Авторизация / Регистрация

[Mordaboy]

Предположим, что вы встали на путь зла.
В общем, сделали первый шаг, а куда дальше?
Прямо, налево или направо?

Куда идти то, епть?

[Adelard_aka_6eJIka]

Всегда иди прямо Морда.

[Mordaboy]

Сообщение от Adelard_aka_6eJIka:

Всегда иди прямо Морда.

Да

[MikeNew]

Сообщение от Mordaboy:

Предположим, что вы встали на путь зла.
В общем, сделали первый шаг, а куда дальше?
Прямо, налево или направо?

Куда идти то, епть?

100 правил, которым я последую,
если когда-либо стану Тёмным Властелином

1. Мои Легионы Ужаса будут носить шлемы с прозрачным пластмассовым забралом, а не с закрывающим обзор.

2. Мои вентиляционные шахты будут слишком узкими, чтобы по ним можно было пролезть.

3. Мой благородный сводный брат, чей трон я узурпировал, будет убит, а не тайно заточён в забытую всеми камеру в моих темницах.

4. Расстрела для моих врагов вполне достаточно.

5. Артефакт-источник моей силы не будет сокрыт в Горах Отчаяния, за Рекой Огня, под охраной Драконов Вечности. Он будет храниться в моём сейфе. То же касается и единственного предмета, представляющего для меня угрозу.

6. Я не буду глумиться над безвыходным положением, в которое попали мои враги, пока не убью их.

7. Когда я поймаю своего противника и он спросит «Может, расскажешь, что ты задумал, перед тем, как убить меня?», я отвечу «Нет» и застрелю его. Хотя, по здравом размышлении, я вначале застрелю его, а потом отвечу «Нет».

8. Как только я похищу прекрасную принцессу, мы немедленно поженимся, и это будет неприметная гражданская церемония, а не пышное действо три недели спустя, когда будет осуществляться заключительная часть моего плана.

9. Я не стану без крайней нужды встраивать механизм самоуничтожения. Если же его потребуется установить, его не будет приводить в действие большая красная кнопка с пометкой «Опасно! Не нажимать!». Эта кнопка выпустит град пуль в того, кто настолько глуп, чтобы не верить надписи. Схожим образом, кнопка «Вкл./Выкл.» не будет помечена именно таким образом.

10. Я не стану допрашивать моих недругов в своих святая святых. Небольшого отеля за границами моих владений вполне достаточно.

11. Я не буду беспечен в осознании своего превосходства. Поэтому я не буду оставлять намёки в виде загадок, или оставлять в живых своих слабых врагов, только чтобы продемонстрировать, что не считаю их опасными.

12. Одним из моих советников будет самый обычный пятилетний ребёнок. Любые изъяны, которые он заметит в планах, будут устранены до того, как планы начнут осуществляться.

13. Тела всех убитых врагов будут кремированы, или в них как минимум опустошат по нескольку магазинов, а не бросят умирать на дне пропасти. Объявления об их смерти, равно как и сопутствующие обстоятельствам торжества, будут отложены, пока вышеупомянутая процедура не будет совершена.

14. Герою не будут позволены последний поцелуй, последняя сигарета, или любая иная форма последнего желания.

15. Я никогда не стану использовать устройства, которые будут показывать обратный отсчёт. если же такое окажется необходимым, устройство сработает, когда на таймере будет число 117, и герой только лишь начинает приводить в действие свой план.

16. Я никогда не произнесу фразы «Но перед тем, как я убью тебя, я хочу узнать всего лишь одну вещь».

17. Если я буду нанимать людей в советники, я буду иногда прислушиваться к их советам.

18. У меня не будет сына. Хотя его жалкие,непродуманные попытки захватить власть потерпят неудачу, они могут гибельным образом отвлечь меня в решающий момент времени.

19. У меня не будет дочери. Она будет так же прекрасна, как и исполнена зла, но стоит ей бросить взгляд на потрёпанный облик героя — и она предаст своего отца.

20. Невзирая на проверенный терапевтический эффект, я не буду разражаться безумным хохотом. В таком состоянии слишком легко не заметить события, на которые более внимательный человек непременно отреагировал бы должным образом.

21. Я найму талантливого кутюрье, чтобы создать неповторимый облик для моих Легионов Ужаса. Я не воспользуюсь услугами первого попавшегося бездаря, которые сделает их похожими на нацистских штурмовиков, римских легионеров или монгольские орды. Все упомянутые потерпели поражение, а моим войскам необходим позитивный настрой.

22. Невзирая на то, насколько я одержим перспективой неограниченных ресурсов, у меня их останется достаточно для силового поля размером с мою голову.

23. У меня будет специальный арсенал низкотехнологичного оружия, и мои войска будут обучены пользоваться им. В таком случае, если героям удастся нейтрализовать главный генератор, или иным образом вывести из строя мои стандартные виды энергетического оружия, мои легионы не будут повергнуты горсткой дикарей с камнями и копьями.

24. Я всегда буду здраво оценивать свои сильные стороны и свои слабости. Пусть даже это убавит веселья моей работе, мне не придётся произнести фразу «Нет, это невозможно! Я НЕПОБЕДИМ!» (после которой смерть обычно наступает мгновенно).

25. Невзирая на то, насколько они эффективны, я не стану создавать машины, которые совершенно неуничтожимы, за исключением одной небольшой и практически недостижимой уязвимой части.

26. Неважно, насколько привлекательны некоторые повстанцы, наверняка есть другие, не менее привлекательные особы, которые при том не одержимы мечтой уничтожить меня. Поэтому я дважды подумаю, прежде чем приказать привести пленников в мою спальню.

27. Я не стану создавать что-либо, действительно важное, в единственном экземпляре. У всех важных систем будут дублирующие пульты управления и резервные источники энергии. По той же причине при себе у меня всегда будет два полностью заряженных экземпляра оружия.

28. Моё ручное чудовище будет содержаться в надёжной клетке, из которой оно не может сбежать, и о которую я не могу случайно споткнуться.

29. Чтобы сбить с толку врагов, я буду облачаться в яркие и жизнеутверждающие цвета.

30. Все заикающиеся колдуны, неуклюжие слуги, бесталанные барды и трусливые воришки в моих владениях будут заблаговременно умерщвлены. Мои недруги, несомненно, откажутся от своей затеи, если в пути не найдётся поводов для веселья.

31. Все наивные, грудастые красотки в тавернах будут заменены на мрачных, видавших виды официанток, которые не станут неожиданным подкреплением герою, и не создадут неожиданную романтическую интригу.

32. Я не стану в порыве гнева убивать гонца, принесшего дурную весть, только для того, чтобы показать, насколько я предан злу. Хороших гонцов нелегко отыскать.

33. Я не стану заставлять высокопоставленных членов моей организации женского пола носить бюстгальтеры из нержавеющей стали. Моральный дух легче поддерживать менее вызывающими нарядами. По той же причине все одеяния, целиком сделанные из чёрной кожи, будут оставлены исключительно для формальных церемоний.

34. Я не стану превращаться в змею. Это никогда не помогает.

35. Я не стану отращивать бородку. В прежние дни это придавало дьявольский облик, а сейчас делает похожим на недовольного злодея из комиксов.

36. Я не стану держать членов одной компании в одном и том же корпусе темницы, не говоря уже об одной камере. Если это важные пленники, единственны ключ от камеры будет у меня, его копии не будут раздаваться всем стражникам нижнего ранга моей темницы.

37. Если мой верный помощник доложит, что мои Легионы Ужаса проигрывают битву, я ему поверю. В конце концов, это ведь мой верный помощник.

38. Если у врага, которого я только что убил, есть потомки, я прикажу немедленно найти их и уничтожить, а не ждать, пока они возмужают и примутся мстить, когда я уже буду в почтенном возрасте.

39. Если у меня не будет иного выбора, кроме как лично участвовать в битве, я не поскачу во главе своих Легионов Ужаса. Я также не собираюсь выискивать себе достойного противника из числа врагов.

40. Я не буду подвержен благородству либо азарту. Если у меня есть необоримое сверхоружие, я буду пускать его в ход при первой же возможности, а не держать про запас.

41. Едва только моя власть станет незыблемой, я распоряжусь уничтожить все эти мерзкие машины времени.

42. Если я схвачу героя, я также распоряжусь изловить его собаку, обезьянку, хорька и любого прочего мерзкого питомца, который в состоянии развязать верёвки либо передать ключ.

43. Я буду поддерживать здоровый уровень скепсиса, когда изловлю очаровательную повстанку, которая даст понять, что очарована моей мощью и обаянием, и с радостью предаст своих друзей, если я посвящу её в свои планы.

44. Я буду использовать услуги только тех охотников за головами, что работают за деньги. Те, кто работают за удовольствие, бывают одержимы странными идеями — например, дать жертве равные шансы из спортивных соображений.

45. У меня будет чёткое представление, кто за что отвечает в моей организации. Например, если один из генералов провалит операцию, я не стану доставать оружие, прицеливаться в генерала, говорить «Вот плата за неудачу!», чтобы затем неожиданно повернуться и застрелить случайно выбранного приспешника.

46. Если советник спросит, «Мой повелитель, это же всего лишь человек. Что может сделать один человек?», я отвечу «Вот что», и убью советника.

47. Если я узнаю, что безусый юнец поставил себе целью уничтожить меня, я распоряжусь убить его, пока он всё ещё остаётся безусым юнцом, а не ждать, пока он вырастет и возмужает.

48. К любому существу, которое я подчиняю при помощи магии или техники, я буду относиться с уважением и добротой. Тогда, если моя власть над ним неожиданно прекратится, оно не станет искать мести.

