Аяла скучала. Даже под ее управлением, воровская гильдия так и оставалась неуправляемым, трусливым сбродом, который считал верхом мастерства украсть из богатого дома подсвечник.
Единственное светлое пятно, этой клоаки, Бриньольф. Иногда девушка удивлялась, как такой одаренный норд, мог оказаться среди этого отребья.
Бриньолф ей нравился. Нравился неторопливой манерой общения, чувством собственного достоинства и тем, что у него были хоть какие-то принципы, которых он придерживался.
Его недостаток - отсутствие амбиций, оказался для нее удачей.
Все догматы Крысиной норы, оказались ущербными, покровительство Ноктюрнал, было призрачным и капризным, как сама Ноктюрнал.
Нет, служение Ноктюрнал давало определенное плюсы, но, цена, за эти плюсы была высоковата.
По правде говоря, Аяла считала даэдрических принцев и принцесс, спятившими от власти и поклонения - капризными уродами. Но не меняло того обстоятельства, что несмотря на кажущееся забвение, даэдра были довольно влиятельными в землях Скайрима, и уйти от расплаты за предательство им было тяжеловато. Хотя, у Мерсера предать Соловьев почти получилось. И, в общем то, Аяла прекрасно понимала его мотивацию.
- Лучше служить зверю внутри себя, чем зверю внутри кого-то еще.
Так сказала ей как то Дженасса.
Аяла в жизни бы не подумала, что сможет привязаться к данмерке. Традиционное эльфийское высокомерие приводило ее в бешенство. Но, иногда казалось, что они, понимали друг друга с полуслова. Им было о чем поговорить, обе они были выплюнуты своим миром в Скайрим. Со временем, Аяла перестала видеть и ее серую кожу, и ее жуткие красные глаза, она стала понимать вспышки ее беспричинного гнева и иногда глупую неуместную язвительность. Так же как и Аяла, Дженасса была безнадежно одинока. Так же любила убивать, что бы хоть как то заполнить ту пустоту, которая в ней была.
Их первая удача, нападение на талморских юстициаров. Первые неплохие деньги. Хорошее оружие и доспехи. Ну и да, они убили всех. Даже бедолагу, которого юстициары куда-то вели. Чем меньше лишних глаз, тем лучше. Парню просто не повезло дважды. Что уж говорить, бывает и такое.
Затем, был какой то денежный мешок, который ошибочно посчитал, что ему хватит всего двух телохранителей.
Почему то запомнился бард, которого они оставили в одних подштанниках недалеко от Виндхельма. Девушки хохотали как сумасшедшие, вспоминая, как бард пытался спеть песню.
Жизнь шла дальше. А они - становились все сильнее.
Но, - говорила Дженасса - Работать на дорогах бесперспективно. Поскольку мы с большой вероятностью на дороге и сдохнем. Нужно идти в Рифтен. Попробовать вступить в тамошнюю воровскую гильдию. У тебя, Аяла, есть талант. И у меня он есть. Лучше грабить одиноких бардов, ради удовольствия, а не ради пропитания.
Через три дня, Аяла ее похоронила. Дженасса сразу сказала, что лезть в этом место - плохая идея.
Кто бы мог подумать, что в той пещере окажутся вампиры. И предчувствие Дженассу не обмануло. Она умерла почти мгновенно. А Аяле, пришлось бежать.
А затем Аяла сделала для нее то, что никогда и ни для кого бы не сделала, она вернулась за ее телом.
Даже сейчас, Аяла ощущала грусть, поскольку с Дженассой было бы намного веселее.
Рифтен ждал. Впереди были кражи и рэкет на рынке. Впереди было предательство Мерсера и парализующий выстрел Карлии.
Впереди?
Скорее это уже позади.