины, проклятой подчиняться непонятной ей силе и заставляющей её скитаться по всему космосу. Теперь она заполучила того, по чьей воли она обречена была познать эту боль одиночества, и я должен был почувствовать на себе всю её боль и отчаяние вечного холодного всеобъемлющего ничто космоса.
Ярко вспыхнувшей главный дисплей и шум от заработавший на полную мощность навигационно-вычислительной техники сбросили с меня эту болезненную галлюцинацию. Ещё какое-то время я приходил в себя, массировал виски, потом выпил психостимулятор. Сознание медленно возвращалось ко мне. Я был весь в холодном и липком поту, сидеть было очень неприятно, да и, не смотря на действия стимулятора, я боялся появления второго такого приступа, поэтому решил пройтись по кораблю и ещё раз всё лично проверить перед завтрашним делом. С кресла встал с очень большим трудом, все сухожилия и мышцы ломили, как будто я весь вечер перебирал один из механизмов корабля. Вскоре, видимо благодаря действию стимулятора, а может и просто из-за физической нагрузки, тело перестало болеть. Я проверил все параметры основной, рулёжной и вспомогательной двигательных систем. Визуально проверил из наблюдательных постов состояние обшивки корабля. Следующим я решил проверить вооружение корабля, встал на ленту транспортёра, которая меня покатила по пешеходному туннелю к ближайшей из скорострельных малокалиберных турелей корабля. В большинстве туннелей были устроены специальные карманы с откидными стульчиками, где могли остановиться и переговорить несколько человек, не мешая при этом остальным участникам движения. В одном из таких карманов я встретил нашего капитана. Он сидел неподвижно, сгорбившись на откидном стульчике, локтями облокотившись на колени и положив голову на ладони. Я осторожно, чтобы сильно не шуметь, сошёл с транспортной дорожки и подошёл к командиру. Сначала я думал, что он спит, уж больно ровное и спокойное у него было дыхание, к тому же он не издавал не единого звука и совсем не двигался. Я уже хотел было уйти, считая, что не вправе его будить, так как точно знал, что он больше всех перенёс испытаний за последние две недели и в течении всего этого времени почти не спал. Но всё же я присел и заглянул ему в лицо, оно было, как сказали бы Амаррцы бледное, насколько это вообще возможно для старкманира с темно-коричневым цветом кожи. Глаза его были раскрыты и он смотрел в пол, вернее куда-то в даль, что должна была быть за перекрытием, служившим нам полом. Я аккуратно положил свои большие ладони ему на плечи. Он сильно вздрогнул всем телом, уставился на меня непонимающим взглядом и часто, часто задышал. Руками я чувствовал, как под его лёгким командирским скафом запульсировали артерии, казалось, я даже слышал бешенную работу его сердца. Чрез пару минут, придя в себя, он жестом отстранил мои руки с его плеч. Капитан поднялся, но тут же чуть не упал, я успел подхватить его. Так мы и простоял ещё несколько минут.
– Всё, дружище, успокойся, я уже контролирую ситуацию. ­­– Сказал он мне.
Я отпустил его, но был готов оказать помощь в любое мгновение.
– Вы уверены?
– Да. Это всего лишь следы физической и психологической усталости, а также эмоциональной подавленности... Тьфу, ты, проще говоря – переутомление. Ушёл в себя, а вернувшись резко встал, вот сердце и не справилось. Круги тёмные перед глазами и прочие радости, будь они не ладны.
Я порылся в карманах своей спецовки, нашёл там часть блока психостимуляторных капсул и протянул их капитану.
– Вот, может, возьмёте психостимулятор?
– Отлично! Давай их сюда! – Он взял блок, разломал его, бросил пять получившихся капсул в рот и тут же проглотил. – Ух, я за эти две недели научился жрать всякую гадость, а ведь раньше не смотря на самоувлажняющуюся оболочку я без воды и одну проглотить не мог.
– Что вы, зачем же вы! Это психостимуляторы, их больше двух нельзя! – Я был просто в ужасе, ведь даже две капсулы, уже много, а он проглотил их пять! Я почти перешёл на крик. – Нам срочно нужно в мед отсек и будить медика и...
– Отставить! Смиирно! – скомандовал он, его голос стал стальным, командным, требующим подчинения. И я подчинился, вытянувшись в струнку. – Распустил я вас тут совсем! Каждый мнит себя, ядрён реактив, ну прям самым умным. А ты знаешь, что последствия от передозировки этого препарата наступят лишь только через сутки, в виде отказа печени? Знаешь, что лишь потом, гораздо позднее они окажут влияние на работу сердечно-сосудистой системы? И помнишь ли ты о том, что произойдёт уже через несколько часов, и что завтра может быть у нас не будет? – вздохнул тяжело пару раз и сказал уже гораздо мягче. – И я тебе обещаю, что если смогу, то уже через 12 часов, я обращусь к нашему медику.
Последние слова были сказаны с грустью и тоской, мы оба замолчали, думая каждый о своём. О чём думал тогда он, я так никогда и не узнаю. Я же вспоминал о своих близких на Матаре. О том, что им пришлось пережить и как мы жестоко отомстим всем этим инопланетянам. И, конечно же, я думал и представлял себе много героической чепухи, обычные глупости присущие скорее юнцу, чем взрослому мужчине.
– Ты сам куда шёл? Проверял что-нибудь? – тихо спросил капитан, после долгого молчания.
– Да, проверять. Я решил ещё раз всё самостоятельно осмотреть, чтобы наверняка. Вот успел проверить двигательные системы и обшивку осмотрел. Сейчас шёл проверять орудийные системы.
– Почему не проверил с поста, мог ведь через камеры и роботов посмотреть?
–Я хотел лично, так ведь лучше, нюансы может какие-нибудь замечу, мало ли что...
– Пойдём тогда вместе осмотрим.
Сказано, сделано. Вместе мы проверили скорострельные малокалиберные турели, даже опробовали пару в тестовых режимах, потом спустились и провели осмотр бункера хранения снарядов. Капитан поражал меня своей осведомлённостью, для высшего офицера он великолепно разбирался в техническом устройстве корабля и отдельных его компонентов. Это сильно выделяло его на фоне большинства старших офицеров, ведь многие из них чаще всего ограничивались знанием тактики боевых действий, астронавигации и военно-космического устава. Он даже сделал несколько весьма дельных советов по сортировке снарядов при хранении в автоматизированных бункерах.
Закончив проверку, мы направились к нашей гордости, к нашему главному орудию. Это была турельная установка большого калибра обычно устанавливаемая на тяжёлых кораблях. Прототипная версия, ещё не вышедшая в массовое производство. Таких было две на нашем новом флагмане, по 4 на других новых ударных кораблях и по 8 на новых тяжёлых кораблях. Это новейшее слово в Минматарской науке и технике. Не смотря на свои устрашающие размеры, турель могла устанавливаться на корабли ударного класса, так как в неё были встроены новейшие стабилизационные устройства, состоящие из целого комплекса гидро-, пневмо- и электро-тормозных и балансировочных систем, системы перенаправления энергии, а также ещё десяток механизмов с заумными названиями, о принципе работы которых я не имел даже ни малейшего понятия. Эти стабилизационные устройства практически полностью устраняли отдачу от стрельбы пушки. Одиночные выстрелы из этого гиганта совершенно не влияли на траекторию движения судна. Более того, из-за идеальных стабилизационных систем, орудия могли развивать практически любую скорострельность, ограничиваемой лишь техническими характеристиками зарядных автоматов. Это выглядело просто чудесной сказкой в наших глазах, ведь если бы мы расположили в ударном корабле орудие такого класса старого типа и выстрели из него, то, скорее всего, не выдержал бы силовой каркас корабля, а его траектория изменилась бы настолько сильно, что возвращать его на старый курс пришлось бы не менее десятка другого минут.
Данное орудие было очень послушным, оно имело высокую угловую скорость для своего калибра, что позволяло очень быстро наводиться на цель. В этой характеристике оно совершенно не уступало орудиям гораздо более меньшего калибра, стоявших в то время на наших ударных кораблях.
Даже снаряды к этим чудо монстрам были из новейших разработок. Они по сути представляли из себя гибрид ракеты и простого орудийного снаряда. В космосе они умели самостоятельно по заданным координатам находить цель и корректировать свой курс. Часть из них имели разделяющиеся боевые головки, которые в свою очередь дробились на осколки, те и были основным поражающим фактором, накрывая таким выстрелом очень внушительную площадь (стрельба по скоростным малобронированным целям). Были и снаряды с новыми типами поражений. Так к уже привычному кинетическим и кинетико-барическим снарядам добавились, термо- и электро-кинетические. На последние мы особенно надеялись в борьбе с вражеской электроникой и их щитами. Система подачи снарядов была смонтирована непосредственно в стойке орудия. Управляющий персонал находился в соседнем помещении в специальной бронированной капсуле-рубке. Хотя наводчики установки могли находиться в специальной небольшой, но хорошо бронированной и звукоизолированной капсуле, расположенной непосредственно на орудии, прочти на самом стволе пушки. Находящиеся там наводчики могли вести огонь из орудия, даже после гибели их корабля и обесточивании всех энергосистем. Турель имела свою автономную энергосистему, свои личные радарные системы. Достаточно было того, чтобы наводчики оставались живы и чтобы не закончились снаряды, загруженные из бункерного хранилища в систему подачи турели.
Мы с капитаном облазили всю эту турельную установку словно дети, рассказывая все подробности друг-другу, которые мы только знали об этом орудии. Одно лишь меня огорчило: когда я вошёл в рубку управления, там устроившись в тяжёлых скафах с системой термо-контроля на полу спали оба наводчика орудия и бригада моих механиков, что было грубым нарушения устава. Внутренне я уже приготовился получить жёсткий выговор от командира за своих людей, но он лишь улыбнулся мне и показал знаками вести себя тихо и идти за ним. Когда мы вышли из боевого отделения и встали на транспортную ленту, командир, улыбаясь, повернулся ко мне и сказал:
– Наверное, решили сэкономить себе завтра время перед боем, чтобы быть сразу на посту. Да, а ты заметил, что там мирно спали, а перед этим не менее мирно работали вместе, Старкманиры и Бруторы?
– Я как-то и не придавал этом значения если честно, – признался я, немного огорчившись своей невнимательности. – Нам ссориться, в общем-то, и некогда было, работали, готовились.
– Да, готовились. Но ведь слушай, у нас на корабле сейчас представители всех семи племён, ты представляешь себе всех семи? И никто никого не убил, и не было драк, и даже ссор. И спали в одной комнате представители разных кланов. Значит, можем, если захотим, значит, не такая уж у нас и большая разница! Как думаешь, если выживем, если устоим, сможем так дальше или будем только делать вид мирного сосуществования, готовые перегрызть другому матарцу глотку, только из-за другого строения глаз или из-за чуть более светлой кожи?
– Не знаю. Это, кажется, извечный вопрос, и, надеюсь, наши вожди проявят благоразумие...
– Наши вожди? – нервно прервал он меня. – Да именно они готовы задушить собственную мать, за любую крошку власти даже, порой, просто за иллюзию власти. Ведь до сих пор каждое племя имеет свои войска, свои земли, и нет ни одной подвижки в сторону облегчения ситуации от наших вождей. У меня любимая, из Верокиоров, так в её племени сказали, что скорее выколют ей глаза и отрежут груди, нежели позволят стать ей старкманиркой. Да и среди моих тоже не всё гладко. Я уж молчу, что не везде бы нас ещё расписали. Встречаемся тайно, как преступники какие-то. А ведь мы живём в огромных мегаполисах, где, казалось бы, все расы переплетены, а нет! Вот поэтому я и настоял, чтобы она училась в космической школе на техника-программиста, я бы тогда прилетел, женился на ней и перевёл бы её к нам на базу. Но, не успел.
Он замолчал, и я не знал, что ему сказать.
– Ты извини, что я тебя нагрузил своей бедой. Теперь это уже, наверное, всё прошлое, хотя именно прошлое делает нас теми, кто мы есть и от него не избавиться. Давай сменим тему разговора. Есть у нас ещё пару часов до окончания вахты. Если есть какие-нибудь вопросы, самое время их задать, тем более, что можно сделать это напрямую и без официоза.
– Да, есть у меня вопрос.
– Прекрасно, я тебя слушаю внимательно.
– Командир, а вы могли бы мне рассказать, как это у нас всё это произошло с этими Амаррцами?
– Хм, как они на нас напали или как они нас долбали? Тебя что конкретно интересует?
– Честно? Всё и по порядку. Я же ведь всё время в машинах был, мне не до политики было, да и во время боя я был у поста, а потом у реактора.
– Да, помню, помню, как же! Наша героическая ремонтная группа. Только вот никак не могу вспомнить, как тебя зовут? ­– он тут же обречённо махнул рукой. – Впрочем, уже и не важно, кто какое имя носит и какая судьба стоит за этим именем. Через несколько часов мы узнаем свою судьбу и заглянем ей в глаза. Если эта девица нам улыбнётся, то тогда и разберёмся, кому и какое было даровано имя. Сейчас пойдём лучше присядем, ведь за пару минут я тебе явно не успею рассказать всего, что следовало, заодно покажу кое-что любопытное.
Вскоре мы перешли на одну из боковых транспортных лент, на ней в полном молчании добрались до нашей столовой и сели посередине небольшого зала. Командир активировал странную панель на своей левой руке, немного поколдовал над нею правой, вскоре свет в столовой значительно ослаб и в противоположной стене раскрылась ниша, в которой находился наш корабельный проектор, используемый, как правило, для донесения информации до экипажа. Я с интересом наблюдал за его действиями, но любопытство взяло вверх над субординацией, и я спросил:
– Простите, а что это у вас на левой руке?