49. Если я неожиданно узнаю, где находится единственный артефакт, способный меня уничтожить, я не стану отправлять туда свои войска, чтобы завладеть им. Войска я отправляю захватывать что-либо ещё, а сам просто дам объявление в раздел «Куплю» в тамошней местной газете.

50. Мои главные компьютеры будут работать под управлением особой операционной системы, несовместимой ни с какой другой из существующих в мире.

51. Если один из стражников выразит тревогу относительно условий содержания в темнице прекрасной принцессы, я переведу его на другую работу, не так связанную с людьми.

52. Я найму дипломированных архитекторов и инспекторов с тем, чтобы они изучили мой замок, и доложили мне о каждой потайной двери и заброшенном проходе, о которых я пока не знаю.

53. Если прекрасная принцесса, которую я пленил, скажет «Я никогда не стану твоей женой! Никогда, ты слышишь — НИКОГДА!», я отвечу «Как скажешь», и убью её.

54. Я не стану вначале заключать договор с демоном, а потом пытаться нарушить его только для того, чтобы продемонстрировать, насколько я одержим злом.

55. Уродливые мутанты и неуправляемые маньяки займут должные места в моих Легионах Ужаса. Однако, прежде чем поручать им тайные операции, требующие скрытности и такта, я подумаю, не найдутся ли иные кандидаты, привлекающие к себе намного меньше внимания.

56. Все солдаты моих Легионов Ужаса будут обучены прицельной стрельбе. Всякий, кто не сможет обучиться попадать в мишень размером с человека на расстоянии в десять метров, будет сам использован в качестве мишени для тренировок.

57. Перед тем, как привести в действие трофейные артефакты или машины, я внимательно ознакомлюсь с инструкцией по эксплуатации.

58. Если обстоятельства потребуют спасаться бегством, я не стану задерживаться, чтобы на миг принять драматическую позу и высказать эффектное замечание.

59. Я никогда не построю разумный компьютер умнее себя самого.

60. Моего пятилетнего советника также будут просить взломать любой шифр, который я предположу использовать. Если он сломает шифр быстрее, чем за 30 секунд, шифр не будет утверждён. То же относится и к паролям.

61. Если мои советники поинтересуются, «Почему вы рискуете всем, прибегая к такому безумному плану?», я не продолжу осуществлять свой план, пока не отыщу удовлетворительного ответа.

62. Залы моей крепости будут спроектированы так, что в них не будет ниш или выступов — за которыми враги, проникшие в замок, могли бы укрываться от огня.

63. Крупногабаритный мусор будет сжигаться, а не спрессовываться. И печи для сжигания мусора будут гореть непрерывно, без этих глупостей с пламенем, которое проходит по доступным отовсюду проходам через предсказуемые интервалы времени.

64. Я навещу компетентного психиатра, который избавит меня от наиболее странных фобий и необычных внезапных побуждений, которые можно использовать против меня.

65. Если мне придётся организовать компьютерные системы с общественными терминалами, на картах моего комплекса будет комната, явственно помеченная как Главный Пульт Управления. Эта комната будет на самом деле Залом Казней. Подлинный главный пульт управления будет помечен как Резервный Слив Отходов.

66. Пульты ввода паролей будут снабжены сканером отпечатков пальцев. Любой, кто подсмотрит, что именно набирали и попробует затем ввести, или снять отпечатки пальцев, вызовет сигнал тревоги.

67. Неважно, сколько будет замыканий в системе, но мои стражи будут проинструктированы подавать при каждом сбое камеры наблюдения сигнал общей тревоги.

68. Я пощажу кого-нибудь, кто спас мою жизнь в прошлом. Это полезно, чтобы и у других были такие же побуждения. Но награда действительна только один раз. Если хотят, чтобы я снова пощадил их, пусть снова спасают мою жизнь.

69. Всех повивальных бабок изгонят из мих владений. Всех детей будут принимать в сертифицированных государственных родильных домах. Сирот будут помещать в приюты, а не бросать в лесах, где их могут воспитать дикие звери.

70. Когда мои стражники будут искать проникших на территорию лазутчиков, они будут действовать группами минимум по два. Если один из членов группы неожиданно исчезает, оставшиеся немедленно поднимут тревогу и запросят подкрепление, а не станут с удивлённым видом заглядывать за угол.

71. Если я решу убедиться, что преданный мне человек достоин стать моим верным помощником, поблизости будет взвод опытных стрелков на случай, если проверка провалится.

72. Если все герои соберутся вокруг странного устройства и начнут дразнить меня, я использую против них стандартный вид оружия, а не своё необоримое сверхоружие.

73. Я ни за что не соглашусь, чтобы герои могли получить свободу, если пройдут тяжёлое испытание, даже если все советники станут убеждать меня, что у героев нет ни единого шанса пройти.

74. Когда я создам мультимедийное описание моего плана, чтобы мой пятилетний советник мог отыскать в нём возможные недостатки, я не стану помечать диск «Проект Всевластье», и оставлять на самом видном месте на столе.

75. Я дам указания своим Легионам Ужаса атаковать героя всем сразу, а не толпиться вокруг, пока герой сражается с очередными одним или двумя.

76. Если герой заберётся на мою крышу, я не стану преследовать его и пытаться сбросить c крыши. Я также не стану биться на краю скалы. О том, чтобы сражаться на верёвочном мосту над рекой лавы, и речи идти не может.

77. Если я временно сойду с ума и предложу герою стать моим верным помощником, я сохраню достаточно здравомыслия, чтобы не предлагать это, если может услышать мой нынешний верный помощник.

78. Я не стану приказывать своим Легионам Ужаса «Он должен быть взят живым!». Взамен я скажу «И постарайтесь взять его живым, если будут разумные шансы».

79. Если на моём устройстве конца света окажется рубильник полного отключения, то, едва лишь я подключу устройство, я велю снять этот рубильник и переплавить на памятные медали ограниченного выпуска.

80. Если мои слабейшие отряды не смогли остановить героя, я отправлю свои лучшие войска, вместо того, чтобы терять время, отправляя всё более и более сильные отряды, в то время как герой приближается к моей крепости.

81. Если я сражаюсь с героем на вершине движущейся платформы, обезоруживаю его, готовлюсь убить, а он неожиданно смотрит мне за спину и падает ничком, я немедленно упаду сам, а не стану оглядываться в недоумении.

82. Я никогда не стану стрелять по своим противникам, если те стоят перед единственной опорой тяжёлой, опасной, неустойчивой конструкции.

83. В случае, если мы обедаем с героем, я подливаю яд в его бокал, а затем отчего-то вынужден на время удалиться, я не стану гадать, поменяли ли бокалы местами, а попросту закажу новые напитки.

84. Пленников никогда не будут охранять охранники противоположного пола.

85. Я не прибегну к плану, заключительная часть которого чудовищно сложна, наподобие «Расположить 12 Камней Силы на священном алтаре и активировать медальон в момент полного затмения». Скорее там будет что-то наподобие «Нажать кнопку».

86. Я прослежу, чтобы моё устройство конца света было в рабочем состоянии и тщательно заземлено.

87. Мои баки с опасными химикалиями, пока не используются, будут тщательно закрыты крышками. Также я не стану устраивать над ними проходов.

88. Если группа моих приспешников потерпит неудачу самым жалким образом, я не разжалую их с тем, чтобы вновь отправить ту же группу на то же задание.

89. Когда я заберу у героя его сверхоружие, я не стану немедленно распускать свои легионы и охрану, только на основании предположения, что того, кто владеет оружием, ничто не остановит. В конце концов, я же отнял у героя это оружие!

90. Я не стану проектировать свой Главный Пульт Управления так, чтобы все, сидящие за мониторами смотрели прочь от входа.

91. Я не буду игнорировать запыхавшегося и возбуждённого гонца, который отвлекает меня в самый неподходящий или интимный момент. Ведь послание может действительно быть очень важным.

92. Если я когда-нибудь стану говорить с героем по телефону, я не стану дразнить его или издеваться. Взамен я скажу, что его упорство дало мне возможность осознать тщетность моих преступных замыслов, и что я прошу дать мне несколько месяцев для спокойного размышления, чтобы вернуться на путь праведности. Герои удивительно легко становятся жертвой подобной уловки.

93. Если я решу организовать двойную казнь — героя вместе со своим приспешником, провалившим задание или предавшим меня — я прослежу, чтобы героя казнили первым.

94. Когда стражники будут арестовывать кого-нибудь, они не позволят пленнику задержаться и прихватить сущую безделушку из исключительно сентиментальных соображений.

95. В моих темницах будет квалифицированный медицинский персонал, с личными телохранителями. Таким образом, если заключённый вызовет охрану и скажет, что сокамернику стало плохо, охранник не станет входить сам, а вызовет медицинскую бригаду.

96. Дверные механизмы будут спроектированы таким образом, что выстрел в панель управления снаружи запечатает дверь, а выстрел изнутри откроет, а не наоборот.

97. В камерах моей темницы не будет предметов с отражающей поверхностью, а также ничего такого, что можно оторвать (отломить).

98. Если привлекательная молодая пара появится у меня во владениях, я прикажу проследить за ними. Если они счастливы вдвоём и исполнены страсти, я оставлю их в покое. Если же окажется, что обстоятельства вынудили их быть вместе, и они проводят дни в препирательствах и критике друг друга, за исключением повторяющихся случаев, когда они спасают жизнь друг друга, и в эти моменты видны намёки на сексуальное напряжение, я распоряжусь немедленно казнить их.

