что там за концовка в книге? а то фильм был убогий ппц.
– Роберт Нэвилль, – произнесла она. – Последний. Последний представитель старой расы. Он напрягся.
– Последний? – пробормотал он, вдруг ощущая захлестнувшую его волну тоскливого, беспредельного одиночества.
– Насколько нам известно, – небрежно сказала она. – Ты оказался единственным в своем роде. Поэтому в нашем новом обществе не будет проблем с такими, как ты.
Он взглядом показал на окно.
– Там… – проговорил он, – толпа?..
Она кивнула.
– Они ждут.
– Моей смерти?
– Казни, – поправила она. Что-то сжалось у него внутри, когда он снова взглянул на нее.
...
Вцепившись руками в оконную раму, он глядел вниз. Улица была полна народа. Было раннее утро, еще не отступили ночные сумерки, и люди копошились внизу серой массой, издавая звук, похожий на гудение, словно скопище насекомых. Вцепившись бескровными пальцами в решетку, он лихорадочно вглядывался в них, пытаясь разглядеть их лица. И вдруг кто-то заметил его.
Мгновенный ропот прокатился по толпе, раздалось несколько криков, и все стихло.
Наступила тишина, словно толпу накрыли плотным одеялом. Они стояли и все, как один, смотрели на него, обратив к нему свои бледные лица. А он глядел на них. И вдруг он понял: это же я не в норме, а не они. Норма – это понятие большинства. Стандарт. Это решает большинство, а не одиночка, кто бы он ни был.
Это внезапное откровение соединилось в нем с тем, что он видел их лица, искаженные страхом, ужасом, ненавистью, – и он ощутил, как они боятся его, как он ужасен. Он – чудовищный выродок. Для них он куда опаснее той инфекции, жить с которой они уже приспособились. Он был монстром, которого до сих пор никто не мог поймать, никто не мог увидеть. Доказательством его существования были лишь окровавленные трупы их близких и возлюбленных – он ощутил и понял, кем он был для них, и глядел на них без ненависти.
...
Роберт Нэвилль глядел на новых людей, владевших этим новым миром, и знал, что ему нет среди них места.
Он знал, что, как и вампиры, он стал проклятьем, ночным кошмаром. Он нес людям ужас и страх, и его следовало уничтожить. И все происходящее представилось ему повторением прошлого, только вывернутым наизнанку. Он вдруг увидел происходящее с той кристальной ясностью, которая все расставляет по своим местам, и ощущение понимания восхитило его, заставив на мгновение забыть о боли.
Хриплый кашель вперемешку с кровью напомнил ему о действительности. Он прислонился к стене и стал поспешно заглатывать пилюли, торопясь, пока сознание вновь не оставило его.
Круг замкнулся, – думал он, ощущая, как вечный сон вкрадывается в его тело. – Круг замкнулся. Гибель рождает террор. Террор рождает страх. И этот страх будет осенен новыми предрассудками… Так было, и так пребудет вовеки… и теперь…
Я – легенда.
Есть и старая экранизация этой книги