­– Это? ­ – капитан весело поднял левую руку с панелью.
­– Да, что это, какая-то управляющая панель?
– О, да! Только это не просто управляющая панель, это часть управляющего комплекса встроенного в этот лёгкий скаф – отличную новейшую разработку. Ты только послушай. Он не стесняет движения и в то же время держит прямое попадание из нашей стандартной штурмовой винтовки, имеет систему поддержки температуру тела не хуже, чем у наших современных тяжёлых скафов. В него встроено навигационное оборудование, есть небольшой голографический проектор и ещё очень много полезного, что даёт мне возможность дистанционно управлять кораблём, и убирает постоянную необходимость присутствия в командирской рубке. Честно признаться, я пока сам знаю далеко не все его возможности, а те, что знаю, поражают. Так что, как видишь, я тут не просто так разгуливаю, и корабль не на автоматику оставил, а всё держу у себя под контролем. – Немного помолчав грустно добавил, – Довольно много хороших разработок мы нашли на этих секретных базах, жаль только, что их не успели в массово производство пустить, тогда бы всё могло быть совершенно по-другому. Но давай я тебе лучше расскажу всё по порядку, начиная с появления амаррцев.
В начале года наши астрономы зафиксировали изменение магнитного поля нашей солнечной системы. Через некоторое время стали исследовать место возникновения аномалии, но окончательные выводы сделать исключительно по системам наблюдения и расчётам не смогли, послали в куб по координатам несколько разведгрупп, вот одна из них и обнаружила Амаррских строителей. Когда мы их нашли, они уже заканчивали постройку врат. На контакты они шли охотно и агрессию не проявляли. По окончании постройки врат, был сделан запрос на посещение нашей системы их дипломатом, добро им дали. Я не знаю, что уж дипломат обещал, но только после дня мрака наши схватились за Амаррцев, как утопающий за соломинку. Выложили информацию в массы. Люди, конечно, обрадовались, наконец-то мы нашли другой разум, теперь мы точно знаем, что не одиноки в во вселенной, теперь грядут перемены, и всё будет по-другому... Вот они и пришли эти перемены.
Их дипломаты всё ещё были в Паторе, а как к нам уже пропрыгнули шесть больших транспортов с большим и хорошо вооружённым эскортом. К сожалению, мы так и не смогли найти решение проблемы, со скоростью передачи данных выше скорости света. К тому же магнитное излучение солнца и крупных планет искажает, замедляет, а иногда и вовсе полностью рассеивает наши сигналы, поэтому мы привязаны к системе ретрансляторов. От амаррских ворот сигнал идёт на станции Матара, а уже от туда рассылается по звёздным базам. Прохождение сигналом этого расстояния занимает около 3,5 часов. Когда мы узнали о том, что амаррцы вошли в систему и напали на эскадрилью охранявшую ворота, они уже начали орбитальный обстрел наших основных планет.
Задача ВКС нашей базы при вторжении противника в Патор была проста и понятна, в максимально короткие сроки сформировать из всего военного лётного состава кораблей боеспособное крыло и выдвинуться к Матару для его прикрытия. Мы вышли с нашей базы в полном боевом составе, состоящим из: одной тяжёлой, одной ударной, под прикрытием штурмовой, и двух истребительных эскадрилий. Я тогда был командиром ударной эскадрильи. Все у нас думали, что это шутка такая, проверка! Ни один не верил в серьёз, что это война. Впрочем, наверное, мы просто очень боялись этой мысли и гнали её подальше от себя. Да уж, ничто так хорошо не получатся у человека, как обманывать самого себя. Когда мы летели во время гиперпрыжка, я всё думал о своей возлюбленной, о том, как мы скоро будем вместе и всё теперь у нас будет хорошо. Но всё же страх был в наших сердцах. С каждой минутой, приближавшей нас к концу варп-перехода, я всё больше нервничал, но старался верить, что всё ещё хорошо, а это такая тренировка.
После выхода из гиперпрыжка, мы сразу же включили наши камеры, измерительную и принимающую технику. Мы были поражены и шокированы увиденным на наших экранах и услышанным с поверхности Матара, пока наше крыло собиралось в боевое построение после прыжка. На орбите планеты были огромные скопления обломков кораблей, орбитальных станций, лабораторий и других высокотехнологичных объектов, что составляли гордость нашей расы. На экранах отчётливо различался огромный корабль нависший вдали от нас над планетой из брюха которого, как из бездонного чрева сыпались тысячи десантных и транспортных кораблей устремившихся на наш родной Матар. Рядом с ним находилось несколько огромных кораблей, по своим размерам, правда, сильно уступавшим первому кораблю. Но даже они были гораздо больше любого нашего. Эти корабли походили, скорее всего, на огромную летающую станцию вооружённую непомерными лазерами, выжигающие шрамы на теле Матара, разрушая внизу военные базы и административные центры. Хоть вторжение только начиналось, но организованное сопротивление на самом Матаре уже было подавлено. На планете царил хаос и неразбериха, брань и страх, желание мстить и жуткая беспомощность – всё это и многое другое мы услышали с Матара, всего за несколько минут, пока я не приказал отключить все каналы связи с землёй в моей эскадрилье, оставив только связь между кораблями.
Мы быстро перестроились в боевой порядок нашего крыла и стали продвигаться в сторону амаррцев. Скоро мы увидели несколько десятков их лёгких кораблей, – тут командир прервался и включил на одной половине проектора видео, сделанное на мостике его корабля в тот момент, на другой половине он включил трёхмерную карту боя составленную позже компьютером. – Мы не знали, классы и функции этих кораблей противника. Поэтому мы сгруппировали их по размеру и по предположительному количеству вооружения, которое успели заметить наши боевые системы, на истребительные, штурмовые и ударные корабли. Практика покажет, что данная классификация амаррских кораблей оправдала себя полностью. Согласно классификации противника, его построению и количеству, командир крыла раздал приказания всем эскадрам и мой первый бой начался. Очень скоро выяснилось, что наши легкие эскадрильи не в состоянии воевать с таким же по классу противником. Наши двигатели были несколько слабее, броня явно уступала противнику, их энергетические щиты спокойно отражали попадания наших орудий, у нас же щиты не были настолько мощными и годились только для предотвращения столкновения мелких обломков и осколков снарядов с кораблём, их лазеры были намного эффективнее артиллерии установленной на наши истребители. Мы же мало чем могли помочь свои кораблям, т.к. наши орудия были гораздо более громоздки и на близких дистанциях мы просто не успевали отслеживать цели. В итоге после пятнадцатиминутного боя мы лишились почти всех лёгких кораблей. Подошедшие ударные корабли противника сфокусировали весь свой огонь на тяжёлой эскадрилье, и за 5 минут сожгли все 5 кораблей. Причём, первой их целью был командирский корабль, заставить замолчать который им удалось с первого залпа, правда, до полного уничтожения им пришлось ещё с ним повозиться. Моей ударной эскадрильи повезло, для истребительной авиации мы были не главной целью, как и не были ею для ударной группировки врага. Ещё до окончания полного уничтожения тяжёлой эскадрильи, я, как оставшийся старший офицер, приказал всем кораблям развернуться на ближайшую базу и быть готовым к прыжку. Как только все выполнили манёвр, я приказал пропрыгивать. Удалось совершить это лишь пяти из семи моих кораблей и четырём штурмовикам. Ни один корабль из тяжёлой и истребительных эскадрилий не уцелел. Но какого же было наше удивление обнаружив, что на базе, рядом с которой мы вышли из варп-прыжка, кипит яростный бой, правильнее сказать был яростный, судя по количеству обломков, а корабли противника уже совершенно безнаказанно расстреливают базу и её сооружения. Мы уже ничем не могли им помочь. Я отдал приказ начать разворот и разгон кораблей для прыжка к другой базе. К достоинству амаррцев стоит сказать, что они очень быстро обнаружили нас и, пока мы разворачивались, к нам устремилось пару десятков штурмовиков и истребителей противника. Наши штурмовики полетели прикрывать наш манёвр, возможно, если бы не они, далеко не все из нас смогли бы на повреждённых кораблях успеть развернуться и пропрыгнуть. – Из колонок проектора, вскоре после отдачи капитаном приказа, встать на разгон для прыжка, вырвался ужасно неприятный скрежущий звук огромных невидимых огромных когтей по металлу обшивки корабля, тут же замигала сигнализация на пульте повреждений, – Да, вот здесь я впервые испытал воздействия амаррских лазеров, которые попали как раз над рубкой управления, – продолжал рассказывать командир, ­– Даже было ощущение, что корабль словно подтолкнули в сторону. Всё же ужасно слышать, как деформируется броня твоего корабля. Честно говоря, я тогда чертовски испугался. Думал, всё, вот она и пришла, моя смертушка. Но наша броня выдержала, хотя не всем так повезло. Наши штурмовики погасли один за другим на экранах моих приборов. – На видео к капитану вышел на связь молоденький командир одного из ударных кораблей, совсем ещё мальчишка, он был сильно растрёпан и было видно, что он испуган, хоть и пытался храбриться, – Капитан, у меня повреждена двигательная система, как основная, так и вспомогательная, мне уже не успеть, пропрыгивайте, удачи, попробуем с собой захватить ещё кого-нибудь.
Здесь видео оборвалось. Командир сидел, поставив локти на ноги и зажав виски ладонями. В таком положении он просидел некоторое время, потом его желваки задвигались на скулах.
– Четыре... Всего четыре пропрыгнуло. Чтобы мы могли уйти, осталось там пятеро! Всего вначале у нас было 50 кораблей. Всё же слишком велика цена... цена наших жизней...
Следующая база была несколько отдалена от ТВД, и на ней не было никаких военных сил, здесь амаррцы пока не появились. На мои требования начать немедленно эвакуацию, начальник базы, глупый и много о себе воображающий брутор, разразился отборной бранью и категорически отказался выполнять мои требования, считая, что я несу несусветную чушь, про каких-то инопланетных захватчиков, уже успевших по частям разбить весь флот Патора и захватывающих Матар и другие крупные планеты. Спорить с ним было некогда и бессмысленно, мы ушли на свою базу, сделав на всякий случай несколько ложных прыжков.
Наша база, хоть и являлась большой, способной принять в себя небольшой флот, но была очень удачно расположена в магнитно-пространственной аномалии, что мешало её обнаружению и давало нам время на передышку. Прилетев на базу в составе четырёх повреждённых ударных кораблей, все мы были просто раздавлены и потрясены произошедшим. Поставив корабли в доки на быстрый ремонт, мы (я, командиры остальных кораблей, их помощники и командир запасной истребительной эскадрильи) собрались в конференц-зале. Я был старшим офицером и никак не мог начать совещание, все сидели молча, понурив головы. Тогда я предложил посмотреть бой и оценить его. Все согласились. Быстро переправили записи с кораблей в главный вычислительный центр базы, тот указал на необходимость не менее 20-25 минут для обработки данных. Всё это время мы провели в осмотре повреждений и выдавая указания об их исправлении. По истечении срока, мы собрались вновь. При просмотре и оценке наших действий, когда всё не крутится под ногами и создана реальная стабильная трёхмерная система показывающая бой, всё выглядело не так уж и плохо и не такой мясорубкой, как мы себе это представляли поначалу. Их корабли оказались не такими уж неуязвимыми, как нам казалось в начале боя, моя ударная эскадрилья сбила несколько истребителей и штурмовиков противника. Так же наши лёгкие эскадрильи смогли уничтожить пару и серьёзно повредить шесть их лёгких кораблей, что прошло почти незаметно в разгаре боя, хотя на самом деле мы фактически ополовинили их истребительные и штурмовые части. Совместно с тяжёлой эскадрильей мы смогли нанести тяжёлые повреждения двум их ударным кораблям, но те смогли уйти из-под обстрела. Не смотря на причинённый ущерб противнику, всё же было совершенно ясно, что по технической части корабли противника были гораздо совершеннее и имели существенное преимущество над нашими. Хотя при количественном превосходстве и грамотной тактике, можно было даже надеяться на победу. Только вот проблема заключалась в том, что не было у нас этого численного превосходства над противником. На совещании командиров было решено:
1) Ждать подхода войск из соседней системы, для этого послать разведчик к командующему космическими войсками соседней системы с полным отчётом об обстановке в Паторе и результатами боёв с их полной оценкой.
2) Привести станцию в полную боевую готовность. С выполнением всех необходимых процедур. Параллельно приготовить материальную часть станции к эвакуации.
3) Всем лёгким кораблям занять боевое построение в точке сбора кораблей станции, быть готовым к отражению нападения.
4) Уцелевшим ударным кораблям после окончания ремонта и пополнению боезапаса занять боевые позиции в точке сбора. Корабли находящиеся в доках должны быть готовы выйти в космос и вступить в бой в течении минуты, после начала атаки на станцию.
5) Пытаться наладить связь с Матаром и узнать, что у них там происходит.
6) Выдать предписание всем станциям о срочной консервации и эвакуации всего персонала на близлежайшие военные базы, причём всё пилоты объявлялись мобилизованными в армию, а корабли частью ВКС.
7) Выдать предписание всем военным базам, лунным поселениям и прочим, перейти на военный режим.
8) Выдать предписание всем выжившим военным кораблям в нашем секторе:
а) имеющим координаты нашей базы следовать к ней;
б) не имеющим координаты следовать в установленную точку в астероидном поясе (координаты передать в сообщении) на встречу с развед шаттлом.