99. Исходная версия переводится буквально так:
Все файлы с жизненно важной информацией будут доведены до размера 1.45Мб (объём самого популярного сменного носителя во времена написания Правил — прим.перев.))
Поскольку прогресс не стоит на месте, и герои давно не используют дискеты для кражи данных, предлагается следующая формулировка:
Все файлы с жизненно важной информацией будут настолько велики, а скорость передачи их на внешние носители настолько мала, что у героя не останется шансов похитить важные сведения за разумное время.

100. Наконец, чтобы держать моих подданных в состоянии бездумного транса, я предоставлю им неограниченный доступ в Интернет.

Добавлено через 1 минуту

Сообщение от Mordaboy:

Предположим, что вы встали на путь зла.
В общем, сделали первый шаг, а куда дальше?
Прямо, налево или направо?

Куда идти то, епть?

Ну а если серьезно - первым делом что-нибудь аннексирую, а потом введу ответные санкции против Стран Добра

[Майорнез_renamed_986833_21122022]

Сообщение от MikeNew:

100 правил, которым я последую,
если когда-либо стану Тёмным Властелином

Вот это список! А вообще, если встал на путь зла, то пофиг куда идти на самом деле. Результат-то в итоге всё равно один.

[First Hero]

Налево всегда ходи :)

[Alsi_renamed_1203285_28092021]

Добро и зло у каждого своё,поэтому никаких подобных путей не бывает,либо ты живёшь честно с самим собой и делаешь так как хочешь либо прогибаешься

[Dumus]

2 шага вперёд, 1 назад. У идиотов это будет создавать впечатление того что ты пытаешся исправится, и вообще не такой плохой. Тем самым они не будут мешать нам медленно, но верно двигатся вперёд.

[shtirliz]

Сообщение от Mordaboy:

Предположим, что вы встали на путь зла.
В общем, сделали первый шаг, а куда дальше?
Прямо, налево или направо?

Куда идти то, епть?

на верх(небеса) или вниз(к хозяину)

[ReaW_renamed_674499_15082023]

А что есть зло?

[Trurl]

Сообщение от Rain063:

Налево всегда ходи :)

настоящий мужчина всегда пойдет налево Пофиг на каком пути.

[kosmoskomp1]

Зла нет. И добра нет. Это лишь иллюзия созданная больным мозгом человека

[Zan]

Сообщение от MikeNew:

Я не буду беспечен в осознании своего превосходства. Поэтому я не буду оставлять намёки в виде загадок, или оставлять в живых своих слабых врагов, только чтобы продемонстрировать, что не считаю их опасными.

вот этот пункт ложен
Психологами и психиатрами доказано, что злодей стремится быть пойманым. Потому загадки и намеки неизбежны.
Против естества не попрешь

[DiSp]

Сообщение от Mordaboy:

Предположим, что вы встали на путь зла.
В общем, сделали первый шаг, а куда дальше?

А дальше надо сделать себе суперзлодейский костюм.

кекнул со списка

Сообщение от Mordaboy:

Предположим, что вы встали на путь зла.
В общем, сделали первый шаг, а куда дальше?
Прямо, налево или направо?

Куда идти то, епть?

ситхи ведают путь

[skif_renamed_1479_30122020]

эм, хотел вставить картинку с попом в тему. Вбил в гугл - попы и, короче, походу я стал люцифером

Сообщение от Mordaboy:

Предположим, что вы встали на путь зла.
В общем, сделали первый шаг, а куда дальше?
Прямо, налево или направо?

Куда идти то, епть?

вот небольшой расказ про молодого человека решившего стать адептом чистого зла

о его пути по этой дороге

читать на хоге:

Румаль Мусаевна налила Борису чаю и некоторое время поила его с руки, словно медсестра загипсованного больного. Она даже предложила ему шоколадную конфету, но Борис отрицательно помотал головой.

– Итак, – продолжал он, когда Румаль Мусаевна села, – я кончил школу, поступил в необременительный гуманитарный институт, возмужал и поумнел, простите за очередную нескромность, и стал понемногу интересоваться традициями, которые были связаны со злом, или, во всяком случае, имели такую славу. Довольно быстро я понял, что социальные учения на эту роль не подходят…

– Вот от них–то как раз и все зло в мире, – заметил внимательно слушающий Аристотель Федорович. – Во всяком случае, в нашей истории.

– Не соглашусь. Русский коммунизм, с моей точки зрения, связан не столько с абстрактным злом, сколько с недостатком общей культуры. А немецкий фашизм я отбросил из–за примечательной случайности. Я, знаете, купил себе электронный ридер и сразу сгрузил туда из интернета много разных файлов с малопонятными именами. И в результате два дня подряд читал «Майн Кампф» в полной уверенности, что изучаю Славоя Жижека, это такой модный философ из Евросоюза. Единственным диссонансом мне показалось то, что европейский мыслитель слишком сильно упирает на проблему сифилиса.

– А какая тут связь…

– Чисто ассоциативная, – перебил Борис. – Гитлер не был жрецом зла. Он был пошлым психом, бездарным евробюрократом, даже неспособным понять, что для осуществления плана «Барбаросса» вместо тысячи танков «тигр» достаточно закупить одного секретаря обкома. Знаете, я как–то увидел в интернете альтернативный вариант банкноты в 20 евро с портретом молодого фюрера. И не поверите, насколько тот был на своем месте. До такой степени, что я после этого потерял к Славою Жижеку всякий интерес.

– Кроме фашизма есть еще либерализм, – заметила Румаль Мусаевна. – Его как раз многие умные люди в нашей стране считают самым главным злом.

Борис закатил глаза, как бы говоря «я вас умоляю…»

– Никакого либерализма в России нет и быть не может. Потому что при либерализме придется всех в тюрьму сажать. В России есть либеральный дискурс. Это, если говорить по–научному, последовательность шумовых и визуальных эффектов, сопровождающих передачу созданной Гулагом стоимости в руки сами хорошо знаете кого. Набор особых мантр, который специально обученные люди начитывают по радио и телевизору для создания ментальной завесы. Против я ничего не имею, но как я могу такому служить? Я ведь адепт мистического зла, а не экономический журналист или там автор колонки «Из–под глыб» в каком–нибудь глянцевом каталоге…

– Вы очень разносторонний молодой человек, – одобрительно произнесла Румаль Мусаевна.

– Благодарю. В общем, я твердо решил ограничить круг поиска чисто духовными учениями, не претендующими на трансформацию социальной реальности. Поэтому исламских товарищей тоже пришлось отбросить.

– Сатанизм? – поднял бровь Аристотель Федорович.

Борис усмехнулся.

– Сейчас уже стыдно признаться, – сказал он, – но пару лет я ему уделил. И пришел к выводу, что все существующие на Западе формы сатанизма – это просто ряженые. Мэрилин Мэнсон никогда не занимался сексом со свиньей – врал, подлец, свинья его убила бы на месте. Американская Церковь Сатаны – это, скорей всего, спонсируемый ЦРУ реликт холодной войны, призванный доказать человечеству необычайную широту американской веротерпимости. Главное, знаете, чтобы сатанист не отрицал Холокост и верил в демократию и рынок. Еще есть разные формы черной мессы для пожилых европейцев из среднего класса, но это в большинстве случаев просто попытка сделать предклимактерический секс–свинг чуть интересней. Если там и присутствует элемент служения злу, то совсем маленький, как при торговле просроченным йогуртом.

– Выходит, – с легкой иронией спросил Аристотель Федорович, – совсем была пустая трата времени?

– Практически да. Но выводы я все же сделал. Я понял, что при поиске истинного учения надо обращать внимание прежде всего на используемую им образность. А не на слухи, которые о нем ходят, и даже не на его саморепрезентацию, ибо она по многим причинам может быть не вполне искренней… Я решил довериться символам, поскольку они прямо выражают ту суть, которую слова только размывают и прячут.

– Поясните, пожалуйста, – попросила Румаль Мусаевна.

– Ну например, – ответил Борис, – западный сатанизм бесперспективен уже по той причине, что его центральным образом является вписанная в звезду козлиная морда. Это, если коротко, учение для козлов – что можно понять либо по прямо явленному знаку, либо после многолетних изысканий, за время которых искатель вполне может окозлиться до полной невменяемости сам. Западный сатанизм – не зло, а мелкое рогатое животноводство.

– Понятно, – сказал Аристотель Федорович, – понятно. Какая же образность показалась вам заманчивой?

Борис поймал взгляд Румали Мусаевны, просительно улыбнулся и кивнул в сторону кухонной стойки. Румаль Мусаевна встала, налила ему немного чая и поднесла чайную чашку к его губам.

– Спасибо… В первую очередь, конечно, тибетский буддизм.

– Я так и подумал, – отозвался Аристотель Федорович.

– Поначалу все выглядело крайне многообщающе. Черепа, кост

тхаги 

Даже в связанном виде молодой человек был весьма элегантен. Длинная челка, мушкетерская бородка и подкрученные вверх усы делали его похожим на представителя творческой, но немного двусмысленной профессии - так мог бы выглядеть элитный сутенер, карточный шулер или преподаватель Высшей школы экономики.

На нем была черная водолазка с металлической искрой, темные брюки и лаковые ботинки, покрытые разводами грязи. Он был примотан к железному стулу - тонкой веревкой, много-много раз обернутой вокруг его ног, рук и туловища, словно его вязали лилипуты или привычная к мелкому вышиванию женщина.
- Вроде оклемался. Эй, как дела?
Видимо, решив, что изображать забвение непродуктивно, молодой человек открыл глаза.
Перед ним стояли двое.

Женщине в строгом брючном костюме было под пятьдесят. У нее были длинные распущенные по плечам волосы рыжеватого цвета, мелкие черты лица и очень деловой вид. В ее ушах блестели две серебряные монетки, красиво приспособленные в качестве сережек.

Мужчина примерно тех же лет был солнечно-круглым и лысым, с лицом покорным и одновременно хитрым. Он походил на колобка, который в юности имел беседу с медведем-прокурором и навсегда усвоил, что в России он просто малая булка, которая никуда ни от кого не уйдет, - но постепенно приладился в этом скромном качестве, обжился и неплохо так покатил. На нем были джинсы, серый твидовый пиджак и неуместный галстук из желтого шелка.

Помещение вокруг было странным. Это был просторный подземный склад со стенами из серого бетона и низким потолком, опирающимся на несколько четырехугольных колонн. Один угол склада был чуть подремонтирован, выкрашен белой краской и превращен в подобие открытого офиса с крохотной кухонькой. На остальном пространстве, видимо, должны были храниться какие-то товары - но сейчас там было пусто, только у дальней стены чернел штабель новеньких автомобильных покрышек.

Та часть помещения, которая была складом, выглядела именно так, как положено подземному хранилищу. Необычной была офисная зона. Стол с оргтехникой, стоящий в углу, был малопримечателен, но стену рядом с ним почему-то украшали две огромные, почти в человеческий рост, черно-белые фоторепродукции. Одна изображала каменную женщину в хламиде, с мечом в руке стоящую на вершине холма. На второй тоже была каменная женщина с мечом, парящая над бородатыми воинами - только не статуя, а барельеф.

Между репродукциями, как раз напротив стула с примотанным к нему молодым человеком, в стене была устроена ниша-альков, доходящая до потолка и скрытая багровым занавесом.
Увидев фотографии каменных воительниц, молодой человек довольно ухмыльнулся и кивнул, словно именно этого и ждал.
- Голова болит? - спросил колобок.
- Болит, - ответил молодой человек. - Чем вы меня так?
- Травматика. Повезло, что на вас шапочка была. Кость цела, я проверил. Но шишка будет долго.

- Меня зовут Борис, - сказал молодой человек.
- Очень приятно, - с отчетливым сарказмом отозвался колобок. - Я Аристотель Федорович. А это, - он указал на безучастную женщину, - Румаль Мусаевна.
Борис улыбнулся Румали Мусаевне, словно старой знакомой.
- Развяжите меня, - попросил он.
- А вот это кажется мне преждевременным.
Борис грустно улыбнулся.
- Кажется, я не вызываю у вас доверия.
- А почему вы должны его вызывать после того, что вы учудили?
Борис пристально поглядел на Аристотеля Федоровича и вдруг произнес странную скороговорку на неизвестном языке, в которой из близких русскому уху созвучий можно было уловить только какое-то «каляка-маляка» - или, может быть, нечто вроде
«калитта-малитта».
Аристотель Федорович нахмурился и переглянулся с Румалью Мусаевной.
- Вызывай милицию, Аристотель, - впервые нарушила та свое молчание. - И скорую помощь.
Борис побледнел.
- Какую еще милицию? Может быть, я немного не так произнес, я никогда не слышал, как правильно говорят. Все приходилось по книгам, самому. Наставника не было. Но теперь-то, надеюсь, будет?
- Вы, Борис, говорите какими-то загадками, - сказал Аристотель Федорович. - Вы, похоже, приличный молодой человек, но чем-то… э-э… взволнованы. Может быть, вы успокоитесь и расскажете, что вас сюда привело?
- Охотно, - ответил Борис, - охотно. Только рассказ получится длинным.
Аристотель Федорович еще раз переглянулся со своей спутницей. Та пожала плечами.
- Ну что ж, - сказал Аристотель Федорович, - спешить нам некуда, послушаем. Заварим вот только чайку…
Румаль Мусаевна подошла к кухоньке и включила электрочайник. Аристотель Федорович взял стул, поставил его напротив Бориса спинкой вперед и сел на него как на лошадку, сложив на спинке руки и опустив на них подбородок. Почему-то он сразу перестал походить на колобка и напоминал теперь усталого следователя, хорошего по своим человеческим качествам, но из-за нехватки кадров вынужденного поочередно работать то хорошим, то плохим.
- Ну, - сказал он, - валяйте.
Борис закрыл глаза и некоторое время сосредотачивался.
- Чтобы вы правильно все поняли, - заговорил он, - начать придется издалека. Я чуть-чуть расскажу о своем детстве. Замечу без ложной скромности, что я был умным ребенком. А умный ребенок не просто мечтает стать кем-то, когда вырастет. Он еще придает этой мечте особый недетский статус, если вы понимаете, о чем я говорю. Он понимает, что все детишки мечтают о разной ерунде и забывают об этом, когда подрастают. Но он считает себя другим и держится за свою мечту совсем иначе…
- Борис, - сказал Аристотель Федорович, - давайте без психологических отступлений. Строго по делу.
- Извольте. Итак, господа, с самого детства я мечтал стать адептом чистого зла.
- Ой, - испуганно всплеснула руками Румаль Мусаевна у чайника. - И почему же это с вами произошло?
- Знаете, - ответил Борис, - точную причину указать невозможно. Фильмы, книги, компьютерные игры - семя могло быть где-то там. А могло и вообще остаться из прошлой жизни. Неважно. Главное, я с самого начала знал, что именно в этом моя судьба. Я, однако, вполне понимал - таких начинающих магистров тьмы в городе пруд пруди. Было ясно, что надо чем-то от них отличаться… В первую очередь, разумеется, следовало забыть про все ролевые модели, представленные на рынке. Особенно в фильмах. Знаете, эти недотепы в черных плащах, которые рушатся в багровую бездну как раз тогда, когда в зале доедают последний поп-корн. Пошлые мещане, кривляющиеся перед камерой за небольшие деньги. Даже в детстве мне было ясно - они лишь унижают зло, и, следовательно, служат добру…
- Позвольте, - вмешался Аристотель Федорович, - а что такое, по-вашему, добро и зло?
Борис кивнул.
- В самую точку. Именно этот вопрос и встал передо мной в полный рост. Конечно, первым делом я прочитал все возможные объяснения в разных справочниках и энциклопедиях. Они были малопонятны и по меньшей мере двусмысленны. Одни считали, что добро и зло - понятия религиозные и трансцендентные. Другие выводили их из совокупного человеческого опыта. Третьи из классового интереса. В конце концов я пришел к выводу, что речь идет о чем-то вроде правил дорожного движения. Добро - это их соблюдение, зло - нарушение, но не любое, а гламурное. Как бы объезд по встречной полосе с включенным спецсигналом. В этом отличие зла с большой буквы “З” от нищего свинства.
Румаль Мусаевна улыбнулась.
- Из этого следовали парадоксальные выводы, - продолжал Борис. - Например, по правилам люди делают все только за деньги. Поэтому истинное зло должно быть бескорыстным. Совершающий его не должен рассчитывать на награду.
- И?
Борис грустно вздохнул.
- Смешно вспомнить. Я совершенно бескорыстно сжег несколько больших помоек и одну старую «Волгу», чем, наверно, окончательно подкосил какого-то пожилого пенсионера. Еще я расстрелял из рогатки множество голубей и повесил одного щенка. И только тогда понял свою ошибку. Я ведь хотел стать черным магом не для того, чтобы служить злу, а чтобы зло служило мне! А раз я этого хотел, значит, я все же рассчитывал на награду - и по собственной логике переставал быть адептом зла…
Румаль Мусаевна, как раз разливавшая чай, даже поставила задрожавший в ее руке чайничек на стол.
- То, что вы говорите, просто ужасно, - сказала она. - Птичек-то за что?
- Бросьте. Этим занимаются все мальчишки. И они, кстати, уж точно не рассчитывают на награду и действуют бескорыстно. По моей логике выходило, что подлинными служителями зла были именно они. И я задумался - кому же тогда служу я?
Аристотель Федорович негромко засмеялся.
- Да-с, - сказал он, - дилемма.
- Не забывайте, я был еще довольно маленьким мальчиком. В общем, чуть не сломав голову всеми этими размышлениями, я в конце концов пришел к недетски мудрому выводу, что такие вещи постигаются не рассуждением, а следованием уже существующей традиции, и если где-то на земле живут истинные адепты зла, надо учиться у них. Но, как вы понимаете, в седьмом классе это было трудно, и я не то чтобы забыл о своем сердечном обете, а скорее отложил его выполнение на неопределенный срок… Извините, вы не дадите глоток чаю? Только не очень горячего, пожалуйста. А то в горле пересохло…
Румаль Мусаевна налила Борису чаю и некоторое время поила его с руки, словно медсестра загипсованного больного. Она даже предложила ему шоколадную конфету, но Борис отрицательно помотал головой.
- Итак, - продолжал он, когда Румаль Мусаевна села, - я кончил школу, поступил в необременительный гуманитарный институт, возмужал и поумнел, простите за очередную нескромность, и стал понемногу интересоваться традициями, которые были связаны со злом, или, во всяком случае, имели такую славу. Довольно быстро я понял, что социальные учения на эту роль не подходят…
- Вот от них-то как раз и все зло в мире, - заметил внимательно слушающий Аристотель Федорович. - Во всяком случае, в нашей истории.
- Не соглашусь. Русский коммунизм, с моей точки зрения, связан не столько с абстрактным злом, сколько с недостатком общей культуры. А немецкий фашизм я отбросил из-за примечательной случайности. Я, знаете, купил себе электронный ридер и сразу сгрузил туда из интернета много разных файлов с малопонятными именами. И в результате два дня подряд читал «Майн Кампф» в полной уверенности, что изучаю Славоя Жижека, это такой модный философ из Евросоюза. Единственным диссонансом мне показалось то, что европейский мыслитель слишком сильно упирает на проблему сифилиса.
- А какая тут связь…

- Чисто ассоциативная, - перебил Борис. - Гитлер не был жрецом зла. Он был пошлым психом, бездарным евробюрократом, даже неспособным понять, что для осуществления плана «Барбаросса» вместо тысячи танков «тигр» достаточно закупить одного секретаря обкома. Знаете, я как-то увидел в интернете альтернативный вариант банкноты в 20 евро с портретом молодого фюрера. И не поверите, насколько тот был на своем месте. До такой степени, что я после этого потерял к Славою Жижеку всякий интерес.