Все решения были верными, правда, некоторые обязанности должен был исполнять как минимум главком ВКС Патора, но связаться с ним не представлялось возможным. По нашим данным, центр управления ВКС над поверхностью Матара был сильно повреждён и не функционировал. На тот момент я был старшим офицером базы, и она переходила под моё командование. Станция по сути своей была опорно-командным пунктом ВКС в этом районе солнечной системы, поэтому я посчитал себя вправе во время хаоса и неразберихи хотя бы попытаться навести порядок в своём секторе и выдал эти предписания на свой страх и риск от своего имени, но под новой должностью командира крыла и начальника станции.
После выдачи всех указаний потекли долгие минуты ожидания, переходящие в часы. За это время к нам стали подтягиваться уцелевшие корабли. С каждой минутой мы всё больше и больше ждали прихода амаррцев, очень нервничали, многие переживали о судьбе их родственников на планетах, ведь на тот момент мы уже знали, что амаррцы атаковали все шесть крупных планет системы Патор, и над каждой из планет завис огромный транспорт, из которого амаррцы десантировали войска на планеты. Да мы были наивны и свободны, мы не могли и представить себе, что тот транспорт был тюрьмой для рабов, в каждый из которых помещалось от нескольких сот тысяч до нескольких миллионов людей.
Когда в около станционном пространстве появился лёгкий корабль, то мы чуть было не разобрали его на составляющие, прежде чем опознали в нём тип наших кораблей. Всё это чуть не произошло из-за ошибки пилота, забывшего перенастроить программу автоматического распознавания, т.к. в соседней системе использовали другие позывные. Это был скоростной курьерский корабль главкома второго флота ВКС из соседней системы, он, как оставшийся самый старший офицер во всём ВКС империи минматар брал на себя руководство войсками и приказывал всем уцелевшим кораблям явиться в точку сбора, что мы тут же и выполнили.
– Командир, ­ – прервал я его рассказ, – Я ведь был главным механиком базы, я ведь не был приписан к экипажу и должен был остаться на станции, но когда вы все засуетились, я уже решил для себя, что в этот раз я полечу с вами, что моя помощь может пригодиться в бою. Вы уж извините, я нарушил инструкции, но я не мог остаться, и как старший механик базы сам себя назначил на ваш корабль дополнительным механиком, хорошо, что такая возможность была предусмотрена, и было дополнительное место, – он лишь улыбнулся немного краешками губ, по-дружески потрепал меня за плечо и продолжил рассказ.
В месте встречи старших офицеров собрали на конференцию, проходящую на борту флагманского корабля, – продолжил свой рассказ командир. – Там главком с гордостью объявил нам о разработанном им и его штабом плане. Он был до тупости прост: 2-й и 3-й флоты ВКС минматарской империи с двух соседних систем одновременно нападут на группировку противника находящуюся на орбите Матара и уничтожат её. Третий флот, который примерно раза в три был слабее второго, совершит обманное нападение на группировку, находящуюся на орбите Матара. Пока силы прикрытия этой группы будут заняты, мы должны совершить прыжок как можно ближе к "осадным" кораблям и огромному транспорту. Наша задача – их полное уничтожение, дальнейшее действия будут по обстановке. Наш второй флот собирался действовать в составе 4-х групп кораблей: центральное, левое и правое крылья, а также арьергардная эскадра. Левое и правое крылья должны были пойти первыми и завязать бой. Если у амаррцев останется какое-либо прикрытие "осадных" кораблей и транспорта, они должны были его уничтожить или как минимум сковать их действия. При отсутствии прикрытия, должны были сковать действия всех крупных целей и не дать им уйти. Центр, основу которого составляли тяжёлые эскадрильи под прикрытием оставшихся кораблей, должен был прийти немного позже и начать уничтожать большие цели. Арьергард должен был состоять из всех оставшихся сил ВКС Патора. И этот план, это грандиозное побоище, гордо окрестили битвой за Матар! Я..., я пытался возразить против такого плана действий. Было ясно, что амаррцы воюют очень хорошо, они превосходят нас в техническом плане, и что данная атака может быть и принесла бы успех, если не учитывать явное наличие в системе других немалых войск, которые наверняка попытаются прийти на помощь своим в экстренной ситуации. Но эти свиньи, эти тупые зажратые боровы, которых ничего не интересовало кроме своей алчности и безмерно развитого чувства собственного превосходства, с лоснящимися складками жира, – тут капитан вскочил, схватил стул и кинул его с силой об стену, тут же схватил другой, видимо, намереваясь проделать с ним тоже самое, но он не успел, я, выйдя из секундного оцепенения, схватил командира сзади, зажал его руки и не давал ему двинуться, пока он не выпустил стул. Потом я посадил его за другой стол, немного отдышавшись и начав успокаиваться он продолжал, – Это ублюдки, а не минматрцы, да будьте вы прокляты на веки веков, да чтобы вас перевернуло на том свете и надело на вертел висящий над костром, чтобы вы медленно прожаривались и пытка эта ваша длилась вечно и чтобы глаза ваших потомком плакали кровавыми слезами по седьмое колено! Ведь мы даже не знали, кто такие эти амаррцы, сколько систем у них под властью, сколько людей в империи, в конце концов, каким флотом они обладали. Мы ничего о них не знали. Врата, вот источник их силы в Паторе, вот их связь с родиной, вот то, что мы знали тогда точно о них, вот, что нужно было атаковать, не жалея живота своего, вот, где надо было героически умирать! Потом, после уничтожения врат, оставив их без связи со своей родиной, можно было терзать их месяцами, пока бы у них не закончились припасы. В войне на истощение без связи со своей империей они были бы обречены на поражение. Видно мы провинились перед нашими богами, если они есть, конечно. И они вложили в головы наших начальников в момент главного испытания только тупость и идиотизм. Мне даже не дали договорить до конца, меня грубо прервали и главком сказал, что моё донесение получено, проанализировано и учтено, так что я, как самый старший из оставшихся в живых офицеров ВКС Патора, могу приступать к командованию арьергардом и желательно немедленно, и добавил, что это приказ. Я стоял ни жив, ни мёртв, больше всего хотелось взять что-нибудь тяжёлое и бить этим по его тупой и довольной роже, долго и остервенением. Вместе с тем я был в панике, ведь я понимал, что его мнение разделяют многие и что меня, видимо, не поймут. И я смолчал, я согласился. До сих пор не могу простить себе этой своей слабости и трусости, надо было что-то сделать, тогда жертвы были бы не напрасны.
Командир с силой сжал свои виски и уставился невидящим взглядом сквозь стену, я попытался его успокоить, тем более, что все в нашем флоте «Надежды» считали его героем битвы за Матар и гордились им.
– Зря вы на себя наговариваете! Что вы могли сделать? Если бы вы ослушались приказа, вас бы сразу арестовали, от этого никому бы не было легче.
– Я бы мог всё же постараться донести свои мысли до главкома и до других офицеров, я бы мог разослать видеообращение всем офицерам, где бы изложил свои мысли. Я бы наверняка смог бы воздействовать на оставшихся офицеров флота Патор и напасть с ними на гиперврата, я бы ещё много чего мог.
– Нет, не смогли бы! После рассылки обращения вас опять же, скорее всего, отстранили бы от командования и арестовали. И даже если бы вы смогли с остатками флота Патор напасть на врата, у вас бы ничего не получилось, вы не были готовы к такой атаке, вас там тогда наверняка ждали бы, и вы ничего не смогли бы сделать.
– Хорошо говоришь старший механик, надо будет запомнить твои слова, если потом придётся оправдываться, они мне очень пригодятся. Но сделать всё равно что-то было нужно... – Он горько улыбнулся мне, вывел на проектор статистические данные и продолжил рассказывать.
– Перед битвой за Матар мы смогли собрать в кулак очень внушительные силы. Второй флот состоял из пяти тяжёлый, семи ударных, пяти штурмовых, тридцати истребительных и трёх специальных эскадрилий, общим числом кораблей 555. Мне всегда нравились красивые числа, жаль только, что магия чисел, видимо, не действует на амаррцев. Левое и правое крылья второго флота имели одинаковый состав – три ударные эскадрильи, одну штурмовую и двенадцать истребительных эскадрилий. Центральное крыло имело все остальные корабли.
Эскадра арьергадра – разбитый флот Патора, все корабли, которые смогли явиться по приказу о сборе. Только две ударные и одна штурмовая эскадрильи, потрепанные в боях и чудом успевшие ускользнуть от амаррцев, также к нам присоединилось три запасных истребительных эскадрильи, пилотами которых были или пожилые инструкторы, или новички-стажировщики, не окончившие ещё лётную школу. Всего под моим командованием оказалось 57 кораблей. Особенно меня умиляла одна моя ударной эскадрилья, вернее её остатки, летающие корыта возрастом старше меня самого, они больше походили на небольшие слабозащищённые подвижные платформы утыканные турелями и пусковыми установками.
Состав третьего флота мне точно неизвестен, но знаю только, что он состоял в основном из лёгких и небольшого количества ударных эскадрилий – всего около 200 кораблей.
Через два часа с четвертью после совещания мы приступили непосредственно к выполнению плана битвы за Матар. Сначала мы совершили варппрыжок к руинам разрушенной амаррцами военной станции, которая находилась относительно не далеко от Матара. Это было сделано для того, чтобы увеличить точность прыжка к врагам, т.к. наша система варппрыжков не позволяла совершать их на далёкие расстояния с удовлетворительной точностью. Здесь пришлось дать четверть часа на построение всего флота в боевой порядок после прыжка, после чего левое и правое крылья совершили прыжки с небольшим интервалом. Через несколько минут, после получения одобряющего сигнала пропрыгнул центр, мы совершили свой прыжок сразу после него. Дальнейшие действия, к сожалению, лишь подтвердили мои самые худшие опасения. – Командир вывел на проектор трёхмерную схему боя и продолжил, – Пока защитники осадного отряда амаррцев сражались с нашим третьим флотом несколько в отдалении, правое и левое крылья завязали борьбу с несколькими оставшимися кораблями прикрытия и довольно быстро расправившись с ними занялись маневрированием между гигантскими кораблями противника, пытаясь всеми своими возможностями нанести им максимальный вред. В это время пришло наше центральное крыло, вскоре все его корабли сфокусировали весь свой огонь на одном из амаррских гигантов. Пока амаррцы разворачивались и перенацеливались на тяжёлые эскадрильи, нашим удалось в нескольких местах пробить броню гиганта, видно они попали в какой-то отсек-хранилище, так как на корабле явно произошёл взрыв. Его корпус во многих местах вспучился, корабль в это время несколько раз довольно заметно тряхануло. После чего, один за другим замолчали все лазеры, и в работе остался только один из гигантских двигателей. В это время по коммуникатору было слышно множество радостных боевых кличей всех племён наших воинов сидевших за штурвалами и командирскими пультами своих кораблей. Не тратя времени на добивание смертельно раненого врага, они с яростью диких зверей накинулись на другого. Не смотря на столь быструю потерю одного из своих гигантов, амаррцы совсем не собирались сдаваться, и им было что продемонстрировать нашему флоту. Буквально за два залпа их гиганты разорвали на щепки один из наших тяжёлых кораблей. Сражение начинало набирать обороты. Не смотря на, в общем-то, достаточно удачный ход боевых действий и явное преимущество наших сил, меня очень волновало то, что, ведя неравный бой, амаррцы не отозвали ни одну свою истребительную, шутрмовую или ударную эскарилью, которые воевали совсем рядом с нами. Значит, они на что-то надеялись, скорее всего, на подход подкреплений. Я молился в тот момент всем мне известным богам, чтобы я был не прав, чтобы они не успели подтянуть к месту боя другие свои силы, и чтобы я оказался всего лишь излишне мнителен и враги были бы такими же тупыми, как и наш командующий. Через десяток минут от внутреннего взрыва «подпрыгнул», разломился пополам и навсегда замолчал ещё один амаррский тяжёловес. Да, это было красивое зрелище, но последние для многих. Очень скоро в ужасающей близости от своих кораблей стали появляться одна за другой аммарские истребительные и штурмовые эскадрильи. Зачастую прямо между боевыми порядками наших подразделений. Наши лёгкие эскадрильи накинулись на врага, словно голодные волки на свою жертву, и вначале довольно быстро уничтожили первые две прибывшие части амаррцев. Но те продолжали прибывать. Не прошло и четверти часа с начала прибытия подкреплений амаррцев, как на некотором расстоянии от основной гущи сражения вышли из варп-прыжка и более крупные корабли с небольшим эскортом, сходу ставшие расстреливать наших. Всё это было очень неожиданно для нас. Наша система варп-прыжков не была такой точной и прыгать на такие короткие расстояния к целям было для нас самоубийством, мы обязательно выходили за несколько десятков километров или более от цели, преодолевая оставшиеся расстояние на максимальной тяги двигателей. Именно поэтому мой арьергад стоял на некотором расстоянии от основных войск, ожидая принять врага чуть далее и не дать тому дойти до основных сил, в крайнем случае, дать им возможность отступить. Теперь мы были снаружи этой огромной мясорубки, в которую попали наши ВКС. Да и честно говоря, что я мог сделать с тридцатью истребителями, шестью штурмовиками, девятью ударными кораблями и ещё с двумя дедушками? Они бы разделались с моим арьергардом меньше, чем за четверть часа, а этот идиот, наш главком, всё равно бы не отдал приказа об отступлении.

Я решил по возможности помочь нашим и напасть на отдельно стоящие средние корабли амаррцев. Но сначала нужно было уничтожить их корабли поддержки. Для этого мои истребители должны были провоцировать их лёгкие корабли, играя роль наживки, подставляя корабли противника под огонь штурмовиков и наших артиллерийских установок с ударных кораблей.