- Кроме фашизма есть еще либерализм, - заметила Румаль Мусаевна. - Его как раз многие умные люди в нашей стране считают самым главным злом.
Борис закатил глаза, как бы говоря «я вас умоляю…»
- Никакого либерализма в России нет и быть не может. Потому что при либерализме придется всех в тюрьму сажать. В России есть либеральный дискурс. Это, если говорить по-научному, последовательность шумовых и визуальных эффектов, сопровождающих передачу созданной Гулагом стоимости в руки сами хорошо знаете кого. Набор особых мантр, который специально обученные люди начитывают по радио и телевизору для создания ментальной завесы. Против я ничего не имею, но как я могу такому служить? Я ведь адепт мистического зла, а не экономический журналист или там автор колонки «Из-под глыб» в каком-нибудь глянцевом каталоге…

- Вы очень разносторонний молодой человек, - одобрительно произнесла Румаль Мусаевна.
- Благодарю. В общем, я твердо решил ограничить круг поиска чисто духовными учениями, не претендующими на трансформацию социальной реальности. Поэтому исламских товарищей тоже пришлось отбросить.
- Сатанизм? - поднял бровь Аристотель Федорович.
Борис усмехнулся.
- Сейчас уже стыдно признаться, - сказал он, - но пару лет я ему уделил. И пришел к выводу, что все существующие на Западе формы сатанизма - это просто ряженые. Мэрилин Мэнсон никогда не занимался сексом со свиньей - врал, подлец, свинья его убила бы на месте. Американская Церковь Сатаны - это, скорей всего, спонсируемый ЦРУ реликт холодной войны, призванный доказать человечеству необычайную широту американской веротерпимости. Главное, знаете, чтобы сатанист не отрицал Холокост и верил в демократию и рынок. Еще есть разные формы черной мессы для пожилых европейцев из среднего класса, но это в большинстве случаев просто попытка сделать предклимактерический секс-свинг чуть интересней. Если там и присутствует элемент служения злу, то совсем маленький, как при торговле просроченным йогуртом.
- Выходит, - с легкой иронией спросил Аристотель Федорович, - совсем была пустая трата времени?
- Практически да. Но выводы я все же сделал. Я понял, что при поиске истинного учения надо обращать внимание прежде всего на используемую им образность. А не на слухи, которые о нем ходят, и даже не на его саморепрезентацию, ибо она по многим причинам может быть не вполне искренней… Я решил довериться символам, поскольку они прямо выражают ту суть, которую слова только размывают и прячут.
- Поясните, пожалуйста, - попросила Румаль Мусаевна.
- Ну например, - ответил Борис, - западный сатанизм бесперспективен уже по той причине, что его центральным образом является вписанная в звезду козлиная морда. Это, если коротко, учение для козлов - что можно понять либо по прямо явленному знаку, либо после многолетних изысканий, за время которых искатель вполне может окозлиться до полной невменяемости сам. Западный сатанизм - не зло, а мелкое рогатое животноводство.
- Понятно, - сказал Аристотель Федорович, - понятно. Какая же образность показалась вам заманчивой?
Борис поймал взгляд Румали Мусаевны, просительно улыбнулся и кивнул в сторону кухонной стойки. Румаль Мусаевна встала, налила ему немного чая и поднесла чайную чашку к его губам.
- Спасибо… В первую очередь, конечно, тибетский буддизм.
- Я так и подумал, - отозвался Аристотель Федорович.
- Поначалу все выглядело крайне многообещающе. Черепа, кости, человеческие головы в нескольких стадиях разложения, всякие мучения и казни… Конечно, настораживало, когда какого-нибудь трехглазого монстра с этих шелковых свитков объявляли
«просветленным существом». Но потом мне объяснили, что черти в аду тоже просветленные существа и других там на работу не берут. В общем, решил я в это дело нырнуть по-серьезному. Выяснил, какое ответвление в тибетском буддизме считается самым жутким, преодолел робость и сблизился с адептами.
- А какое ответвление у них самое жуткое? - спросила Румаль Мусаевна, широко открыв глаза.
- Бон, - ответил Борис. - Но реальность, однако, оказалось довольно унылой. У меня быстро сложилось ощущение, что когда-то давным-давно бонские шаманы поймали заблудившегося в горах буддийского монаха и, перед тем как разделать его на пергамент, флейты и ритуальную чашу из черепа, заставили придумать политкорректные объяснения всем их мрачным ритуалам. Чисто на случай конфликта с оккупационной администрацией. И вот именно эти фальшивые покровы и сохранились в веках, а изначальная суть или утеряна, или скрыта от непосвященных.
- А что такое Бон с практической точки зрения? - спросил Аристотель Федорович. - Мы ведь люди в этом вопросе совершенно темные.

- Тренировка духа, - ответил Борис. - С целью обрести свободу от привязанностей. Только в реальности кончается тем, что вместо одной тачки с говном человек катит по жизни две - свою родную и тибетскую. Сначала на работе отпашет, как папа Карло, а потом сидит у себя в каморке начитывает заклинания на собачьем языке, чтобы умилостивить каких-нибудь нагов, которых ни для кого другого просто нету… И психоз бушует сразу по двум направлениям. А вообще там много всяких развлечений. Каждый практикует как хочет.
- Например?
- Ну, например, есть шаматха и випашьяна. Это такие медитации. Скучные, как разведение редиса.
- В чем они заключаются?
Борис задумался.
- Ну если на простом примере… Вот, например, выпили вы водки и не можете ключи от квартиры найти. И думаете: “Где ключи? Где ключи? Где ключи?” Это шаматха. А потом до вас доходит: “Господи, да я же совсем бухой…” Это випашьяна. У нас этим вся страна занимается, просто не знает.
- А еще что бывает?
- Например, чод. Это когда предлагают свою плоть демонам с кладбища. Некоторые делают на Новодевичьем. Призывают обычно Гайдара, Хрущева и Илью Эренбурга. Говорят, круто. Только мне тоже скучно было… Есть еще шитро. С помощью сложной, занимающей полжизни практики разделить сознание на загробное бардо и путешествующего по нему бегунка, чтобы после смерти бегунок преодолевал бардо до полного прекращения электрохимических процессов в коре головного мозга. Изысканный жест подлинного ценителя тибетской культуры, хе-хе. Но я им, увы, так и не стал.
- Что же помешало? - спросила Румаль Мусаевна.
- Главным образом, - сказал Борис, - ритриты с приезжими ламами. Я в какой-то момент понял, что они до ужаса напоминают экономические семинары, где артисты этнографического ансамбля через двух переводчиков зачитывают собравшимся написанную триста лет назад брошюру «Как стать миллионером».
- А вы таким брошюрам не верите?
Борис, насколько позволяли веревки, пожал плечами.
- Почему не верю? Я просто правильно понимаю их назначение. Миллионером с их помощью действительно можно стать. Но для этого надо их продавать, а не покупать. У нас ходил на ритрит один такой гуру - специалист по социальному альпинизму. Хотел набраться эзотерического вокабуляра для общей эрудиции. Я его раз спросил - а чего ты сам за семьсот грин сосешь, если все рецепты знаешь? А он говорит - есть, мол, тибетская пословица: «учитель может летать, а может не летать»…
Аристотель Федорович хмыкнул.
- Так вот, - продолжал Борис, - нынешние учителя, прямо скажем, не летают. Потому что сызмала на плохом английском учат летать других. Да и не учат, собственно, а рассказывают, как где-то там раньше летали. Вот и все их учение.
- А как же просветление? - спросила Румаль Мусаевна.
Борис мрачно усмехнулся.
- Во-первых, за просветлением в Бон не идут, - сказал он. - Там обычно другая мотивация. А во-вторых, можете не сомневаться, что процент лично просветленных мужей среди тибетских лам примерно такой же, как среди хозяйственных инспекторов Троице-Сергиевской Лавры, которых посылают в дальний приход, чтобы пересчитать хранящиеся на складе свечи. Но с хозяйственным инспектором из Лавры при определенном везении можно пообщаться лично, а не просто простираться перед ним на жестком полу в проперженном холодном спортзале, когда он будет возжигать лампадку перед образом Казанской божьей матери… Кстати сказать, кончается тибетский буддизм исключительно православием, потому что после пятидесяти лет молиться тибетским чертям уже страшно. Другого зла там нет.
Аристотель Федорович прокашлялся.
- Но мы, однако, ушли от темы.
- Да… В общем, я понял, что даже самая устрашающая символика необязательно указывает на принадлежность к чему-то серьезному. Она может быть просто подобием фальшивой воровской татуировки. Смотреть следует в корень.
- Вы хотите сказать, вы поняли, в чем корень зла? - спросил Аристотель Федорович.
- Так это совсем не трудно, - ответил Борис. - Чтобы понять, достаточно отбросить все то, что злом не является. Я вам и рассказываю о том, как я это постепенно проделал. Убрал все лишнее, и осталось искомое.
- И что у вас осталось?
- То, - сказал Борис, - что было перед глазами с самого начала. Просто романтический настрой не давал понять, насколько все просто… Ведь что, по мнению абсолютного большинства людей, страшнее всего? Чего мы все больше всего опасаемся? Насильственной смерти.
- Да, - согласилась Румаль Мусаевна.
- При этом, - продолжал Борис, - люди только изредка живут в относительном мире. Все остальное время они уничтожают друг друга миллионами - по причинам, которые через сотню лет бывает трудно понять даже профессиональным историкам. Война, вне всяких сомнений, есть самое чудовищное из возможного. Но вот окружающие ее образы отчего-то всегда величественны и прекрасны…
Борис поглядел на Аристотеля Федоровича и замолчал.
- Ну, ну, продолжайте, - сказал тот.
- А чего продолжать. Мы уже приехали.
- Что вы имеете в виду? - нахмурился Аристотель Федорович.
- Думаете, я не понимаю, почему она здесь висит?
- Она - это кто?