Тем временем битва набирала обороты и сейчас она была скорее похожа на резню, в которой каждые 10 секунд мы теряли 1-2 корабля, у нас уже не было шансов, и я связался с главкомом, в двух словах обрисовал ему ситуацию и затребовал немедленно отдать приказание на отступление. Но этот твердолобый баран, решил угробить все наши силы здесь и похоронить надежду всей цивилизации, по его мнению, если мы не могли достойно победить, то должны были хотя бы достойно умереть. В завязавшейся перепалке он попытался отстранить меня от командования и заключить под арест, но тут мне и, похоже, всему флоту крупно повезло, если так можно, конечно, выразится. Амаррцы, видимо, ввели в бой какие-то специальные корабли со шпионским оборудованием, они выявляли наших командиров, иначе объяснить то, почему вдруг весь их флот нацелился только на корабли наших командиров, нельзя. В момент спора со мною главкома по видеокоммуникатору я увидел, как несколько раз сильно "тряхнуло" его корабль, на этом связь с ним пропала, компьютер зафиксировал, фатальные повреждения нашего флагмана, отказ всех систем, множественные механические повреждения, по сути, он превратился в решето, правда, взрыва так и не последовало потому что оба реактора и склады боеприпасов остались относительно целыми. За флагманом последовали один за другим корабли командиров крыльев. – Командир уменьшил в половину трёхмерную модель на проекторе и сдвинул её в правую часть, на левую он разместил видео со своего корабля, которое начал комментировать, – После уничтожения флагманов всех крыльев вся полнота власти переходила ко мне, и я связался по общему каналу со всем нашим флотов, а также с командующим третьим флотом, по-прежнему сражающимся неподалёку.
*****
– Как оставшийся старший офицер принимаю командование на себя, приказываю, немедленно начать экстренное отступление, как положено по уставу. Тяжёлым и средним кораблям срочно встать в разгон, пропрыгивайте в любом возможном направлении. Лёгким эскадрильям прикрывать отход главных сил. Сию же минуту выполнять приказ! После отхода начинайте серию прыжков, которые не прекращайте в течении нескольких часов, вас будут искать, бой избегайте всеми возможностями. Советую постепенно перебраться в удалённые малонаселённые астероидные поля, где и переждать. Не вздумайте пытаться уйти на свои базы в других системах, наверняка враг первым делом попробует перекрыть звёздные врата.
– Капитан, нас атакуют! – закричал старпом.
*****
– Быстро, гады, засекали своими шпионами! Осознав это, я даже немного испугался, потому что понял, что сейчас я буду приоритетной целью не одного десятка кораблей.
*****
– Ударные эскадрильи эскадры развёрнуты на точку отхода?
– Так точно.
– Немедленно начинаем разгон.
– Есть.
– Связь на арьергард!
– Есть.
– Ударным кораблям немм… – серия толчков сотрясла корабль.
– Доложить о повреждениях! – крикнул командир в сторону старпома, уже повернувшись обратно к коммуникатору. ­– Немедленно начать разгон на точку отхода. Лёгким эскадрильям выходить из боя и следовать за нами.
– Серьёзных повреждений нет, броня..яя.я, – более длинная серия сотрясений. – Броня выдержала атаку, – покрываясь капельками пота договорил помощник. В этот момент зажглись сигнальные огни, говорящие о пробитии брони.
– Вывести на главный монитор картину с видеокамер внешнего наблюдения.
*****
– Многие из средних и тяжёлых вражеских кораблей, стрелявшие до этого в гущу сражения по нашим кораблям, были развёрнуты в нашу сторону и стреляли по нам. По всей видимости, у их лазеров существует какое-то оптимальное расстояние и, видимо, мы находились дальше этого расстояния. Потому как в нас стреляло много кораблей и, судя по опыту, они должны были наносить гораздо больше повреждений, чем это было по факту, что давало нам шанс на удачный побег. В этом плане наши орудия лучше, т.к. в условиях практически отсутствовавших в космосе сил трения снаряды могли пролетать многие десятки, а то и сотни километров, прежде чем начинали значительно терять в скорости из-за каких-нибудь сил притяжения или аномалий.
Тем временем корабли противника шли на нас полным ходом, дальномер фиксировал неумолимое уменьшение дистанции. Корабль начинало трясти всё сильнее и сильнее, теперь это уже была нескончаемая серия толчков и содроганий, сопровождаемые стальным скрежетом выжигаемой брони.
*****
– У нас пробита броневая заслонка стыковочного шлюза №3, заброневое воздействие незначительно, – тараторил помощник.
– Повернуть корабль на один сектор плюс вокруг осевой и следить за перемещением кораблей противника, старайтесь, чтобы для большинства из них мы были обращены бортом, это уменьшит видимую часть корабля для них, а для нас уменьшит поражаемую площадь. Так у нас будет хотя бы надежда. И не забывайте держать курс!
– Есть.
*****
Капитан, указывая на панель управления в проекторе, – В этот момент начали приходить множественные сообщения с тяжёлых кораблей. И я переключился на них.
*****
– Что у вас происходит, почему, чёрт возьми, вы до сих пор не совершили прыжок и остаётесь в зоне поражения?!
– Мы не можем, наши варп-двигатели не развивают необходимой мощности, и так у многих, как будто им что-то препятствует.
– Командир, – вмешался в разговор помощник, – у нас проблемы, мы не можем…
– Чёрт возьми, что вы ещё там не можете?
– У нас разбит один из рулевых двигателей на правом борту, одна турель выведена из строя, достигнуты пробоины брони ещё в двух местах и нас постоянно сильно отклоняет от курса, мы не можем выровняться на точке отхода и…
– Младший лейтенант, немедленно взять себя в руки и успокоиться, разнылся, как баба! – Лейтенантик был совсем молодым парнем, и он, как и все мы, хотел жить. Он вытянулся в струнку, на его лице отчётливо выступили бусины пота, а его тело всё дрожало от перенапряжения. – Мне некогда решать эти мелочи, разбирайтесь сами! – Казалось, от этих слов у него глаза вылетят наружу. Он уже открыл рот и хотел возразить, но капитан решил не давать ему времени для паники, – Командование кораблём временно переходит к вам, немедленно приступить к выполнению своей новой обязанности. – Не дожидаясь ответа от него, повернулся обратно к монитору, где побелевшие от ожидания близкой смерти, но внешне старавшиеся быть спокойными, ожидали моего решения офицеры, командиры тяжёлых эскадрилий.
*****
– Мне тогда очень нужна была эта перепалка, мне нужно было подумать, немного отвлечься и что-то предпринять. Ведь я столкнулся с тем, что амаррцы, видимо, как-то могли блокировать варп-режим, и нужно было набраться храбрости, сказать в лицо людям, что они уже трупы, и мы ни чем не можем им помочь. Но они всё ещё могут заплатить своими жизнями за наши.
*****
– Кажется, мы не сможем вас вытащить, – после некоторого раздумья сказал командир, – видимо у противника есть что-то, что может блокировать переход двигателя в варп-режим, – переключая связь на общую. – Приказываю, всем тяжёлым кораблям немедленно совершать варп-прыжок, то же делать ударным кораблям, тем кто не может … (небольшая пауза)… оставаться, прикрывать отход тех, кто может, дальше по обстановке. Тем, кто сейчас пропрыгнет, не забывайте, что для вашей безопасности необходимо совершить ряд прыжков, собирайтесь в труднодоступных районах скоплений астероидов. Мы ещё не проиграли войну, не теряйте надежду и продолжайте бороться. Тем, кто не может этого сделать, срочно передать отчёты по ведению боя кораблям, которые сейчас уйдут, это понадобится нам для анализа и удачной контратаки.
*****
– Очень тяжело забыть взгляд тех, кому ты говоришь, ребята, ради всех нас вы должны умереть, и сделать это надо прямо сейчас. Единственное слабое утешение, что ты был прав, что ты и должен был так поступить… хотя всё равно, хочется быть на их месте, чем вспоминать их последние речи, просьбы, послания и знать, что ты жив, только благодаря их смерти.
*****
!!!!!Отдав ещё ряд необходимых распоряжений и убедившись, что многие корабли пропрыгнули, командир, наконец, обратился и к своему кораблю.
*****
!!!!!Хотя судя по показаниям центрального корабельного компьютера, которые я мог наблюдать на видео, дела у нас были аховые. Между штурманами, наводчиками и другим управляющим составом командирской рубки, как бешенный носился старпом, что-то дико крича, и ругаясь, что есть мочи, как последний сапожник. Наверное, где-то сейчас была повреждена реакторная установка, а также ряд оборудования внутри корабля, моя бригада вместе со мною героически устраняла неисправности и глушила реактор.
*****
– Младший лейтенант, доложите обстановку, почему мы до сих пор не совершили прыжок, – спросил он спокойно и с заметным оттенком иронии, провожая краем взгляда разогнавшиеся и исчезнувшие с экрана боя три отметки кораблей его эскадрильи.
– Твою м…ь у нас раз…ы все рулевые двигатели по правому борту, у нас пробоин больше, чем в дуршлаге, половина экипажа уже отправилась к праотцам, большинство систем отказали, всё работает на х..е с маслом, нас из-за постоянного обстрела сбивает с курса, а он ещё спрашивает, а то ты сам не видишь?! Да тут…
– Так, взять себя в руки, смирно! Сядьте лейтенант, младший,???? – капитан горько улыбнулся, – Присаживайтесь, так. Дышите глубже. – Обращаясь уже не столько к нему, сколько к экипажу добавил, – Нам нужно совершить немедленный варп-прыжок в любую точку, главное подальше отсюда, там уже разберёмся.
В ответ увидел лишь молчаливые, напряжённые взгляды полные отчаяния.
– Капитан, – начал приходить в себя младший лейтенант, – у нас повреждена вторая реакторная установка, еле успели её заглушить, первая получила небольшие повреждения и сейчас работает на пределе. Из главных двигателей остался работоспособным лишь один, мы разгоняемся, но слишком медленно, нам нужно ещё некоторое время, но мы не продержимся больше одной-двух минут.
– Перевернуть корабль другим бортом. Броня должна выдержать.
– Не успеем, по правому борту уничтожены все рулевые двигатели, часть на дне и крыше корабля.
– Пусковые установки?
– Одна из двух работоспособна.
– Турели?
– Из тех, что обращены в сторону противника – одну заклинило, одна находится в рабочем состоянии, остальные выведены из строя.
– Сфокусировать, огонь по ближайшей небольшой цели, попытайтесь сбить. И продолжаем разгон. Может, успеем. Выполнять!
Ответа не последовало, все обречённо стали отдавать распоряжения команде и прислуге на турелях и пусковых установках. Потянулись долгие секунды ожидания, грохот от взрывов, расплавляемой и корёжащейся брони только усиливался. Компьютер продолжал вести отчёты повреждений, команда бороться за жизнь.
*****
– Забавная ситуация: ты сидишь, все вокруг что-то делают, борются, сражаются, а ты сидишь и просто смотришь, как всё погибает, не в силах уже ничего изменить, понимая, что приказы ты отдал и они вполне, возможно, даже правильны. Чувствуешь себя в такие моменты случайным зрителем, на странном спектакле. Но потом, большинство звуков вдруг стихает, корабль перестаёт постоянно сильно кренить от попаданий. Я посмотрел на монитор, на котором шло отображение происходящего снаружи. Из уцелевших камер не смог ничего понять, сканер работал уже отвратительно с дикими перебоями. Судя по последним данным, составленным с минуту назад, истребители и штурмовики арьергарда вели бой с такими же по классу кораблями далеко позади, а из ударных кораблей оставалась только недоэскадра из двух старых корыт, они на тот момент почти разогнались для варп-прыжка и уже должны были пропрыгнуть. Стало удивительно, почему амаррцы решили нас не добивать. Через несколько секунд на связь вышел седой, на вид весьма почтенного возраста командир этой недоэскадрильи.
*****
– Как у вас дела, ваши двигатели, есть це..
– Чёрт вас возьми, – перебил его командир и разразился бранью. – Какого х.. вы ещё здесь, а не ушли с остальными, немедленно?! Почем..
– Да помолчите вы… – Сказал он устало и сделал жест, каким отмахиваются обычно от назойливых насекомых. – У вас двигатели целы, уйти в варп сможете?
– Есть один, но нам понадобится ещё минуты две точно.
– Мы развернули свои корабли большой поверхностью к врагу, и перекрываем вас, думаю, пару минут мы продержимся. (На заднем плане было слышно: множественные попадания, разрушений нет, новая цель захвачена, открываем огонь на поражение, скорость по командующему установлена). Ставьте нужный курс и уходите. Увидимся. – На этом он отключился.
*****
– Нас не надо было долго уговаривать. Кое-как заставили нашу малышку развернуться на нужный нам курс, и стали ждать набора скорости. Попадания теперь были редки и, видимо, из менее крупных калибров лазеров потому что нас практически не отклоняло от курса. Команда же, оставшаяся её часть, наконец-то смогла относительно спокойно приступить к исправлению некоторых повреждений, которые могли привести к фатальному исходу. Мы ждали... Незадолго перед прыжком, наши спасители опять связались с нами.
*****
– Как у вас теперь дела?
– Почти готовы к прыжку.
– Это хорошо, – сказал он и улыбнулся. По видекоммуникатору было видно мерцание у него в рубке огней, извещавших о фатальных повреждениях систем корабля, экипаж натренированно, быстро, чётко, без паники вторил извещениям о повреждениях, мерах к исправлению, удержанию целей и попытках их уничтожения. Героический прекрасный экипаж старого корыта. – Капитан, у меня там, на Матаре, остались две внучки, – глаза его наполнились слезами и комок встал в горле, – и у них тоже, – выдавил он из себя показывая в сторону экипажа. – Мы уже не сможем, но мы надеемся на вас Капитан, очень надеемся.
– Корабль готов к прыжку, – буквально подскочил старпом.
– Совершить прыжок, – тут же скомандовал капитан и, обращаясь уже к командиру ударной эскадрильи, – Мы будем бороться, это не конец.
*****

Капитан остановил видео, немного помолчал, тяжело вздыхая, и продолжил свой рассказ.
– Мы удрали из этого ада, в котором осталось три четверти наших товарищей. Нам повезло, остатки электроники сработали довольно точно, мы прибыли в паре десятков километров от назначенной точки. Уже через несколько минут к нам приблизились корабли моей эскадрильи, и началась эвакуация команды. Улетая на одной из уцелевших спасательных капсул, я смотрел на груду металлолома которую сейчас представлял мой корабль, моя ещё в недавнем прошлом гордость. – Командир вывел на проектор изображение остатков корабля, – Правого борта практически не существовало, он был буквально выплавлен амаррскими лазерами, в отдельных местах на крыше корабля зияли глубокие отверстия с оплавленными краями, дальше рассматривать я не стал, было очень больно и не привычно смотреть на это. Мы просканировали биосканером корабль, и нашли живых, тебя стармех и твою команду. Пришлось резать броню и сваренные внутренние конструкции, чтобы добраться до вас. Собрав на одном из кораблей остатки моей команды, подвели итоги, из всего арьергарда осталось три ударных корабля, два штурмовика и семь истребителя –12 кораблей, из 57. В целом по флоту было положение немногим лучше, по моим данным смог покинуть битву из состава второго флота 121 корабль, по третьему флоту данных мало, вроде, смогли уйти около 20 истребителей. Вот с такими скромными силами мы начали этот долгий путь, продолжительностью в две недели.
Капитан взял в автомате питания банку сока, отпил половину, бросил мне, а сам продолжил.
­

– Путь был длинный, но, думаю, ты его знаешь. Сначала мы нашли себе место в астероидном поясе для новой, временной подвижной базы, потом стали скитаться по небольшим удалённым базам, которые амаррцы ещё не успели уничтожить, а они методично одну за другой их уничтожали. Оттуда мы вывозили припасы, ценное оборудование и людей. Параллельно ставили маяки, назначали постоянно новые точки сбора для разбросанных по космосу наших кораблей, порою натыкались на амаррцев, и потом долго уходили от их погони. Лучшей нашей находкой за это время была сеть правительственных секретных баз, где в основном испытывали новое оборудование. Пожалуй, самым запоминающимся событием для меня было, когда мы нашли на такой базе несколько новых кораблей и новое вооружение. Там мы очень замешкались с эвакуацией найденной материальной части. Видимо, амаррцы нас засекли, их двадцатка свалилась к нам на головы. Тогда я в очередной раз подумал, что пришла за мной смерть. Наши орудия не успевали отслеживать их манёвренных истребителей. Но ты нам здорово помог, предложив использовать энергозахват с погрузочного терминала, что позволило очень сильно замедлить истребители амаррцев, дав шанс нам их уничтожить.
Капитан с довольным лицом потрепал меня по плечу.
– Спасибо тебе, стармех, если бы не ты... Теперь на каждом корабле от штурмовика и больше стоит такой захват, что обеспечивает нам дополнительные шансы в бою.
Тут на его левой руке "ожила" панель. Он резко встал и обнял меня.
­– Пора, прощай стармех, если увидимся, обязательно поговорим ещё, расскажешь о своих воспоминаниях, посмеёмся, напьёмся, отоспимся.
– Ловлю тебя на слове, командир!
– Хорошо, а теперь пойдём, пора готовиться, молиться, чтобы все наши жертвы, чтобы все те люди, которые позволили ценою своих жизней нам жить сегодня, не сделали это зря.
Я тяжело шёл к своему посту, одно дело бравировать перед другими, другое дело честно видеть самому. Почему-то очень захотелось жить, сесть в спасательную капсулу и отправиться на какую-нибудь маленькую экзопланетку, чтобы никакие амаррцы или минматарцы не трогали меня никогда. Усилием воли я заставил себя выкинуть подобные глупости из головы и пойти на свой пост. Всего через 20 минут началось пробуждение экипажей нашего флота. Через 40 минут был "последний" завтрак, на котором ели мы очень дорогостоящие и вкусные деликатесы. Уже через два часа ушли наши установщики магнитных полей – они должны будут эмитировать движение нашего флота, чтобы именно за ними погнались амаррцы. Через три часа флот "Надежды" вышел из астероидного поля, построился в боевой порядок и начал серию прыжков. Конечной точкой были гипер-врата амаррцев, которые предстояло сокрушить. Все наши корабли несли ракеты с боевой частью типа ядерного заряда. Эти устаревшие боеприпасы при взрыве выделяли сильнейший электромагнитный импульс, с помощью которого мы планировали проломить мощный щит, установленный на вратах. Мы надеялись, что эти импульсы смогут обезвредить хотя бы лёгкие корабли амаррцев и мы сможем беспрепятственно уничтожить важные элементы оборудования врат. Был и другой план, он предусматривал, что после снятия щита с ворот нам предстоит просто лететь на таран. Для этой цели все корабли были начинены взрывчаткой и системами подрыва.
В этот раз я мог сам видеть бой. В рубке техников на главном дисплее можно было видеть трёхмерное изображение места боя с отметками наших и вражеских кораблей. Защита гипер-врат была куда сильнее, чем мы предполагали. Она представляла из себя два десятка стационарных турелей разных калибров и лёгкие эскадрильи, больших кораблей в защите почти не было. Компьютер насчитал 40 лёгких кораблей, шесть средних и всего лишь один тяжёлый. Против наших 51-их истребителей, 13-ти штурмовиков, 14-ти старых, трём новым ударным и двум новым тяжёлым кораблям. Как только весь флот "Надежды" пропрыгнул и построился в боевой порядок для атаки, мы выпустили все имеющиеся ракеты по вратам. К сожалению, большая часть ракет не достигла цели, а те, которым это удалось, как мы и предполагали, смогли обезвредить их лёгкие суда. До конца боя ни один из них не двинулся и не произвёл больше ни единого выстрела. Но щит врат выдержал попадания ракет, пробивать его было некогда, поэтому многие корабли подрывали себя, когда сталкивались с ним. Ценою многих потерь нам удалось проломить щит и прорвались к самим вратам. К этому времени пришли первые амаррские подкрепления из гипер-ворот. Наш флагманский корабль устремился, как мы предполагали, к месту нахождения вычислительного центра ворот. Мы очень удачно заходили на стыковку к станции, так, что наш подрыв должен был не только уничтожить их вычислительный центр, но и повредить сами силовые конструкции. Не задолго до столкновения, по нам сфокусировали огонь сразу все уцелевшие амаррские стационарные турели и корабли. По монитору побежали отчёты компьютера о повреждениях, а потом нас многократно тряхнуло и мы услышали скрип разрываемых переборок, свист уходящего воздуха. На экране появилась надпись, что управление кораблём потеряно, командная рубка уничтожена. Через несколько секунд после этого мы столкнулись с вратами. От сильного удара все мои техники получили травмы, я один остался в строю. Компьютер показывал наше положение прямо на гипер-вратах. Однако взрыва не произошло, я попытался активировать взрыватели через компьютер, но у меня не ничего не вышло. Тогда я проверил свой скаф, он был цел, и побежал по коридорам к основному заряду. На корабле уже не было искусственной гравитации, бежать в магнитных ботинках было трудновато, а лететь не всегда удавалось. В течении нескольких минут, которые мне показались очень долгими, я бежал на нос корабля, и вот я тут, у основного заряда. Кровь стучала в висках, руки дрожали, я еле открыл защитный футляр кнопки спуска ключом. Тут я замер, ведь нажать на копку, означало тут же умереть. И это вам не пойти в бой с малыми шансами, но всё же шансами, это однозначная смерть. Я вспомнил ту единственную, с которой мне так и не удалось связать судьбу, вспомнил мать, отца, братьев и наш домик с садом. "За всех, за них", – подумал я. Моя рука двинулась к кнопке, но в этот момент сильнейший взрыв отбросил меня. Не смотря на защиту скафа, моё тело обдал нестерпимый страшный жар и я потерял сознание. Очнулся я уже рабом на амаррском корабле. Как я узнал потом, наш корабль был единственным крупным кораблём прорвавшимся к вратам. Амаррцы успели привести подкрепления и поставили их живым щитом между вратами и нашими кораблями. Остальные корабли погибли в уже бессмысленных суицидных таранах. Они все погибли и погибли зря, лишь потому, что я на несколько мгновений усомнился и не сделал того, что нужно было сделать. Именно из-за меня в итоге погибли десятки тысяч людей, ожесточённо сражаясь всё это время. Этот позор я буду нести всю свою жизнь, и каждую ночь я буду переживать её опять снова и снова.
Простите меня, дети мои, что оставляю вам такую память, но помнить такое нужно! Я верю, что когда придёт ваш час испытаний вы, в отличии от меня, пройдёте его достойно и не усомнитесь в своём пути в нужный момент!



Прошло несколько дней после разговора с Арнуэлем, он больше не касался темы флота, наверное ждал, пока Барвет примет решение сам. В этот вечер Виенна пригласила Барва посидеть с ней в её комнате. Они сидели в удобных креслах и просто долго молчали. Первой заговорила Виа.
– Барв, я говорила сегодня с твоим отцом, он рассказал мне, что ты не собираешься возвращаться в космос. Со мною ты избегаешь этой темы, хоть на сколько я знаю, сейчас ближе меня у тебя друга нет. Ты пойми, ведь нельзя всё время прятаться. Даже если ты сможешь спрятаться от всего мира, от себя тебе спрятаться не удаться.
­­– Я ждал, ждал, что ты начнёшь этот разговор, не затем ведь ты сюда явилась, чтобы просто посмотреть, как я здесь устроился на семейной ферме. По-разному я его себе представлял, но всё же не угадал. Так что вся моя хитро выстроенная защита разрушена твоим удачным фланговым манёвром. Поздравляю. Но знаешь, я всё же попробую спрятаться от всего мира, а с собой я как-нибудь договорюсь, Виа.
– Барв, я не знаю, что с тобой такое случилось, но ты классный пилот, ты один из немногих, кто, пролетав в капсуле 20 лет, до сих пор остаётся человеком, а не чокнутым параноиком или сумасшедшей машиной. Расскажи мне, что случилось. Ведь не мог же ты взять и просто перестать. Ты мне неоднократно говорил, у любого поступка всегда есть причина, даже если человек прячет эту причину от самого себя.
Барвет медленно встал и не спеша подошёл к окну. Виенна тоже встала, подошла и обняла его за плечи.
– Барв, расскажи мне, я же вижу, с тобой что-то происходит, ты мне явно что-то недоговариваешь. Ты же сам мне не раз говорил, что всегда лучше всё рассказать, даже если от этого будет очень больно. Что это как вскрыть нарыв, больно, но зато проходит быстро, а если не вскрыть, то эта зараза может пожрать тебя изнутри. Это же твои слова, Барв! И сколько ты знаешь моих секретов и тайн, неужели ты думаешь, я не смогу сохранить одну твою?
Но Барвет молчал. Он стоял, смотрел куда-то себе под ноги и молчал. Виенна сзади обнимала его за плечи, она ждала и хотела дать ему понять, что прождёт столько, сколько нужно, но ни за что не уйдёт, не услышав его ответ. Простояв так какое-то время, он повёл плечами, сбрасывая её руки.
– Ну хорошо, давай попробуем, но я думаю нам лучше сесть.
Они оба сели в большие, мягкие и очень удобные кожаные кресла.
– Понимаешь...
– Пока нет, но очень рассчитываю, что ты мне сейчас всё объяснишь.
При этом Виенна широко улыбнулась, но шутка не попала в точку, Барвет сидел с каменным лицом.
– Понимаешь, – снова начал он, – когда я совершаю гипер-прыжок, но не системный прыжок, а из врат большой прыжок в другую систему, – он остановился, перевёл дыхание и снова продолжил, – так вот, при таком прыжке со мной воссоединяется некая сущность. – Уклончиво объяснил он, и сделал неопределённый жест руками.
Виенна аж прыснула со смеху, уж больно он был смешон сейчас, этот грозный, опытный капсулир, лепечущий какую-то ерунду словно школьник. – Постой, постой! Я правильно поняла, что во время гипер-перехода, какой-то умник с твоей команды нашёл какую-то возможность, чтобы добраться до твоего сладенького тела? Или это делает сошедший с ума твой бортовой компьютер? ­– смеялась взахлёб Виа.
Барв резко встал, посмотрев на неё ненавидящим взглядом. Она сразу же осеклась и пристыжено замолчала.
– Ты думаешь я не знаю, зачем ты сюда приехала, Думэт?! ­– повысил голос почти до крика, спросил он её специально по фамилии, зная , как сильно она это не любит. Не дав ей возможность ответить, продолжил. ­– Я знаю, что красной семёрке нужно, и знаю, что за этим ты приехала к дурачку Барву. На возьми! ­– Барвет вынул из внутреннего кармана конверт и пренебрежительным жестом бросил его ей на колени. – Пользуйтесь пока я добренький. Только издеваться над собой я вам не дам! Ты получила, что хотела, а теперь убирайся от сюда и из моей жизни узкоглазка Думэт!
Он быстро вышел из комнаты хлопнув дверью, что было духу. Виа аж вздрогнула всем телом, словно от пощёчины. На глазах у неё быстро набирались слёзы.
– Ну и беги, беги, от всех, дурак, прячься, за спиной своего папашки от всего мира! Тоже мне капсулиришка несчастный, даже и летать-то толком не научился за столько лет, да ты даже дальше имперских земель и летать-то не можешь! И не думай, что ты нужен кому-то, и что кто-то будет по тебе плакать. Скотина!