Борис кивнул на фотографию исполинской женщины с мечом на вершине холма.
- Волгоградская Родина-мать. А рядом, - он указал на фотографию барельефа с застывшей в воздухе воительницей, - так называемая “Марсельеза” с парижской триумфальной арки. Исторически и географически довольно удаленные друг от друга объекты. Но обратите внимание на странное сходство. В обоих случаях это женщина с большим ножиком в руке и открытым ртом. К чему бы?

Борис обвел хитрым взглядом Аристотеля Федоровича и Румаль Мусаевну.
- К чему? - повторила Румаль Мусаевна.
- А к тому. Оба этих скульптурных портрета изображают одну и ту же сущность. Только, так сказать, в зашифрованном виде. Мало того, что в зашифрованном виде, так еще и не полностью. Как, знаете, человека урезают до бюста - без рук и ног. Но это не значит, что их нет у оригинала. Сокращенный портрет, так сказать. Вот и здесь то же самое.
- Здесь, кажется, и руки и ноги на месте.
- Не все. Рук на самом деле четыре. Кроме того, не показан язык. Он должен высовываться далеко наружу. Ну и еще опущены многие мелкие, но важные черты.
- Кто же это?

- А то вы не знаете. Богиня Кали.
Сказав это, Борис внимательно уставился на своих собеседников. Но ни Аристотель Федорович, ни Румаль Мусаевна не проявили никаких эмоций.
- Кали? - с вежливым любопытством, но не более, переспросил Аристотель Федорович.
- Да! - горячо подтвердил Борис. - Соблюдены, по меньшей мере, три главных черты канонического портрета. Как я уже сказал, преогромный ножик, открытый рот и, самое главное, танец на трупах.
Румаль Мусаевна тихонько ойкнула и прикрыла рот ладошкой.
- Насчет трупов под ногами, - продолжал Борис, - у волгоградской версии конкуренции нет - Сталинград, сами понимаете. А вот с французской аркой чуть сложнее - построили ее, если не ошибаюсь, в тысяча восемьсот тридцать шестом году, а жмура подвезли только в тысяча девятьсот двадцать первом. Когда устроили могилу Неизвестного солдата. Но в ритуальном смысле результат один и тот же.
- То есть вы хотите сказать, - с интересом спросил Аристотель Федорович, - что любая скульптура, где изображена символическая женщина с мечом, это в действительности…

- Кали, - подтвердил Борис. - Как правило, да. Вооруженная женщина - это практически всегда она. И необязательно вооруженная, кстати. Самое жуткое изображение Кали - на плакате «Родина-мать зовет», помните, такая седая весталка в красной хламиде. Именно ее суровый лик был последним, что видели колонны солдат, которых приносили в жертву к седьмому ноября или первому мая. От одной только мысли пробирает до дрожи…

- Интересно рассуждаете, - сказал Аристотель Федорович, - только ведь нельзя на двух примерах строить целую мифологию.
- Почему это на двух, - обиделся Борис, - извините… Вы что думаете, я темой не владею? Да я эти примеры могу хоть час приводить. Возьмите, например, аллегорическую Германию. Ее с римских времен изображают в виде женщины - но на монетах Домициана она была, извиняюсь, пленной девкой, а в девятнадцатом веке почему-то оказалась валькирией с императорским мечом в руке. Такой, хе-хе, персонификацией германского национализма. Про трупы спрашивать будете? Или ясно? Да вы посмотрите изображения, - Борис закатил глаза, вспоминая, - «Германия» Иоганнеса Шиллинга, «Германия» Филиппа Фейта и уж особенно Фридриха Августа Каульбаха образца четырнадцатого года, там она вообще похожа на гладиатора из цирка. Если это не Кали, кто тогда?