Виа подобрала ноги на кресло, вся сжалась и разревелась. Прошло более часа, прежде чем она смогла успокоиться. Сходила умыть лицо, благо хорошо, что в доме никого не было, и никто не видел её в таком состоянии. Зайдя в комнату, она начала собирать свои вещи. Когда всё уже было уложено в дорожную сумку, начала проверять, всё ли она взяла, её взгляд натолкнулся на лежащий под креслом конверт. Любопытство оказалось сильнее уходящей злости, она взяла конверт, открыла его и достала сложенный в него лист.
***
Доверенность
Я, Барвет Эран, предоставляю доверенность своему поверенному Джоулу Керноуту на следующие действия со своей собственностью:
1) Разделить деньги с моего личного межгалактическго счёта в следующих пропорциях:
а) Перевести 5 млрд. isk на счёт корпорации "Красная семёрка".
б) Перевести 1 млрд. isk на личный в любой местный банк по месту моего текущего пребывания, в местной валюте.
в) Оставшуюся сумму в размере около 1,5 млрд. isk Джоул Керноут может перевести на свой личный счёт.
2) Предать полные права на владение моим личным имуществом:
а) корпорации "Красная семёрка" на следующие корабли и всю амуницию для этих кораблей:
Линкоры типа "Dominix", "Megathron" и "Kronos";
Линейные крейсеры типа "Mirmidon";
Командный корабль типа "EOS";
Транспорты типа "Viator" и "Accator";
Индустриальные корабли типа "Noctis";
Корабли поддержки типа "Oneiros".
б) Джоулу Керноуту всё остальное моё имущество, находящиеся на хранении в космических станциях во всех регионах галактики.

Подписи и реквизиты сторон заверяющих данную доверенность.
***

Виа долго сидела в кресле, теребя в руках конверт. Она уже давно решила, что она сделает, она ждала. Нет, она не боялась объяснения, она ждала, когда весь её гнев уйдёт, и она сможет владеть собой. Когда это время наступило, она поднялась и пошла к нему.

Он лежал на сеновале, устроенном на втором этаже конюшни. В открытую дверь-портал конюшни, используемую для загрузки сена, он наблюдал за начинающимся закатом. Снаружи он услышал удар о стену, по всей видимости, кто-то приставил лестницу. Скоро по ней, немного пыхтя, поднялась девушка с хорошей аккуратной фигуркой, имеющая невероятно тонкую талию. Из-за солнца, слепившего глаза, Барвет не видел её лица, но он узнал этот профиль сразу, как увидел. Виенна подошла к нему и присела рядом с ним.
– Да, Виа, ты очень упорная, не думал, что ты найдёшь меня здесь.
– Я бы и не нашла, – радостно сообщила она, – если бы мне Нээла не помогла.
– Хорошая девчонка. Думаю, из неё получился бы хороший капсулир. Что скажешь?
– Скажу, что хорошими намерениями вымощен путь в ад. Вот мы с тобой сейчас соблазним её, а может ей больше хочется стать мамой большого семейства и собирать всех вместе после работы за ужином, как у твоего отца в доме. Пусть сама решит, а то будет, как многие, делить свою жизнь, на до и после.
­ – Пусть сама решит. Думаю, ты права. А я направлю, если что, и поддержу. Что же касается деления на до и после, то такие мысли, в основном, удел слабых и плохого воспитания, когда не научили человека отвечать за свои поступки, а не искать виноватых. Я таких "до" знаешь сколько могу про себя придумать, "до кадетского корпуса", "до первого убийства", "до первого полёта на самолёте", "до космической школы", "до моего первого Линкора", "до моей первой капсулы", "до слияния клонирования и капсулёрства", "до.. ", – Барв внезапно осёкся и уже несколько раздражённым голосом сказал, – до много чего еще, до того, как я сегодня по нужде сходил.
– Барвик, милый, ­– взяв его руку в свою, и прижимаясь к нему, начала немного либезить Виенна, – прости, прости дурочку. Ты же знаешь, я не всегда могу держать себя в руках, я ведь вспыльчивая, ну прости меня. Дай мне второй шанс, я не подведу тебя.
Барвет молчал, отвернувшись от неё в сторону, чтобы молчание не затянулось и чтобы переключиться на другую тему, она достала из кармашка сложенный конверт и аккуратно положила его ему на колени.
– Вот, возьми, пожалуйста...
– Неужели мало? Но больше у меня сейчас нет и не будет, ­– съязвил Барв.
– Я, конечно, заслужила. Но прошу тебя, не обижай меня таким образом. Я всегда была тебе благодарна за помощь. То, что ты написал, я могу принять только с одним условием, если в Красную Семёрку вступит капсулир Барвет Эран.
– Хм. Ты же знаешь, он закончил свою карьеру капсулира. Да и зачем он вам?
– Он нам всем нравишься, и ребята не боятся повернуться к нему спиной. Они мне неоднократно говорили, что когда Барвет на задании вместе с ними, они чувствуют себя спокойнее. Мы в самом начале пути, да и его путь далёк от завершения. Не перебивай меня, пожалуйста, – она закрыла его рот своей ладошкой, когда он хотел уже возразить ей. – Мы хотим вырасти в корпорацию, и нам понадобятся люди, которым мы сможем доверять. Но чем дальше мы сможем зайти, тем больше будут ставки и тем меньше будет доверия. Мы думаем, что больше, чем ему, мы никому другому так доверять не сможем. Мы официально предлагаем Барвету стать одним из нас. У него всегда будут друзья, которые ему помогут, это лучше, чем жизнь одиночки.
– Виа, если бы это было возможным, я бы обязательно вступил к вам, но это невозможно.
­– Почему? Почему?! Ведь всему есть объяснение, я надеюсь, что хоть объяснение я заслуживаю?
Барвет встал, подошёл к двери и опёрся на косяк. Немного помолчал и начал свой рассказ.

Последнее время я всё же стал делить время на "до" и "после". До трагедии Селин 6 лет назад и после неё. Это был первый год вашей "красной семёрки" и вас, и меня, как и большинство военно-обязанных капсулиров перебросили к Селин I.
– Ну, конечно же, я помню, – не выдержала и вмешалась в рассказ Виенна. – Мы еле успели, чтобы помочь в эвакуации, так как были довольно далеки от этой системы.
Тс-с-с, – прижал палец к губам Барвет. – Давай в этот раз поступим так, я рассказываю, ты молчишь. Хорошо?
Угу, – кивнула Виа, наигранно надувая губки.
Я прибыл к Селин не намного раньше вас и успел сделать в соседнюю систему только два рейса. Когда я в своём линкоре ждал шаттлы и челноки с беженцами на орбите Селин I, мне, как и всем командирам кораблей, поступило секретное распоряжение, убраться из системы до часа Х. Это было время столкновения огромной волны плазмы, от впервые образующейся червоточины, с планетой. Шаттлы, делая последний рейс, уходили самостоятельно к звёздным вратам, а вот челноки так сделать не могли, поэтому я ждал, когда последний мой челнок выгрузит в мой Dominix беженцев и их экипаж перейдёт на мой корабль, только тогда, уже сильно рискуя, я совершил варп-переход к гипер-вратам. Я уходил из системы примерно в то время, когда плазма достигла планеты и, в прямом смысле этого слова, разорвала её на кусочки. Ты как пилот должна знать, какой дурной славой пользуются гипер-варата у многих капсулиров и, наверняка, слышала много загадочных историй, половина из которых откровенная ложь. Но есть и правдивые, как, например, о пропавшем во вратах корабле амаррского наместника. Зря смеёшься, эта история не вымысел, это факт. Вот и со мной произошло, что-то непредвиденное в этом переходе. Ни один очкоголовый ботаник, не знает, что же именно и случилось и, главное, что мне с этим делать. Ко мне в переходе, в момент совершения гипер-прыжка, присоединилась душа одного умершего человека во время взрыва плазмой планеты и я увидел его последний день. Сначала и не придал значения этому, подумал, что это была галлюцинация, но через некоторое время при переходе из одной системы в другую это опять повторилось. С тех пор это видение стало появляться всё чаще и чаще. Хотя это даже видением назвать сложно, я будто бы на самом деле проживаю последний день этого человека, я всё вижу, всё чувствую и даже знаю, о чём он думает. Когда эти видения стали довольно частыми, я стал обращаться к своим друзьям в разных корпорациях, в Duvolle меня вообще использовали, как подопытного кролика, но никто помочь так и не смог. В конце 12-го года я уже после каждого прыжка видел последний день жизни того человека. Однажды мне пришлось совершить несколько десятков прыжков в один день, знаешь, прожить за эти 24 часа столько раз эти последние 7,5 часов, меня совершенно не обрадовало. Тогда я решился на свой эксперимент:вышел в открытый космос в капсуле, а мой же линкор меня расстрелял. После перерождения стало ещё хуже. Теперь в конце каждого дня, когда он погибал, я чувствовал, как разрушается его плоть. Когда произошла трагедия, этот тип умер моментально, я же чувствовал, как загорается его кожа, как вылетают из орбит глаза и тут же взрываются, как сгорают все мышцы, а затем и сухожилия на костях, а в конце я даже чувствовал, как разрушаются кости. Ощущение скажу тебе не из приятных. После каждого прыжка я чувстовал себя пеплом. Каждый раз, чтобы прийти в себя, мне требовалось не менее получаса. Я ещё пробовал убивать себя, но это уже ничего не меняло. Я опять обратился Duvolle, в этот раз они подошли к делу очень заинтересованно. Сначала они были уверены, что это у меня повреждён мозг и при гипер-переходе он убеждает моё тело, что оно сгорает. Они нашпиговали мою капсулу, меня и весь мой корабль целыми связками и гирляндами датчиков, о, если бы они все ещё имели разноцветные моргающие лампочки, то можно было бы смело устраивать грандиозную вечеринку. Результат их исследований озадачил всех нас, оказалось что мой мозг тут совсем не при чём, что мои нервные окончания на теле получают "импульсы неопознанной природы". В общем, что-то заставляло мой организм думать, что он сгорает, причём именно во время гипер-перехода между системами. Дальнейшее исследование нам не удалось продолжить из-за недостатка финансирования и малой вероятности успешного исхода. Тогда вернулся в свою базовую систему и с 14-го года не сделал ни одного полёта за пределы системы. Но даже и это не помогло, в прошлом году я стал видеть то же дурацкое кино уже при переходе внутри системы, а в прошлом месяце увидел это в простом сне. Прости Виа, но я уже никогда не смогу летать снова. Я даже думаю, что и здесь это видение скоро до меня доберётся, вот ещё бы знать, чего он от меня хочет.
­ – Барв, – серьёзно и задумчиво сказала Виенна, нахмурив свой красивый лоб. – Ты можешь мне рассказать, что именно тебе сниться?
– Могу, но, по правде говоря, мне неприятно это вспоминать.
– И всё же я настаиваю. Расскажи мне, пожалуйста.
Барвет тяжело вздохнул, сощурился и посмотрел на большой и красноватый диск их звезды, начавший садиться за горизонт.

Я очень хорошо помню весь этот день. Я просыпаюсь под дурацкую мелодию будильнику в 7 утра. Я мужчина среднего роста, телосложение пропорциональное, близкое к спортивному, у меня чёрные волосы средней длины, карие глаза, прямой нос с небольшой горюинкой, губы правильной красивой формы. Я живу в спальном районе города подземного города Южный Крест. Встаю, разминаю мышцы, завтракаю, ставлю посуду в чистящую машину, иду в душ, чищу зубы, включаю очиститель израсходованной воды. Достаю свою форму из шкафа, я офицер охраны 13-го космопорта подземного города Южный Крест. Одеваюсь, словно иду не на работу, а на свидание, разглаживаю все складочки одежды, аккуратно поправляю узел галстука. Прикрепляю бейджик с именем и должностью: Орен Паттоку, старший офицер безопасности 1-го сектора 13-го космопорта. Перед выходом останавливаюсь перед зеркалом, чтобы причесаться, тут всё и начинается.
Дом ходит ходуном, со стен падают полки с барахлом, летит штукатурка, тут же пропадает свет. Вскоре на улицах включают аварийное освещение. Я встаю, смотрю на часы – 8:45, нахожу среди всего бардака, в который превратилась моя квартира, ремень с кобурой. Надеваю пояс и стремительно выбегаю из дома. На улице тишина, видимо, отключена вентиляция. В воздухе стоит запах чего-то палёного и гари. Заработала система оповещения населения, из колонок с нашего "неба", объясняли ситуацию. Мне хотелось, чтобы ситуацию объясняли какой-либо технической неполадкой потому что я знал, что так завуалируют небольшие легко исправимые проблемы, если аварии были тяжёлыми, то их, как правило, списывали на счёт геологической активности планеты. Сверху диктор размеренно и спокойно вещал об очередной геологической активности, я мысленно чертыхнулся, просил людей, выходящих на улицу, сохранять спокойствие, достоинство и приступить к выполнению своих ежедневных обязанностей. Всех представителей чрезвычайных, ремонтных и военизированных организаций просили незамедлительно прибыть на место прохождения службы. Люди выглядели несколько растерянными и растрёпанными, но всё же привычно шли на работу, делая глупые предположения, что могло случиться. В моей же голове крутился рой мыслей, пытающихся проанализировать ситуацию: похоже, что-то очень мощное столкнулось с планетой, вырубило все системы, кроме резервных, спрятанных на глубине, похоже на то, что могла произойти массовая атака всех наземных объектов и, вполне возможно, прямо сейчас кипит бой в районах космопортов за овладение проходов в города. Хотя нет, тогда была бы тревога и всеобщая мобилизация с паникой. Сейчас же такого ничего нет. Может, просто флот противника решил блокировать планету, да и кто мог напасть? Пираты здесь слабы, а калдарианцы, вроде, не имеют поблизости крупного флота. Ничего не ясно. Связаться с космопортом не получилось, как будто все вымерли. Позвонил напарнику, тот сказал, что уже едет в порт, сказал ему, что выезжаю и скоро буду. Сажусь в свою машину и давлю, что есть мочи на педали, еду и нарушаю все писаные и не писаные законы вождения. Но еду не на работу, еду к её дому, тем более это почти по пути, нужно успеть её предупредить. Быстро поднимаюсь к ней по лестнице к ней на третий этаж, стучу в дверь, открывает моя Анисси, вся красивая и ароматна, словно цветок. На секунду забываю обо всём, стою и любуюсь ей. Потом сбрасываю обуявшее меня, словно, наваждение желание и говорю ей, чтобы она сидела дома и никуда не ходила. Пусть позвонит на работу, и отпросится с неё, выдумав любую причину, но только сидит дома и носа своего не показывает за дверь! Она испуганно кивает и соглашается. Я тут же развернулся и убежал. Пока ехал, думал, хорошо, что она испугалась, значит, будет сидеть дома, как я и сказал.