- Германия исторически… - начал было Аристотель Федорович, но Борис перебил:
- А Франция? Так называемая Марианна? Она прикидывается мирной обывательницей во фригийском колпаке, но если вы возьмете, например, «Свободу, ведущую народ» Делакруа, то там она совершенно открыто пляшет на трупах с ружьем в руке, и у ружья, что характерно, имеется примкнутый штык. Ну уж а насчет этой вот, - Борис кивнул на фотографию «Марсельезы», - я и повторяться не буду. Aux armes, citoyens! Formez vos bataillons! И шагом марш на выход! Женщина-смерть зовет… Или, может, поговорим про американскую Свободу?
- Не будем, - сказал Аристотель Федорович, - картина ясна. Эрудиции у вас не отнять. Вы ведь, поди, и про богиню Кали все уже выяснили?
Борис смущенно потупился.
- Понимаю вашу иронию, - ответил он. - Поверьте, я ни на что не претендую. Конечно, мое знание ограничено и ущербно, ибо взято из открытых источников. Поэтому я к вам и пришел… Но я ведь просто рассказываю о своем пути. И рассказ мой чистосердечен.
- Продолжайте, - кивнул Аристотель Федорович.
- Как вы правильно сказали, я заинтересовался богиней Кали. И быстро понял, что если детская мечта по-прежнему жива в моем сердце, то ничего иного искать уже не надо. В мире нет другого божества, которое так отчетливо воплощает Зло и смерть. Мало того, открыто наслаждается видом льющейся крови. Этому божеству поклоняются многие миллионы людей, ему приносят кровавые жертвы и в его честь называют города…
- Города? - недоуменно переспросила Румаль Мусаевна.
- Калькутта, - отозвался Борис. - Главный храм посвящен Кали, отсюда и название.
- Интересно, - сказала Румаль Мусаевна, - чего только от вас не узнаешь.
- Причем индусы, поклоняющиеся Кали в ее подлинном обличье - это избранные. А остальное человечество служит ей втемную… Вот кто на самом деле та таинственная
«Изида под покрывалом», о которой столько говорили мистики всех времен! Вы только вдумайтесь, богиня даже не открывает свой лик бесконечному потоку людей, которых приносят ей в жертву. Смотрит на них сквозь незаметные прорези в маске… Это ли не величие?
- Но ведь Кали, наверное, не просто богиня зла? - растерянно спросила Румаль Мусаевна. - Ведь не может такого быть.
- Конечно, - согласился Борис. - С пиаром у нее все в порядке, не сомневайтесь. Кали, натурально, не просто богиня Смерти. Она еще курирует все аспекты духовного поиска, о которых успел рассказать пойманный монах перед тем, как ему перерезали горло на жертвеннике. Тот же случай, что с религией Бон. Но если у тибетской голытьбы имиджмейкером работал какой-то безымянный странник, то на Кали трудились очень серьезные люди, от Шри Ауробиндо до Стивена Спилберга. Можете не сомневаться, тема раскрыта. Ножик в руке, натурально, отсекает дуальность восприятия, отрезанная голова в руке символизирует победу над эго, и так до самых Петушков. Только это ведь для идиотов.
- Отчего же? - спросила Румаль Мусаевна.
- Да оттого. Ножик в руке, конечно, можно объяснить отсечением дуальности. Но вот как объяснить, что отсечению дуальности приносят в жертву черных куриц? Про это даже Шри Ауробиндо помалкивает.
- Национальный колорит, - вздохнул Аристотель Федорович. - У нас ведь тоже блины да крашенные яйца от язычества остались.
- Вы только не подумайте, - сказал Борис, - что я насмешничаю. Наоборот, таинственная красота и величие происходящего поистине завораживают. Если у меня и проскальзывают легкомысленные формулировки, то это не от кощунственного образа мыслей, а просто потому, что я не особо подбираю слова. Я перед вами душу раскрываю. А из песни слова не выкинешь.
- Продолжайте, - сказал Аристотель Федорович.
- Итак, я задумался - может ли быть так, чтобы в Европе у богини был такой давний и хорошо организованный бизнес, - Борис кивнул на волгоградскую фотографию, - а в Индии, на родине, ей приносили в жертву только мелкую живность? Я поднял материал и сразу же выяснил, что в Индии богине тоже приносили в жертву людей. И, в отличие от лицемерных северных культур, делали это совершенно открыто. Счет принесенных в жертву идет на миллионы, хотя мир про них практически не помнит. Так я узнал про Тхагов… Или, как некоторые произносят, Тугов.
Борис выжидательно посмотрел на Аристотеля Федоровича, но тот молчал. Румаль Мусаевна холодно улыбнулась.
- И кто же это, по-вашему, такие? - спросила она.
- Иронизируете? Имеете полное право. Мне трудно судить, насколько правдива информация, имеющаяся в открытом доступе. Считается, что тхаги, или фансигары, как их называли на юге Индии, - это секта воров-душителей, существовавшая с седьмого по девятнадцатый век. Тхагов были многие тысячи. Они грабили караваны и одиноких путников, имели шпионов-осведомителей на всех базарах и покровителей среди махарадж. Каждое свое убийство они посвящали богине Кали, и обязательно отдавали часть награбленного в ее храм, чисто как наша братва. Тхаги душили своих жертв специальными шелковыми петлями, и это было не убийство, а именно жертвоприношение, потому что во время удушения они начитывали особую мантру, которую я и пытался произнести во время нашего знакомства. Только, наверно, неправильно выговаривал. А означает она, опять-таки по открытым сведениям, примерно следующее - «железная богиня-людоедка, рви зубами моего врага, выпей его кровь, победи его, мать Кали!»
- Ох, - вздохнула Румаль Мусаевна.
- Да-с, - сказал Борис, - такая вот недвойственность. Все источники утверждают, что тхаги действовали чрезвычайно широко и активно, и в среднем каждый бхутот имел на своем счету…
- Простите, кто?
- Бхутот, - ответил Борис, - это такой тхаг, которому доверено удушать жертву. Опять произношу неправильно? Я читал, еще бывают шамсиасы, это помощники, которые держат удушаемого за руки и ноги, и джемаддар, духовный руководитель проекта… Так вот, каждый бхутот имел на своем счету по нескольку сотен трупов, доходило до тысяч… Вот интересное сопоставление - во время Бородинской битвы погибло сорок тысяч русских солдат, и об этом целый век сочиняли стихи и романы. Но в том же самом 1812 году в Индии тхаги без всякой помпы задушили на дорогах ровно столько же. А всего по самым скромным подсчетам тхаги принесли в жертву Кали больше двух миллионов человек!
- И что, никто им не мешал? - недоверчиво спросила Румаль Мусаевна.
- Почему. Англичане боролись. И, как считается, успешно - якобы последний тхаг был повешен в 1882 году в Пенджабе. После этого матушке Кали приносят в жертву только петухов да козлят…
Борис тихонько засмеялся, переводя глаза с Аристотеля Федорвича на Румаль Мусаевну и обратно.
- Только я сразу понял, что тхаги никуда не исчезли. А скрылись и рассеялись по миру. И служат богине тайно, неведомыми путями. Но тайное постепенно становится явным.
И Борис бог весть в какой раз кивнул на волгоградскую статую. На этот раз Аристотель Федорович поглядел на нее очень внимательно, словно слова Бориса наконец коснулись в нем скрытой струны.
- Но ведь по вашим собственным словам, - сказал он, - богине Кали и так служит все человечество. Зачем же тогда нужны какие-то особые служители?
- Человечество искренне думает, что решает совсем другие задачи. Но кроме заблуждающейся толпы должен быть и тайный орден меченосцев, члены которого понимают, в чем назначение истории. Некая партия жрецов, знающих, что происходит. Ибо сердце культа обязательно должно остаться чистым и верным изначальной традиции. И еще доступным для избранных. Тех, кого призовет сама богиня…
- Ага, - сказал Аристотель Федорович, - вроде вас, да?
Борис исподлобья посмотрел на него - причем во взгляде его впервые за все время беседы сверкнуло что-то похожее на надменную гордость.
- Да, - сказал он. - Именно. Должны быть оставлены пути для таких как я. Для тех, кто постиг тайну и возжелал служить богине.
- Почему вы так твердо считаете себя избранным?
- Да хотя бы потому, - ответил Борис, все так же гордо глядя на собеседника, - что только избранный может, увидев фотографию волгоградской статуи, узнать в ней богиню Смерти.
- И вы уверены, что богине нужны ваши услуги?
- Конечно! - без тени сомнения ответил Борис. - Ибо богиня сама выбирает своих преданных. И это отражено в мифологии. Есть легенда о том, как Кали собрала всех своих почитателей, пожелав выявить самых искренних среди них, и ими оказались тхаги. И тогда богиня лично научила их приемам удушения платком… Трогательный миф. И такой наивно-простодушный…
Аристотель Федорович переглянулся с Румалью Мусаевной.
- Кажущаяся наивность мифологии есть свидетельство духовного здоровья народа, - сказал он сухо.
Борис закивал.
- Я именно это и имею в виду. Прекрасный миф. Просто прекрасный…
Аристотель Федорович улыбнулся.
- Ну хорошо. Продолжайте.
Борис поглядел на «Марсельезу».
- Собственно, я уже почти закончил. Я понял, кого мне надо искать. А дальше найти вас было довольно просто. Хотя мой поиск, если разобраться, носил довольно сумбурный характер.
- И как вы нас нашли?
- Мне стало понятно, что служители Кали должны быть, с одной стороны, скрыты. Чтобы их никогда и ни при каких обстоятельствах не мог обнаружить случайный взгляд. Чтобы они сливались со средой и не вызывали подозрений. С другой стороны, подлинный искатель должен быть в состоянии различить, так сказать, путеводный луч и увидеть вход в гавань. Уже одно то, что я здесь, доказывает - ваши маячки работают. Не так ли?
- Перечислите нам, пожалуйста, - сказал Аристотель Федорович, - что вы приняли за эти маячки. В той последовательности, как это происходило. Будет любопытно послушать.
- Хорошо. Как вам известно, - Борис улыбнулся, - душителей Кали называют или
«тхаги», или «фансигары». Опять-таки поправьте, если неправильно произношу. Значит, прежде всего следовало ориентироваться на эти слова. Слово «тхаг» я быстро отбросил, потому что оно стало нарицательным, перейдя в английский язык. «Thug» означает громилу-бандита, а английский сейчас знают все…
Аристотель Федорович благожелательно кивнул.
- Дальше, - сказал он.
- Со словом «Фансигар» дела обстояли лучше. Правда, никаких организаций, фондов или фирм с таким названием я не обнаружил. Зато в области близких созвучий кое-что нашлось. Я отфильтровал случайные совпадения, и в поле моего зрения оказался автомобильный салон «Fancy Car».
Борис выговорил это название с преувеличенно жирным американским произношением.
- Фэнси кар, - повторил он, - звучит как «фансигар», за исключением одного только звука. Конечно, не каждый нашел бы здесь связь с душителями, но я ведь знал, кого ищу! А когда я прочел, что единственным автомобилем, которым торгует салон, является «Лада-Калина», все стало совершенно ясно. Ведь эту таратайку никто в своем уме не назовет “шикарной машиной”, такое только с оккультной целью можно… Послать сигнал в пространство. Единственный смысл в существовании этого драндулета - скрытое в его названии имя богини Смерти. Я был уже уверен на девяносто процентов, но решил для перестраховки уточнить некоторые детали. Посмотрел на вашем сайте контакты, и что вы думаете? Менеджер по общим вопросам - Зязикова Румаль Мусаевна…
Румаль Мусаевна чуть покраснела.
- Только олух может подумать, что здесь лицо кавказской национальности, - продолжал Борис. - Румаль - это промасленный шелковый платок, окропленный святой водой из Ганга. Главный инструмент тхага, как шпага у дворянина…
Он повернул лицо к Румали Мусаевне.
- Ведь почему у вас в ушах эти сережки в виде серебряных монет, Румаль Мусаевна? Думаете, не знаю? Знаю. При первом убийстве полагалось заворачивать серебряную монету в платок, а потом отдавать духовному наставнику. А вы взяли и превратили этот культурный факт в изысканную ювелирную метафору. Очень вам, кстати, идет!
- Спасибо, - буркнула Румаль Мусаевна.
- Продолжайте, - велел Аристотель Федорович.
- А что тут продолжать? Я был уверен уже на девяносто девять и девять десятых процента. А потом вдобавок увидел ваше расписание - торговые дни среда и четверг, пятница выходной, остальные дни - консультации по телефону. Это уж совсем прозрачно. Все, кто хоть немного в теме, знают, что тхаги занимались удушением именно по средам и четвергам, и ни при каких обстоятельствах - в пятницу! Видите, сколько совпадений. Какое-то одно могло быть и случайностью. Но не все вместе!
Румаль Мусаевна вопросительно поглядела на Аристотеля Федоровича, и тот еле заметно кивнул.
- Хорошо, - сказала Румаль Мусаевна, - но зачем вы с фаером в руке танцевали? Да еще танец такой страшный. Как будто национал-большевик перед смертью.
- Так затем и танцевал, - ответил Борис, - чтобы в ответ на ваши знаки послать вам свой. Как, знаете, один корабль семафорит другому.
- Что же вы нам таким образом семафорили?
- Все проверяете? - усмехнулся Борис. - Неужто не верите до сих пор? Хорошо. Кто муж у богини Кали? Шива! Танцующий бог-разрушитель Шива. В одной руке у него пылает огонь, которым он сжигает материальный мир.
- Вы для этого ящики подожгли?
- Ну да. Чтобы вы поняли, что пришел свой человек. Возможно, с моей стороны было нахальством представляться таким образом - на статус Шивы я, естественно, не претендую…
- Отрадно слышать, - заметил Аристотель Федорович.
- И потом, ведь ничего важного не сгорело, - добавил Борис виновато. - Просто пустые коробки.
- А что вы пели? - спросила Румаль Мусаевна.
- Бхаджаны, - отозвался Борис. - Священные гимны.
Аристотель Федорович и Румаль Мусаевна надолго погрузились в молчание. Через некоторое время Борис нарушил тишину.
- Ну как, - спросил он, - сдал я экзамен? Достоин служить богине?
Аристотель Федорович наклонился к Борису и внимательно заглянул ему в глаза.
- Насколько вы уверены, что действительно этого хотите?
Борис рассмеялся.
- Вот, - сказал он, - наконец-то вы говорите со мной как с человеком. Ну разумеется на все сто.
- Не покажется ли вам, что богиня требует от вас чрезмерного?
- Нет. Я готов на все. Если хотите, проверьте меня, дайте любое задание. Я в совершенстве владею румалем.
- Кто вас научил?
- Сам. Тренировался на манекене. Может быть, несовершенный метод, но поверьте, с закрытыми глазами в темной комнате - все сделаю как надо.
Аристотель Федорович тихо засмеялся.
- Ах, юноша, - сказал он. - Дело ведь не в физических навыках. Вы сами совершенно правильно отметили, что служение богине - это духовный путь. Откуда вы знаете, чего захочет от вас мать Кали?
- Чего бы она не захотела, я согласен.
- А как насчет естественного человеческого интереса к другим религиям? Ведь в мире их много.
- Прямо здесь и сейчас, - произнес Борис, сделав энергичное движение всем телом, - отрекаюсь от всех остальных богов, от всех иных путей!
Аристотель Федорович одобрительно кивнул.
- Вы серьезный искатель, - сказал он. - Впрочем, с вами у меня никаких сомнений с первой минуты не было.
Он подошел к алькову между двумя фоторепродукциями и откинул закрывавший его багровый занавес.
Борис поднял глаза.
Перед ним стояла Кали.
Это была раскрашенная статуя в человеческий рост, с блестящими разноцветной эмалью глазами, зрачки которых глядели огненно и страшно. Одна из ее четырех рук держала настоящую дамасскую саблю с древним черным лезвием. В другой была мужская голова в надувшемся полиэтиленовом пакете - тоже настоящая, со смутно видной козлиной бородкой, пятнами разложения и отчетливо различимой серьгой в прижатом к полиэтилену ухе. На талии богини висел передник из человеческих рук, целомудренно скрытых рукавами рубашек, платьев и пиджаков - видны были только истлевшие до костей кисти, скрепленные тонкой золотой проволокой и стянутые кое-где полосками высохшей кожи. Эти подшитые к поясу разноцветные рукава придавали облику Кали что-то пестро-цыганское. И еще вокруг нее словно витала какая-то древнеиндийская пыль и копоть, - то, что в романтических источниках принято называть «ароматом веков».
Аристотель Федорович строго посмотрел на притихшего под взглядом богини Бориса.
- Теперь, юноша, осталась одна ритуальная формальность, и мы освободим вас от пут.
- Я готов, - сказал Борис.
Аристотель Федорович повернулся к изваянию и открыл резную шкатулку, стоящую у ног богини. В руках у него появилось блюдце, на которое он серебряными щипчиками переложил из шкатулки три небольших кусочка чего-то похожего на ярко-желтый мел.
- Я знаю! - воскликнул Борис.
- Что вы знаете, юноша? - спросил Аристотель Федорович снисходительно.
- Знаю, что это.
- И что же?
- Священный желтый сахар. Никому из профанов не известно, каков его состав, но говорят, что один раз попробовав его, человек уже никогда не сойдет с пути служения Кали. Тхаги принимают его во время своих религиозных ритуалов.
- Вы очень осведомлены, - промурлыкал Аристотель Федорович, подходя к Борису. - Да, что-то вроде того. Всем по кусочку - вам, мне и Румали Мусаевне. Но сперва вы должны произнести специальную формулу, чтобы подарить себя богине. Беззаветно и от всего сердца, три раза подряд. Это крайне важный момент.
- Формула на санскрите? - озабоченно спросил Борис. - Или на хинди?
Аристотель Федорович улыбнулся.
- На русском. И очень простая: «дарю себя Кали».
Борис закрыл глаза и на его лице изобразилось молитвенное сосредоточение.
- Дарю себя Кали! Дарю себя Кали! Дарю себя Кали!
- Вот и славно, - сказал Аристотель Федорович, поднимая с блюдца кусочек сахара. - Ням…
Борис открыл рот, и желтый осколок упал ему на язык.
- Хорошо, - прошептал Аристотель Федорович.
Поставив блюдце рядом со шкатулкой, он молитвенно сложил руки у груди, воздел глаза к потолку и вдруг ухнул филином.
Тотчас же затаившаяся за спиной Бориса Румаль Мусаевна выхватила из-под жакета желтый промасленный платок и ловко, как сачок, накинула петлю Борису на шею.
Аристотель Федрович даже не посмотрел на корчащегося на стуле неофита. Он повернулся к изваянию, и, все так же держа сложенные руки у груди, тихо забормотал какое-то неразборчивое заклинание, в котором иногда повторялись созвучия, похожие то ли на «калинка-малинка», то ли на «калитка маленько». Он читал его довольно долго - пока не стих шум борьбы за спиной. Потом он поклонился богине и повернулся к Румали Мусаевне, уже снимавшей с шеи пучеглазого неподвижного Бориса свой платок.
- Понравился он ей, - заключил он, внимательно оглядев мертвеца. - Вишь, язык вывалил. Так всегда бывает, когда матушка рада.
Румаль Мусаевна кивнула в ответ.
- И все равно надо что-то менять, - сказал Аристотель Федорович. - С Нового Года всего второй. Слишком уж тихаримся.
- А что ты поменять хочешь?
- Ну хотя бы название. Вместо «Fancy Car» сделать «Фансигар», он правильно говорил.
- Может, сразу оперов в гости позовешь? - хмыкнула Румаль Мусаевна. - Не дури.
- Ну тогда… В английском есть слово «гар»?
Румаль Мусаевна задумалась. Потом отрицательно помотала головой.
- Есть во французском. Вокзал. Нам не подходит. Можно знаешь как… Можно, например, открыть сигарный клуб. Куда будут приходить выпить виски и выкурить сигару. А назвать “Fun cigar”.
- Ой, - наморщился Аристотель Федорович. - Это ж сколько взяток платить… Сосчитать пальцев не хватит. И кредита сейчас не дадут. Даже под откат.
- Да, тяжело, - согласилась Румаль Мусаевна. - Ну а зачем тогда что-то менять? Ведь приходят пока.
- Раньше насколько чаще ходили, - вздохнул Аристотель Федорович. - А теперь… Иногда, знаешь, ловлю себя на том, что уже всякую надежду потерял. Просыпаюсь рано утром, когда метель воет, и думаю - так мы и сдохнем в этой снежной пустыне…
Румаль Мусаевна ободряюще потрепала его по плечу.
- Ну, ну, не хандри. Просто время такое бездуховное. Кали Юга…
- Слушай, а может так и назовем - Кали Юга? Откроемся где-нибудь к югу от окружной…
- Не дури, - сказала Румаль Мусаевна. - Засмеют. И потом, оккультный элемент попрет. Сейчас хотя бы случайных гостей не бывает.
- Это верно, - согласился Аристотель Федорович и еще раз вздохнул - уже легче, успокаиваясь. - Ну что тогда… Давай хоть башку поменяем.
Он поднял блюдечко с алтаря и подошел к Румали Мусаевне. Печально переглянувшись, они положили в рот по кусочку желтого сахара и повернулись лицами на восток.

читать в стороннем блоге (там удобнее и красивей оформление на стр. с текстом расказа) (лучше прочесть там) (проект заброшен в 2011)

http://trendclub.ru/blogs/no1/4779

Добавлено через 17 минут

Сообщение от skif:

эм, хотел вставить картинку с попом в тему. Вбил в гугл - попы и, короче, походу я стал люцифером

i fucken lol'd)

[Spirit_renamed_934811_27122021]

Сообщение от skif:

Вбил в гугл - попы

Добавь "загорелые".

[Mordaboy]

Если кто не в курсе, то коропорация истинного зла уже в Москве!

[GuMan_renamed_723200_31082023]

Сообщение от Mordaboy:

Если кто не в курсе, то коропорация истинного зла уже в Москве!

Ну в Москве ТРЦ хватит на всех, чтобы от зомби баррикадироваться

[kosmoskomp1]

Кроханеплачь соглашусь частично с копипастой. Но насчет богини это перебор Завязывание Зла на каком-то боге это сектанство, а не путь зла. Настоящи путь зла , если он есть, должен содержать перечень и гайд поступков которые человек должен или недолжен совершать. Сутры молитвы это все хрень несусветная, должен быть безотказный метод связывающий эмоции человека с действиями. В этом вся Ж О П А. Кроме того в адептах нужно развивать стойкость и развитость разума, как в любых других духовных наставниках. Это во власти немногих. Так или иначе нужно найти то, почему именно люди будут выбирать именно эту религию. По этому она не должна быть сложной в понимании масс людей. Я давно разрабатывал идеи в своей голове, но чтобы создать что-то практически из ничего низнаю кем надо быть. Тот кто это сделает во веки будет лицом сатаны
Забыл сказать, что создание такого мощного учения сравнимо с пришествием Иесуса, со всеми вытекающими. Так что гении, мир вас ждет

[Uncrowned]

Никуда не пойду, буду стоять на пути у зла.

[Mordaboy]

Сообщение от Uncrowned:

Никуда не пойду, буду стоять на пути у зла.

на пути зла или на пути у зла?

[Uncrowned]

Сообщение от Mordaboy:

на пути зла или на пути у зла?

Второе.

[Mordaboy]

Сообщение от Uncrowned:

Второе.

Тогда тебе в другую тему
а тут:

Сообщение от Mordaboy:

Предположим, что вы встали на путь зла.