Чем ближе я подъезжал к космопорту, тем жарче становилось и тем всё явственнее ощущался запах палёного. Стали видны последствия от землетрясения: отвалившиеся куски бетона из стен или потолка, трещины и ямы в дорожном покрытии, во многих местах отсутствовало даже аварийное электричество. Возле входа в наш космопорт уже стояло оцепление. Я задал на ходу несколько вопросов, но ребята сами ничего толком не знали. Я вошел в приёмный терминал в 9:05 и сразу же попал, как будто в другой мир, в лицо ударил сильный жар и смрад удушливого сладковатого запаха палёного человеческого мяса и крови. Везде разбросаны канцтовары и офисная мебель, все столы заняты ранеными, все ходят в грязных и ободранных боевых скафах. Постоянно вносят раненых, медики что-то кричат друг другу и бегают между больными, на пути что-то вкалывая им. Было ощущение, что я попал на войну. Ко мне подлетел какой-то военный офицер, что-то проорал мне в лицо, и прежде чем я успел что-либо понять, утащил меня в комнату, заваленную скафами и медикаментами. В ней мне вкололи противорадиационный антидот, одели в тяжёлый скаф и отправили в терминал вылета. В скафе было несколько неудобно, зато он обладал серьёзной бронёй, терморегулирующими и фильтровальными устройствами воздуха, а также имел встроенную аппаратуру связи, благодаря чему было довольно комфортно работать. В центре зала стоял директор космопорта со своим замом, начальником экстренных служб и каким-то военным, они о чём-то спорили и усиленно жестикулировали. Я подбежал к ним и поздоровался.
– Паттоку, только что прибыл? – без предисловий обратился ко мне директор Ниерман Байерс.
­– Да, только что, я хотел...
– Слушай внимательно, – перебил он меня, и затараторил скороговоркой, ­– всё, что было на поверхности разрушено, это не нападение, это что-то мощнее любого известного нам оружия. Мы потеряли все наружные геотермальные электрические станции, немногие имеющиеся ТЭЦ сейчас в спешном порядке расконсервируют. У нас большая проблема с вентиляцией, многие каналы пострадали в результате землетрясения, сами установки производства воздуха тоже повреждены и сейчас обесточены, без экстренного вмешательства нам хватит воздуха на 2-3 дня, но уже к вечеру будут проблемы. Многие узлы и ретрансляторы связи повреждены, полностью функционирует только военная связь. До сих пор нет связи с Грузцентром и Металлоградом. Военная база у них находится на дневной стороне, он говорит, – Ниерман Байерс кивнул в сторону военного, – что у них там повреждения гораздо сильнее, чем у нас. Говорит, всё, что было на поверхности и на 20 метров вглубь, сплошное море расплавленного шлака, даже сильный щит базы не защитил, похоже с этими городами, тоже самое, что и с военной базой. И ещё, у нас до сих пор нет связи с наружным миром, ни по одному каналу, слишком большие радиационные и электромагнитные излучения, но военные обещают, что скоро исправят ситуацию. Нам нужна срочно нужна помощь из внешнего мира, космопорты относительно целые только у нас и в Вилоре. Задача такова: расчистить и сделать относительно безопасными проходы к стартовым площадкам, как можно скорее. Ты будешь работать в большом проходе ведущий к площадкам с 6-й по десятую. Всех твоих, что успели приехать, уже направил туда. Вместе с вами там будет работать бригада техников с оборудованием, старший Немнас Суркаем, ты его знаешь. И не забывайте места работы огораживать силовыми щитами. Всё, аудиенция закончилась, давай бегом, – и крикнул уже в вдогонку мне,­– скоро минута промедления буде стоить тысячи жизней торопись.
Попав в наземный туннель, я подумал, что, наверное, так и выглядит вход в преисподнюю, если таковая существует. Несмотря на мой скаф, я чувствовал сильнейший жар, исходивший от стен. Все смотровые блоки оплавились и деформировались. Сквозь них было видно марево расплавленного океана, некогда бывшим скальным основанием космопорта. пришлось вливаться в работу сходу и быстро. Я помог Немнасу, Сурку, как мы его называли за глаза, навести порядок в работе со своим подразделением, после чего работа заспорилась. Работать решили вахтовым методом, по 5 минут. Уж больно сильные здесь были тепловые и радиационные излучения, что даже нельзя было из-за него применить роботов, а те роботы, которые имели сильную защиту от этого, уже были отправлены в Металлоград и Грузцентр. Работать приходилось либо самим, либо на машинах, управляемых вручную. Вдоль всего туннеля на полу у стен и на самих стенах, на высоте более двух метров друг на против друга, устанавливали щиты – специальные устройства, с виду напоминающие планки, которые являлись основанием защитного энергетического экрана. Будучи включенным, щиты способны создать защитный барьер по всей длине основания высотою до пяти метров, сами основания можно соединять между собой под разными углами, создавая непрерывную линию требуемой конфигурации. В профиле мы получали защитный барьер типа буквы П, получился некий туннель в туннеле. К нашим щитам мы подключали преобразователи энергии, так что теперь стихия своим тёпловым и электромагнитным излучением сама могла непрерывно подпитывать щиты. Трещины и дырки, в конструкции основного туннеля заделывали специальным пенящимся составом. Весь мусор и остатки оборудования из туннеля сгребли и убрали машинами. В конце самого длинного туннеля, перед площадкой 8, установили мощный дальнобойный биологический сканер, с помощью которого проверяли останки внешних портовых строений на предмет выявления выживших людей в этих строениях. Позже мы найдём двоих таких в метрологической башне на краю космопорта, к ним проберутся военные на танке, взорвут стену и освободят их, после чего их всех возьмёт на борт шаттл.
В 9:55 командирам подразделений срочно приказали явиться в кабинет к Байерсу. К десяти часам все уже были в сборе. Как только мы собрались, он заговорил.
– Двадцать минут назад нам удалось запустить военный спутник связи на геостационарную орбиту Селин и он работает, скоро к нему присоединяться ещё несколько. Сейчас излучение на планете падает, так что вскоре будут доступны и другие способы связи. К нам на помощь движется большая часть флота Федерации. – Мы все очень бурно и радостно восприняли это информацию, однако, Ниерман явно не разделял нашу радость, – Наши яйцеголовые умники, до сих пор не выяснили, что стало причиной этих печальных последствий, основной версией является экстроординарная вспышка на звезде, что привело к выбросу плазмы в сторону Селин I. Есть и другие теории. Не вдаваясь в подробности скажу, что велика угроза появления повторной волны, поэтому решено начать срочную эвакуацию всего населения и персонала с планеты. – Поглядев на часы, продолжил. ­– Прямо сейчас начинается совместная конференция президента Фоиритана и директора конкорда Одака, на ней будет заявлено о начале эвакуации. Мы объявим о срочной эвакуации с планеты населению после окончания конференции. Мы ожидаем панику, усиленную тем, что открыться смогут только космопорты теневой стороны Селин I. До начала массового прибытия беженцев у нас осталось 25-30 минут. За это время бригадам следует убедиться в работоспособности выходов на взлётные площадки, либо проделать новые, необходимо подготовить сами площадки, очистить их от всех посторонних предметов. Перед работами установить по периметру площадок сначала лёгкий энергетический барьер, а после, для защиты начать монтаж и установку внутри периметра тяжёлого энергетического барьера, который будет доставлен армейцами с минуты на минуту. Вся тяжёлая техника, как вы знаете, направлена для работы в города и поселения на солнечной стороне планеты, так что всё придётся выполнять в ручную, либо на тех немногих имеющихся в наличии машинах с ручным управлением. Эвакуация будет осуществлена всеми способными взлетать и садиться аппаратами. Начальникам лётных частей приписанных к моему космопорту необходимо подготовить оставшиеся целыми в подземных ангарах челноки и шаттлы, следует избавиться от всего, что только можно в угоду увеличения объёма внутренних помещений, в том числе и от оборудования. Сейчас передаю слово нашему медику, прошу вас, Маэрсон.
­– Спасибо. Я бы хотел отметить, что радиация на посадочных площадках столь высока, что работы на ней в тяжёлых боевых системах жизнеобеспечения до установки энергетических барьеров свыше трёх-четырёх минут опасны для жизни.
– Прежде чем закончить, – взял опять слово Байерс, – хочу предупредить вас всех. Сейчас в системе Селин вводится военное положение, информация о возможной второй волне это военная тайна, надеюсь, из присутствующих всем всё ясно и не надо ничего объяснять. – Он обвёл взглядом всех офицеров, все молчали. ­ ­– Вот и прекрасно, а теперь за работу у нас мало времени!
Пока мы с Немнасом шли к "нашему" переходу, мы разрабатывали план, в итоге решили опять работать вахтовым методом. Первая группа должна была установить по периметру лёгкий барьер. Вторая группа должна была заняться тяжёлыми барьерьерами. Задача третьей –подготовить площадки к приёму кораблей.
Собрали всех ребят и рассказали, что нужно делать. Очередность выхода определялась по жребию. Не тянули жребий только я, так как решил пойти в первой волне, Немнас, он должен был руководить всем проектом, поэтому он осуществлял только проверку всех площадок по готовности, и военные специалисты, приехавшие для монтажа тяжёлого барьера. Перед выходом до меня дозвонилась моя Анисси, она плакала, говорила, что в городе почти не чем дышать, дымно, очень жарко, нет электричества и даже нет воды. Ей очень нужна вода для больной мамы, за которой она ухаживала. Всё что я мог тогда, это успокоить её, посоветовать плотно закрыть окна, пообещать достать воды и попросить ждать меня.
Когда я вышел на открытую площадку, то почувствовал себя просто голым перед стихией. Жар был на грани того, что может вообще терпеть человек. Через несколько минут ты начинаешь чувствовать, как у тебя начинает запекаться кожа. С установкой барьера мы еле управились за 6,5 минут. Все знали, что мы превысили все разумные лимиты, но никто нас не стал отозывать, и мы не ушли потому, что некому было нас заменить, на каждую операцию у нас и так было очень мало людей. Выйдя из этого ада, мы просто падали. Нас оттаскивали из коридора в терминал, где с нас снимали раскаленные, радиоактивные скафы, и тут же выкидывали их. Сильно тошнило, казалось, будто пред глазами всё кружится что болит и ломит всё тело, каждая твоя клеточка. Многие теряли сознание, у других постоянно выворачивало на изнанку желудок. Подошёл кто-то в белом, я почувствовал укол, скоро боль стала отпускать, и я забылся глубоким сном.

Я проснулся от тупой ноющей боли во всём теле, Аккуратно сел. Всё тело болело, руки и ноги у меня были забинтованы. "Наверно, получил радиационные ожоги", – подумал я. Огляделся вокруг, это был наш склад, отведённый под медицинские нужды, сейчас почти весь его пол был застлан армейскими походными постелями, на которых стонали, корчились от боли и просто спали военные, медики, охранники и многие другие, кому довелось работать в этот день в космопорте. Не смотря на обилие тел в помещении воздух был приятный и почти не жаркий. "Скорее всего, уже подключили одну из ТЭЦ и теперь заработают кондиционеры", – возникла в моей голове мысль. Проверил время, было уже 12:51, надо же, подумал я, проспал почти три часа. Не твёрдыми ногами, осторожно ступая между раненными, я подошёл к двери. Возле неё был ворох униформы, лежали скафы, оружие и какие-то медикаменты. Я подобрал одежду себе по размеру, оторвал от груди чей-то бейджик, даже не читая имени. Аккуратно залез в раскрытый тяжёлый скаф и активировал его. Он закрылся, загудел, заработали пневмоусилители костюма, вскоре я ощутил кожей лёгкие покалывания, отлично, если он уже считывает импульсы с моих нервов, значит его "мозги" уже работают. Я предпринял попытку подняться на ноги, скаф легко поставил меня в вертикальное положение. Я настроил его на частоту моей группы.
– Это Орен Паттоку, как меня слышно?
– Слышу тебя прекрасно, – отозвался Немнас. – Ты опять в строю?
– Похоже на то, могу чем-то помочь?
– Конечно можешь, давай быстрее в наш основной проход.
Я открыл дверь и вошёл в терминал вылета. Тут было много, очень много людей, они стояли плотно прижавшись друг к другу. Я смотрел из скафа поверх голов, казалось, это было живое колыхающееся море голов. Пришлось броситься в это бушующее море страстей. Благодаря пневматике моего костюмчика, я был сильнее в 3-4 раза обычного человека. Не смотря на этой, всё-таки преодолеть эту толпу было нелегко, но я был в тот момент готов на что угодно, только бы очутиться среди своих друзей, соратников, с которыми мы с утра готовили космопорт, очень хотелось ощутить себя нужным и делающим что-то полезное.
Каждый корабль, заходя на посадку, передавал нам, сколько человек он может взять на борт. Когда он садился, мы пропускали нужное количество к посадочной площадке. Потом закрывали проход собою, сдерживали людей при помощи скафов и ждали следующий корабль. К тому моменту, когда я подошёл, чувствовалась сильная напряжённость в толпе, люди очень боялись не успеть, что они останутся здесь. Каждый раз, когда мы закрывали проход, люди плакали, кричали, бранились. А когда мы открывали его снова, они бежали в него, чтобы потом стоять на плохо защищённой площадке и драться за право первым влезть в корабль. И не важно, сколько времени могло занять ожидание, не важно, что при этом они получали радиационные и тепловые ожоги, главное, оттолкнуть всех и первым, обязательно первым, залезть в корабль. Из-за такого поведения людей некоторым из нас приходилось неоднократно выходить и наводить порядок, получая при этом дополнительные дозы радиации.
Примерно в 13:20, когда мы закрывали проход, один из наших потерял сознание и упал, тут же в образовавшуюся брешь успели прорвались десятки людей. Нам быстро удалось замкнуть цепь, но безумство и желание выжить любой ценой и вопреки всему уже охватило людей. От нас по толпе, словно круги по воде, стала расходиться безудержная агрессия, переходящая в панику. Поднялся невообразимый гвалт. Несмотря на всю силу скафов, многотысячная толпа просто раздвинула нас и поток людей хлынул к шаттлу.
– У нас ЧП, у нас ЧП. Срочно остановите посадку в секции с шестой по десятую, – кричал Суркаем в эфир.
Я оглянулся, выискивая взглядом лейтенанта, командира военного отделения, которое было с нами. Они единственные кто был вооружен. И закричал ему.
– Лейтенант, стреляй! Стреляй в них, летёха! Они сейчас нас сомнут и всем конец! Да, мать вашу, стреляй те уже кто-нибудь! – Я выхватил дробовик из-за спины рядом стоящего со мной военного, отпрыгнул назад, перевёл его в боевое положение и начал с озверением стрелять перед собою. Тут же послышалась команда от лейтенанта, – Отделение! Открыть огонь!
Десяток плазменных дробовиков прорежали толпу. Довольно быстро вид разрывающихся голов, крови, кусков тел и летящих во все стороны частей плоти отрезвили людей, они попятились назад и начали кричать, чтобы мы прекратили стрелять. Жаль, что в такие моменты нельзя мгновенно остановиться и осознать, что всё уже кончено. Наверное мы оборвали ещё с несколько десятков жизней, прежде чем смогли остановиться. Не успел я отдышаться, как на связь вышел пилот шаттла, к которому прорвалась толпа безумцев.
– Ребята, да сделайте что-нибудь, они сейчас машину перевернут! – кричал он.
– Жги их на хрен! – зло процедил я ему сквозь зубы, все наши ребята слышали моё указание, они повернули ко мне и смотрели на меня, как на безумца.
– Что вы сказали? Повторите?!
– Их слишком много, мы не успеем раскидать их всех от шаттла. Они перевернут твою машину, и площадка будет потеряна. Включай взлётный режим, как сожжёшь их, закрывай дверь, люк или что там у тебя, и уматывай отсюда. Ну же! Давай!
В наступившей тишине в проходе было отчётливо слышно, как на площадке заработали двигатели и тут же послышался вой нескольких сотен голосов. Теперь уже на площадке было тихо, что, казалось, будет слышно, как упадёт пёрышко. Между нами и толпой была площадка заваленная трупами и их останками. Там вперемешку лежали чьи-то отцы, матери, дети, деды – все те, кто не сумел противиться напору толпы и кто просто оказался не в том месте и не в то время. Я подавил себе возникающую жалось в самом её зачатке, я знал, что я был прав. Так нужно было сделать. Нужно было пожертвовать несколькими, ради блага многих. Я отдал дробовик солдату, отсчитал пятерых наших ребят и послал их расчистить площадку от трупов, для посадки следующего шаттла. Остальным приказал укладывать трупы в линию между нами и толпой. Из них же сделали дорожки к каждому проходу к стартовой площадке. Почему-то вспомнил одно описании из учебника про древние времена, в котором говорилось, как сеньоры запугивать чернь при помощи насаженных на кол людей или их голов. Я взял за ногу труп без головы и части туловища и закинул его на подоконник. Получилось довольно жуткая картина: часть внутренностей вывалилась из тела и осталась свисать. Многим в толпе стало плохо, у кого-то желудок вывернуло наизнанку. Я подсоединил сеть скафа к сети вещания и сказал на всю толпу.
– Правила просты, кто переступит через линию трупов – умрёт, кто ослушается нашего приказа – умрёт.
Толпа молчала, а, значит, всё же страх победил тупое наваждение, это меня устраивало. Я подождал, когда вернуться ребята, убиравшие тела на площадке, и объявил по общему каналу связи.
– Площадки с шестой по десятую вновь открыты, для приёма кораблей, ситуация под контролем. – Обращаясь уже по внутренней связи к лейтенанту и к Немнасу, – Я что-то не важно себя чувствую, сейчас пойду доведу потерявшего сознание в медпункт, сам заодно туда загляну. Не теряйте пока без меня бдительности и напоминайте периодически им о правилах хорошо тона.
Я помог встать потерявшему сознание работяге и мы пошли пробираться сквозь людей в медпункт. Там просто я вывалился из скафа, получив очередную порцию противорадиационного антидота. Руки у меня тряслись, я еле стоял на ногах, а вспоминая, что только что сам вытворял, тянуло опорожнить желудок, да только не чем было. Поэтому я принял решение, что мне необходим небольшой отдых и необходимо что-нибудь в себя залить, желательно спиртное. Я поднялся на второй этаж, прошёл несколько помещений и вошёл в бар. Там, за барной стойкой, сидело несколько человек, один из них был в состоянии уже изрядного подпития. Им был Алкуири, мой знакомый, управляющий одной из уничтоженных метрологических башен.
– Угощаешь? Спросил его.
– А то. Вдвоём встречать рагнорок всегда веселее! –сказал он, наливая.
– Крепкая?
– Ещё бы, другиххх не деержжим, моя, личный запассс. Ну, будем, – мы чокнулись рюмками и выпили и оба скривились.
В этот момент послышалось несколько мощных и громких звуков, словно уронили какие-то мощные блоки. Я вздрогнул. Однако Алкуири сидел, как ни в чём не бывало, и разливал нам ещё по рюмке чего-то крепкого.
– Ты слышал это?
– Угу, проход закрыли.
– Как закрыли, зачем?
– Да не переживай, тут ужее, ничего не изменить. Пффф. – Он картинно развёл руками, – Посстой, ты это, что не в курсе вообще что ли?
– Нет, я не в курсе, я в отключке 3 часа был.
– Нуу, это ты рано проснулся, ещё часик подождаллл и можно было бы не просссыпаться, – он глупо заржал, но потом улыбка спала с его лица. – Вторая волна идёт, уже пару часов за ней следят, говорят большуущая зараза. Флот уведут, а нас бросят. Вот и закрываем входы в планету, но между нами говоря, шансофф нет. Ещё 50 минут, и привет, – он выпил сам одну за другой обе рюмки, скривился и уронил голову на руки.
Я лихорадочно обдумывал, как можно при заблокированных основных туннелях попасть на планету, и тут я вспомнил, как в прошлом году сам лично охранял приехавших электриков, мы тогда ещё на подстанции туннель им показывали и хвастались, что этот технический туннель идёт почти до самого Южного креста. Туннель был довольно широкий, но пешком по нему дойти можно разве что к ночи, а на машине там не проехать, если только на мотоцикле. Тут меня осенило, ведь у Алкуини есть мотоцикл.
– Прости друг, – сказал я, начиная ощупывать его карманы.
В одном из карманов нашёл заветные ключи. На радостях поцеловал в голову Алкуирии, запустил на часах обратный таймер в 49 минут и направился к служебной стоянке. По пути заглянул на склад, взял плазменную винтовку и стальной телескопический прут с возможностью электрошокера. Нашёл мотоцикл, поехал к подстанции, двери открывал при помощи плазмы дробовика, оказалось, что это универсальный ключ для всех дверей. Туннель нашёл быстро, поехав по нему с максимально возможной скоростью. В 14:01 я выехал с другого конца туннеля, оставалось всего 34 минуты. В городе в отличие от космопорта так и не было электричества, он был погружён в полумрак аварийного освещения. Тут, похоже, знали, о второй волне – все супермаркеты были разграблены и подожжены, всюду ходили пьяные люди. Миновав три квартала, на одной из площадей я увидел несколько сотен человек, они стояли, сидели и пели грустные длинные песни. Я гнал мотоцикл, как только мог. В 14:07 я уже подъезжал к её дому, как мысль, воспоминание о её просьбе прямо хлыстом обожгло меня. Я остановился подумать, где сейчас можно найти воды, магазины, что я видел по пути, были разграблены, остальные, скорее всего, постигла такая же участь. Я вспомнил про аптеку, направился к ней. Заходя в неё, я обнаружил, как двое каких-то отморозков держат женщину и заставляют смотреть, как третий, тут же рядом на полу, насилует молоденькую девушку, наверное, её дочь. Не думая ни секунды, я вскинул плазмомёт и сделал три прицельных выстрела, три тела развалились на части, а их ошмётки разлетелись по аптеке. Женщина постарше просто замерла от ужаса, девушка, на которую упал безголовый труп, забрызгав её своими мозгами завизжала от ужаса. Ударом ноги откинул в сторону тело её насильника, а сам пошёл в глубину аптеки, но и здесь уже похозяйничали до меня. Всё было перевёрнуто верх дном. Выходя из кладовой аптеки, я подошёл к двум женщинам, присел рядом. Мать обнимала и успокаивала свою дочь, сидевшую на полу и тихонечко рыдавшую.
– Здравствуйте, вы далеко от сюда живёте? – Как можно добродушнее старался сказать я, обращаясь к матери. Та вместо ответа испуганно замотала головой. – Очень хорошо, тогда берите свою дочь и идите домой, здесь вам оставаться нельзя. У вас осталось всего 23 минуты.
Я выпрямился, хотел было уйти, но тут заметил аппарат напитков у выхода аптеки. И чего в нём только не было! Даже куафе настоящий и тот был, но вот простой воды или хотя бы чистого сока не было. Я рассмеялся, в сердцах проклиная судьбу. Вышел из аптеки, сел на мотоцикл, от его радиатора пекло жаром, подумал, что было бы неплохо его охладить. Тут я вспомнил, что неподалёку, на окраине города есть фирма, занимающаяся производством какой-то ерунды. Недавно я видел её рекламу, в ней они утверждали, что используют в своих технологиях для получения льда только чистую питьевую воду, на что я тогда ещё очень сильно возмущался. Я ворвался обратно в аптеку, схватил там пластиковые ёмкости, вскочил на мотоцикл и полетел в эту фирму. Там в течение минуты не мог найти общего языка с двумя охранниками, пришлось отстрелить каждому по ноге. Сразу рассказали и объяснили, где у них можно взять лёд. Я наколол себе лёд при помощи гаечного ключа от мотоцикла, положил контейнеры в кофр мотоцикла. 4:23. Оставалось 12 минут. Рванул как сумасшедший обратно к Анисси. За несколько кварталов до неё у меня прокалолось переднее колесо, я упал. Встал почти сразу же после падения, голова гудела, правая рука плохо слушалась, болела. Мотоцикл на боку, его кофр раскрыт, увидел два контейнера, они лежали на дороге, оба раскрылись и рассыпали лёд в радиусе нескольких метров. Проклиная всё на свете, подошёл к кофру и увидел там последний, третий контейнер. Нежно взял его, почти как ребёнка. Сам чуть ли не плача, встал и побежал. Я задыхался, всё тело болело, в глазах периодически темнело, но я бежал. Буквально влетел в дом, поднялся к ней на этаж, начал стучать в дверь, при этом называя её имя. Она открыла, улыбнулась мне, обняла. По лицу было видно, что она плакала. Я отдал ей контейнер с уже подтаявшим льдом. Сам в этот момент молчал, не в силах что-либо произнести, и судорожно хватал ртом воздух. Я прошёл в квартиру и упал в кресло, она ушла в соседнюю комнату, перелила воду в стакан и напоила маму, она что ей сказала, погладила по голове и направилась ко мне. Я встал, подошёл к ней...

Тут Барвет резко оборвал свой рассказ, он стоял, нервно и часто дышал, зрачки его были расширены, кулаки сжаты до побеления в костяшках. Виенна уже давно стояла напротив него, по щеке у неё стекала очередная слеза. Она подошла к нему вплотную, взяла его руки в свои и сказала:
– Ты положил левую руку мне на талию, правую руку на плечи, вот так. Обнял и притянул к себе. Сказал, что я самая лучшая, что ты меня любишь и ты всё готов сделать для меня.
Влюблённые потянулись друг к другу губами. Яркая вспышка поглотила их, но им было уже всё равно. Они были предначертаны судьбою друг для друга, и предназначение сбылось. Для него нет ни границ, ни времени, ни пространства. Предначертание должно осуществиться, не смотря ни на какие причины, рано или поздно, так или иначе. Жаркие, всеразрушающие языки плазмы хлестали влюблённых, но они уже не имели никакой власти над ними. Влюблённые стояли, объятые жаркой плазмой, словно красивой накидкой колышущейся на ветру, они упивались друг другом и моментом, ради которого стоило жить.